Босфор и дарданеллы ведут из. Черноморские проливы

После того, как Турция сбила российский бомбардировщик в Сирии, отношения между двумя странами резко накалились. В этой ситуации ключевое значение приобретает вопрос контроля над Черноморскими проливами (которые последовательно соединяют Черное море с Мраморным, а Мраморное - с Эгейским, обеспечивая выход в Средиземноморье).

Аналитик об инциденте с Су-24: Эрдоган совершил роковую ошибку Турция решилась на агрессивные действия из страха окончательно потерять влияние в регионе, где ее и так окружают в основном противники, но явно не рассчитала последствия, отмечает Абдель Мотталеб эль-Хуссейни.

Проливы Босфор и Дарданеллы являются важнейшей мировой военно-экономической артерией, они играют важную логистическую роль в материально-техническом снабжении операции ВКС России в Сирии.

Как заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, "правила морского судоходства через Черноморские проливы регулируются международным правом - конвенцией Монтре - и здесь мы, конечно, рассчитываем на незыблемость норм свободы судоходства через Черноморские проливы".

Выясним, каким образом Конвенция Монтре регулирует права России, Турции и других держав в отношении проливов. А для начала кратко расскажем о роли проливов в историческом контексте.

Геополитический центр Европы

Вопрос Черноморских проливов во все времена являлся важнейшим направлением российской внешней политики, в котором России традиционно противостояли западные державы и Турция. Начиная с XIX века постоянно предпринимались попытки урегулировать порядок пользования проливами мировыми державами, с переменным успехом для каждой из сторон.

Основным бенефициаром от подобной ситуации оставалась Великобритания, которая, не являясь черноморской державой, тем не менее выстраивала свои геополитические интересы в регионе - во многом за счет Турции и остальных черноморских держав. Что касается России, то она последовательно защищала не только свои интересы, но и суверенитет Турции (в частности, на Лозаннской конференции 1922 года, когда само существование турецкого государства было под вопросом).

В 1936 году статус проливов был наконец урегулирован Конвенцией Монтре, которая восстановила суверенитет Турции над Черноморскими проливами, а также гарантировала особые права черноморских государств в части использования проливов. Таким образом была отвергнута британская идея уравнять права черноморских и нечерноморских держав на проход их военных кораблей через проливы, получив под таким предлогом значительное военное преимущество.

Рассмотрим основные положения Конвенции Монтре, касающиеся регулирования прохода через проливы торговых и военных судов черноморских и иных держав в мирное и военное время.

Статья 2 Конвенции признает право свободного прохода торговых судов всех стран через проливы как в мирное, так и в военное время. При этом статья 6 Конвенции содержит условие, что, если Турция сочтет себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности, право свободного прохода также сохраняется — но с условием, что суда должны входить в проливы днем, а проход должен будет совершаться по пути, указываемому турецкими властями.

Военные корабли и право Турции на закрытие проливов

Юрист: у Турции нет права закрыть Босфор и Дарданеллы Турция может закрыть проход по заливам только для судов, идущих под флагами той страны, с которой Анкара официально находится в состоянии войны, прокомментировал ситуацию руководитель Центра морского права.

Что касается режима прохода военных кораблей, то он различен в отношении черноморских и нечерноморских государств.

Черноморские державы вправе проводить через проливы в мирное время (при условии предварительного уведомления властей Турции) любые свои военные корабли.

Для военных кораблей нечерноморских держав Конвенция устанавливает ограничения по классу, разрешая проход через проливы мелким надводным кораблям, небольшим боевым и вспомогательным судам. Общий максимальный тоннаж всех судов иностранных морских отрядов, которые могут находиться в состоянии транзита через проливы, не должен превышать 15 000 тонн. Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Черном море не может превышать 30 000 тонн (с возможностью повышения этого максимума до 45 000 тонн в случае увеличения численности ВМФ черноморских стран) со сроком пребывания не больше 21 суток.

Ключевыми положениями Конвенции являются права Турции на закрытие проливов в военное время.

Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы закрыты для прохода военных судов любой воюющей державы. В случае если Турция участвует в войне, а также если она посчитает себя "находящейся под угрозой непосредственной военной опасности", ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов.

Таким образом, Турция имеет право закрыть проливы только в случае официального объявления ей войны (со всеми вытекающими последствиями), либо в случае прямой военной угрозы.

Адмирал: Турция не сможет закрыть Черноморские проливы для кораблей РФ По конвенции Монтре 1936 года, Турция имеет право закрывать проливы Босфор и Дарданеллы для прохода зарубежных военных кораблей только в случае объявленной войны.

Понятие "непосредственной военной опасности" Конвенцией не раскрывается и связано с конкретной ситуацией.

Например, согласно Военной доктрине РФ, военная опасность — состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы. Таким образом, очевидно, что ключевое понятие - это непосредственность военной угрозы: она должна быть явно выражена и не может носить гипотетический характер.

Следует также отметить, что необоснованное закрытие проливов, согласно статье 21 Конвенции, может быть отменено Советом Лиги Наций (в настоящее время его функции переданы ООН), если он большинством в две трети голосов решит, что меры, принятые таким образом Турцией, необоснованны, и если большинство стран, подписавших Конвенцию, с этим согласятся.

Как Турция "поправила" Конвенцию национальным законодательством

Однако следует также учитывать разницу между нормой и практикой ее применения турецкими властями. А в отношении Черноморских проливов она весьма неоднозначна.

В национальном праве самой Турции существует множество норм, осложняющих использование норм Конвенции. Например, в 1982 году Турция решила в одностороннем порядке распространить внутренний регламент порта Стамбул на проливы, что дало бы право закрывать их в мирное время. От этой идеи она была вынуждена отказаться только под прямым давлением СССР и других государств.

В 1994 году Турция ввела в действие Регламент судоходства в проливах - также в одностороннем порядке. Данный документ содержит множество лазеек, позволяющих Турции нарушать права других держав на судоходство, обосновывая это проводимыми в проливах работами, полицейскими операциями и прочими сомнительными обстоятельствами. Неоднократно указывалось, что данные положения явно не соответствуют Конвенции Монтре, что было полностью проигнорировано турецкими властями.

Таким образом, строго юридически Турция не имеет право перекрыть России доступ в проливы, однако на практике вполне может создать множество проблем в реализации данного права.

Игнорируют нормы Конвенции и США, систематически нарушающие сроки пребывания своих кораблей в Черном море. Так, 5 февраля 2014 года в связи с событиями в Крыму в Черное море вошел фрегат ВМС США "Тейлор", на 11 суток превысив допустимый срок нахождения в акватории.

Конвенция Монтре и жертва, ставшая хищником

Очевидно, что в настоящее время эффективность ряда норм Конвенции вызывает вопросы.

Подводные камни Конвенции Монтре видел Советский Союз, который после окончания Великой Отечественной войны стремился гарантировать свою безопасность в Черном море - учитывая враждебную позицию Турции, готовившей "удар в спину", пока СССР сражался с нацистской Германией.28 сентября 2015, 16:06

Политолог: участие в кипрском урегулировании важно для России Россия выступает за достижение всеобъемлющего, справедливого и жизнеспособного урегулирования кипрского вопроса, заявили в МИД РФ. По мнению политолога Игоря Шатрова, именно Россия может сыграть решающую роль в урегулировании кипрского конфликта.

В протоколе Берлинской конференции трех союзных держав было сказано: "Конвенция о Проливах, заключенная в Монтре, должна быть пересмотрена как не отвечающая условиям настоящего времени…данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждым из трех Правительств и Турецким Правительством".

В последующем СССР продолжал отстаивать жесткую позицию по проливам, выдвинув требования к Турции об исключительном контроле проливов черноморскими державами. Претензии к Турции были сняты только после смерти Сталина, который не успел реализовать свои черноморские планы.

Западные историки любят говорить, что якобы именно "враждебные" действия СССР повлекли вступление Турции (ставшей "жертвой давления") в НАТО.

Однако, как мы видим из дальнейшего развития событий, "жертва" за короткое время превратилась в хищника, почувствовавшего вкус крови.

Была осуществлена беспрецедентная агрессия в отношении Греции и Кипра, лишившегося значительной части своей территории - за что Турция не понесла никакого наказания и даже отказалась выполнять решение ЕСПЧ о компенсациях изгнанным жителям Кипра. Турция стала забывать о многих ранее принятых на себя международных обязательствах, претендуя на восстановление "имперского" статуса, игнорируя интересы других стран и допуская военную агрессию.

История наглядно показывает, что подобные притязания заканчиваются плачевно. Это следует помнить и в связи с законным правом России пользоваться проливами, оплаченным кровью наших солдат. России есть чем поддержать выполнение Конвенции Монтре, защитив тем самым свои важнейшие геополитические интересы.

Черноморские проливы - общее название проливов Босфор, Дарданеллы и расположенного между ними Мраморного моря. Они целиком находятся в пределах Турции и образуют единственный естественный водный путь между Черным и Средиземным морями, имеющий важное международное значение. Через проливную зону ежегодно проходит несколько десятков тысяч судов.

Босфор (по-турецки - Karadeniz Bogazi, по-гречески - Bosporos) - пролив между Европой и п-овом Малая Азия, который соединяет Черное и Мраморное моря. Его длина по фарватеру около 30 км, наибольшая ширина 3,7 км, а в самом узком месте - 750 м. Наименьшая глубина на фарватере 33 м, наибольшая до 80 м, а у самых берегов около 10 м. В проливе встречаются отмели, песчаные косы и банки, грунт дна в основном илистый. Берега высокие (20 - 25 м), об-рывистые, крутые (до 25°) и извилистые.

В Босфоре существуют два течения, Одно (поверхностное) направлено из Черного моря в Мраморное, а другое (глубинное) - в обратную сторону. Водообмен через пролив определяется разностью плотности воды. Воды Эгейского и Мраморного морей, расположенных южнее, сильнее подвержены испарению, вследствие чего содержат больше солей (соленость Мраморного моря 26 промилле), чем воды Черного моря (18 промилле), питаемого осадками и многочисленными реками, впадающими в него. Поэтому Черное море отдает в Мраморное значительно менее соленую воду и принимает более соленую. Средняя скорость поверхностного течения 6,4 км/ч (в самой узкой части пролива - Румелихисары - Анадолухисары 7 - 9 км/ч), а глубинного - местами свыше 4 км/ч. Основные потоки течений формируются на различной глубине. Так, близ Стамбула рубеж между ними пролегает преимущественно на глубине примерно 20 м, а в верхней части Босфора - около 50 м. Однако такое положение периодически меняется. При южных ветрах (господствующие ветры - северо-восточного направления) нижнее течение, идущее со стороны Мраморного моря, способно задержать верхнее, а иногда даже направить его в противоположную сторону. Одновременно в южной части пролива Босфор вдоль европейского берега, а в северной вдоль азиатского узкой полосой проходят противотечения. Весной и осенью здесь часто бывают туманы.

Кроме того, в Босфоре наблюдается еще одно любопытное явление: почти в точности совпадают очертания обоих берегов, а также характер почвы и разрезы скал. Переправа с одного берега на другой очень сложна, Прибрежная полоса проливе почти на всем протяжении занята селениями и отдельными постройками. На европейском берегу имеется несколько удобных для стоянки судов бухт (Бююк-Дере, Тарабья, Истинье). У м. Сарай с проливом соединяется бухта Золотой Рог (ее длина около 10 км, средняя ширина 450 м, глубина до 42 м). Местность, непосредственно прилегающая к проливу, представляет собой холмистое плато, сильно расчлененное долинами рек и ручьев, с абсолютными высотами до 328 м, покрытое богатой растительностью.

Мраморное море по форме напоминает эллипс. Его площадь 11 472 км2, длина 280 км, наибольшая ширина 80 км, средняя глубина 250 м, а максимальная 1389 м. Берега преимущественно высокие, обрывистые, скалистые и сильно расчлененные, вдоль них тянутся горные хребты. Вершины гор большей частью лишены растительности, а их склоны поросли травой, кустарниками и деревьями. Горные долины заняты полями, виноградниками и оливковыми рощами.

В Мраморном море имеется несколько заливов, полуостровов и групп островов. На азиатском берегу в глубь материка на 52 км вдается Измитский залив (ширина входа 6 км), а к югу от него лежит Гемликский длиной 30 км и шириной 12 км. На южном побережье по обе стороны от вдающегося в море на 15 км гористого п-ова Капыдагы находятся заливы Бандырма и Эрдек.

В Мраморном море расположено несколько групп островов. Первая - Принцевы о-ва - включает девять островов, лежащих в пределах акватории порта Стамбул и на подходах к проливу Босфор с юго-востока. Вторая группа состоит из небольших островов в заливе Бандырма. В третью группу (в западной части моря) входят самые крупные - о. Мармара и о-ва Пашалиманы. Кроме того, на юго-востоке отдельно находится о. Имралы.

Дарданеллы (по-турецки - Canak-kale bogazi, по-гречески - Dardanelles) - пролив между Европой и п-овом Малая Азия, соединяющий Мраморное море с Эгейским. Общая его протяженность 120 км, ширина от 1,3 до 27 км, глубина судоходной части 29 - 153 м. Грунт дна преимущественно илистый, местами встречаются песок и ракушечник. В Дарданеллах также существуют два противоположных течения, что обусловлено разной плотностью воды в соединяемых морях. Поверхностное течение направлено с северо-востока на юго-запад и несет из Мраморного моря более пресную (соленость 25,5-29,0 промилле) и менее плотную (плотность 1,018) воду со скоростью 2 - 6 км/ч, глубинное состоит из соленой (до 38,5 промилле) и более плотней (1,029) веды, движущейся со скоростью около 1 км/ч. Граница раздела между течениями проходит на глубине 12 - 25 м.

Берега пролива, сложенные из песчаников и известняков, однообразны, покрыты скудной растительностью. Европейский берег преимущественно возвышенный, а азиатский - низменный. На них имеются небольшие бухты и участки с песчаными пляжами. Местность в районе пролива представляет собой холмистое плато, расчлененное многочисленными долинами рек и ручьев. На берегах часто встречаются населенные пункты, наиболее крупные из которых - портовые города Гелиболу и Чанаккале.

Учитывая огромное стратегическое и экономическое значение Черноморских проливов, многие государства не раз пытались навязать странам этого района невыгодный для них правовой режим проливов. Советский Союз, принимая во внимание свои политические, экономические, культурные и военные интересы, с даьних времен связанные со Средиземным морем, всегда стремился разрешить вопрос о Черноморских проливах в духе взаимопонимания и уважения суверинитета Турции с гем, чтобы обеспечить свободу мирного судоходства. Факты истории свидетельствуют, что на протяжении столетий замыслы западных держав неизменно были направлены на изоляцию России, а затем и СССР от Средиземноморья. Это, в частности, подтверждают так называемые Лондонские конвенции (1840, 1841 и 1871 годов) о правовом режиме проливов Босфор и Дарданеллы, положившие начало вмешательству нечерноморских держав в их правовой режим в ущерб интересам прибрежных государств. Такой же невыгодной для черноморских стран была и Лозаннская конвенция 1923 года. При поддержке СССР правовой режим проливов был изменен Конвенцией, заключенной в Монтрё (Швейцария) в 1936 году. Она провозгласила «принцип права свободы прохода и мореплавания в проливах» без ограничения срока действия (Конвенция была заключена на 20 лет и дважды автоматически продлевалась).

За торговыми судами всех стран сохраняется свобода прохода через проливы как в мирное, так и в военное время с соблюдением установленных Конвенцией правил. Военным кораблям и судам нечерноморских стран доступ ограничен классом (легкие надводные корабли, небольшие боевые и вспомогательные суде), общим тоннажем (15 тыс. т) и общим числом в момент прохода (девять единиц), а в отношении входа в Черное море еще и общим тоннажем одновременного пребывания в нем не свыше 45 тыс. т. Военные корабли неприбрежных стран могут находиться в этом море не более трехнедельного срока.

Черноморским государствам при соблюдении ряда формальностей, установленных Конвенцией 1936 года, разрешается проводить корабли любого тоннажа, включая приравненные к классу линейных, которые должны проходить через проливы в одиночку в сопровождении не более двух эскадренных миноносцев. Эти государства вправе также проводить через проливы свои подводные лодки (построенные или купленные) в целях возвращения их в базы либо для ремонта на верфях, расположенных за пределами этого моря. Подводные лодки должны следовать поодиночке днем в надводном положении. О каждом проходе военных кораблей черноморских стран через проливы турецким властям должно направляться предуведомление не менее чем за 8 сут до предполагаемого прохода, а нечерноморских государств - за 15 сут. В случае участия Турции в войне она вправе разрешать или запрещать проход через проливы любых военных кораблей. Во время войны, в которой эта страна не участвует, проливы должны быть закрыты для военных кораблей любой воюющей державы. Однако известно, что во время второй мировой войны руководство Турции, объявив после нападения Германии на Советский Союз о своем нейтралитете, предоставило фашистским захватчикам возможность в нарушение упомянутых положений использовать Черноморские проливы.

Для обеспечения пролета невоенных летательных аппаратов между Средиземным и Черным морями турецкое правительство указывает воздушные маршруты. Причем летательные аппараты имеют право пользоваться ими при условии направления Турции предуведомлений за 3 сут, если рейсы совершаются эпизодически. Если же через проливы совершаются регулярные воздушные рейсы, то направляется общее предуведомление о датах пролета.

В совместной Декларации о принципах добрососедских отношений между СССР и Турцией, принятой в 1972 году, обе стороны подтвердили, что в своих двусторонних международных отношениях они будут руководствоваться принципами мира, дружбы и добрососедства, и декларировали неприменение силы или угрозы силой, а также отказ от предоставления своей территории для совершения агрессии и подрывных действий против других государств. В 1982 году Турция приняла новый регламент порта Стамбул, которым предусмотрены право ее властей на временное приостановление прохода судов через Босфор и обязательная лоцманская проводка судов через этот пролив. Данные пункты регламента противоречат Конвенции 1936 года.

Элементы инфраструктуры в районе проливов (рис. 1). В связи с неослабевающим значением Ближневосточного региона в планах НАТО важное место отводится развитию инфраструктуры зоны проливов в Турции, которая во многих случаях играет роль связующего звена между странами - членами блока и государствами Ближнего и Среднего Востока. Командования вооруженных сил США и НАТО, проявляя повышенный интерес к данном» району, по-прежнему пытаются объяснить его все той же давно набившей оскомину мнимой «советской военной угрозой», в частности, «Турции и ее проливам». Территория, воздушное пространство и прибрежные воды страны включены в «зону ответственности» главного командования объединенных видов вооружейных сил НАТО на Южно-Европейском ТВД. В рамках блока оборона проливной зоны возложена непосредственно на (штаб в Измире), командование (там же) и командование объединенных ВМС в северо-восточном районе Средиземного моря (Анкара).

По взглядам иностранных военных специалистов, в случае войны турецкие вооруженные силы «не смогут сами удержать фракийский фронт и проливную зону против сильных атак противника с суши, воздуха и моря». Поэтому «для оказания быстрой помощи в локальном конфликте при обсроне проливов» в рамках блока созданы так называемые «мобильные силы». Основным же защитником «интересов» США в данном районе является , который американская печать открыто называет «стражем проливов». А роль «заслона проливной зоны» в планах НАТО отводится турецким вооруженным силам: прикрытие ее в Восточной Фракии возложено на войска 1-й полевой армии (штаб в Стамбуле), с воздуха - на силы и средства 1 ТАК (Эскишехир), с моря - на командование Северной военно-морской зоны (Стамбул). Для обеспечения действий войск в этом регионе подготавливается соответствующая военная инфраструктура. Реконструируются старые и строятся новые военно-морские базы, порты и аэродромы, скгзды различного назначения, совершенствуются пути сообщения, системы ПВО и связи, оборонительные укрепления и другие элементы оперативного оборудования территории.

Базирование турецких ВМС организовано в рамках военно-морских зон - Северной и Южной. Каждая из них включает несколько военно-морских районов, баз и пунктов базирования. Командованию Северной военно-морской зоны подчинены военно-морские районы: Черноморский, Босфорский и Дарданелльский. Их командиры отвечают за блокаду проливов, обеспечение всех видов обороны побережья, поддержку приморского фланга сухогрузных войск, переброску личного состава и боевой техники через проливную зону. Большинство военно-морских без и портов (табл. 1) Турции расположено в проливной зоне. Они играют важную роль в деятельности ВМС и жизни страны в целом. Кроме выполнения своих обычных функций, базы и порты могут использоваться для обеспечения перебросок войск и военных грузов из других стран НАТО и в прибрежных водах Турции. К основным ВМБ в проливной зоне относятся Гёльджюк и Стамбул, Там же создано несколько пунктов базиривания и построено много портов (Бандырма, Гемлик, Дарыджа, Измит, Мармара-Эреглиси, Муданья, Текирдаг, Тютюнчифтлик, Чанаккале, Хереке, Эрдек, Ярымджа и другие), которые в военное время могут служить для базирования кораблей.

Гёльджюк - главная военно-морская база (ГВМБ) турецкого флота, расположенная на южном берегу Измитского залива. Площадь акватории около 1 км2. Она имеет рейд, несколько причалов и пирсов (длина причального фронта 3,3 км с глубинами 5 - 12 м), три плавучих дока. На кораблестроительных и судоремонтных предприятиях базы могут строиться надводные корабли до фрегатов УРО включительно и дизельные подводные лодки, а также проводится ремонт и докование кораблей всех классов национальных ВМС. Зесь же находится завод по изготовпенчю боеприпасов и мастерские по ремонту торпед. В Гёльджюк расположены штаб флота, береговые штабы его основных соединений, центр по подготовке личного состава и центр снабжения. К ГВМБ приписан почти весь корабельный состав турецкого флота. Рейд ВМБ пригоден для якорной стоянки кораблей основных классов (до 40 единиц).

Стамбул - крупнейший порт и военно-морская база на южном входе в пролив Босфор которая обеспечивает контроль водного пути по проливу не всем его протяжении. Морская акватория порта включает часть пролива (южнее маяков Руменихисары и Анадолухисары), бухту Золотой Рог и северо-восточную часть Мраморного моря. В ее пределах- находятся два самостоятельных порта - Стамбул (европейская часть) и Хайдарпаша (азиатская).

Стамбульский порт объединяет три гавани: внутреннюю, среднюю и внешнюю. Первая расположена к запасу от Галатского моста в бухте Золотой Рог и разделяется мостом Ататюрка на две части. На берегу залива находятся судостроительные и судоремонтные предприятия, где строятся боевые корабли и катера ВМС, проводится ремонт судов и кораблей до эскадренного миноносца. К западу от моста Ататюрка расположена военно-морская база.

Средняя гавань (к востоку от Галатского моста) используется для захода и обработки пассажирских и грузовых судов. И наконец, внешняя гавань, занимая остальную часть стамбульского поpта. Длина причального фронта около 10 км с глубинами до 11 м.

Основные грузовые и пассажирские причалы построены на территории среднего и внешнего портов. Там же действуют станция железной дороги (обеспечивает перевалку грузов с судов на железнодорожный транспорт), пассажирский морской вокзал, возведены складские помещения и грузовые площадки. Порты оснащены современным оборудованием, буксирами и лоцманскими камерами.

Порт Хайдарпаша чмеет искусственные насыпные причалы общей протяженностью свыше 2600 м, глубины у стенок до 10 м. Гавань защищена волноломами длиной 1700 м. Погрузочно-разгрузочные работы выполняются с помощью 35 кранов разной грузоподъемности. На территории порта есть элеватор, складские помещения (24 тыс. м2), площадки для грузов (150 тыс. м2) и хранилища для ГСМ.

ВМБ Стамбул используется как для постоянного базирования кораблей турецкиx ВМС, так и для периодического захода кораблей 6-го флота США и других стран НаТО.

Бандырма - один из наиболее важных портов Мраморного моря и пункт базирования ВМС. Располагаясь в глубине одноименного залива, он защищен от моря п-овом Капыдагы, а также двумя волноломами общей длиной 1500 м. Протяженность причальной линии составляет около 3000 м, глубины у стенок - более 12 м. Порт оснащен современными техническими средствами для выполнения погрузочно-разгрузочных работ и связан с внутренними районами страны железной и шоссейной дорогами. Бандырма является главным портом вывоза промышленной и сельскохозяйственной продукции, а также перевалочным пунктом при переброске военных грузов и войск через Мраморное мере. ПБ может обеспечить базирование кораблей до крейсеров включительно.

Эрдек и Чанаккале - пункты базирования ВМС. Здесь же оборудованы порты. Кроме того, на побережье Мраморного моря имеется много небольших портов, которые располагают пирсами и причалами, крановым и другим оборудованием, специальными сооружениями.

Автодорожная сеть. Значительная часть автомобильных дорог страны сосредоточена в зоне Черноморских проливов. Автодороги связывают между собой морские порты и практически все важные промышленные и административные центры.

В европейской части Турции к важнейшим шоссе, выходящим к проливной зоне, относятся: Эдирне - Бабаэски - Люлебургаз - Чорлу - Стамбул, Кырларери - Бабаэски - Хайраболу - Текирдаг, Хайраболу - Шаркёй, Кешан - Геяиболу - Эджеабад. На азиатском побережье проливной зоны основными автодорогами являются: Стамбул - Измит, Бейкоз - Шиле - Кандыра, Ускюдар - Шиле, Измит - Кандыра. Вдоль южного побережья Мраморного моря проложены шоссейные дороги: Измит - Гельджюк - Ялова - Гемлик Бурса, Бурса - Бандырма - Эрдек, Бандырма - Гёнен - Битв - Чан - Чанаккале.

Турция включена в проект, предусматривающий сооружение трансъевропейской автомагистрали, ввод в строй которой ожидается в конце 1993 года. Часть ее маршрута протяженностью 3000 км пройдет также через зону Черноморских проливов. Уже завершаются строительные работы по реконструкции дороги Эдирне - Адапазары - Анкара.

В проливной зоне наиболее распространены дороги с асфальтобетонным покрытием, ширина проезжей части которых составляет 4 - 6 или 7 - 10 м при ширине дорожного полотна 5 - 8 или 8 - 12 м соответственно. Они обеспечивают движение автомашин со скоростью до 100 км/ч. В ряде населенных пунктов по берегам проливов Босфор и Дарданеллы сооружены специальные причалы, обеспечивающие сход не берег колесной и гусеничной техники с переправочных средств. На автодорогах имеется много мостов и других искусственных сооружений.

В 1973 году через пролив Босфор был построен первый подвесной автодорожный мост, соединивший районы Ортакей и Бейлербейи. Его общая длина составляет 1583,3 м, при этом протяженность центрального висячего пролета - 1097,3 м.

Высота средней части моста над уровнем воды 64 м, благодаря чему под ним могут проходить суда и корабли всех классов. Ширина моста 33,4 м, что обеспечивает трехрядное автомобильное движение в каждом направлении со скоростью до 100 км/u. Его пропускная способность свыше 130 тыс. автотранспортных средств в сутки в обоих направлениях.

В связи с тем что поток автотранспорта через Босфор постоянно возрастал, турецкое правительство в 1986 году приняло решение о строительстве второго моста в 5 км севернее первого, который был введен в строй в 1988 году. Он называется «Фатих Султан Мехмет» и соединяет районы Румеяихисары и Анадолухисары. Его общая протяженности 1090 м, а ширина обеспечивает четырехрядное движение автотранспортных средств в каждую сторону. Высоте центрального пролета над уровнем воды 64 м. Кроме того, планируется к 1993 году возвести третий автодорожный мост через Босфор южнее первого.

Берега бухты Золотой Рог соединяют три моста: Галатский (понтонный, длине 447 м), Ататюрка (каменный разводной, длина 465 м, ширина 25,6 м) и Халич (металлический, длина 995 м, ширина 31,2 м, высота над уровнем воды 22 м, открыт в 1974 году), по которому осуществляется трехрядчое движение автомобильного транспорта в обе стороны. Рядом с Гаяатским мостом сооружается еще один. Его ввод в эксплуатацию намечен на конец 1990 года.

Планируется также построить под проливом Босфор тоннель (общая длина с подъездными путями составит 12 км), который соединит районы Сарайбурну и Ускюдар. Oh предназначается для пропуска автомобильною и железнодорожного транспорта. Сооружение тоннеля рассчитано на четыре года Все это, вместе взятое, позволит значительно увеличить возможности командования вооруженных сил Турции по переброске войск и грузов через Босфор в случае необходимости.

Сеть железных дорог в проливной зоне развита слабо. Основной маршрут Эдирне - Стамбул - Измит пересекает ее с запада на восток. Через пролив Босфор в районе Стамбула действует железнодорожная паромная переправе. По ней можно переправить в течение 2,5 ч до 18 грузовых вагонов. От основного железнодорожного пути имеется ответвление Мандыракёй - Кыркларели.

К порту Бандырма подведена железнодорожная еетка от г. Балыкееир.

Трубопроводный транспорт в проливной зоне используется главным образом для обеспечения горюче-смазочными материалами основных группировок сухопутных войск, авиационных и морских баз, расположенных в этом районе. Сюда же подведен трубопровод от Западного магистрального продуктопровода НАТО Чукурхисар - Измит - Стамбул - Чаталджа. От него сделано несколько ответвлений и ведется прокладка топливопровода до авиационной базы в Чорлу. Кроме того, к этой авиабазе намечается проложить еще один трубопровод с побережья Саросского залива. Для снабжения населения европейской части Стамбула питьевой водой через Босфор проложен водопровод, пропускная способность которого свыше 350 тыс. м3 в сутки.

Аэродромная сеть . Для обеспечения базирования боевой авиации и воздушных перевозок в зоне Черноморских проливов построено несколько аэродромов (табл. 2) .

Наиболее интенсивное движение осуществляется через международный аэропорт Ешилькёй (Стамбул), который используется как гражданской, так и военной авиацией. На аэродроме имеются две взлетно-посадочные полосы (ВПП), рулежные дорожки, склады различного назначения, укрытия для самолетов боевой авиации. Он оборудован современными радиотехническими и навигационными средствами, обеспечивающими прием современных самолетов любых типов круглосуточно в сложных метеоусловиях. Здесь же находятся авиационное училище и авиационный завод. Аэропорт Ешилькёй может ежедневно принимать и выпускать свыше 600 самолетов.

Для базирования самолетов боевой и вспомогательной авиации используются аэродромы Бандырма, Балыкееир, Мюртед, Эскишехир, Енишехир, Чорлу и некоторые другие, меньшие по значимости. В инженерном отношении они отвечают требованиям НАТО и имеют ВПП, рулежные дорожки, групповые и одиночные стоянки, ангары, укрытия для самолетов, склады боеприпасов и ГСМ, ремонтные мастерские, обеспечены средствами ПВО. На крупных аэродромах установлено современное радио-, светотехническое и связное оборудование, позволяющее выполнять взлет и посадку самолетов днем и ночью в сложных метеорологических условиях.

Руководство вооруженных сил Турции и НАТО уделяет особое внимание противовоздушной обороне проливной зоны. Основу ПВО пролива Босфор составляют зенитные управляемые ракеты «Найк-Аякс» и «Найк-Геркулес», истребительная авиация и радиолокационные посты, входящие в объединенную систему ПВО НАТО «Нейдж», а также береговые посты наблюдения и оповещения.

На северном побережье Мраморного моря в районе Каргабурун построена станция радионавигационной системы ЛОРАН-С (обеспечивает полеты самолетов боевой и военно-транспортной авиации и навигацию кораблей ВМС США и НАТО в Средиземноморье). На ее территории развернуто антенное поле, сооружен комплекс зданий. В проливной зоне в районе Анадолукавагу и Карамюрсель созданы центры радио- и радиотехнической разведки, которые снабжают ВМС Турции и США разведывательными сведениями о деятельности боевых кораблей и авиации СССР в Черном море. В них установлены современные антенные сооружения и радиоэлектронная аппаратура.

Для материально-технического обеспечения соединений и частей вооруженных сил Турции и «мобильных сил» НАТО в зоне Черноморских проливов подготовлена довольно развитая система складирования. На складах созданы запасы оружия, боевой техники, топлива, боеприпасов (в том числе и ядерных в Чакмаклы), продовольствия и медикаментов, позволяющие вести боевые действия в течение длительного времени. Для обеспечения действий войск в Восточной Фракии и для прикрытия непосредственных подступов к Черноморским проливам турецкое командование в годы второй мировой войны и после нее создало мощные укрепленные рубежи и районы: Босфорский, Чаталджинский, Гелибольский и Дарданелльский. На всех укреплениях подготовлены долговременные огневые сооружения, позиции полевой артиллерии, траншеи, противотанковые рвы, склады различного назначения, заграждения и другие сооружения. Вдоль проливов для борьбы с кораблями и катерами установлены батареи береговой артиллерии, а также радиолокационные станции наблюдения и оповещения. Большое внимание уделяется созданию огневых позиций для мобильных и стационарных противокорабельных ракетных комплексов, оснащенных ракетами «Гарпун» и «Пингвин».

«Защита» проливной зоны постоянно отрабатывается на различных учениях как турецких вооруженных сил, так и объединенных вооруженных сил НАТО. Проводившиеся в последние годы натовские учения, например «Дисплей детерминэйшн» и «мобильных сил», имели своей целью отработку вопросов усиления группировки войск стран - участниц Североатлантического союза в зоне Черноморских проливов. В ходе их осуществлялась практическая высадка воздушных и морских десантов на территорию Турции и ее побережье, а также переброска подразделений сухопутных войск и ВВС НАТО с Центрально-Европейского ТВД в Восточную Фракию. Эти силы принимали участие в «боевых действиях» совместно с национальными войсками Турции.

В американской прессе неоднократно подчеркивалось, что данный район имеет решающее значение для всей стратегии НАТО на Южно-Европейском ТВД. Поэтому натовские страны во главе с США используют в настоящее время любые средства, чтобы закрепить свое военное присутствие в Турции - военном плацдарме, позволяющем контролировать пути из Черного моря в Средиземное, и добиться усиления ее роли на южном фланге блока.

Полковник А. Горносталев.

Заслуженным призом по итогам победы в Первой мировой Россия считала аннексию Стамбула и Проливов. Однако англичане и французы сделали всё возможное, чтобы этого не произошло. На операцию по захвату Проливов оказался неспособен и российский Генштаб.

В русское патриотическое сознание почему-то крепко засела мысль, что по итогам выигранной Первой мировой Россия должны была бы получить Босфор и Дарданеллы, а также «Царьград» (Константинополь, Стамбул). Юридические такое обещание союзники России по Антанте, Франция и Англия, никогда не давали, всё ограничивалось устными договорённостями или некими меморандумами (сравните степень юридической проработки договоров о послевоенном устройстве на Ялтинской конференции в 1945 году).

Проливы Босфор и Дарданеллы стоят друг от друга на расстоянии 190 км и разделяются Мраморным морем (площадью 11,5 тыс. км). Проливы соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Черным). Морское судно, идущее из Черного в Средиземное море, входит в Босфор, на берегах которого расположилась бышая столица Турции — Стамбул. Довольно узкий (в некоторых местах его ширина достигает 750 м) пролив длиной около 30 км у своих азиатских берегов образовывал бухту Золотой Рог длиной 12 км и глубиной до 33 м.

Минуя Босфор, корабль входит в Мраморное море, а через некоторое время его встречает другой пролив - Дарданеллы. Он имеет длину 60 км, ширину в наиболее узкой его части 1,3 км, в на­иболее широкой — 7,5 км и разделяет собой Галлиполийский полуостров, относящийся к Европейскому материку, и северо-западный берег Малой Азии.

Проливы Босфор и Дарданеллы во все времена являлись стратегически значимыми для России. Для юга огромной империи они были единственным выходом из Черного в Средиземное море, представлявшее собой в конце XIX века центр мировой цивилизации и торговли. Борьба за проливы — одна из самых старых проблем международных отношений, сохраняющая и поныне свою актуальность.

Понимала невозможность получения Проливов и российская интеллигенция. Вверху одна из карт (при нажатии на неё и другие карты можно посмотреть их в увеличенном размере), выпущенная в 1915 году в России. На ней обозначена перекройка границ Европы по итогам выигранной Антантой Первой мировой. Хорошо видно, что Проливы на карте – турецкие. Зато Россия должна была бы приобрести Восточную Пруссию, территорию нынешней Словакии, восточную Галицию. Частью восточной Германии приросла бы и Польша.

Хронологически можно проследить основные дискуссии на уровне дипломатии и действия генштабов по поводу Проливов и будущего Турции.
Министр иностранных дел России Сазонов 26 сентября 1914 г. направил правительству Франции и Англии официальную записку, в которой излагалась точка зрения российского правительства по вопросу о целях Антанты в ходе начавшейся на Балканах войны. В ней говорилось, что «турки должны остаться в Константинополе и его окрестностях», но Россия должна получить гарантии свободного прохода через проливы. Прямых притязаний на проливы и прилегающую турецкую территорию тогда ещё не было. Они возникли на государственном уровне после выступления Турции на стороне Германии.

25 февраля 1915 года британские и английские военные корабли обстреляли османские форты у входа в Дарданелльский пролив и приступили к осуществлению Дарданелльской операции. О подготовке этой операции Франция и Англия не поставили Россию в известность, о ней Петроград узнал по разведывательным каналам из Парижа.

Франция и Англия привлекли к операции Грецию. что вызвало крайне негативную реакцию в Петрограде - здесь опасались, что Афины потребуют в качестве награды Константинополь.В случае успеха задуманной операции Проливы в любом случае переходили под контроль Англии и Франции, что заставило Россию потребовать от своих союзников официальных заверений в передаче ей после войны проливов и Константинополя. В ход пошли даже прямые угрозы со стороны российского министра иностранных дел Сазонова. С позволения царя он прямо намекнул членам Антанты, что Россия может заключить сепаратный мир с Германией и Австро-Венгрией.

(Эта карта и ниже – различные планы переустройства Европы со стороны Германии)

Угрозы подействовали, и 12 марта 1915 года Лондон официальной нотой гарантировал передачу России города Константинополя с прилегающими территориями, которые включали в себя западное побережье Босфора и Мраморного моря, Галлипольский полуостров, Южную Фракию по линии Энос - Мидия и кроме того восточное побережье Босфора и Мраморного моря до Исмит-кого залива, все острова Мраморного моря, а также острова Имброс и Тенедос в Эгейском.

Англичане серьёзным своё обещание России о передаче Проливов не считали. Лорд Берти, британский посол в Париже, писал об этих договорённостях в своём дневнике:

«17 декабря. Я беседовал с Греем также о положении во Франции, об американском посредничестве, о будущей Бельгии, об Италии и т.д. Я указал на русские претензии относительно Константинополя и проливов. Грей сказал, что мы должны выполнить обещания, данные нами, а именно, Россия должна получить право свободного прохода своих военных судов из Черного моря в Средиземное и обратно в мирное время, в военное же время участники войны будут пользоваться равными правами. Я заметил, что в случае ухода турок из Константинополя создается положение, совершенно отличное от того, при котором давались все эти обещания; что в правах и привилегиях, предоставляемых России, нельзя отказать Румынии, имеющей границу по Черному морю, или Болгарии. Правильное решение заключалось бы в следующем: Константинополь превращается в вольный город, все форты на Дарданеллах и Босфоре разрушаются, к Дарданеллам и Босфору применяется под европейской гарантией режим Суэцкого канала. Грей сомневается в согласии России на такие условия. Вообще вопрос о распоряжении Константинополем и проливами явится камнем преткновения, когда настанет время для обсуждения подобных предметов.

22 февраля…Я надеюсь, что общественное мнение в Англии и за границей заставит державы отвергнуть в принципе русскую точку зрения о правах москвичей в отношении Константинополя и проливов между Чёрным и Средиземным морями. Боюсь, что Грей в этом вопросе не занимает такой твердой позиции, какой я желал бы; я имею в виду интернационализацию по принципам режима Суэцкого канала; это не удовлетворило бы Извольского (посол России во Франции – БТ) и его хозяина. Наше новейшее и крупнейшее судно «Королева Елизавета» в Дарданеллах; у нас там очень крупные силы.

26 февраля…Здесь всё больше возрастает подозрительность касательно намерений России в отношении Константинополя. Считают целесообразным, чтобы Англия и Франция (в этом вопросе Англия ставится вне Франции) заняли Константинополь раньше России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решить вопрос о будущем этого города и проливов - Дарданелл и Босфора».

Выход России из войны, или, хуже того, переориентировка её на Германию, грозил крахом Антанте. В английских правящих кругах возник раскол по этому вопросу. Уинстон Черчилль предлагал ограничиться общими заверениями русским о симпатии к поставленным вопросам; Бонар Лоу уверял, что «если Россия будет иметь всё, что она пожелает, результатом явится отчуждение Италии и балканских государств». Им возражал сэр Эдуард Грей, который указывал, что если Англия не поддержит Россию в вопросах о проливах, то её поддержит Германия, и тогда сепаратный мир между ними неизбежен. «Абсурдно, - говорил Грей, - что такая гигантская империя, как Россия, обречена иметь порты, перекрытые льдами на протяжении значительной части года, или такие порты, как на Черном море, которые закрыты в случае любой войны».

В результате мнение Грея победило в британском кабинете. Его поддержал и Ллойд Джордж, который полагал, что за Константинополь и проливы русские будут готовы на огромные уступки в других вопросах. «Русские настолько стремятся овладеть Константинополем, что будут щедры в отношении уступок во всех прочих местах».

Россия имела все основания не верить англичанам и французам. И для гарантии своих интересов в Проливах ей надо было начинать «встречную» операцию – с востока Стамбула. Ситуацию можно было объяснить кратко: кто из членов Антанты первым овладеет Стамбулом и Проливами, тому они и будут принадлежать по итогам войны. Уже в 1915 году российским Генштабом стала разрабатываться операция по десантированию войск на западном берегу Чёрного моря.

Для успеха операции важнейшим обстоятельством для русских было бы обладание болгарским городом Бургасом. Николай II вообще считал весьма желательным вступление Болгарии в войну на стороне Антанты и вёл с болгарским Царем переговоры по этому поводу. Адмирал Бубнов так описывал свой разговор с Николаем II по поводу Бургоса осенью 1915 года: «Болгарский порт этот имел значение огромной важности для Босфорской операции, горячим сторонником которой был Государь. Дело в том, что Бургас был единственным портом вблизи Босфора, где можно было высадить крупный десантный отряд, без коего наш Генеральный Штаб и, в частности ген. Алексеев, категорически не считал возможным предпринять операцию для завладения Босфором. Об этом порте давно уже велись секретные переговоры с Болгарией, которые, однако, были безуспешными, ибо Болгария требовала себе, за вступление на нашей стороне и представление нам Бургоса, Македонию, на что Сербия своего согласия ни за что давать не хотела».

Босфорская операция не раз переносилась с 1915 года – на лето 1916-го, с лета 1916-го – на лето 1917-го. Было очевидно, что у России нет сил провести её. Крест на операции поставила гибель линкора «Императрица Мария» – самого современного корабля на Черноморском флоте, спущенном на воду в 1913 году. Именно ему отводилась основная роль в поддержке десанта на турецкий берег.

Линкор находился в порту Севастополя, готовый выйти в море, когда 7 октября 1916 года на его борту вспыхнул страшный пожар, унесший жизнь 152 моряков. Из-за опасения, что пламя перебросится на пороховые склады порта, командование приказало линкор затопить. Это была большая потеря для ВМФ России. В народе заговорили о диверсии и бунте на корабле. Пожар на «Императрице Марии» стал раздуваться оппозицией, которая подозревала в его гибели «немецкую руку при дворе Николая II».

Позже, в эмиграции, часть белого офицерства высказывала мнение, что гибель линкора «Императрица Мария» была гораздо выгоднее Англии и Франции, поскольку без него Босфорская операция была невозможна для России.

История не имеет сослагательного наклонения, а итог Первой мировой войны хорошо известен – Россия в ней потерпела поражение, финалом стало подписание капитуляции в Брест-Литовске в 1918-м. Больше об экспансии к тёплым морям и вообще на юг Россия не заикалась, прекрасно понимая, что её вторжение в зону исторически обусловленных интересов Запада грозит ей очередным искусственным потрясением.

Сейчас проход судов через проливы, согласно международной конвенции, является свободным и бесплатным. Однако регулятором движения через Босфор является Турция, что дает ей пользоваться ситуацией в свою пользу. Например, в 2004г., когда существенно возрос объем российского нефтеэкспорта, Турция ввела ограничения движения судов в Босфоре. Это привело к пробкам в проливе, а нефтяники несли убытки за простой танкеров и срыв сроков поставок в размере, превышающем 100 тыс. долл. в сутки. Тогда Россия выдвинула обвинения против Турции за искусственное ограничение продвижения судов в проливах, что является политическим решением с целью перенаправить экспортный грузопоток российской нефти в турецкий порт Джейхан, услуги которого, конечно, являются не бесплатными.

Но это не единственная идея Турции получать выгоду благодаря своему геофизическому положению. Страна выдвинула и даже успешно разработала идею строительства параллельно проливу Босфорского канала, услуги которого будут платными. Идея хорошая, и стоить транспортировка по воде будет существенно дешевле, чем по нефтепроводу. Однако проект, оцениваемый предварительно в 20 млрд долл., пока не вдохновил инвесторов, и денег на его реализацию тоже пока не нашли.

А я вам напомню, как осуществлялась и действительно ли

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

ПРОЛИВЫ, БОСФОР И ДАРДАНЕЛЛЫ. Обычно называемые (вместе с расположенным между ними Мраморным морем) «черноморскими проливами» или просто «проливами», - единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями; «вопрос о проливах» - одна из самых старых проблем международных отношений, сохраняющая и поныне свою актуальность.

Политическое содержание этой проблемы для черноморских держав по существу сводится к тому, чтобы обеспечить им надёжную связь со Средиземным морем и в то же время полностью оградить безопасность Чёрного моря. Нечерноморские державы рассматривают проблему проливов под противоположным углом зрения, добиваясь широкого доступа для своих вооружённых сил в Чёрное море и одновременно препятствуя выходу военных флотов черноморских стран в Средиземное море. Острота проблемы проливов проистекает из первостепенного стратегического и экономического значения проливов, обусловленного их географическими и исторически сложившимися особенностями. Во-первых, проливы очень узки (в Босфоре самое узкое место имеет около 600 м, в Дарданеллах - около 1300 м); поэтому их легко "запирать", т. е. не пропускать суда через проливы или же, пропустив одни суда, не пропускать других. Во-вторых, оба берега проливов принадлежат одному и тому же государству - Турции. В-третьих, и это самая важная особенность проливов, они соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Чёрным), из которого нет другого выхода, кроме проливов; тем самым режим мореплавания в проливах затрагивает жизненные интересы всех черноморских держав, а не одной только Турции, ибо он автоматически предрешает порядок входа судов в Чёрное море и выхода их оттуда.

Осложнения в вопросе о проливах возникали всякий раз, когда делались попытки игнорировать интересы черноморских стран и ставить их и безопасность Чёрного моря в зависимость от односторонних действий державы, владеющей берегами проливов. Подобного рода попытки становились всё менее успешными по мере экономического и политического развития крупнейшего черноморского государства - России. Они лишь подчёркивали резкую противоречивость между ростом по объёму и значению русских интересов на Чёрном море, с одной стороны, и параллельно происходившим процессом упадка и ослабления Оттоманской империи - с другой. Положение ухудшилось, когда султанская Турция, утратив сперва внешнеполитическую, а затем и внутриполитическую самостоятельность, превратилась в полуколонию капиталистических держав. С этого времени роль Порты в вопросе о проливах снизилась до такой степени, что практически установление режима проливов перешло целиком к европейским "великим державам", из которых только Россия являлась черноморской страной. Западные державы и прежде всего Англия, претендовавшая на мировое морское господство, сделали вопрос о проливах орудием своей антирусской политики, стремясь ограничить свободу русского мореплавания в проливах и одновременно получить широкий доступ в Чёрное море, чтобы держать черноморское побережье России под постоянной военной угрозой. В экспансионистские планы Англии входил также захват зоны проливов и некоторых других областей Оттоманской империи, намеченных англичанами в качестве их доли «оттоманского наследства». В свою очередь правящие круги царской России подчинили вопрос о проливах стремлению к аннексии Константинополя и проливов, видя в этом единственный способ разрешения проблемы.

По всем этим причинам вопрос о проливах, как и более общий восточный вопрос (раздел Оттоманской империи, в особенности её европейских владений), безнадёжно запутался. Ещё в середине 19 века. Маркс отмечал, что дипломатия капиталистических держав не сможет удовлетворительно разрешить восточный вопрос. "Решение турецкой проблемы, как и многих других, - писал Маркс, - выпадет на долю европейской революции... Начиная с 1789 года революция охватывает все более обширную область, ее границы расширяются все дальше. Ее последними пограничными столбами были Варшава, Дебрецин, Бухарест, крайними пределами ближайшей революции должны быть Петербург и Константинополь". И действительно, после Великой Октябрьской социалистической революции был ликвидирован восточный вопрос как проблема раздела «оттоманского наследства». Однако вопрос о проливах остался нерешённым. Его урегулированию воспрепятствовали империалистические державы во главе с Англией, использовавшие его в своей борьбе против Советской России. Одно время казалось, что кемалистская Турция, успешно отразившая при поддержке Советской России империалистическую интервенцию, будет содействовать достижению приемлемого для черноморских стран соглашения о проливах. Однако низкий уровень социально-экономического развития Турции и слабость турецкого пролетариата предопределили верхушечный и половинчатый характер турецкой буржуазно-национальной революции. Как указывает И. В. Сталин, эта революция "есть верхушечная революция национальной торговой буржуазии, возникшая в борьбе с чужеземными империалистами и направленная в своём дальнейшем развитии, по сути дела, против крестьян и рабочих, против самих возможностей аграрной революции".

Хотя буржуазная Турция во многом отличалась от феодально-клерикальной Оттоманской империи, она не стала демократической страной. Утвердившийся в Турции открыто реакционный режим поставил Турцию в прямую зависимость от империализма. В годы второй мировой войны Турция докатилась до позора пособничества фашистским агрессорам, а после войны оказалась в прямом подчинении у англо-американских империалистов.

В итоге вопрос о проливах даже в новейшее время не получил удовлетворительного разрешения, продолжая обременять советско-турецкие отношения и препятствуя стабилизации мира на Ближнем Востоке.

История борьбы за проливы насчитывает много столетий. Ещё Восточно-Римская империя (Византия) ставила плавание в проливах и в Чёрном море в зависимость от своего усмотрения. Завоевание турками Константинополя (1453) и затем всего побережья Чёрного моря подчинило проход судов через проливы произволу турецких властей. Препятствия, чинившиеся турками как сообщению между Средиземным и Чёрным морями, так и особенно торговле между Европой и Азией, побудили западноевропейские страны к поискам новых путей на Восток, и великое географическое открытие конца 15 века - установление морского пути вокруг мыса Доброй Надежды - явилось своего рода обходом фланга Оттоманской империи. Блистательная Порта время от времени пропускала иностранные суда через проливы и выдавала то одному, то другому государству фирманы на право торговли с черноморскими областями (в 17 веке таким правом пользовались голландцы и англичане). Но эти фирманы могли быть в любой момент аннулированы, и они действительно аннулировались Портой, если она находила это для себя выгодным. Происходившие на этой почве трения приводили ряд держав к конфликтам с Турцией, иногда принимавшим весьма острый характер. Тем не менее вопрос о проливах тогда ещё не имел значения международной проблемы в современном понятии этого термина. На берегах Чёрного моря не существовало никакой иной державы, кроме Турции, и путь через проливы вёл только к турецким, а не к чьим-либо иным владениям, т. е. во внутреннее турецкое море. Ввиду этого и вопрос о проливах, входящий в компетенцию именно черноморских и только черноморских стран, надлежало тогда считать внутренним делом единственной в то время черноморской державы - Турции.

Обстановка в корне изменилась во второй половине 17 века, когда Россия стала возвращаться на свои исконные земли на берегах Азовского и Чёрного морей, от которых она была оттеснена в предыдущие века. В 1696 году Пётр I взял Азов и в том же году издал указ о постройке русского флота, поставив в порядок дня вопрос о плавании русских судов в Чёрном море и в проливы. С этого времени вопрос о проливах вышел за рамки внутренней турецкой политики и, поскольку на Чёрном море появилась кроме Турции вторая держава - Россия, приобрёл международный характер.

С этой точки зрения история вопроса о проливах как международной проблемы начинается на рубеже 17 и 18 веков. В ней можно различить следующие три периода: 1) с конца 17 века, когда Россией было впервые выдвинуто требование об открытии проливов для русских судов, и до 40-х годов 19 века, когда была установлена международная регламентация режима проливов; 2) с 40-х годов 19 века и до окончания первой мировой войны - период, в течение которого вопрос о проливах, являясь частью восточного вопроса, был целиком подчинён империалистическим интересам "великих держав", а режим проливов регулировался многосторонними соглашениями; 3) с момента Великой Октябрьской социалистической революции в России - ещё не завершённый период, на протяжении которого Советское правительство неуклонно добивалось и добивается справедливого решения вопроса о проливах путём соглашения черноморских стран на основе равноправия и при полном обеспечении их интересов и безопасности Чёрного моря.

В первый период вопрос о проливах разрешался преимущественно двусторонними русско-турецкими соглашениями без участия нечерноморских держав. России пришлось приложить большие усилия и затратить долгие десятилетия на то, чтобы, сломив сопротивление Турции, добиться открытия Чёрного моря и проливов сперва для торговых, а затем и для своих военных судов.

В 1698 году Прокофий Возницын (...) пытался договориться по этому поводу с турецкими представителями на Карловицком конгрессе (...), но получил категорический отказ. Его попытку продолжил Емельян Украинцев (см.) при заключении Константинопольского мирного договора 1700 года (...). Пользуясь поддержкой враждебных России держав, Порта продолжала упорствовать. При заключении Белградских мирных договоров 1739 года (...) ей снова удалось с помощью французского посла Вильнёва, выступившего в качестве посредника, отклонить требования России об открытии Чёрного моря для русского судоходства. Только решительный успех России в войне 1768-1774 годов заставил Турцию признать давно совершившийся факт превращения Чёрного моря из внутреннего турецкого в русско-турецкое море и согласиться на открытие как Чёрного моря, так и проливов для русского торгового мореплавания (см. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года).

Получив по Кючук-Кайнарджийскому договору право прохода через проливы и плавания в Чёрном море для своих собственных торговых судов, Россия вслед за тем добилась такого же права и для торговых судов других государств. Это нашло отражение в ряде русско-турецких договоров и соглашений, причём Порта в то время недвусмысленно признавала, что Россия вправе контролировать выполнение Турцией обязательства о свободном пропуске торговых судов через проливы. Наиболее показательным в этом отношении был Адрианопольский мирный договор 1829 года (...). Возложив на Турцию обязательство не препятствовать проходу через проливы русских торговых судов, а равно и торговых судов других государств, "с коими Оттоманская империя не состоит в объявленной войне", договор далее гласил: "...И если (от чего боже сохрани) какое-либо из содержащихся в сей статье постановлений будет нарушено и на представление о сем российского министра не последует совершенного и скорого удовлетворения, то Блистательная Порта предварительно признает, что императорский российский двор имеет право принять таковое нарушение за неприязненное действие и немедленно поступить в отношении к империи Оттоманской по праву возмездий".

Кючук-Кайнарджийский и Адрианопольский договоры окончательно разрешили одну часть проблемы проливов - открытие их для торгового мореплавания всех стран. Затруднения в этом вопросе происходили и в дальнейшем: турецкие власти нарушали свободу прохода, облагали транзитные суда чрезмерными сборами, создавали придирки в области санитарного контроля и т. п. Однако самый принцип свободы торгового мореплавания в проливах был прочно утверждён, и его уже никто не оспаривал.

Гораздо более сложным делом было урегулирование вопроса о проходе военных кораблей через проливы. Здесь России приходилось заботиться не только об открытии проливов для русских военных кораблей, но и об обеспечении безопасности Чёрного моря от возможной агрессии со стороны нечерноморских держав, стало быть, о том, чтобы иностранные военные суда не проникали в Чёрное море.

Взгляд русской дипломатии на Чёрное море, как на закрытое для военных флотов нечерноморских держав, был чётко сформулирован А. Р. Воронцовым в самом начале его канцлерства, в 1802 году. Предлагая русскому послу в Константинополе А. Я. Италийскому настаивать на отклонении Портой требования Талейрана о допуске французских военных кораблей в Чёрное море "для защиты торговли от корсаров" (которых, кстати сказать, никогда в этом море и не было), Воронцов указывал: "Чёрное море иначе почитать не должно как озером или морем запертым, в которое и входу иного нет, как чрез канал (т. е. проливы - Ред.), и владение коего принадлежит только тем державам, кои берегами своими оное окружают".

В то время и Турция признавала необходимость, открывая проливы для русских военных кораблей, не допускать прохода военных кораблей других держав. Россия получила право проводить свои военные корабли через проливы по русско-турецкому союзному договору 1799 года (...). Это право подтверждалось ст. 4 русско-турецкого союзного договора 1805 года (...), в который было кроме того включено следующее важное постановление, утверждавшее принцип закрытия Чёрного моря для военных кораблей нечерноморских стран: "Договаривающиеся стороны согласились считать Чёрное море закрытым и не разрешать появления там никакого военного корабля или вооружённого судна любой (третьей - Ред.) державы; в том случае, если какая-либо из этих держав попытается явиться туда с вооружёнными силами, высокие договаривающиеся стороны обязуются рассматривать подобную попытку как повод к войне и воспротивиться ей всеми своими морскими силами, признавая в том единственное средство для обеспечения своей взаимной безопасности" (ст. 7, секретная). По существу это постановление означало, что Россия и Турция в принципе договорились о совместной русско-турецкой обороне Чёрного моря от вторжения военно-морских сил нечерноморских стран через проливы.

Определённый двусторонними русско-турецкими договорами режим проливов в общем отвечал интересам обеих черноморских держав - России и Турции, но говоря о том, что самый союз с Россией ограждал Турцию от внешних, а в значительной степени и от внутренних потрясений. Но внешняя политика Турции уже не была самостоятельной. Подвергаясь воздействию то одной, то другой державы, Порта постепенно превращалась в безвольное орудие международной политической игры. Усилия посла Наполеона ген. Себастиани привели в 1806 году к нарушению Турцией союзного договора и других соглашений с Россией, повлекшему за собой шестилетнюю русско-турецкую войну (см. Бухарестский мирный договор 1812 года). В то же время Англия, являвшаяся тогда союзницей России, попыталась воспользоваться случаем, чтобы решить в свою пользу вопрос о проливах. Прорыв эскадры адмирала Декворта через Дарданеллы в 1807 году завершился плачевным отступлением, однако англо-турецкий договор 1809 года (...) принёс Англии осязательное преимущество, приобщив её к регламентации режима проливов и фиксировав впервые "древнее правило Оттоманской империи" о воспрещении допуска в проливы военных кораблей любой иностранной державы, не исключая и России.

Этот так называемый Дарданельский договор 1809 года был первым соглашением по вопросу о проходе военных кораблей через проливы, заключённым Турцией с нечерноморской державой. Его значение было вначале невелико, и "древнее правило Оттоманской империи" не помешало Турции ещё четверть века договариваться о режиме проливов непосредственно с Россией. Наиболее важным среди двусторонних русско-турецких соглашений этого периода был Ункяр-Искелесийский договор 1833 года (...), согласно которому Турция обязалась по требованию России закрывать Дарданеллы для прохода иностранных военных кораблей. Он вызвал бурю негодования со стороны соперников России. Англия и Франция направили русскому правительству ноты протеста, в которых угрожали, что будут считать Ункяр-Искелесийский договор "как бы несуществующим". В ответной ноте русское министерство иностранных дел отклонило протест, указав, что оно будет считать английскую и французскую ноты "как бы несуществующими". Попытка запугать Россию и Турцию посылкой англо-французской эскадры к проливам также не имела успеха.

Тем не менее Ункяр-Искелесийский договор оказался недолговечным. Николай I считал важнейшей задачей своей внешней политики борьбу против "революционной заразы" в Европе и прежде всего против ненавистного ему "короля баррикад" Луи Филиппа. Подчиняя этой основной цели все прочие внешнеполитические интересы России, он был готов пойти на уступки по различным другим вопросам, в т. ч. по вопросу о Турции и о проливах, лишь бы изолировать Францию и образовать против неё общеевропейский блок. Уже осенью 1833 года была подписана австро-русская Мюнхенгрецкая конвенция (см.), ограничившая свободу действий России на Ближнем Востоке, а в 1839 году Николай I окончательно отказался от выгод Ункяр-Искелесийского договора, чтобы этой ценой получить согласие Англии на совместное выступление держав против египетского паши Мухаммеда Али (см.) и стоявшей за ним Франции. Заключённая на этой основе Лондонская конвенция 1840 года (...) действительно носила антифранцузский характер, но она в то же время возродила столь удобное для англичан "древнее правило Оттоманской империи", закрывавшее русским военным кораблям путь через проливы. Николай I был уверен, что Лондонская конвенция 1840 года является большим успехом его дипломатии, на самом же деле выиграл Пальмерстон, который уже давно говорил, что хотел бы "растворить" Ункяр-Искелесийский договор в "соглашении более общего характера".

С прекращением действия Ункяр-Искелесийского договора закончился период двусторонних русско-турецких соглашений о режиме проливов.

Второй период в истории вопроса о проливах открылся подписанием Лондонской конвенции 1841 года между "великими державами" (включая на этот раз Францию) и Турцией. В ней подтверждалось "древнее правило Оттоманской империи" о запрещении прохода каких бы то ни было иностранных военных кораблей через проливы, ставшее отныне как бы нормой международного права. Султан объявлял, что он "имеет твёрдое намерение на будущее время" соблюдать это "непреложно установленное начало", а остальные участники конвенции обещали "уважать это решение султана и сообразоваться с вышеизложенным началом" (ст. I).

Установленная Лондонской конвенцией 1841 года многосторонняя регламентация режима проливов лишила обе черноморские державы, т. е. и Турцию и Россию, принадлежавших им прав. Турция теперь не могла, если бы и хотела, нарушить в пользу России своё "древнее правило". Русский военный флот оказался запертым в Чёрном море. Запрещение же иностранным военным кораблям проходить в Чёрное море имело для России сомнительную ценность, т. к. оно предусматривалось лишь на мирное время и т. к. Турция с подписанием Лондонских конвенций 1840 и 1841 годов фактически (а отчасти и формально) перешла под опеку европейских держав, среди которых наибольшим влиянием на Порту пользовалась тогда Англия.

Со своей стороны Николаи I взял курс на раздел Оттоманской империи. Вопрос о проливах был хотя и не единственным, но одним из наиболее важных побудительных мотивов, толкавших царское правительство на войну с Турцией. Русскому народу пришлось кровью и лишениями расплачиваться за реакционную политику и бездарную дипломатию царизма. Парижский конгресс 1856 года (...) возложил на Россию тяжёлые обязательства, среди которых наиболее тягостным и унизительным было постановление о так называемой «нейтрализации» Чёрного моря (ст. 11, 13 и 14), воспрещавшее России проведение каких бы то ни было мер для защиты её черноморского побережья. Сам по себе режим проливов остался прежним. Приложенная к Парижскому договору конвенция о проливах воспроизвела с незначительными лишь изменениями Лондонскую конвенцию 1841 года. Но теперь, в сочетании с "нейтрализацией" Чёрного моря, закрытие проливов для русских военных кораблей представляло ещё большую, чем прежде, угрозу безопасности России, не позволяя русскому правительству перевести в Чёрное море корабли из других морей, тогда как враждебные России западные державы могли в любой момент принудить подчинённую им Турцию к нарушению конвенции о проливах в их пользу.

В 1870 году русское правительство отменило статьи Парижского трактата о "нейтрализации" Чёрного моря (см. Горчакова циркуляры). Англия была вынуждена отступить в этом вопросе, и Лондонская конвенция 1871 года санкционировала восстановление суверенных прав России. Однако режим проливов был определён в этой конвенции (ст. 2 и 3) почти на той же основе, что и в 1841 году: по-прежнему проливы считались в мирное время закрытыми для прохода всех иностранных военных кораблей, в т. ч. и русских. Эта система была сохранена также Берлинским трактатом 1878 года (ст. 63).

Вплоть до первой мировой войны русская дипломатия тщетно пыталась изменить это невыгодное для России положение. Бывали случаи, например, в 1891 и 1894 годы, когда султан выдавал фирманы на проход русских военных кораблей через проливы (без вооружения и без вооружённой охраны), но Англия затрудняла получение таких разрешений, а в 1904 году даже устроила военно-морскую демонстрацию вблизи проливов, чтобы не допустить прохода русских военных судов из Чёрного моря в Средиземное. В результате во время русско-японской войны одна из лучших русских эскадр была заперта в Чёрном море международными трактатами под контролем союзницы Японии - Англии. Столь же неудачными, главным образом ввиду противодействия Англии, были и дальнейшие попытки России разрешить мирным путём вопрос о проливах: переговоры русского министра иностранных дел А. П. Извольского во время боснийского кризиса 1908-1909 годов (...) и так называемый «демарш Чарыкова» в 1911 году, предпринятый в связи с итало-турецкой войной. На представления русского правительства английская дипломатия неизменно отвечала, что считает момент для возбуждения вопроса о проливах "неудобным", или же предлагала в качестве альтернативы к принципу закрытия проливов для всех иностранных военных кораблей полное их открытие, но тоже для всех без исключения держав, что принесло бы России не улучшение, а резкое ухудшение режима проливов.

Международная опека над проливами была невыгодна и для Турции, нарушая её суверенитет и создавая опасное для неё обострение отношений с Россией. Но роль Турции в разрешении вопроса о проливах была ничтожной и жалкой. Французский журналист Рене Пинон писал по этому поводу: "Доверить ключ от дома, где заперт здоровый солдат, старому инвалиду, - это значит поставить сторожа перед наихудшими злоключениями или перед необходимостью звать на помощь; желающих помочь окажется много, но никто не захочет сделать это безвозмездно. Таким образом, не знаешь, кого жалеть: Россию ли, запертую в Чёрном море, или Турцию, запрещающую выход из него".

В годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, резко возросло германское влияние на Турцию. Прибывшая в конце 1913 года в Константинополь военная миссия Лимана фон Сандерса (...) учредила свой контроль над турецкой армией. Ряд других признаков также указывал на то, что Турция, а следовательно, и проливы переходят под господство Германии. Между тем Англия, всё ещё располагавшая (вместе с Францией) важными финансово-экономическими и дипломатическими рычагами воздействия на турецкое правительство, практически не препятствовала германскому проникновению в Турцию. Причиной такого "невмешательства" было стремление британской дипломатии заменить англо-русский антагонизм в вопросе о проливах германо-русским и этим усилить зависимость царской России от Англии. Той же причиной было вызвано попустительство английской средиземноморской эскадры по отношению к германским военным кораблям "Гебену" и "Бреслау", позволившее им проникнуть в начале августа 1914 года в проливы; этим же объяснялось всё последующее поведение британской дипломатии, облегчившее немцам и Энверу паше (см.) вовлечение Турции в первую мировую войну на стороне Германии (см. Германо-турецкий договор 1914 года). Когда же участие Турции в войне стало фактом, англичане первые начали делать царскому правительству многообещающие намёки относительно того, что Турция "не может более быть стражем проливов". В результате происшедших затем переговоров было подписано англо-франко-русское секретное соглашение 1915 года (...) о включении Константинополя и проливов, после победы союзников над Германией, в состав Российской империи. С точки зрения Англии и Франции это соглашение было призвано сохранить и усилить заинтересованность правящих кругов России в доведении войны с Германией до победного конца. Царское правительство пыталось также использовать это соглашение для борьбы против усилившихся в России антивоенных настроений и с этой целью огласило в 1916 году в Думе его основное содержание.

Реальная ценность этого соглашения для России была проблематична: союзники сопроводили его такими оговорками, которые сравнительно легко позволили бы им по окончании войны уклониться от выполнения данного России обещания. Кроме того, тотчас после подписания соглашения Англия по инициативе Черчилля (...) предприняла совместно с Францией так называемую дарданельскую экспедицию с целью захвата проливов и удержания их в своих руках. Даже С. Д. Сазонов (...), всемерно отстаивавший империалистический союз России с Англией и Францией, признал в своих "Воспоминаниях", что, когда английский и французский послы сообщили ему о решении их правительств предпринять дарданельскую экспедицию, ему "стоило труда скрыть от них неприятное впечатление", и он сказал им: "Помните, что вы предпринимаете эту экспедицию не по моей просьбе".

Третий период в истории вопроса о проливах открыла Великая Октябрьская социалистическая революция. Этот новый этап резко отличается от двух предшествующих прежде всего тем, что с появлением первого в мире социалистического государства радикально изменился характер внешней политики крупнейшей из черноморских держав - Советской России. Руководимая Лениным и Сталиным, внешняя политика Советской России поставила перед собой задачи, отвечающие не только общенациональным интересам Советской страны, но и коренным интересам народных масс всего мира (…). Поэтому и вопрос о проливах приобрёл новое значение. Отбросив захватнические планы царизма, советская дипломатия вместе с тем с гораздо большей твёрдостью и настойчивостью отстаивает интересы черноморских стран и принцип безопасности Чёрного моря. Но политика империалистических держав по-прежнему направлена на то, чтобы использовать проливы для осуществления их агрессивных планов.

В первое время после окончания войны 1914-1918 годов наибольшую активность в вопросе о проливах проявляла Англия. В начале ноября 1918 года, тотчас по подписании Мудросского перемирия (...), английский военно-морской флот вошёл в Дарданеллы и поставил под угрозу своих пушек Константинополь. В 1920 году Константинополь уже и формально был оккупирован державами Антанты во главе с Англией. Пользуясь своей властью над П., Антанта проводила вооружённую интервенцию против Советской России. Англия при посредстве греческой армии проводила также интервенцию против кемалистской Турции. Под давлением англичан бессильное султанское правительство подписало с Антантой Севрский мирный договор 1920 года (...), обрекавший Турцию на расчленение и закабаление. Вопрос о проливах разрешался Севрским договором исключительно в пользу Англии: проливы разоружались и открывались для военных кораблей всех держав; зона проливов передавалась во власть международной комиссии во главе с представителями Антанты; эта комиссия получала право содержать в проливах свои войска, полицию, иметь свой флаг и бюджет. Всё это должно было обусловить переход проливов под фактическое господство Англии, как самой сильной морской державы.

Надежды Англии на победу антисоветской интервенции не сбылись. Да и в Турции англичане встретили неожиданное для них препятствие - турецкое национально-освободительное движение, получившее поддержку от Советской России. Московский договор от 16. III 1921 года между РСФСР и Турцией (см. Советско-турецкие договоры) имел для турок решающее значение в их борьбе за независимость. Он заложил основу советско-турецкой дружбы, позволившей туркам отразить натиск интервентов и добиться отмены Севрского договора.

В Московском договоре 1921 года содержалось также постановление по вопросу о проливах. Оно гласило: "Дабы обеспечить открытие проливов и свободное прохождение через них для торговых сношений всех народов, обе договаривающиеся стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статута Чёрного моря и проливов особой конференции из делегатов прибрежных стран, при условии, что вынесенные ею решения не нанесут ущерба полному суверенитету Турции, равно как и безопасности Турции и её столицы, Константинополя" (ст. V). Идентичные статьи были включены в Карсский договор 1921 года (ст. 9) и в украинско-турецкий договор 1922 (ст. 4).

Однако на Лозаннской конференции (...) вопрос о проливах рассматривался отнюдь не одними только черноморскими странами. Руководство конференцией захватили в свои руки державы Антанты во главе с Англией. Председателем комиссии, обсуждавшей вопрос о проливах, был лорд Керзон (...); в ней участвовала даже Япония, не имеющая никакого отношения к вопросу о проливах. Единственной делегацией, последовательно и до конца отстаивавшей интересы черноморских стран, была советская делегация. Турция же, хотя она пришла на Лозаннскую конференцию как победительница, проявила в вопросе о проливах поспешную и далеко идущую уступчивость по отношению к англичанам, надеясь получить за это от Англии поддержку по другим вопросам мирного договора. Податливость турок облегчила Керзону выполнение его задачи. Игнорируя справедливые требования советской делегации и опираясь на своих союзников и сателлитов, он вступил в закулисный сговор с турецкой делегацией, возглавлявшейся Исметом Инёню (...), и провёл свой проект конвенции о проливах.

Лозаннская конвенция, подписанная 24. VII 1923 года, установила режим проливов, лишь незначительно отличавшийся от принятого в Севре. Проливы разоружались и объявлялись открытыми для прохода любых военных кораблей, "каков бы ни был флаг", днём и ночью, без всякого разрешения и даже предупреждения турецких властей. Только комиссия, созданная Лозаннской конвенцией для наблюдения за выполнением правил прохода военных кораблей через проливы, не имела тех прав, которые предусматривались Севрским договором, и председателем её должен был быть не представитель держав Антанты, а представитель Турции; кроме того, Лозаннская конвенция содержала некоторые, по существу ничтожные, ограничения входа иностранных военных кораблей в Чёрное море.

Такой режим проливов ставил Чёрное море под угрозу агрессии. Поэтому Советский Союз не ратифицировал Лозаннской конвенции. Этот режим проливов был опасен и для Турции, но турецкое правительство подписало и утвердило конвенцию в ущерб интересам своей страны.

Скоро самим туркам стало ясно, какую угрозу представляет для них Лозаннская конвенция о проливах. С 1933 года, когда немецкие фашисты, захватив власть в Германии, создали очаг войны в Европе, а итальянские фашисты, усиленно вооружая расположенные близ Малой Азии о-ва Додеканеза, ввергли турок почти в панический страх, турецкая дипломатия начала зондировать почву о возможности ремилитаризации проливов. Некоторое время этот зондаж встречал упорное противодействие англичан, заявлявших, что они считают момент для пересмотра Лозаннской конвенции "неподходящим". Но в конце 1935 года, в связи с итало-эфиопской войной и проведением Лигой наций некоторых экономических санкций против Италии, Англия сама проявила заинтересованность в сближении с Турцией с целью использования её военно-морских баз. Британская дипломатия вовлекла Турцию в средиземноморское "джентльменское" соглашение о взаимной помощи и дала понять турецкому правительству, что на основе англо-турецкого сближения Турция может добиться изменения режима проливов.

В июне 1936 году в Монтрё открылась международная конференция по вопросу о проливах (см. Монтрё конференция). На ней турецкая делегация, так же как это было в Лозанне, но в ещё более опасной для интересов черноморских стран форме, отступила от принципов безопасности Чёрного моря и дружбы е СССР. Между турецкой и английской делегациями состоялся закулисный сговор, направленный на срыв советских предложений, касавшихся права черноморских стран проводить через проливы свои военные корабли. В конечном счёте туркам и англичанам ввиду решительного отпора СССР пришлось отказаться от большинства своих возражений, и подписанная 20. VII 1936 года новая конвенция о режиме проливов отражала многие из выдвинутых Советским Союзом требований. В ней признавалось особое положение черноморских государств по сравнению с нечерноморскими; ограничивался (тоннажем, классом и сроком пребывания в Чёрном море) допуск в проливы военных кораблей нечерноморских держав, а черноморским странам разрешалось проводить через проливы любые свои корабли; полностью воспрещался проход через проливы военных кораблей воюющих держав. Но и эта конвенция не обеспечила полностью интересов черноморских стран. Главным её недостатком, с точки зрения безопасности Чёрного моря, было то, что Турция могла фактически бесконтрольно толковать и применять конвенцию по своему единоличному усмотрению.

Столь широкие и исключительные права Турции были тем более опасны, что её военно-технические ресурсы и прочие объективные возможности не соответствовали задачам обороны проливов в условиях современной войны, а её растущая зависимость от империалистических, в т. ч. фашистских, держав заставляла сомневаться в решимости турецкого правительства дать отпор агрессорам в случае покушения на безопасность проливов и Чёрного моря.

Непригодность заключённой в Монтрё конвенции наглядно проявилась во время второй мировой войны. Турция оказывала всемерную помощь фашистским агрессорам (см. Германо-турецкий договор 1941). Её дипломатия (см. «Сараджоглу и Менеменджиоглу») вела откровенно враждебную линию против СССР. В частности это нашло своё отражение и в использовании проливов фашистскими державами во вред Советскому Союзу. Так, 9. VII 1941 года германское командование провело через проливы в Чёрное море немецкое сторожевое судно "Зеефальке", что явилось грубым нарушением конвенции о проливах и вызвало представление со стороны СССР турецкому правительству. В августе 1941 года турецкие власти дали разрешение на проход через проливы в Чёрное море итальянскому вспомогательному судну "Тарвизио", в связи с чем Советское правительство также сделало представление Турции. 4. XI 1942 года Советское правительство вновь обратило внимание турецкого правительства на то, что Германия намерена провести через проливы под видом торговых судов вспомогательные военные суда общим водоизмещением в 140 тыс. тонн, предназначенные для переброски военных сил и военных материалов стран оси в Чёрное море, и что проход этих судов будет явным нарушением конвенции, подписанной в Монтрё. В июне 1944 года Советское правительство заявило турецкому правительству протест против имевшего место в конце мая и в начале июня 1944 года пропуска через проливы из Чёрного моря в Эгейское немецких военных и военно-вспомогательных судов различного тоннажа типа "Эмс" (8 судов) и "Кригстранспорт" (5 судов), участвовавших в военно-морских операциях в Чёрном море. Помимо этого, турецкие власти неоднократно пропускали через проливы в 1942-1943 годы германские быстроходные баржи. Размеры угрозы, создавшейся для безопасности Чёрного моря, были таковы, что Советскому верховному главнокомандованию пришлось снять с главных направлений театра военных действий существенное количество вооружённых сил для обороны черноморского района.

В свете этих обстоятельств даже Англия и США были вынуждены признать неудовлетворительность конвенции, заключённой в Монтрё. На Потсдамской конференции 1945 года (...) правительства СССР, Англии и США согласились, что эта конвенция должна быть пересмотрена, как не отвечающая условиям настоящего времени, и что в качестве следующего шага данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждой из трёх держав и турецким правительством.

В соответствии с решением Потсдамской конференции правительство СССР приступило к переговорам с Турцией. Нотой от 7. VIII 1946 оно предложило турецкому правительству положить в основу режима проливов следующие пять принципов: 1) проливы должны быть всегда открыты для прохода торговых судов всех стран; 2) проливы должны быть всегда открыты для прохода военных судов черноморских держав; 3) проход через проливы для военных судов нечерноморских держав не допускается, за исключением особо предусмотренных случаев; 4) установление режима проливов как единственного морского пути, ведущего из Чёрного моря и в Чёрное море, должно являться компетенцией Турции и других черноморских держав; 5) Турция и Советский Союз, как державы, наиболее заинтересованные и способные обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в проливах, организуют совместными средствами оборону проливов для предотвращения использования проливов другими государствами во враждебных черноморским державам целях.

Советские предложения, полностью обоснованные уроками всей длительной истории вопроса о проливах, не были, однако, приняты Турцией. 24. IX 1946 Советское правительство направило турецкому правительству новую ноту по этому вопросу, в которой подвергло подробному разбору аргументы турецкого правительства и доказало их несостоятельность. Но и на этот раз турецкое правительство, под воздействием враждебных Советскому Союзу англо-американских империалистических кругов, отказалось содействовать справедливому разрешению вопроса о проливах.

Таким образом, вопрос о проливах, пройдя различные исторические фазы и изменив в значительной степени свою форму, а отчасти и содержание, всё же остаётся и в настоящее время неурегулированным. Само собой разумеется, его нельзя рассматривать изолированно от других проблем международной политики. Отношение той или иной державы к вопросу о проливах, как в прошлом, так и теперь, зависит от общего направления и характера политики данной державы. Империалистические державы преследуют в вопросе о проливах империалистические цели. Подчинившаяся англо-американскому империализму Турция выступает и в вопросе о проливах как пособник империалистов. Напротив, единственная в мире социалистическая великая держава - Советский Союз - добивается такого решения этой многовековой, но поныне актуальной проблемы, которое соответствовало бы интересам мира и безопасности народов.

Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.

Владимир Викторович Волк - эксперт Центра научной политической мысли и идеологии

Непонятно, до какой степени дойдет обострение отношений между Россией и Турцией и какие «ноу-хау» применят провокаторы военного противостояния в этом регионе, если учесть что наследники Османской империи нередко выступали в роли «стенобитной машины» на стороне англосаксонских партнеров. Российская сторона периодически вбрасывает в информационное пространство тезисы о собственной реакции на агрессию против выполнявших боевое задание Су-24. То, что Владимир Путин вернёт «должок» - не сомневается никто. Другой вопрос - как? И к каким результатам это может привести?

Со всех сторон звучат всевозможные прогнозы и предложения: от санкций на турецкий импорт и ассиметричного ответа с атаками на турецкие воздушные суда до поддержки курдского народно-освободительного движения в Турции, которое составляет около трети всего населения. Может ли Турция использовать против России тонкий, но весьма болезненный фактор проливов Босфор и Дарданеллы?

ОТ ТРОЯНСКОЙ ДО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Справка: Проливы Босфор и Дарданеллы стоят друг от друга на расстоянии 190 км и разделяются Мраморным морем (площадью 11,5 тыс. км). Проливы соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Черным). Морское судно, идущее из Черного в Средиземное море, входит в Босфор, на берегах которого расположилась бывшая столица Турции - Стамбул. Довольно узкий (в некоторых местах его ширина достигает 750 м) пролив длиной около 30 км у своих азиатских берегов образовывал бухту Золотой Рог длиной 12 км и глубиной до 33 м. Минуя Босфор, корабль входит в Мраморное море, а через некоторое время его встречает другой пролив - Дарданеллы. Он имеет длину 60 км, ширину в наиболее узкой его части 1,3 км, в на­иболее широкой - 7,5 км и разделяет собой Галлиполийский полуостров, относящийся к Европейскому материку, и северо-западный берег Малой Азии. Это единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями. Именно через них проходят танкеры с товарами из черноморских стран. Большая часть российского грузопотока, следующего этим маршрутом, - нефть и нефтепродукты. Снабжение российской авиагруппы в Латакии, как и снабжение сирийской армии, после демарша по американскому щелчку болгарских «братушек» осуществляется Россией также морским путем - через эти «каменные ворота».

Пролив Дарданеллы не только сейчас, но и с глубокой древности имел огромное стратегическое значение . Начало его военно-стратегической истории - Троянская война. Точная дата этой войны не установлена, при этом большинству историков представляется, что происходила она в XIII-XII вв. до н. э. По теории немецкого историка Пауля Кауэра, опубликованной в 1895 году и считающейся и сегодня одной из самых основательных, Троянская война - это противостояние эолийцев с жителями северо-западной части полуострова Малая Азия.

В эпохи Византийской империи (395–1453 гг.), а затем Османской империи (1299-1922 гг.) и Дарданеллы, и Босфор всецело принадлежали им, но, как только флот появился у России, возникает «вопрос о проливах», или Восточный вопрос. После затяжных переговоров в 1833 году между Россией и Турцией был заключен Уникяр-Искелесийский договор об оборонительном союзе. Секретная статья договора обязывала Турцию закрывать Босфор и Дарданеллы для военных кораблей всех третьих стран по требованию России. Это соглашение чрезвычайно обеспокоило Англию и Францию, и в 1841 году, когда срок его истек, немедленно была принята Лондонская конвенция о Проливах, восстановившая закон Османской империи, по которому Босфор и Дарданеллы объявлялись в мирное время закрытыми для военных судов всех стран.

Право на свободный проход российского флота через Босфор и Дарданеллы было одним из поводов Крымской войны 1853-1856 гг. за господство на Ближнем Востоке. Будучи изначально русско-турецкой, в мировой историографии эта война называется Восточной войной. Англия, Франция и Турция были в ней союзниками с 1854 года, в 1855-м к ним присоединилось Сардинское королевство. Россия в этой войне потерпела поражение. По условиям Парижского мирного договора 1856 году ей было запрещено иметь военный флот на Чёрном море. О выходе в проливы и речи не было. Но в Первую мировую войну Великобритания и Франция были уже противниками Турции. Ко времени подписания Севрского мирного договора 1920 году, наряду с Версальским договором, завершившим войну, большая часть Турции была оккупирована войсками Антанты.

Стоит добавить, что до революции, в 1915 году, было подписано секретное соглашение между странами Антанты, по которому Великобритания и Франция соглашались разрешить вековой Восточный вопрос путем передачи Константинополя с черноморскими проливами Российской империи в обмен на земли в азиатской части Османской империи. Однако Босфорская операция так и не состоялась - после Октябрьского переворота Владимир Ленин подписал в декабре 1917 года обращение к трудящимся мусульманам Востока, где разгласил существование секретного соглашения, заявив, что «тайные договоры свергнутого царя о захвате Константинополя, подтвержденные свергнутым Керенским, ныне порваны и уничтожены».

ТУРЦИЯ САМА ОПРЕДЕЛЯЕТ - УГРОЖАЮТ ЛИ ЕЙ