Черносотенцы кратко. Черносотенные партии начала XX века: программа, лидеры, представители. Финансирование организаций, издание газет

Правда «Черной сотни» Кожинов Вадим Валерианович

Глава 1 Кто такие «черносотенцы»?

Кто такие «черносотенцы»?

Как уже сказано, прописная буква в слове «Революция» употреблена для того, чтобы подчеркнуть: речь идет не о каком-либо революционном взрыве (декабря 1905-го, февраля 1917-го и т. д.), но обо всем грандиозном катаклизме, потрясшем Россию в XX веке. Широкое значение имеет и слово «черносотенцы». Нередко вместо него предпочитают говорить о «членах Союза русского народа», но при этом дело сводится только к одной (пусть и наиболее крупной) патриотической и антиреволюционной организации, существовавшей с 8 ноября 1905-го и до Февральского переворота 1917 года. Между тем «черносотенцами» с полным основанием называли и называют многих и весьма различных деятелей и идеологов, выступивших намного ранее создания Союза русского народа, а также не входивших в этот Союз после его возникновения и даже вообще не состоявших в каких-либо организациях и объединениях. Поэтому слово «черносотенцы», несмотря на его одиозное, то есть имеющее крайне «отрицательное» и, более того, проникнутое ненавистью значение, все же наиболее уместно при исследовании того явления, которому посвящена эта глава моего сочинения.

Да, слово «черносотенцы» (производное от «черная сотня») предстает как откровенно бранная кличка. Правда, в новейшем «Словаре русского языка» (1984) была предпринята попытка дать более или менее объективное толкование этого слова (привожу его целиком): «Черносотенец, - ица. Член, участник погромно-монархических организаций в России начала 20 века, деятельность которых была направлена на борьбу с революционным движением».

Небесполезно разобраться в этом определении. Странноватый двойной эпитет «погромно-монархические» явно призван сохранить в толковании этого слова бранный (таково уж само это словечко «погромный») привкус. Правильнее было бы сказать «крайне» или «экстремистски монархические» (то есть не признающие никаких ограничений монархической власти); определение «погромные» неуместно здесь уже хотя бы потому, что некоторые заведомо «черносотенные» организации - например, Русское собрание (в отличие от того же Союза русского народа) - никто никогда не связывал с какими-либо насильственными - то есть могущими быть отнесенными к «погромным» - акциями.

Во-вторых, в приведенном словарном определении неправомерно ограничение понятием «монархизм»; следовало сказать об «организациях», защищавших традиционный тройственный, триединый принцип - православие, монархия (самодержавие) и народность (то есть самобытные отношения и формы русской жизни). Во имя этой триады «черносотенцы» и вели непримиримую, бескомпромиссную борьбу с Революцией, притом гораздо более последовательную, чем многие тогдашние должностные лица монархического государства, которых «черносотенцы» постоянно и резко критиковали за примирение либо даже прямое приспособленчество к революционным - или хотя бы к сугубо либеральным - тенденциям. Не раз «черносотенная» критика обращалась даже и на самого монарха, и на главу Православной церкви, и на крупнейших творцов национальной культуры (более всего - на Толстого, хотя в свое время именно он создал «Войну и мир» - одно из самых великолепных и полнокровных воплощений того, что обозначается словом «народность»).

Далее, разбираемое словарное определение не вполне четко обрисовало те, так сказать, границы, в которых существовали «черносотенцы»; говорится и о «членах», и также об «участниках» соответствующих организаций. В этом видно стремление как-то разграничить прямых, непосредственных «функционеров» этих организаций и, с другой стороны, «сочувствующих» им, в той или иной мере разделяющих их устремления деятелей - то есть скорее «соучастников», чем «участников». Так, например, авторы и сотрудники редакции знаменитой газеты «Новое время» (в отличие, скажем, от сотрудников редакций газет «Московские ведомости» или «Русское знамя») не входили в какие-либо «черносотенные» организации и даже нередко и подчас весьма решительно их критиковали, но тем не менее «нововременцев» все же вполне основательно причисляли и причисляют к лагерю «черносотенцев».

Наконец, словарное определение относит к «черносотенцам» только деятелей «начала 20 века»; между тем это обозначение часто - и опять-таки с полным основанием - применяется и ко многим деятелям предыдущего, XIX века, хотя и называют их так, конечно, задним числом. Но, как бы там ни было, начиная по меньшей мере с 1860-х годов на общественной сцене выступали идеологи, которые явно представляли собой прямых предшественников тех «черносотенцев», которые действовали в 1900–1910-х годах. Собственно говоря, убеждения принадлежавших к старшим поколениям виднейших деятелей «черносотенных» организаций - таких, например, как Д. И. Иловайский (1832–1920), К. Ф. Головин (1843–1913), С. Ф. Шарапов (1850–1911), В. А. Грингмут (1851–1907), Л. А. Тихомиров (1852–1923), А. И. Соболевский (1856–1929), - вполне сложились еще до начала XX века.

Итак, обрисованы общие контуры явления, известного под названием «черносотенство». Нельзя, впрочем, умолчать о том, что слово это - или, точнее, кличка - последние несколько лет самым активным образом используется по отношению к тем или иным современным, сегодняшним деятелям и идеологам. Но это уже совершенно особый вопрос, о котором можно рассуждать только после уяснения действительного характера дореволюционного «черносотенства».

Как сказано, слово «черносотенцы» - а также словосочетание «черная сотня», от которого оно образовано, - употреблялось и употребляется, по сути дела, в качестве бранной клички, своего рода проклятия (хотя в новейших словарях можно найти примеры более «спокойного» толкования). Еще в 1907 году известнейший «Энциклопедический словарь» Брокгауза-Ефрона (2-й дополнительный том) «заложил основы» именно такого словоупотребления (курсив в цитируемом тексте, а также в дальнейшем, кроме специально оговоренных случаев, мой. - В.К. ):

«Черная сотня - ходячее название, которое в последнее время стало применяться к подонкам населения… Черносотенство под разными наименованиями являлось на историческую сцену (например, в Италии - каморра и мафия )… При культурных формах политической жизни черносотенство обыкновенно исчезает…» И далее: «… сами черносотенцы охотно приняли эту кличку, она делается признанным наименованием всех элементов, принадлежащих к крайне правым партиям и противополагающих себя «красносотенцам ». В № 141 «Московских ведомостей» за 1906 год было помещено «Руководство черносотенца-монархиста»… Такой же характер имеет брошюра А. А. Майкова «Революционеры и черносотенцы» (СПб., 1907)…»

В этой словарной статье, между прочим, дано и иное, не бранное определение «черносотенцев»: речь идет об «элементах», то есть, попросту говоря, о людях (автор словарной статьи как бы не хотел называть их «людьми»), «принадлежащих к крайне правым партиям»; выражение «крайне правые» можно было бы заменить и более «научным» - «крайне консервативные» или, в конце концов, «реакционные» (правда, и это слово в России давно уже стало «ругательным»). Но словарь относится с явным предпочтением к обозначению «черносотенцы», ловко ссылаясь на то, что «сами черносотенцы охотно приняли эту кличку», - как будто они были готовы принять на себя и такие содержащиеся в словарной статье определения, как «подонки» и «мафия», а также обвинение в полной несовместимости с культурой (ведь, согласно словарю, «при культурных формах политической жизни черносотенство исчезает») и т. п.

Сам по себе факт, что «черносотенцы» не возражали против навязываемой им «клички», не столь уж удивителен. Не раз в истории название какого-либо течения принималось из враждебных или хотя бы чуждых уст; так, например, Хомяков, Киреевские, Аксаковы, Самарин не открещивались от названия «славянофилы», которое употреблялось по отношению к ним в качестве заведомо иронической, издевательской (пусть и не заряженной столь ярой ненавистью, как «черносотенцы») клички.

При этом идеологи «черносотенства» хорошо знали действительную историю слова, ставшего их «кличкой», - историю, прослеженную, например, в классическом курсе лекций В. О. Ключевского «Терминология русской истории», литографическое издание которого появилось еще в 1885 году. Словосочетание «черная сотня» вошло в русские летописи начиная с XII века (!) и играло первостепенную роль вплоть до Петровской эпохи. В средневековой Руси, показывал В. О. Ключевский, «общество делилось на два разряда лиц, - это «служилые люди» и «черные». Черные люди… назывались еще земскими… Это были горожане… и сельчане - свободные крестьяне». А «черные сотни - это разряды или местные общества», образованные из «черных», «земских» людей» {1} .

Итак, «черные сотни» - это объединения «земских» людей, людей земли, - в отличие от «служилых», чья жизнь была неразрывно связана с учреждениями государства. И, именуя свои организации «черными сотнями», идеологи начала XX века стремились тем самым возродить древний, сугубо «демократический» порядок вещей: в тяжкое для страны время объединения «земских людей» - «черные сотни» - призваны спасти ее главные устои.

Основоположник организованного «черносотенства» В. А. Грингмут (о нем еще пойдет речь) в своем уже упомянутом «Руководстве монархиста-черносотенца» (1906) писал:

«Враги самодержавия назвали «черной сотней» простой, черный русский народ, который во время вооруженного бунта 1905 года встал на защиту самодержавного Царя. Почетное ли это название, «черная сотня»? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников» {2} .

Из этого ясно, в частности, что идеологи «черносотенства» приняли сию «кличку» и даже дорожили ею в силу ее глубоко народного, проникнутого подлинным демократизмом смысла и значения. Кое-кому последнее утверждение может показаться чисто парадоксальным, ибо ведь как раз непримиримые враги, антиподы «черносотенцев» объявляли себя единственными настоящими «демократами». Но вот весьма любопытное признание идеолога, коего никак нельзя заподозрить в стремлении «обелить» крайних противников Революции: «В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания. Это - темный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий» {3} . Так писал в 1913 году не кто-нибудь, а В. И. Ленин. Притом данное им определение «темный» нужно правильно понять. Речь идет, несомненно, о тех слоях народа, которые еще не затронуты «светом», «просвещением», исходящим со страниц революционных газет и из уст воинственных митинговых агитаторов. Но в наше время уже нетрудно, полагаю, понять, что отсутствие такого «просвещения» обеспечивало и немалые преимущества. Ибо не «просвещенные» в этом плане люди глубже и яснее сознавали или хотя бы чувствовали, к чему приведет разрушение основных устоев русского бытия - то есть православия, самодержавия и народности. Чувствовали и пытались сопротивляться разрушительной работе…

Словом, В. И. Ленин был совершенно прав, говоря о «самом глубоком демократизме», присущем «черносотенству». И в то же время ленинское определение «мужицкий» ложно. «Черносотенство» отличалось от всех остальных политических течений своей, если угодно, «общенародностью», оно складывалось поверх границ классов и сословий. В нем с самого начала принимали прямое участие и родовитейшие князья Рюриковичи (например, правнук декабриста М. Н. Волконский и Д. Н. Долгоруков), и рабочие Путиловского завода (1500 из них были членами Союза русского народа) {4} , виднейшие деятели культуры (о чем еще пойдет речь) и «неграмотные» крестьяне, предприимчивые купцы и иерархи Церкви и т. д. Эта «всесословность» в обстановке острейшей «классовой борьбы», характерной для начала XX века, уже сама по себе привлекает заинтересованное внимание.

Здесь уместно напомнить о том, что речь у нас вообще идет о загадочных страницах истории. И разве не загадочен уже сам по себе факт, что очень многие из нынешних популярных авторов и ораторов, стремящихся как можно более «беззаветно» разоблачить и проклясть Революцию, в то же самое время явно с еще большей яростью проклинают «черносотенцев», которые с самого начала Революции с замечательной, надо сказать, точностью предвидели ее чудовищные последствия и были, в сущности, единственной общественной (то есть не принадлежавшей непосредственно к государственным институтам) силой, действительно стремившейся (пусть и тщетно) остановить ход Революции?…

Это достаточно сложная «загадка», которую я буду пытаться прояснить на протяжении всего этого сочинения, но важно, чтобы читатели постоянно имели ее в виду.

Стоит еще обратить внимание на то обстоятельство, что чисто бранному употреблению слова «черносотенцы» (и, конечно, «черная сотня») весьма способствует новейшее смысловое наполнение эпитета «черный», присутствующее в нем помимо его прямого значения - то есть значения определенного цвета. Мы видели, что в свое время «черный» было синонимом слова «земский». Войско Дмитрия Донского, как сообщает «Сказание о Мамаевом побоище», сражалось на Куликовом поле под черным знаменем, и это, возможно, означало, что в битве участвуют не только «служилые», но и «земские» люди - то есть вся Русская Земля. Напомню еще, что «чернецами» звались монахи (и по сей день еще употребляется словосочетание «черное духовенство» - то есть монашество). Таким образом, слово «черный» было достаточно многозначным. Однако в новейшее время в нем стали господствовать смысловые оттенки, говорящие о чем-то сугубо «мрачном», «враждебном» или даже «сатанинском»… И эти обертоны значения слова «черный» используются, подчеркиваются интонацией при произнесении слова «черносотенцы», так что в самом деле нелегко «обелить» (невольно напрашивается эта игра слов) обозначаемое им явление. И все же постараемся понять, кто же такие в действительности были «черносотенцы»?

Начать целесообразно с того необходимого фундамента, на котором создается любое общественное движение, - проблемы культуры (культуры философской, научной, политической и т. д.). Конечно, есть общественные движения, основывающиеся на весьма или даже крайне небогатом, неразвитом и узком культурном фундаменте, но так или иначе он все же обязательно наличествует.

В представлениях о «черносотенцах» господствует оценка их культурного уровня как предельно низкого ; они рисуются в качестве этаких «черных-темных» субъектов, живущих набором примитивных догм и трафаретных лозунгов. Именно так истолковывается, например, постоянно упоминаемая - обычно с сугубо иронической интонацией - основополагающая для черносотенцев триада: «православие, самодержавие, народность».

Конечно, в сознании тех или иных заурядных людей эта тройственная идея - как, впрочем, и вообще любая идея - существовала в качестве плоского, не обладающего весомым смыслом лозунга. Но едва ли возможно всерьез оспорить утверждение, что в духовном творчестве Ивана Киреевского, Хомякова, Тютчева, Гоголя, Юрия Самарина, Константина и Ивана Аксаковых, Достоевского, Константина Леонтьева многовековые реальности русской Церкви, русского Царства и самого русского Народа предстают как феномены, исполненные богатейшего и глубочайшего исторического содержания, которое по своей культурной и духовной ценности ничуть не уступает, скажем, историческому содержанию, воплощенному в западноевропейском самосознании.

Несмотря на это, и на Западе, и в России, разумеется, были и есть многочисленные идеологи, пытающиеся всячески принизить развивавшееся в течение столетий содержание русского исторического пути, объявляя его чем-то заведомо и гораздо менее значительным, нежели содержание, запечатлевшееся в западноевропейском самосознании. Однако такие попытки, повторюсь, попросту не серьезны.

Они, в частности, оказываются в поистине нелепом противоречии с тем очевидным фактом, что наследие перечисленных только что русских писателей и мыслителей давно и предельно высоко оценено на Западе, - подчас (пусть это звучит как-то постыдно для русских людей…) более высоко, чем в самой России. И попытки обесценить выраженное в их наследии понимание тройственной идеи «православие - самодержавие - народность» свидетельствуют либо об убогости тех, кто предпринимает подобные попытки, либо об их недобросовестной тенденциозности (кстати сказать, для дискредитации «тройственной идеи» применяется такой прием: вот, мол, Достоевский действительно несравненный гений, но была у него странная ахиллесова пята: вера в Церковь, Царя и Народ).

Нельзя не заметить, что наиболее «умные» противники тройственной идеи поступали и поступают по-иному. Они отдают высокие или даже высочайшие почести вдохновлявшимся этой идеей русским мыслителям XIX века, особенно дореформенного периода, но утверждают, что, мол, к XX веку сия идея «разложилась» или «выродилась» и стала-де превращаться в вульгарную догму.

Владимир Соловьев, начавший, между прочим, свой путь именно в среде правоверных славянофилов и их наследников, в тесной связи с Иваном Аксаковым, Достоевским, Леонтьевым, к середине 1880-х годов очень резко изменяет свои позиции и все более непримиримо критикует (нередко до удивления легковесно) своих недавних единомышленников. В 1889 году он публикует пространную статью с выразительным названием: «Славянофильство и его вырождение». Здесь он, достаточно высоко оценивая славянофилов 1840–1850-х годов, почти целиком отвергает современных ему продолжателей славянофильства.

Далее, лидер либерализма П. Н. Милюков в 1893 году (то есть также ранее появления «черносотенства» в прямом смысле слова) выступает со статьей «Разложение славянофильства»; вне зависимости от намерений автора и это название подразумевало, что в свое время «славянофильство» было чем-то существенным, но к 1893 году оно-де «разложилось» и, следовательно, утратило свое прежнее значение.

В 1911 году историк культуры М. О. Гершензон подготовил к изданию сочинения Ивана Киреевского и, объявляя его в своем предисловии одним из глубочайших общечеловеческих мыслителей XIX века, вместе с тем сетовал, что иные его идеи превратились к настоящему времени в нечто ничтожное и возмутительное.

Разумеется, за те три четверти века, которые протекли со времени возникновения славянофильства и до этого гершензоновского «обвинения», в русском самосознании многое изменилось. Однако это было обусловлено вовсе не неким «вырождением» идеи, но существеннейшим изменением самой исторической реальности: невозможно было мыслить в России и о России 1900–1910-х годов точно так же, как в 1840–1850-х…

Для более полного выявления проблемы отмечу, забегая вперед, что в наше время, в 1990-х годах, обрисованный мною «процесс» продолжает развиваться, и те идеологи, которые с порога отвергают нынешних продолжателей славянофильства, вполне уважительно относятся не только к «классическим» славянофилам первой половины XIX века, но и к таким их наследникам, как Леонтьев или Николай Страхов, а нередко и более поздним - как Розанов или Флоренский. Но идеологи эти по-прежнему начисто «отрицают» любое современное им продолжение славянофильства (в широком смысле слова). Впрочем, к этой теме мы еще вернемся.

Обратимся теперь непосредственно к «черносотенству» начала XX века. Уже и из приведенных соображений ясно, что даже самые решительные противники «черносотенства» так или иначе признавали его прямую связь с долгим и полным значительности предшествующим развитием русской мысли, утверждая, правда, что к XX веку мысль эта «разложилась» и «выродилась». «Выродилась» до такой степени, что как бы вообще утратила культурный статус. И явно господствует представление, согласно которому «черносотенство» начала XX века вообще не имеет отношения к истинной культуре с необходимо присущей ей высотой, богатством, многообразием и утонченностью; культура, мол, абсолютно несовместима с «черносотенством».

Это представление настолько утвердилось в умах подавляющего большинства людей, что, знакомясь всерьез с реальными представителями «черносотенства», они испытывают чувство настоящего изумления. Так, например, современный архивист С. В. Шумихин, подготовивший целый ряд интересных публикаций, был, по его собственному признанию, «поражен», когда ему довелось познакомиться с наследием и самой личностью одного из виднейших «черносотенных» деятелей начала века - члена Главного совета Союза русского народа Б. В. Никольского (1870–1919). Архивисту именно «довелось» узнать об этом человеке, так как изучал-то он ценное наследие полузабытого поэта, прозаика и литературоведа Бориса Садовского (который, впрочем, как оказалось, тоже был «черносотенцем», - правда, не по принадлежности к какой-либо организации, а по внутренним убеждениям), но, обнаружив в архиве Садовского целый ряд писем Б. В. Никольского, С. В. Шумихин невольно увлекся этим близким сотоварищем своего кумира. И вот какое впечатление произвел на архивиста этот человек (отдельные слова выделены в тексте мною):

«В первую очередь в этой незаурядной личности поражает то, что идеи, кажущиеся нам (стоило бы уточнить, кто же эти самые «мы»? - В.К. ) в исторической ретроспективе несовместимыми , сочетались в Никольском вполне органично , без тени какого-либо душевного дискомфорта. С одной стороны, это был многосторонне одаренный человек: поклонник и глубокий исследователь творчества Фета… крупнейший специалист по творчеству Гая Валерия Катулла; пушкинист, поэт, критик, отмеченный печатью несомненного таланта; вдобавок - один из лучших ораторов своего времени… С другой - перед нами активный член «Союза русского народа» (архивист явно не осмелился сказать: «один из главных руководителей». - В.К. ) и не менее одиозного (вот-вот! - В.К. ) «Русского собрания»… ортодоксальный монархист» {5} и т. д. (итак, быть монархистом уже само по себе преступление…).

К этому можно бы добавить, что Б. В. Никольский был крупным правоведом, глубоко изучавшим римское и современное право, что он собрал одну из самых больших и наиболее ценных частных библиотек того времени, для которой пришлось нанять целую отдельную квартиру, что… впрочем, тут даже трудно все перечислить. Скажу только еще о следующем факте. В 1900 году Александр Блок принес свои юношеские, но уже замечательные стихотворения в имевший вроде бы широкую программу журнал «Мир Божий», где печатались тогда Н. А. Бердяев и Ф. Д. Батюшков, И. А. Бунин и сам В. И. Ленин… Но, познакомившись со стихотворениями, сугубо либеральный редактор журнала В. П. Острогорский заявил Блоку: «Как вам не стыдно, молодой человек, заниматься этим , когда в университете Бог знает что творится» {6} (речь шла о тогдашней борьбе студентов за «свободу». - В.К. ).

В следующий раз Блок отдал свои стихи Б. В. Никольскому, и тот (а он тогда уже был одним из активнейших деятелей «черносотенного» Русского собрания), нелицеприятно покритиковав молодого поэта за «декадентщину», все же отправил его талантливые стихи в печать. Этот эпизод бросает свет на уровень эстетической культуры у либерала и «черносотенца».

Блок удовлетворенно вспоминал в автобиографии 1915 года, что он со своими стихами после неудачи с Острогорским «долго никуда не совался, пока в 1902 году меня не направили к Б. Никольскому» (там же).

Следует подчеркнуть, что восприятие современным архивистом С. В. Шумихиным наследия видного деятеля культуры и вместе с тем активнейшего «черносотенца» Б. В. Никольского - это только один выразительный «пример», помогающий уяснить проблему. Было бы совершенно неправильным понять мои рассуждения как некий упрек или хотя бы полемику, обращенные именно к С. В. Шумихину. Повторяю еще раз, что подавляющее большинство нынешних читателей, столкнувшись с «феноменом» Б. В. Никольского, восприняло бы его точно так же, как названный архивист, ибо большинство это порабощено мифом о «черносотенстве». Словом, С. В. Шумихин - это всего лишь типичный современный читатель (и исследователь) на рандеву, на свидании с «черносотенцем».

И вот этот читатель убеждается, что личность члена Главного совета Союза русского народа Б. В. Никольского решительно противоречит всецело господствующему представлению о «черносотенцах». Впрочем, может быть, это только некий исключительный случай, так поразивший современного наблюдателя? И высококультурный Б. В. Никольский - своего рода белая ворона в «черносотенстве», оказавшаяся в его рядах по какой-то нелепой причине? Архивист - хотя он вообще-то человек знающий, осведомленный - воспринимает Б. В. Никольского именно так (это ясно видно из его высказываний). Вбитое в его сознание представление о «черносотенцах» поистине фатально застилает ему глаза, мешает увидеть реальное положение вещей, которое, в сущности, прямо противоположно «общепринятому» взгляду.

Выдающиеся деятели культуры (а также Церкви и государства) довольно-таки редко вступали в прямую, непосредственную связь с какими-либо политическими движениями. И тем не менее товарищем (то есть заместителем - вторым по значению лицом) председателя Главного совета Союза русского народа являлся один из двух наиболее выдающихся филологов конца XIX - начала XX века академик А. И. Соболевский (второй из этих двух филологов, академик А. А. Шахматов, был, напротив, членом ЦК кадетской партии). Алексей Иванович Соболевский (1856–1929) имел самое высокое всемирное признание, и после 1917 года, когда очень многие активные «черносотенцы» были - к тому же, как правило, без всякого следствия и суда - расстреляны (в их числе и Б. В. Никольский), его не решились тронуть, а классические труды его издавались в СССР и после его кончины.

Деятельнейшим (хотя и не соглашавшимся занимать руководящие посты) участником «черносотенных» организаций был обладавший наиболее высокой духовной культурой из всех тогдашних церковных иерархов епископ, ас 1917 года митрополит Антоний (в миру - Алексей Павлович Храповицкий; 1863–1934). В юные годы он был близок с Достоевским и явился - что, конечно, немало о нем говорит, - прототипом образа Алеши Карамазова. Четырехтомное собрание его сочинений, изданное в 1909–1917 годах, предстает как воплощение вершин богословской мысли XX века, - о чем убедительно сказано в фундаментальном трактате о. Георгия Флоровского «Пути русского богословия», изданном у нас в 1991 году (см. с. 427–438 и особенно с. 565, где Г. В. Флоровский показывает, насколько понимание сущности Церкви в трудах митрополита Антония было глубже и выше, чем в сочинениях на эту тему, принадлежащих прославленному В. С. Соловьеву). Кстати сказать, епископ Антоний постоянно общался и вел переписку с упомянутым Б. В. Никольским.

На Всероссийском поместном соборе в ноябре 1917 года архиепископ Антоний был одним из двух главных кандидатов на пост Патриарха Московского и Всея Руси; митрополит Московский Тихон (В. И. Белавин) получил при избрании его Патриархом всего на 12 голосов больше, чем Антоний (соотношение голосов было 162:150). Но Тихон, причисленный ныне (в 1990 году) Церковью к лику святых, был, по-видимому, более готов к тому тяжкому нравственному подвигу, который он совершил, будучи Патриархом в 1917–1925 годах (Антоний же эмигрировал и стал во главе Синода Русской православной церкви Зарубежья).

И нельзя не напомнить, что будущий патриарх Тихон, занимая в 1907–1913 годах пост архиепископа Ярославского и Ростовского, одновременно вполне официально возглавлял губернский отдел Союза русского народа (Антоний, как уже сказано, не соглашался занимать руководящее положение в «черносотенных» организациях, хотя весьма активно участвовал в их деятельности).

Подвижническая трагедийная судьба святителя Тихона сегодня достаточно широко известна, но при его прославлении замалчивается тот факт, что он был виднейшим «черносотенцем», - так же как и канонизированный одновременно с ним светоносный протоиерей Иоанн Кронштадтский. В. И. Ленин был совершенно точен, когда во время своей жестокой борьбы с патриархом Тихоном и его сподвижниками постоянно называл их «черносотенным духовенством».

Как уже говорилось, многие выдающиеся деятели Церкви, государства и культуры России начала XX века не считали возможным или нужным напрямую связывать себя с «черносотенными» организациями. Тем не менее в публиковавшихся в начале XX века списках членов главных из этих организаций - таких, как Русское собрание, Союз русских людей, Русская монархическая партия, Союз русского народа, Русский народный союз имени Михаила Архангела, - мы находим многие имена виднейших тогдашних деятелей культуры (притом некоторые из них даже занимали в этих организациях руководящее положение).

Вот хотя бы несколько из этих имен (все они, кстати сказать, представлены в любом современном энциклопедическом словаре): один из авторитетнейших филологов академик К. Я. Грот, выдающийся историк академик Н. П. Лихачев, замечательный музыкант, создатель первого в России оркестра народных инструментов В. В. Андреев, один из крупнейших медиков профессор С. С. Боткин, великая актриса М. Г. Савина, известный всему миру византинист академик Н. П. Кондаков, превосходные поэты Константин Случевский и Михаил Кузмин и не менее превосходные живописцы Константин Маковский и Николай Рерих (позднее прославившийся своими духовными инициативами), один из корифеев ботанической науки академик В. Л. Комаров (впоследствии - президент Академии наук), выдающийся книгоиздатель И. Д. Сытин и т. д. и т. п.

Речь, повторю, идет о людях, которые непосредственно входили в «черносотенные» организации. Если же обратиться к именам выдающихся деятелей России начала XX века, которые в той или иной мере разделяли «черносотенную» идеологию, но по тем или иным причинам не вступали в соответствующие организации, придется прийти к неожиданному для многих и многих современных читателей выводу.

Целесообразно будет сразу же, еще до представления существенных доказательств, сформулировать этот вывод. Есть все основания утверждать (хотя сие утверждение, конечно, вызовет недоверие и даже, по всей вероятности, прямой протест), что преобладающая часть наиболее глубоких и творческих по своему духу и - это уж совсем бесспорно - наиболее дальновидных в своем понимании хода истории деятелей начала XX века так или иначе оказывалась, по сути дела, в русле «черносотенства». Речь идет, в частности, о людях, которые не только не являлись членами «черносотенных» организаций, но подчас даже отмежевывались от них (что имело свои веские причины). Тем не менее, если «примерять» взгляды и настроения этих людей к имевшимся в то время налицо партиям и политическим движениям, становится совершенно ясно, что единственно близким им было именно и только «черносотенство», и их противники вполне обоснованно не раз заявляли об этом.

Начать уместно с вопроса об исторической дальновидности, и здесь я обращусь к поистине замечательному документу - записке, поданной в феврале 1914 года Николаю II. Ее автор, П. Н. Дурново (1845–1915), с 23 октября 1905-го по 22 апреля 1906 года был министром внутренних дел России (его на этом посту сменил П. А. Столыпин), а затем занял гораздо более «спокойное» положение члена Государственного совета (стоит отметить, что П. Н. Дурново, как и почти все российские министры внутренних дел начала XX века, был приговорен левыми террористами к смерти).

Уже хотя бы в силу своего официального положения П. Н. Дурново не принадлежал к каким-либо организациям, но никто не сомневался в его «черносотенных» убеждениях. Его записка царю проникнута столь поразительным духом предвидения, что современный историк А. Я. Аврех (1915–1988), автор семи изданных с 1966 по 1991 год обстоятельных книг о политических перипетиях начала XX века - книг, в которых он предстает как беззаветный апологет Революции и столь же беззаветный хулитель всех ее противников, - не смог все же удержаться от своего рода дифирамба по адресу Петра Николаевича Дурново. Заявив, что этот деятель - «крайний реакционер по своим взглядам» (а это, как отмечено выше, синоним «черносотенца»), А. Я. Аврех тут же характеризует его как создателя «документа, который, как показали дальнейшие события, оказался настоящим пророчеством , исполнившимся во всех своих главных аспектах».

В феврале 1914 года уже была очевидна надвигавшаяся угроза войны с Германией, и П. Н. Дурново, убеждая Николая II любой ценой предотвратить эту войну, писал: «…начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а затем и общий раздел всех ценностей и имуществ. …Армия, лишившаяся… за время войны наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению». Далее П. Н. Дурново пояснял еще: «За нашей оппозицией (имелись в виду думские либералы. - В.К. ) нет никого, у нее нет поддержки в народе… наша оппозиция не хочет считаться с тем, что никакой реальной силы она не представляет» {7} .

Это до удивления ясное предвидение всего, что происходило затем в России вплоть до установления большевистской диктатуры (точно сказав о «беспросветной анархии», в самом деле охватившей страну к октябрю 1917 года, П. Н. Дурново не брался предвидеть дальнейшее), прямо-таки посрамляет всех тогдашних «либеральных» и «прогрессивных» идеологов (начиная с более «левого» П. Н. Милюкова и кончая наименее «левым» октябристом А. И. Гучковым), полагавших, что переход власти в их руки - а он действительно свершился в феврале 1917 года - явится прочным залогом решения основных российских проблем (на деле те же Милюков и Гучков удержались у власти всего лишь два месяца…).

Итак, историк А. Я. Аврех именует П. Н. Дурново «крайним реакционером по своим взглядам» и вместе с тем называет составленную им записку «настоящим пророчеством, исполнившимся во всех своих главных аспектах». Из контекста ясно, что историк усматривает здесь прямое «противоречие» (точно так же, как С. В. Шумихин противопоставляет высшую культуру Б. В. Никольского и его «черносотенство»). Между тем на деле именно те качества , которые, по терминологии А. Я. Авреха, являли собой «крайнюю реакционность», обусловили пророческую силу П. Н. Дурново и других его единомышленников.

Один из главнейших кадетских лидеров, В. А. Маклаков, в отличие от подавляющего большинства его сотоварищей, честно признал в опубликованных в 1929 году парижскими «Современными записками» (т. 38, с. 290) мемуарах, что «в своих предсказаниях правые (правые в целом, а не только П. Н. Дурново или еще кто-нибудь. - В.К. ) оказались пророками. Они предрекали, что либералы у власти будут лишь предтечами революции, сдадут ей свои позиции. Это был главный аргумент, почему они так упорно боролись против либерализма».

Итак, борьба правых (В. А. Маклаков в данном случае явно постеснялся употребить кличку «черносотенцы») против либерализма определялась, диктовалась истинным пониманием грядущего пути русской истории; кадетский идеолог даже счел возможным возвышенно назвать этих своих непримиримых противников «пророками». Само определение «правые» вдруг приобретает здесь ценнейший смысл: «правые» - это те, кто - в отличие от либералов, которые в той или иной степени принадлежали к «левым», - были правы в своем понимании хода истории.

И противники «правых» могут, конечно, находить в них самые разные отрицательные, дурные черты и назвать их «консерваторами», «реакционерами» и, наконец, «черносотенцами», вкладывая в эти названия неприятие и ненависть, но нельзя все же не признавать, что именно и только эти деятели и идеологи действительно понимали, куда двигалась Россия в начале XX века…

Прежде чем идти дальше, необходимо хотя бы вкратце охарактеризовать действительный смысл определения «реакционный». В основе его лежит латинское слово, означающее «противодействие». Лишенные, в сущности, какой-либо конкретности, термины «реакция», «реакционный», «реакционер» и т. п. сложились как антонимы (то есть слова противоположного значения) к терминам «прогресс», «прогрессивный», «прогрессист» и т. д., исходящим из латинского же слова, означающего «движение вперед».

Термин «прогресс» в новейшее время стал наиважнейшим для большинства идеологов, вкладывавших в него сугубо «оценочный» смысл: не просто «движение вперед», но движение к принципиально лучшему, в конце концов к совершенному обществу - своего рода земному раю.

Идея прогресса утвердилась в период распространения атеизма и стала заменой (или, вернее, подменой ) религии. Правда, в последние десятилетия XX века даже безусловные «прогрессисты» как бы оказались вынужденными оговаривать, что «прогресс» имеет более или менее «относительный» характер. Так, в соответствующей статье «Большой советской энциклопедии» (т. 21, издан в 1975 году) сначала заявлено, что прогресс есть «переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному» (с. 28), а потом сказано, что «понятие прогресса неприменимо ко Вселенной в целом, т. к. здесь отсутствует однозначно определенное направление развития» (с. 29). Это вроде бы надо понять так, что в развитии человеческого общества (в отличие от Вселенной в целом) царит одно вполне «определенное» направление развития (к совершенству), однако в другом месте статьи говорится, что «в досоциалистических формациях… одни элементы социального целого систематически прогрессируют за счет других», то есть, говоря попросту, что-то улучшается, а что-то одновременно ухудшается… И даже «социалистическое общество… не отменяет противоречивости развития».

Если вдуматься, эти оговорки, по сути дела, отрицают идею прогресса, ибо оказывается, что приобретения в то же самое время ведут к утратам. И крайне сомнительно само уже «выведение» бытия людей из бытия Вселенной в целом, где, даже с точки зрения самих прогрессистов, нет прогресса (в смысле «совершенствования»); ведь люди, в частности, представляют собой не только особенный - общественный, социальный - феномен, но и явление природы, элемент Вселенной в ее целом. И сегодня любому мыслящему человеку ясно, например, что колоссальный прогресс техники поставил на грань катастрофы само существование человечества…

Словом, можно рассуждать о прогрессе как определенном развитии, изменении, преобразовании общества, но представление о прогрессе как о некоем принципиальном «улучшении», «совершенствовании» и т. п. - это только миф новейшего времени - с XVII–XVIII веков (основательный повод для размышлений дает тот факт, что ранее в сознании людей господствовал противоположный миф, согласно которому «золотой век» остался в прошлом…).

Миф о все нарастающем «совершенствовании» человеческого общества наглядно опровергается простым сопоставлением конкретных и целостных воплощений этого общества на разных - отделенных столетиями и тысячелетиями - стадиях его развития: кто, в самом деле, решится утверждать, что Платон и Фидий, Христовы апостолы и император Марк Аврелий, Сергий Радонежский и Андрей Рублев менее «совершенны», нежели самые «совершенные» люди нашего времени, которому предшествовал столь длительный человеческий «прогресс»? А ведь истинная реальность общества - это все же не количество потребляемой энергии, не характер политического устройства, не система образования и т. п., но сами люди , так или иначе вобравшие в себя все стороны и элементы общественной жизни своего времени. И еще: кто решится доказывать, что люди, живущие в позднейшую, более «прогрессивную» эпоху, более счастливы, чем люди предшествующих эпох? Искусство, запечатлевшее так или иначе духовную и душевную жизнь людей любой эпохи, ни в коей мере не подтвердит подобный тезис…

Но, говоря обо всем этом, нельзя умолчать о поистине острейшей проблеме. Несмотря на то что миф о прогрессе в последнее время заметно дискредитировался, он все же остается достоянием большинства (или, пожалуй, даже подавляющего большинства) «цивилизованных» людей. Ведь, как уже сказано, вера в прогресс явилась заменой веры в Бога, а люди не могут жить вообще без веры. И масса людей проникнута всецело иллюзорным убеждением, что, «усовершенствуя» существующее общество, они - или хотя бы их дети - обретут подлинное удовлетворение и счастье.

Особенно опасны, конечно, многообразные идеологи, которые убеждены не только в том, что эта цель достижима, но и в том, что они знают , как ее достичь. При этом на первый план выходит, естественно, даже не задача созидания более совершенного общественного устройства, но предварительная радикальная переделка или даже полная ликвидация существующего устройства.

Теперь мы можем вернуться непосредственно к нашей теме. В начале XX века в России исключительно активно выступали бесчисленные «прогрессисты» - как либеральные, стремившиеся кардинально реформировать русское общество, так и революционные, убежденные в необходимости его полнейшего разрушения (что-де уже как бы само по себе обеспечит благо и процветание России). Своих противников они называли «реакционерами» (то есть буквально «противодействующими»); слово это, в сущности, стало бранным и непосредственно соседствовало с кличкой «черносотенец».

Конечно, среди «реакционеров» были разные люди (ниже об этом еще пойдет речь). Но сосредоточимся на наиболее значительных из них - тех, кого сами «прогрессисты» подчас стеснялись назвать «реакционерами» (и тем более «черносотенцами»), предпочитая не столь резкое обозначение «консерватор», то есть «охранитель» (кстати, этот русский эквивалент слова «консерватор» был намного более «бранным»: «охранитель» как бы смыкался с «царской охранкой»).

К «реакционерам» причисляли тех, кто ясно понимал иллюзорность идеи прогресса, отчетливо видел, что ослабление и разрушение вековых устоев России приведут к неисчислимым бедам и страданиям и в конце концов фатально «разочаруют» даже и самих «прогрессистов».

Уже шла речь о поразительной силе предвидения, которой обладали «реакционеры». Дело в том, что «прогрессисты», порабощенные своим мифом, заведомо не могли прозреть реальный ход истории. Их взгляд в будущее был как бы заслонен их собственными легковесными прожектами и неизбежно оказывался поверхностным и примитивным.

И, конечно, не только предвидение как таковое, но и вообще духовная глубина и богатство чаще всего органически связаны с так называемыми «правыми» убеждениями. Начать уместно с имени величайшего ученого конца XIX - начала XX века Д. И. Менделеева, который в зрелые свои годы исповедовал прочные «правые» убеждения. Об этом любопытно вспоминал один из его весьма «либеральных» учеников - В. И. Вернадский. Сказав о заведомо «консервативных (слово «реакционных» Вернадский употребить не захотел, но достаточно и «охранительных». - В.К. ) политических взглядах» Д. И. Менделеева, он вместе с тем свидетельствовал: «…ярко и красиво, образно и сильно рисовал он перед нами бесконечную область точного знания, его значение в жизни и в развитии человечества… Мы как бы освобождались от тисков, входили в новый, чудный мир… Дмитрий Иванович, подымая нас и возбуждая глубочайшие стремления человеческой личности к знанию и его активному приложению, в очень многих возбуждал такие логические выводы и построения, которые были далеки от него самого » {8} .

Здесь мы в очередной раз сталкиваемся с мнимым - навязанным либеральным мифом - «противоречием» между «консерватизмом» и глубиной и богатством духовной культуры. В советское время была популярна даже своего рода «концепция» так называемого вопрекизма , с помощью коей пытались доказывать, что исповедовавшие безусловно «консервативные» и «реакционные» убеждения великие мыслители, писатели, деятели науки - такие, как Кант, Гегель, Гёте, Карлейль, Бальзак, Достоевский, - достигли величия в силу некоего парадокса - «вопреки» своим взглядам. Но эта искусственная «концепция» попросту несерьезна, и дело, конечно, обстоит прямо противоположным образом.

«Превосходство» консерватизма особенно ясно выступает тогда, когда речь идет о предвидении будущего (о чем уже говорилось). Русские «правые» с самого начала Революции, и более того, еще в XIX веке, с удивительной прозорливостью предсказали ее результаты. И вполне очевидно следующее: противостоявшие «правым» деятели и идеологи исходили из заведомо несостоятельного и, более того, по сути дела, примитивного миропонимания, согласно которому можно-де, отринув и разрушив вековые устои бытия России, более или менее быстро обрести некую если и не райскую, то уж во всяком случае принципиально более благодатную жизнь; при этом они были убеждены, что их ум и их воля вполне годятся для осуществления сей затеи.

Из книги 1905 год. Прелюдия катастрофы автора Щербаков Алексей Юрьевич

Глава 11. Вот такие дела: война Обе русские революции начались во время войны - причем войны неудачной. Но если присмотреться, дело даже не в конкретном ходе и итогах боевых действий, а в том, как относились к ним народ и

Из книги Великая русская революция, 1905-1922 автора Лысков Дмитрий Юрьевич

6. Расстановка сил: кто такие «белые», кто такие «красные»? Наиболее устойчивым стереотипом в отношении Гражданской войны в России является противостояние «белых» и «красных» - войск, лидеров, идеи, политической платформы. Выше мы рассмотрели проблемы установления

Из книги Запретная правда о русских: два народа автора Буровский Андрей Михайлович

Глава 1 КТО ТАКИЕ ЕВРОПЕЙЦЫ? Никогда, никогда, никогда Англичанин не будет рабом. Английский гимн Что такое Европа?Вообще-то, Европа – не географическое понятие. Нет такого материка – Европа. Европа – это такая «часть света», то есть некое условное, исторически

Из книги Хетты и их современники в Малой Азии автора Маккуин Джеймс Г

Глава II. Кто же такие хетты? В 1902 г. норвежский ученый И. А. Кнудсон заявил, озадачив весь мир скептиков, что им открыт новый, доселе неизвестный индоевропейский язык. Он утверждал, что обнаружил его на двух глиняных табличках с клинописью, найденных пятнадцать лет назад в

Из книги Прощай, Россия! автора Кьеза Джульетто

Глава 4. Уж такие мы ушлые В конце февраля 1996 года во главе Общероссийского штаба по выборам президента продолжал оставаться первый заместитель премьера Олег Сосковец. Слишком долго и наверное неинтересно рассказывать здесь даже о малой части интриг, связанных с его

Из книги Сатирическая история от Рюрика до Революции автора Оршер Иосиф Львович

Черносотенцы-шпионы Среди приспешников царя за последнее время наибольшую роль играл дворцовый комендант ген. Воейков. Сын обер-камергера при дворе Александра II и Алекс. III, то есть сын носителя того наиболее почетного придворного звания, которое пожаловано было недавно

Из книги Подлинная история тамплиеров автора Ньюман Шаран

Глава третья. Кто же такие эти сарацины? В первом пункте латинского устава тамплиеров цель ордена определялась как «защита бедных и церквей» Святой земли. И хотя устав не указывал, от кого же следует все это защищать, все понимали, что наибольшая опасность для «бедных и

Из книги Легенды московского метро автора Гречко Матвей

Глава 20 Кто такие диггеры? Диггеров Москвы не следует путать с представителями крайне левого крестьянского движения в Английской революции, носящими такое же название. Русское слово «диггер» происходит от английского digger – копатель. Так называют людей, увлекающихся

Из книги Дорога Домой автора Жикаренцев Владимир Васильевич

Из книги Русь против варягов. «Бич Божий» автора Елисеев Михаил Борисович

Глава 1. Да кто же вы такие? Откуда вы взялись? С этого вопроса можно смело начинать практически любую статью, в которой речь пойдет о Руси и варягах. Ибо для многих любознательных читателей это вопрос совсем не праздный. Русь и варяги. Что это? Взаимовыгодное

Из книги Гиперборейцы. Дети солнца автора Фомина Ольга

Глава 12. Так кто же такие славяне? Согласно официальной версии, которая, к сожалению, до сих пор преподается в учебных заведениях, история славян начинается где-то в 6–7 веках, когда эти самые славяне будто бы начали по какой-то необъяснимой причине покидать свои пещеры,

Из книги Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание автора Широкорад Александр Борисович

Глава 1. КТО ТАКИЕ АМЕРИКАНЦЫ Соединенные Штаты часто называют «нацией иммигрантов». Для этого есть две веских причины. Первая - страна создавалась, обустраивалась и развивалась благодаря сменявшимся поколениям иммигрантов и их потомков. Вторая - даже сегодняшняя

Идеология

Черносотенцы не предложили никакой программы действий, кроме как «бить евреев, революционеров, либералов, интеллигентов». Поэтому русское крестьянство, которое практически не сталкивалось с этими категориями, оказалось почти не затронутым черносотенным движением.

Главная ставка черносотенцев на разжигание межнациональной розни вылилась в погромы. Русская интеллигенция не избежала удара, обрушившегося на «врагов России», и интеллигентов избивали и убивали на улицах подчас наравне с евреями.

История

Черносотенцы
Организации
Русское собрание
Союз Русского народа
Союз Михаила Архангела
Всероссийский Дубровинский Союз Русского народа
Русская монархическая партия
Союз русских людей
Священная дружина
Лидеры
Александр Дубровин
Антоний Храповицкий
Владимир Грингмут
Владимир Пуришкевич
Иван Кацауров
Иоанн Восторгов
Иоанн Кронштадтский
Николай Марков
Павел Крушеван
Серафим Чичагов
Эммануил Коновницын
Преемники
Вячеслав Клыков
Леонид Ивашов
Михаил Назаров
шабл.

Черносотенцы возводят своё происхождение к низовому нижегородскому ополчению Смутного времени , предводимого Кузьмой Мининым , которые «стояли за дом пресвятой Богородицы и православную христианскую веру, ополчались против разорителей земли русской ради спасения веры отцовской и отечества от погибели ».
Черносотенное движение выступило в начале XX века под лозунгами защиты Российской империи и его традиционных ценностей «православия, самодержавия, народности».

В Чёрную Сотню 1905-1917 годов по информации ряда источников входили священнослужители, которые впоследствии были канонизированы как православные святые: протоиерей Иоанн Кронштадтский , Митрополит Тихон Беллавин (будущий патриарх) , Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) , Архиепископ Андроник (Никольский) , будущий первоиерарх РПЦЗ Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий) , протоиерей Иоанн Восторгов , всего не менее 500 новомучеников и исповедников Российских. Из известных мирян - капитан крейсера «Варяг » Руднев , художник Виктор Васнецов , Мичурин , Менделеев , жена и дочь Достоевского …

Доктор философских наук, профессор Сергей Лебедев: «Современные правые… любят увеличивать этот и без того длинный список за счет тех деятелей русской культуры, которые формально не состояли в черносотенных союзах, но не скрывали свои правые взгляды. К ним относятся, в частности, великий Д. И. Менделеев, художник В. М. Васнецов, философ В. В. Розанов …»

Среди лидеров черносотенного движения выделялись Александр Дубровин , Владимир Пуришкевич , Николай Марков , князь М. К. Шаховской. В октябре 1906 года различные черносотенные организации провели в Москве съезд, где была избрана Главная управа и провозглашено объединение под крышей организации «Объединённый русский народ». Объединения фактически не произошло, и уже через год организация прекратила своё существование.

После Февральской революции 1917 черносотенные организации были запрещены. Во время Гражданской войны многие видные лидеры черносотенцев примкнули к Белому движению , а в эмиграции громко критиковали эмигрантскую деятельность. Некоторые видные черносотенцы со временем поддержали политику СССР , другие примкнули к различным националистическим организациям.

Роль черносотенного движения в погромах

Вопреки распространенному мнению, не все погромы были подготовлены черносотенными организациями, которые были в 1905-07 еще весьма малочисленными. Тем не менее черносотенные организации наиболее активно действовали в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости» где было сосредоточенно более половины всех членов Союза Русского Народа и других черносотенных организаций.

Крах черносотенного движения

Несмотря на массовую поддержку среди городских мещан и сочувствие русского православного духовенства и влиятельных аристократов, русская радикальная правая организация с самого своего появления на российской общественной сцене оставалась в одиночестве благодаря следующим обстоятельствам:

Черносотенное движение не сумело убедить российское общество в своей способности предложить позитивную программу.
Черносотенное движение не сумело предложить действенной альтернативы либеральным и революционным, радикально-левым идеям, завоевавшим широкие круги интеллигенции в России;
не сумело предложить конструктивной программы ни русскому крестьянству, отчаянно нуждавшемуся в социальных переменах, ни русской национальной буржуазии.
Не сумело черносотенное движение сплотить вокруг себя силы нарождавшегося в Российской империи русского этнического национализма.

Несмотря на определённые политические успехи, после Русской революции 1905 года черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многонациональном, многоукладном российском обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только влиятельные радикальные левые и либеральные центристские круги, но и оттолкнули своих потенциальных союзников среди сторонников идей российского имперского национализма.

Напуганные радикальной риторикой и эпизодическим насилием черносотенцев, находившиеся у власти державники увидели во всём русском этническом национализме едва ли не главную угрозу Российской державе. Они сумели убедить симпатизировавшего «союзникам» царя Николая II и придворные круги отвернуться от черносотенного движения, что и способствовало окончательному исчезновению черносотенцев с русской политической сцены накануне революции 1917 года . В Русской революции 1917 года черносотенное движение практически не играло роли, а после победы большевиков, видевших в русском этническом национализме одну из главных угроз создающегося на основе пролетарского интернационализма советского строя, остатки актива черносотенного движения были беспощадно уничтожены.

С. Ю. Витте так отзывался о «Чёрной сотне»:

Эта партия в основе своей патриотична... Но она патриотична стихийно, она зиждется не на разуме и благородстве, а на страстях. Большинство её вожаков политические проходимцы, люди грязные по мыслям и чувствам, не имеют ни одной жизнеспособной и честной политической идеи и все свои усилия направляют на разжигание самых низких страстей дикой, тёмной толпы. Партия эта, находясь под крылами двуглавого орла, может произвести ужасные погромы и потрясения, но ничего, кроме отрицательного, создать не может. Она представляет собой дикий, нигилистический патриотизм, питаемый ложью, клеветою и обманом, и есть партия дикого и трусливого отчаяния, но не содержит в себе мужественного и прозорливого созидания. Она состоит из тёмной, дикой массы, вожаков - политических негодяев, тайных соучастников из придворных и различных, преимущественно титулованных дворян, всё благополучие которых связано с бесправием, которые ищут спасения в беззаконии и лозунг которых: «не мы для народа, а народ ради блага нашего чрева». К чести дворян эти тайные черносотенники составляют ничтожное меньшинство благородного русского дворянства. Это - дегенераты дворянства, взлелеянные подачками (хотя и миллионными) от царских столов. И бедный Государь мечтает, опираясь на эту партию, восстановить величие России. Бедный государь... (Цит. по: С.Ю. Витте. Петроград, 1923, с. 223.)

Современные черносотенцы

Возрождение черносотенного движения наблюдается после перестройки . Так в член национально-патриотического фронта «Память» Штильмарк организовал газету «Чёрная Сотня», тогда же группа «Чёрная Сотня» отделилась от общества Память . С «Православный набат» - главное издание черносотенного движения.

К черносотенцам относится воссозданный в 2005 году Союз русского народа , газета «Православная Русь» , православные организации во главе с Михаилом Назаровым , основанная Константином Кинчевым среди фанатов группы АлисА Красно-Чёрная Сотня , а также множество мелких организаций.

Примечания

Ссылки

Омельянчук И. В. Социальный состав черносотенных партий в начале XX века
Кожинов В. В. . «Черносотенцы» и революция (архив)
Кожинов В. В . Правда Чёрной Сотни
Кожинов В. В.
Степанов С. А. «Черносотенный террор 1905-1907 гг.»
Степанов С. А. РУССКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО - ОПРИЧНАЯ МОНАРХИЯ
Тарасов А. Н. «Тёмная сотня»
Ганелин Р.

Союзник ».

Социальную основу этих организаций составляли разнородные элементы: помещики, представители духовенства, крупной и мелкой городской буржуазии, купцы, крестьяне, рабочие, мещане, ремесленники, полицейские чины, выступавшие за сохранение незыблемости самодержавия на основании уваровской формулы «Православие, Самодержавие, Народность» . Период особой активности черносотенцев пришелся на интервал с по 1914 год .

Идеология

Часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость. Трезвенничество черносотенными организациями никогда не отрицалось, более того, часть черносотенных ячеек были оформлены как общества трезвости, чайные и чтения для народа.

В сфере экономики черносотенцы выступали за многоукладность. Часть черносотенных экономистов предлагала отказаться от товарного обеспечения рубля .

Следует отметить, что конструктивная часть черносотенных идей (имеются в виду как программы организаций, так и обсуждаемые черносотенной прессой темы) предполагала консервативное общественное устройство (имели место значительные споры по вопросу о допустимости парламентаризма и вообще представительных учреждений в самодержавной монархии), и некоторое обуздание эксцессов капитализма, а также укрепление общественной солидарности, формы прямой демократии.

История

Черносотенцы
Организации
Русское собрание
Союз Русского народа
Союз Михаила Архангела
Всероссийский Дубровинский Союз Русского народа
Русская монархическая партия
Союз русских людей
Священная дружина
Всероссийский съезд русских людей
Царско-народное мусульманское общество
Лидеры
Александр Дубровин
Антоний Храповицкий
Владимир Грингмут
Владимир Пуришкевич
Иван Кацауров
Иоанн Восторгов
Орлов, Василий Григорьевич
Иоанн Кронштадтский
Николай Марков
Павел Крушеван
Серафим Чичагов
Эммануил Коновницын
Преемники
Вячеслав Клыков
Леонид Ивашов
Михаил Назаров
Александр Штильмарк

Черносотенцы возводят своё происхождение к низовому нижегородскому ополчению Смутного времени , предводимого Кузьмой Мининым , которые «стояли за дом пресвятой Богородицы и православную христианскую веру, ополчались против разорителей земли русской ради спасения веры отцовской и отечества от погибели» (В России XIV-XVII веков «чёрными» назывались земельные наделы чёрносошных крестьян и тяглого городского населения. В исторических источниках «чёрные» земли противопоставляются «белым» землям, которые находились во владении феодалов и церкви).
Черносотенное движение выступило в начале XX века под лозунгами защиты Российской империи и его традиционных ценностей «православия, самодержавия, народности».

Первой организацией черносотенного толка стало «Русское собрание », созданное в 1900 году .

Существенным источником финансирования черносотенных союзов были частные пожертвования и сбор.

По мнению ряда учёных, участие известных деятелей в черносотенных организациях было впоследствии существенно преувеличено. Так, доктор философских наук, профессор Сергей Лебедев считает, что

Современные правые… любят увеличивать этот и без того длинный список за счёт тех деятелей русской культуры, которые формально не состояли в черносотенных союзах, но не скрывали свои правые взгляды. К ним относятся, в частности, великий Д. И. Менделеев , художник В. М. Васнецов , философ В. В. Розанов …

«Чёрная Сотня» 1905-1917 годов - это несколько крупных и мелких монархических организаций: «Союз русского народа », «Союз Михаила Архангела », «Русская монархическая партия », «Союз русских людей », «Союз борьбы с крамолой», «Совет объединённого дворянства», «Русское собрание» и другие.

Черносотенное движение в разное время публиковало газеты «Русское знамя», «Земщина», «Почаевский листок», «Колокол», «Гроза», «Вече». Черносотенные идеи проповедовались также в крупных газетах «Московские ведомости », «Киевлянин» , «Гражданин», «Свет».

Среди лидеров черносотенного движения выделялись Александр Дубровин , Владимир Пуришкевич , Николай Марков , князь М. К. Шаховской.

Черносотенные организации начали своё формирование не до , а после первой, самой сильной волны погромов. Тем не менее черносотенные организации наиболее активно действовали в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости», где было сосредоточенно более половины всех членов Союза русского народа и других черносотенных организаций. По мере разворачивания деятельности черносотенных организаций волна погромов начала спадать, на что указывали многие видные деятели данного движения и признавали политические противники. После организации черносотенного движения было зафиксировано всего два крупных погрома. Оба они произошли в 1906 году на территории Польши , где русские черносотенцы не имели влияния .

Лидеры черносотенного движения и уставы организаций декларировали законопослушный характер движения и осуждали погромы. В частности, председатель Союза русского народа А. И. Дубровин в специальном заявлении в 1906 году определил погромы как преступление. Хотя борьба с «еврейским засильем» была одной из основ движения, но его лидеры разъясняли, что она должна вестись не насилием, а экономическими и идеологическими методами. Черносотенными газетами не было опубликовано ни одного прямого призыва к еврейскому погрому .

Террор против «чёрной сотни»

Радикальными социалистическими партиями была развёрнута кампания террора против «чёрной сотни». Лидер социал-демократов В. И. Ленин писал в 1905 году

Отряды революционной армии должны тотчас же изучить, кто, где и как составляет чёрные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооружённой силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д. и т. д.

По поручению Петербургского комитета РСДРП было осуществлено вооружённое нападение на чайную «Тверь», где собирались рабочие Невского судостроительного завода , состоявшие членами Союза русского народа . Сначала большевистскими боевиками были брошены две бомбы, а затем выбегавших из чайной расстреливали из револьверов. Большевиками были убиты двое и ранены пятнадцать человек. .

Революционные организации осуществили множество террористических актов против членов правых партий, преимущественно против председателей местных отделов Союза русского народа. Так, по сведениям департамента полиции, только в марте 1908 года в одной Черниговской губернии в городе Бахмаче была брошена бомба в дом председателя местного союза СРН, в городе Нежине был подожжён дом председателя союза, причём погибла вся семья, в селе Домьяны убит председатель отдела, в Нежине убиты два председателя отделов .

Ослабление и конец черносотенного движения

Несмотря на массовую поддержку среди городских мещан и сочувствие русского православного духовенства и влиятельных аристократов, русское радикальное правое движение с самого своего появления на российской общественной сцене оставалось недоразвитым по следующим причинам:

Черносотенное движение не сумело убедить российское общество в своей способности предложить позитивную программу по тогдашним запросам к политической идеологии; объяснение всех проблем и бед общества подрывной деятельностью евреев казалось чрезмерно односторонним даже для тех, кто не симпатизировал евреям;
Черносотенное движение не сумело предложить действенной альтернативы либеральным и революционным, радикально-левым идеям, завоевавшим широкие круги интеллигенции в России;
Непрерывные расколы и внутренние распри в черносотенном движении, сопровождавшиеся многочисленными скандалами и взаимными обвинениями (в том числе, в тяжких уголовных преступлениях) подрывали общественное доверие к движению в целом; например, известнейший деятель правого движения о. Иоанн Восторгов обвинялся правыми же политическими конкурентами в отравлении правого политического деятеля П.А. Крушевана , убийстве собственной жены из желания стать архиереем, раскрадывании сумм монархических организаций;
Сформировалось устойчивое общественное мнение о том, что черносотенное движение тайно финансируется из секретных сумм Министерства внутренних дел, а все конфликты в движении имеют причиной борьбу за доступ отдельных лиц к этим суммам;
Неблагоприятное воздействие на общественное мнение о черносотенцах оказало участие последних в убийствах депутатов Думы М.Я. Герценштейна и Г.Б. Иоллоса ; а также выдвинутые бывшим премьер-министром графом С.Ю. Витте обвинения в попытке его убийства путем взрыва дома;
Деятельность депутатов правой фракции в III Государственной думе , прежде всего В.М. Пуришкевича и Н.Е. Маркова 2-го , носила провокационный, эпатажный характер и сопровождалась многочисленными скандалами, не способствовавшими формированию уважения к данным политическим деятелям; деятельность А.Н. Хвостова в качестве министра внутренних дел закончилась громким скандалом, связанным с его предполагаемой попыткой организовать убийство Г.Е. Распутина и последующей быстрой отставкой.

Несмотря на определённые политические успехи, после Русской революции 1905 года черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многоэтническом, многоукладном российском обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только влиятельные радикальные левые и либеральные центристские круги, но и часть своих потенциальных союзников среди сторонников идей российского имперского национализма.

Определенную конкуренцию с черносотенным движением составил Всероссийский национальный союз и связанная с ним фракция националистов в III Думе. В 1909 году произошло слияние фракции умеренно-правых с национальной фракцией. Новая русская национальная фракция (в просторечии «националисты»), в отличие от правых, сумели поставить себя таким образом, что их голоса совместно с октябристами образовывали проправительственное большинство Думы, в то время как в голосах правых правительство потребности не имело. Незначимость голосов своей фракции при голосовании правые депутаты компенсировали агрессивным, провокационным поведением, что еще более превращало членов фракции в политических изгоев.

Примечания

Ссылки

Молодцова М. С. Черносотенные союзы: на защите самодержавия
Молодцова М. С. Черносотенцы в борьбе с революционным движением в 1905-1907 гг.. Уроки Первой русской революции".
Молодцова М. С. Черносотенные союзы в сетях противоречий (1907-1913 гг.)
Молодцова М. С. Черносотенцы: уход с политической арены
Лебедев С. В.
Омельянчук И. В. Социальный состав черносотенных партий в начале XX века
Алексеев И. Е. Чуваши-черносотенцы. «Постановочные» заметки о деятельности чувашских отделов русских право-монархических организаций
Степанов С. А. «Черносотенный террор 1905-1907 гг.»
Степанов С. А. РУССКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО - ОПРИЧНАЯ МОНАРХИЯ
Ганелин Р. Царизм и черносотенство
Ганелин Р. От черносотенства к фашизму // Ad hominem. Памяти Николая Гиренко. СПб.: МАЭ РАН, 2005, с. 243-272
Лебедев С. В. Идеология правого радикализма начала XX-го века
Кротов Я. Г. ЧЕРНАЯ СОТНЯ передача «С христианской точки зрения» от 07.07.2005 на Радио Свобода
Витухновская М . Чёрная сотня под финским судом Журнал «Нева» № 10 2006
Langer Jacob. CORRUPTION AND THE COUNTERREVOLUTION: THE RISE AND FALL OF THE BLACK HUNDRED
Рецения на книгу С. А. Степанова «Чёрная сотня» в журнале «Народ Книги в мире книг»
Размолодин М. Л. Консервативные основы политической проблематики в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано
Размолодин М. Л. Инородческая проблематика в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
Размолодин М. Л. Имперская проблематика в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
Размолодин М. Л. Защита христианской традиции как основная функция чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
Размолодин М. Л. Еврейский вопрос в идеологии чёрной сотни (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
Размолодин М. Л. О критериях отнесения к черносотенному сегменту (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.
Размолодин М. Л. Некоторые мысли по поводу т.н. «еврейских погромов» (рус.) . Сайт «Хронос». Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 11 апреля 2012.

Материал из ЕЖЕВИКИ - сайт - Академической Вики-энциклопедии по еврейским и израильским темам

Не следует путать с Чёрными сотнями - административными единицами Российской империи.

Черносо́тенцы - собирательное название представителей консервативных, антисемитских, монархических, православных кругов, активно выступивших против Русской революции 1905 года. Первоначально они называли себя «истинно русскими», «патриотами» и «монархистами», но затем (через Грингмута) быстро адаптировали это прозвище, возведя его происхождение к нижегородским «чёрным (низовым) сотням» Кузьмы Минина, которые вывели Россию из состояния Смутного времени .

Черносотенное движение не представляло собой единого целого и было представлено различными объединениями, такими, в частности, как «Русская монархическая партия», «Чёрные Сотни», «Союз русского народа» (Дубровина), «Союз Михаила Архангела» и др. В 1905-1907 годах термин «чёрная сотня» вошёл в широкое употребление в значении ультраправых политиков и антисемитов. В «Малом толковом словаре русского языка» П. Е. Стояна (Пг., 1915) черносотенец или черносотенник - «русский монархист, консерватор, союзник ».

Социальную основу этих организаций составляли разнородные элементы: помещики, представители духовенства, крупной и мелкой городской буржуазии, купцы, крестьяне, рабочие, мещане, ремесленники, полицейские чины, выступавшие за сохранение незыблемости самодержавия на основании уваровской формулы «Православие, Самодержавие, Народность». Период особой активности черносотенцев пришелся на интервал с 1905 по 1914 год, когда ими проводились рейды (с неофициального одобрения правительства) против различных революционных групп и погромы , в том числе против евреев.

Идеология

Часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость. Трезвенничество черносотенными организациями никогда не отрицалось (притом предполагалось, что умеренное потребление пива является альтернативой водочным отравлениям), более того, часть черносотенных ячеек были оформлены как общества трезвости, чайные и чтения для народа.

История

Черносотенцы
Организации
Русское собрание
Союз Русского народа
Союз Михаила Архангела
Всероссийский Дубровинский Союз Русского народа
Русская монархическая партия
Союз русских людей
Священная дружина
Всероссийский съезд русских людей
Лидеры
Александр Дубровин
Антоний Храповицкий
Владимир Грингмут
Владимир Пуришкевич
Иван Кацауров
Иоанн Восторгов
Орлов, Василий Григорьевич
Иоанн Кронштадтский
Николай Марков
Павел Крушеван
Серафим Чичагов
Эммануил Коновницын
Преемники
Вячеслав Клыков
Леонид Ивашов
Михаил Назаров
Александр Робертович

Черносотенцы возводят своё происхождение к низовому нижегородскому ополчению Смутного времени, предводимого Кузьмой Мининым, которые «стояли за дом пресвятой Богородицы и православную христианскую веру, ополчались против разорителей земли русской ради спасения веры отцовской и отечества от погибели».
Черносотенное движение выступило в начале XX века под лозунгами защиты Российской империи и его традиционных ценностей «православия, самодержавия, народности».

Первой организацией черносотенного толка стало «Русское собрание», созданное в 1900 году.

Существенным источником финансирования черносотенных союзов были правительственные субсидии. Субсидирование осуществлялось из фондов Министерства внутренних дел, в целях возможности контролировать политику черносотенных союзов. Вместе с тем, черносотенные движения осуществляли и сбор частных пожертвований.

В «Чёрную Сотню» 1905-1917 годов по информации ряда источников входили священнослужители, которые впоследствии были канонизированы как православные святые: протоиерей Иоанн Кронштадтский, Митрополит Тихон Беллавин (будущий патриарх), Митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), Архиепископ Андроник (Никольский), будущий первоиерарх РПЦЗ Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий), протоиерей Иоанн Восторгов, всего не менее 500 новомучеников и исповедников Российских. Из известных мирян - жена и дочь Достоевского.

Доктор философских наук, профессор Сергей Лебедев: «Современные правые… любят увеличивать этот и без того длинный список за счёт тех деятелей русской культуры, которые формально не состояли в черносотенных союзах, но не скрывали свои правые взгляды. К ним относятся, в частности, великий Д. И. Менделеев, художник В. М. Васнецов, философ В. В. Розанов…»

«Чёрная Сотня» 1905-1917 годов - это несколько крупных и мелких монархических организаций: «Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела», «Русская монархическая партия», «Союз русских людей», «Союз борьбы с крамолой», «Совет объединённого дворянства», «Русское собрание» и другие.

Черносотенное движение в разное время публиковало газеты «Русское знамя», «Почаевский листок», «Колокол», «Гроза», «Вече». Черносотенные идеи проповедовались также в крупных газетах «Московские ведомости», «Киевлянин» , «Гражданин», «Свет».

Среди лидеров черносотенного движения выделялись Александр Дубровин, Владимир Пуришкевич, Николай Марков, князь М. К. Шаховской.

В октябре 1906 года различные черносотенные организации провели в Москве съезд, где была избрана Главная управа и провозглашено объединение под крышей организации «Объединённый русский народ». Объединения фактически не произошло, и уже через год организация прекратила своё существование.

После Февральской революции 1917 черносотенные организации были запрещены и частично сохранялись на подпольном положении. Во время Гражданской войны многие видные лидеры черносотенцев примкнули к Белому движению, а в эмиграции громко критиковали эмигрантскую деятельность. Некоторые видные черносотенцы со временем примкнули к различным националистическим организациям.

Деятельность черносотенного движения и его роль в погромах

Вопреки распространённому мнению, не все погромы были подготовлены черносотенными организациями, которые были в 1905-1907 годах ещё весьма малочисленными. Тем не менее черносотенные организации наиболее активно действовали в регионах со смешанным населением - на Украине, в Белоруссии и в 15 губерниях «черты еврейской оседлости», где было сосредоточенно более половины всех членов Союза русского народа и других черносотенных организаций. По мере разворачивания деятельности черносотенных организаций волна погромов начала скорее спадать, на что указывали многие видные деятели данного движения.

Эти небольшие по численности организации умели тем не менее создавать видимость всенародной поддержки официальной политики. Так, незадолго до Февральской революции, когда председатель IV Государственной думы М. В. Родзянко попытался обратить внимание царя на растущее в стране недовольство, Николай II показал ему большую пачку телеграмм черносотенцев и возразил: «Это неверно. У меня ведь тоже есть своя осведомлённость. Вот выражения народных чувств, мною ежедневно получаемые: в них высказывается любовь к царю» .

Террор против «черной сотни»

Радикальными социалистическими партиями была развернута кампания террора против "чёрной сотни". Лидер социал-демократов В.И. Ленин писал в 1905 году

По поручению Петербургского комитета РСДРП было осуществлено вооружённое нападение на чайную «Тверь» где собирались рабочие Невского судостроительного завода, состоявшие членами Союза русского народа. Сначала большевистскими боевиками были брошены две бомбы, а затем выбегающие из чайной расстреливались из револьверов. Большевиками было убито 2 и ранено 15 рабочих.

Современные черносотенцы

Возрождение черносотенного движения наблюдается в конце и после перестройки. Так в 1992 член национально-патриотического фронта «Память» Штильмарк организовал газету «Чёрная Сотня», тогда же его группа «Чёрная Сотня» отделилась от общества Память. С 2003 «Православный набат» - главное издание черносотенного движения возглавляемого Штильмарком. К черносотенцам относится воссозданный в 2005 году Союз русского народа , газета «Православная Русь» , православные организации во главе с Михаилом Назаровым, основанная Константином Кинчевым среди фанатов группы АлисА

Черносотенные (монархические) партии, которые были самыми массовыми политическими организациями в России в период между двумя революциями, долгое время находились фактически вне поля зрения историков. Последнее десятилетие несколько исправило ситуацию, но некоторые аспекты по-прежнему недостаточно освещены в историографии, в частности, их социальный состав.

С моменту зарождения черносотенного движения и до начала 90-х гг. XX в. немногочисленные исследователи в основном стремились доказать его узкосословный характер. Концептуальные изменения в изучении монархических партий последовали лишь на рубеже 1990-х гг. в связи с выходом работ С.А. Степанова, Д.И. Раскина, В.В. Кожинова, внесших значительный вклад в изучение истории этого движения и в немалой степени способствовавших разрушению существовавших стереотипов. Исследованию социального состава правых партий уделено место в монографии Ю.И. Кирьянова, но автор рассматривал его лишь в период спада черносотенного движения (1911-1917).

Для исследования проблемы я использовал документы Центрального государственного исторического архива Украины (ЦГИАУ) в Киеве (фонды канцелярии Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора (ф. 442), Одесского временного генерал-губернатора (ф. 335), жандармских Управлений Киевской (ф. 274) и Волынской (ф. 1335) губ.; Киевского Охранного отделения (ф. 275), Юго-Западного районного Охранного отделения в Киеве (ф. 276), а также Коллекции листовок (ф. 838); Российского государственного исторического архива (РГИА) в Санкт-Петербурге (фонды Департамента общих дел Министерства внутренних дел (ф. 1284) и Конторы двора вел. княгини Елизаветы Маврикиевны и вел. кн. Константина Константиновича (ф. 538) и Государственного архива Тверской обл. (ГА ТО) в Твери (фонд Тверского губернского жандармского управления (ф. 927)).

В документах этих фондов, часть которых впервые введена в научный оборот, содержатся обширные сведения о настроениях населения, деятельности правых партий и их численности, характеристики их лидеров и наиболее активных членов, прошения на имя различных должностных лиц.

Кроме того, использованы и опубликованные документы. Наиболее важными из них являются материалы, собранные следственной комиссией Временного правительства , а также подготовленные Ю.И. Кирьяновым публикации документов, касающихся деятельности правых.

Социальный состав черносотенцев в советской историографии очерчивался предельно просто: реакционные помещики и деклассированные элементы, разбавленные связанной с самодержавием буржуазией. По моему мнению, это упрощенный подход к проблеме. Монархический лагерь насчитывал несколько десятков союзов и организаций, рекрутировавших своих членов из самых разных слоев населения. Если в составе "Русского собрания" был представлен высший свет столицы, то в Союзе русского народа (СРН) социальный спектр был гораздо шире, охватывая основные общественные классы и социальные группы. Входили в СРН и люмпены, периодически примыкавшие к черносотенцам в надежде поживиться или свести с кем-либо счеты. Руководство правых (особенно СРН) иногда использовало деклассированные элементы в своих целях. Но необходимо отметить, что люмпен-пролетариат не играл в черносотенных организациях не только главной, но и сколько-нибудь значительной роли.

Стержнем черносотенного движения являлось дворянство. Оно было представлено фактически во всех правых организациях, занимая, как правило, руководящие посты. Даже в Главном совете самой "демократичной" черносотенной организации - СРН - 17 из 34 членов принадлежали к дворянскому сословию. Среди 45 председателей губернских отделов СРН было 29 дворян. В Союзе русских людей среди 48 членов-учредителей 31 принадлежал к дворянскому сословию.

Хотя в программах черносотенцев все беды России связывались с бюрократией, мешающей единению царя с народом, тем не менее подавляющее большинство чиновников, иногда по прямому указанию сверху, поддерживали крайне правые партии. Но дворяне вместе с классными чиновниками составляли менее 1.5% населения. Вскоре после издания Манифеста 17 октября 1905 г. политическая борьба в России перешла в свою новую фазу - парламентскую. Несмотря на преимущества, даваемые избирательным законом дворянству, отстоять свои интересы в Государственной Думе без поддержки широких слоев населения не представлялось возможными. Поэтому монархисты, принадлежавшие к цензовым классам, развернули работу по поиску союзников в других социальных группах и созданию массового политического движения, способного обеспечить победу на думских выборах.

Крупная буржуазия не оправдала надежд монархистов, хотя и была представлена в черносотенных партиях, но в основном теми ее кругами, которые были связаны с самодержавием экономически, посредством правительственных заказов, субсидий, различных льгот и привилегий. Когда же стало ясно, что сохранить монархию в существующем виде не удастся, представители крупной буржуазии становятся сторонниками буржуазных реформ. К тому же стремление черносотенцев сохранить аграрное общество и их неприятие капитализма и буржуазной морали, основанной на наживе, в конце концов, развело монархистов и крупных предпринимателей по разные стороны баррикады, хотя мелкокупеческие слои в основном поддерживали монархическое движение.

Типичный черносотенец по представлениям левой прессы того времени - это лавочник или приказчик с дубиной или кистенем в руках. В целом, этот образ соответствует действительности. Среди мелкой городской буржуазии черносотенные идеи пользовались популярностью. Представители этого социального слоя всю вину за издержки процесса модернизации страны перекладывали на оппозиционные либерально-демократические силы. С началом революции 1905-1907 гг., когда зашатались устои самодержавия, когда на улицах рвали портреты монарха и "смутьяны" призывали ограничить его власть, именно мелкая городская буржуазия первой вышла на уличные контрманифестации. Многие представители мелкого предпринимательства находились в зависимости от полиции. Поэтому демонстрация верности престолу с их стороны являлась одновременно и способом заслужить благосклонность полиции. Кроме того, революционные выступления (волнения, забастовки) подрывали основы существования городских низов, лишая их заработка.

Мелкие ремесленники, испытывая конкуренцию со стороны еврейских мастеровых, также оказались в рядах черносотенцев, надеясь "неэкономическим" путем победить в этом соревновании. Союз русских рабочих в своей программе обращал "особое внимание на положение в ремесленных заведениях рабочих-учеников и подмастерьев, на отношение к ним лично и их труду со стороны евреев". Кроме того, дальнейший рост промышленного производства угрожал пока еще весьма прочным позициям кустарей на потребительском рынке, объективно подталкивая их в лагерь политических противников капитализма.

Распространенное мнение о том, что интеллигенция игнорировала правые организации, не имеет достаточных оснований, во всяком случае в период 1906-1913 гг. Среди активных деятелей правых можно назвать академика А.И. Соболевского, ректора Новороссийского университета С.В. Левашова, профессоров А.С. Вязигина и Д.И. Пихно, известного историка Д.И. Иловайского, писателя Д.И. Голицына (Муравлина) и др. Интеллигенция, как и все русское общество, оказалась расколотой, часть ее выступала на стороне черносотенцев, служа идеологической элитой монархических союзов и организаций.

Большая часть разночинной интеллигенции поддержала либерально-демократическую оппозицию. Но многие выходцы из дворянского сословия, а также те, кто достиг определенного общественного и финансового положения, выступали за сохранение самодержавия как гаранта своего благополучия. Наиболее высоким уровень доходов интеллигенции был в университетских центрах - Москве, Петербурге, Одессе, Киеве, Харькове, что и предопределило популярность правых идей в образованном обществе этих городов. Но в провинции представители свободных профессией были менее состоятельными, их экономические интересы теснее переплетались с интересами низших слоев населения. Несоответствие уровня образования провинциальной интеллигенции (достаточно высокого не только в крупных городах) уровню ее доходов вызывало оппозиционные настроения в ее среде.

Характерны сведения о правых организациях, предоставленные начальниками губернских жандармских управлений в Департамент полиции. Начальник Таврического губернского жандармского управления (ГЖУ) отмечал: "Главный недостаток Таврического отдела Союза тот же, что и Керчь-Еникальского, - отсутствие интеллигентных идейных работников". По свидетельству начальника Бессарабского ГЖУ, "слабая сторона этих организаций - отсутствие в их рядах интеллигенции, которая сторонится, боясь травли еврейской печати, которая зорко следит на местах за деятельностью монархических организаций".

Российское либерально-демократическое движение часто шло бок о бок с национальным, требовавшим введения автономии, образования на родном языке, развития национальной культуры. Опасаясь подобного развития событий, русскоязычная интеллигенция искала защиты в черносотенном лагере.

На Украине доля этнических русских среди интеллигенции составляла 29.8%, украинцев - 32%, евреев - 15.3%, при этом наблюдался опережающий рост численности именно последних двух групп. Фактически русская интеллигенция уже уступила пальму первенства украинской, и хотя последняя в большинстве своем еще оставалась русскоязычной, рост националистического движения на южной окраине России все шире вовлекал украинскую интеллигенцию в процесс национальной самоидентификации.

К началу XX в. появилась и национальная еврейская интеллигенция, во многих областях (например, медицина, право) успешно конкурировавшая с русской, вызывая ее недовольство.

В целом, в центральных губерниях России интеллигенция поддерживала оппозицию, на Украине же, как и во многих национальных районах, русскоязычная ее часть в большинстве своем оказалась на стороне консервативно-охранительных сил. Но с полевением общественных настроений интеллигенция стала менее охотно вступать в крайне правые партии, а иногда и покидать их. Председатель одесского филиала "Русского собрания" в своей речи по случаю годовщины отдела вынужден был отметить: "Самый позорный факт в жизни «Русского собрания» - это бегство из него профессоров".

Долгое время считалось, что рабочий класс не был широко представлен в рядах крайне правых организаций. Но факты свидетельствуют об обратном. Только в Киеве Союз русских рабочих, согласно донесению киевского вице-губернатора в Департамент полиции от 7 декабря 1907 г., объединял в своих рядах 6500 человек. Существовало несколько филиалов этой организации - в Чигирине Киевской губ. (85 членов), в Бердичеве, Петербурге , Курске (115 членов), Екатеринославе, в Каменске Екатеринославской губ. (3000 членов) и на рудниках Ауэрбаха Бахмутского уезда той же губернии (300 членов) , в Костроме, а также в г. Каменце-Подольском (512 членов) и в местечке Дунаевцы Ущицкого уезда Подольской губ. (78 членов). В Николаеве Херсонской губ. имелся Союз рабочих русского народа. В 1913 г. открыт Пензенский ремесленный отдел СРН. В Уфе в 1906 г. действовало Патриотическое общество рабочих. Часто рабочие не создавали свои черносотенные организации, входя в обычные местные отделы существующих монархических партий. Подтверждением этому служит факт создания Кассы взаимопомощи рабочих-членов Харьковского СРН при местном отделе этой организации.

В Одессе к СРН присоединилось свыше 600 рабочих из Партии правого порядка, прекратившей свою деятельность после выборов в 1 Думу. Кроме того, еще 1350 человек работало в принадлежащих Союзу портовых артелях грузчиков". В Тверской губ. Союз истинно русских людей создал отдел на Морозовской мануфактуре, насчитывавший около 700 рабочих. В Мытищах (Московской губ.) около 400 рабочих вступили в СРН. В 1907 г. на станции Икша Дмитревского уезда той же губернии при фабрике Покровской мануфактуры создан Покровский отдел СРН.

По сведениям Департамента полиции, за октябрь 1906 г. "Ярославская патриотическая организация, именующаяся отделом СРН, «успела привлечь в ряды Союза не только большинство местных жителей, но и весь почти контингент служащих в ярославских торгово-промышленных предприятиях, за исключением Корзинкинской мануфактуры, на которой так много рабочих, принадлежащих к партиям крайнего направления. Однако руководители упомянутого Союза с помощью своих единомышленников из числа рабочих названной мануфактуры не замедлили распространить партийную деятельность и на означенное предприятие, где в последнее время уже насчитывается свыше 2000 членов СРН".

Особой популярностью черносотенные идеи пользовались среди железнодорожных рабочих и служащих. В Славянске СРН поддерживало 2000 рабочих железнодорожных мастерских. Русский монархический союз в Москве имел в своем составе 3 железнодорожных отдела (Александровской, Московско-Курской железной дороги и московского узла). Численность последнего, по сведениям, предоставленным В.М. Пуришкевичем товарищу министра внутренних дел С.П. Белецкому, составляла около 600 человек. Председатель же правления Русского монархического союза С.А. Кельцев указывал на существовавшие в Москве "четыре небольших железнодорожных отдела".

Кроме того, железнодорожные отделы СРН существовали в Туле, Одоеве (Тульская губ.), Николаеве и в Челябинске. При станции Орша Александровской железной дороги действовал "кружок Палаты Михаила Архангела, состоящий из служащих этой дороги". Даже такая достаточно элитарная организация, как Союз русских людей (наследница "Кружка московских дворян"), имела свой железнодорожный отдел в Одессе. По сводке агентурных донесений по Московскому жандармскому управлению железных дорог за сентябрь 1911 г., Подольский отдел СРН (Московской губ.) "состоит преимущественно из рабочих и служащих Главных московских мастерских...". В Тамбовской губ., по сообщению "Вестника русского собрания" от 3 марта 1906 г., в городе "Козлове... имеется особый отдел Союза русского народа в вагонных железнодорожных мастерских, насчитывающий более 1000 членов".

По сведениям начальника Киевского губернского жандармского управления, в 1911 г. "рабочие в железнодорожных мастерских, за исключением молодежи, все элемент консервативный". Результатом таких верноподданнических настроений стало создание в Киеве сразу четырех железнодорожных отделов черносотенных организаций: два входили в Союз русского народа, один железнодорожный и извозопромышленный отдел находился под эгидой Союза Михаила Архангела и еще один являлся филиалом независимого Киевского СРН. Известна численность только одной из этих организаций. По данным Киевского охранного отделения, в 1909 г. в составе 2-го железнодорожного отдела СРН насчитывалось 523 члена. От него было выставлено 278 человек для участия в охране прибывающего в Киев императора.

Многие рабочие сохраняли крестьянское мировоззрение. По приемным книгам промышленных предприятий видно, что рабочие нередко приводили на фабрику не только своих детей, жен, но и других родственников, а также односельчан. По воспоминаниям современников, "на фабриках и заводах мало-помалу подбирается состав рабочих из близких друг к другу волостей и даже из одной и той же волости". Патриархальные нравы деревенской общины, таким образом, переносились и в город. Молодые рабочие, пришедшие на производство, попадали под власть авторитета своих старших земляков, давно уже работающих на данном предприятии. Эти квалифицированные рабочие получали более высокую заработную плату и выступали против забастовок, нарушающих нормальный производственный цикл. Необходимо учитывать, что рабочие с низкой квалификацией, как правило, не имели сбережений, поэтому прекращение выплаты заработной платы в связи с забастовкой делало проблематичным существование их семей, что тоже подталкивало низкооплачиваемых рабочих в ряды правых партий.

Таким образом, из среды промышленного пролетариата черносотенные организации рекрутировали в свои ряды в основном высокооплачиваемых рабочих и малограмотных недавних выходцев из деревни, сохранявших вместе с менталитетом, свойственным аграрному обществу, и монархические иллюзии. Например, в фабричном отделе СРН при Покровской мануфактуре все руководящие должности (председатель, его заместитель, секретарь и казначей) замещались крестьянами. Причем, по сообщению властей, один из них даже жил в деревне. В Бронницком уезде Московской губ. председатель Раменского отдела Союза русских людей А.Я. Киселев и его заместитель А.А. Разиков принадлежали к "рабочей аристократии" (работали конторщиками на фабрике Малютина) и в то же время числились в крестьянском сословии.

Средний слой фабрично-заводских рабочих, как правило, уже во втором поколении трудившийся на предприятии и обладавший более высоким уровнем грамотности, но не имевший доходов "рабочей аристократии", был более подвержен революционной пропаганде. Понимая иллюзорность надежд попасть в ряды "белых воротничков", политически наиболее активная среднеоплачиваемая часть рабочего класса чаще поддерживала леворадикальное движение.

Например, в рабочем посаде Сормово Нижегородской губ., насчитывавшем к 1914 г. 11 тыс. рабочих, имелись отдел и подотдел СРН численностью 420 человек, или около 4% от общей численности. Сложные технологические процессы на предприятии общества "Сормово" (производство судов, паровозов, вагонов, паровых двигателей и т.п.) исключали массовое использование неквалифицированной рабочей силы, что и предопределило популярность революционных идей в "красном" Сормове и ограничило социальную базу правых тонкой прослойкой "рабочей аристократии". Правда, в силу особенностей производства, она была достаточно многочисленной и, вероятно, сравнима с долей высокооплачиваемых рабочих в насыщенном металлообрабатывающими предприятиями Петербурге (более 4%).

В Иваново-Вознесенске, крупнейшем центре текстильной промышленности, требования к квалификации рабочих были намного ниже. Среди ивановских текстильщиков, по данным на 1897 г., грамотными были только 38% (для сравнения - в механическом цехе Сормовского завода их было в 2 раза больше - 76.9%) и лишь около трети были потомственными пролетариями. В целом в российской текстильной промышленности доля малоквалифицированных и неквалифицированных рабочих была очень большой - 72.3%. Соответственно социальная база правых в Иваново-Вознесенске была весьма значительной. Результатом этого стала появление в городе с населением около 60 тыс. человек, из которых почти половину составляли рабочие, отдела СРН, объединявшего в своих рядах 16500 членов.

Таким образом, в Центральном промышленном районе значительную часть активистов черносотенных организаций составляли рабочие. Этот факт признавали и марксисты. В.И. Ленин главной причиной таких консервативных настроений рабочих "исконно русских" губерний считал "менее развитые формы крупной промышленности, охватившей громадные массы рабочих, но менее порвавшие связи с землей, менее концентрировавшей пролетариев в интеллектуальных центрах".

Правительство поощряло вступление рабочих в черносотенные организации, не без оснований надеясь использовать их в борьбе против забастовочного движения. Активистка Литейно-Рождественского отдела СРН (Санкт-Петербург) О.Н. Морозова в письме в Департамент полиции, перечисляя заслуги правых, указывала, что осенью 1905 г. "забастовки, особенно железнодорожные и почтовые, союзниками срывались".

Но объединение пролетариата в рамках пусть и лояльной к властям монархической организации было обоюдоострым оружием. Некоторые рабочие видели в черносотенных организациях прежде всего профсоюз, призванный защищать их интересы в борьбе с предпринимателями, т.е. новое издание "зубатовщины". По сообщению Юго-Западного охранного отделения, в январе 1911 г. "рабочие А. Шулика и А. Донец, руководители Лебединского отдела СРН, предполагают агитировать за устройство забастовки, в случае если правление больничной кассы сахарного завода будет назначено, а не избрано" . Они заявили, что "не хотят, чтобы в правление кассы были назначены четыре лица, уполномоченные фабрикантом... а чтобы все без исключения были избраны рабочими". Их требования не были удовлетворены, и 44 человека демонстративно отказались участвовать в "выборах" больничной кассы.

Рабочие общества и союзы, созданные под эгидой "черной сотни", обещали главное - работу. Рабочим-черносотенцам предоставлялась лучше оплачиваемая работа, их не увольняли в случае локаутов и т.п. В Одесском порту рабочие-"союзники" направили следующее прошение градоначальнику:

"Мы, рабочие Московской артели, остающиеся верными царю-батюшке и Родине, имеем честь просить Ваше превосходительство принять участие в нашем положении. Вследствие наших монархических убеждений заведывающий поденными работами... не берет ни одного из нас со дня окончания забастовок (2-ой месяц) на работы. Слезно молим Ваше превосходительство ходатайствовать перед старостой московской артели Г.М. Муратовым о предоставлении нам работы... Просим дать нам охрану, ввиду того, что нас не допускают наши же рабочие (забастовщики) приступать к работам".

Чтобы подкрепить свою просьбу, рабочие приложили к ней список желающих вступить в ряды СРН из 118 фамилий.

После создания союзнической артели в Одесском порту в 1905 г. СРН контролировал самые выгодные работы, поэтому остальная часть рабочих оказалась перед дилеммой - либо получать гроши, либо пополнить ряды черносотенцев.

Однако дальнейшее левение общества привело к тому, что "союзники" оказались в изоляции, особенно в промышленных центрах, что не могло не повлиять на отношение рабочих к "черной сотне". Рабочий-член боевой дружины СРН в Петербурге И.А. Лавров свидетельствовал: "Я стал замечать, что завод знает тех рабочих, которые состоят союзниками... и нас стали преследовать и убивать. Так был убит мой брат и на меня стали покушаться". Член Главного совета СРН В.П. Соколов отмечал, что рабочие записываться в союз приходили "вечером и даже ночью... опасаясь конечно мести или репрессий со стороны революционно настроенной части".

Факт отхода рабочих от монархических организаций отражен и в документах Министерства внутренних дел. Так, в 1907 г. в Киеве численность СРН составляла 6500 членов, а впоследствии снизилась до 3 тыс. рабочих. Екатеринославский отдел этой организации первоначально объединял около 4 тыс. членов. К августу 1908 г. отдел Союза русских рабочих при Брянском заводе в состав которого входили уже и рабочие железнодорожных мастерских, а также Трубопрокатного завода, бывшего завода Шодуар, насчитывал всего 1500 членов.

В прошении петербургских рабочих на имя вел. кн. Константина Константиновича говорилось: "Мы, безработные члены Союза русского народа, в числе 131 человека, почти целый год находимся обреченными на произвол судьбы, изгнанными крамольниками и революционерами из заводов, фабрик и разных казенных правительственных учреждений за то, что мы причастны к упомянутому союзу". Рабочие-союзники жаловались на то, что "их избивали и выгоняли вон не хозяева и начальство, а те же социалисты, которые разрушают веру православную и Русское государство...".

По подсчетам С.А. Степанова, общая численность рабочих-черносотенцев по всей стране составляла примерно 12-15 тыс. человек. На мой взгляд, цифры эти не совсем точны. Только в перечисленных рабочих отделах монархических организаций, по которым имеются точные данные, насчитывалось около 24 тыс. членов. Численность же рабочих, участвовавших в деятельности остальных отделов черносотенных партий, в первую очередь СРН и Русского народного союза имени Михаила Архангела, а также отделов Союза русских рабочих, пока не поддается точному исчислению, но наверняка существенно увеличит эту цифру.

Активную агитацию черносотенцы развернули среди крестьян, рассчитывая на традиционную преданность престолу российской деревни. Особенно успешной эта агитация была на западных окраинах империи, в черте еврейской оседлости, в частности на Украине. Этому в значительной мере способствовали особенности местных условий.

Крестьяне в этих регионах, как правило, продавали произведенную продукцию не прямо потребителю, а посреднику, которым чаще всего выступал еврейский торговец, теряя, естественно, при этом часть своей прибыли. Многие товары для собственных нужд крестьяне покупали у этих же торговцев. В отчете Киевского губернатора за апрель 1913 г. говорилось: "Отношения между крестьянами и евреями по-прежнему недружелюбные, и это особенно резко замечается в тех местах, где наряду с еврейской торговлей открыты русские потребительские общества, терпящие убытки от конкуренции.. . в торговле". Другой официальный документ свидетельствует: "Евреи остаются верны себе в отношении стремления к засилью в сельских местностях. Поведение их получает должную оценку в глазах крестьянства и отношения между последним и евреями далеко не дружественные". По данным И.М. Бикермана, в черте оседлости на тысячу торговцев зерновыми продуктами приходилось 930 евреев.

Антиеврейские настроения на селе всячески поддерживало, а иногда и разжигало местное духовенство. Председатель Почаевского отдела СРН архимандрит Виталий "в беседах с членами Союза говорит о необходимости запрещения торговли евреям в праздничные и воскресные дни по окончании церковной службы, а также советует крестьянам ничего не продавать евреям и ничего у них не покупать, но советы эти крестьяне не выполняют, очевидно, по экономическим соображениям". Как в"идим, несмотря на существовавший в крестьянском сознании антисемитизм, экономическое положение земледельцев не позволяло им обойтись без евреев-посредников.

Законом 1882 г. лицам иудейского вероисповедания запрещалось приобретать земельные участки в собственность вне черты оседлости. Но отчет Волынского губернатора за 1911 г. свидетельствует о том, что многие евреи всячески стремились обходными путями купить или арендовать землю. Это вызывало серьезные опасения землевладельцев, особенно крестьян, боявшихся перехода своих участков в руки еврейских торговцев. Подобные настроения на селе способствовали тому, что черносотенные партии, в первую очередь СРН, нашли самую широкую поддержку со стороны крестьян Юго-Западного края.

Агитаторы Союза (в основном из числа местных священников) выступали также за передачу земли помещиков-католиков крестьянам, чтобы ослабить позиции сторонников католической церкви в регионе. Их активность вызывала определенную тревогу у властей, ибо конфискация земель польских помещиков могла послужить прецедентом и в отношении помещиков русских. В донесении канцелярии генерал-губернатора Юго-Западного края в 1911 г. говорилось: "наблюдается за последний период времени следующее характерное явление: крестьяне стали весьма охотно записываться в Союз русского народа, в предположении, что деятельность Союза направлена будто бы к отобранию земли у помещиков для передачи крестьянам". "Сея среди крестьян вражду ко всем инородцам и помещикам, лица эти (агитаторы Союза. - И.О.) внушали крестьянам необходимость записываться в Союз, который один в состоянии осуществить мечты крестьян наделить их отнятыми от помещиков принудительно землями, освободить их от всякой зависимости перед правительством и т.д.".

Несмотря на меры, принятые властями, подобные настроения среди крестьян продолжали распространяться. Об этом свидетельствует записка помощника начальника Подольского губернского жандармского управления в Балтском уезде: "Крестьяне многих сел записывались и продолжают ныне записываться в Союз русского народа... Среди крестьян распространялись толки и слухи, что записавшиеся в Союз не должны признавать земства, не должны платить земских сборов и иных податей, не должны слушать приказаний существующего начальства и властей, и распоряжения таковых для них не обязательны, так как у союзников имеется свое непосредственное начальство в виде Главного совета Союза русского народа, и в частности, в виде архимандрита Виталия в Почаеве".

Крестьяне вступали в СРН целыми селами, как, например, жители сел Тарнавы. и Соборовки, но не для борьбы с "врагами Престола и Отечества" и противодействия "засилью инородцев", а для того, чтобы диктовать свои условия помещикам. Например, в Овручском уезде крестьяне-"союзники" "составили сельский приговор не идти на работу к помещикам в зимнее время взрослым ниже одного рубля, а малолетним 50 коп., в летнее время первым 2-х, а вторым 1-го рубля".

В итоге в Юго-Западном крае СРН за счет крестьян значительно пополнил свои ряды, но результат оказался противоположным ожидаемому: вместо укрепления на селе "порядка и законности" участились крестьянские волнения и выступления. Положение в Киевской, Подольской и Волынской губ. стало настолько серьезным, что министр внутренних дел Н.А. Маклаков вынужден был в письме к начальнику Юго-Западного края требовать "принять самые решительные меры к недопущению подобной деятельности местных отделов Союза русского народа".

Но властям так и не удалось изменить ситуацию. В марте 1913 г. Киевский, Волынский и Подольский генерал-губернатор сообщал в Департамент полиции: "В местах нахождения отделов Союза русского народа продолжает существовать среди крестьян извращенное понятие о каких-то преимуществах членов союза и праве их регулировать отношения рабочих (сельскохозяйственных. - И.О.) и местных землевладельцев, назначать цены на рабочие руки и проч. ".

Созданные для защиты монархии сельские отделы СРН в Юго-Западном крае превратились в своеобразные крестьянские профсоюзы и, в конечном счете, направили свою деятельность против главного из устоев самодержавия - помещичьего землевладения. Это не могло не вызвать негативную реакцию крупных землевладельцев. "Организовавшиеся в пределах Хотинского уезда в 1913 г. подотделы Союза русского народа совершенно распались при первом же нажиме со стороны помещиков, недовольных вообще существованием в деревне какой бы то ни было организованной силы", -сообщалось в донесении Департаменту полиции.

Со временем крестьяне поняли, что земли им не дадут, и стали покидать ряды СРН. В уже цитировавшемся донесении канцелярии генерал-губернатора Юго-Западного края отмечалось: "Соблазненные такими перспективами (получение земли и освобождение от податей. - И.О.) крестьяне стали охотно записываться в отделы Союза. Но через некоторое время, убедившись, что дальше посула дело не идет, и разочаровавшись в своих руководителях... крестьяне так же быстро порывают связи с этой организацией.. .".

Чтобы побудить крестьян вступать в СРН, отделы открывали "союзные" лавки, цены в которых были ниже, чем у еврейских торговцев. Но эти лавки в конце концов закрылись, не выдержав конкуренции. В связи с этим в Волынское ГЖУ поступило следующее донесение: "В настоящее время новых отделов Союза русского народа не открывается и многие, ввиду упразднения союзных лавок, к Союзу как бы охладели". Но, несмотря на разочарование в СРН, многие тысячи крестьян на Юге России все же оставались его членами.

В центральных областях страны ситуация была несколько иной. Участие крестьян в деятельности черносотенных организаций здесь было не столь активным, поскольку не было помещиков-инородцев, чьи земли могли пообещать крестьянам правые. Этнически однородное население региона не способствовало возникновению национальных противоречий. Однако имелись факторы, способствовавшие привлечению в ряды правых и крестьян великорусских губерний. Помимо земледелия в этом регионе значительную часть доходов сельских жителей составляли кустарный и отхожий промыслы. Развитие революции 1905-1907 гг., рост забастовочного движения и снижение покупательной способности городского населения, на удовлетворение потребностей которого и были направлены крестьянские промыслы, существенно ухудшили благосостояние крестьян, создав, таким образом, экономический базис черносотенных настроений в деревне.

Появление СРН, находившегося под покровительством самого императора и призванного служить посредником между царем и народом, было воспринято крестьянами как новый канал для передачи крестьянских жалоб властям.

Но так как правые настаивали на сохранении помещичьего землевладения, а отсутствие помещиков-инородцев не позволяло использовать популистские лозунги передачи их земель православным земледельцам, популярность СРН среди крестьян великорусских губерний не достигла такого размаха как на Украине. Например, во Владимирской губ. из 20749 членов правых партий 19282 принадлежали к городским организациям Владимира, Мурома, Коврова, Иваново-Вознесенска, Переславля и Шуи. В Калужской губ. в организациях СРН состояло 1375 членов, из которых в городских отделах и подотделах числился 1161 человек. Аналогичная картина наблюдалась по всему Центральному промышленному району.

Крестьянство стремилось к порядку, устойчивости и стабильности, но при этом не забывало и своих коренных интересов - землю. Эти мотивы, действовавшие одновременно, приводили к парадоксальному результату. Крестьянство, частично сохраняя монархические настроения, активно участвовало в революционных выступлениях, направленных против помещичьего землевладения. Только на Украине эти два стремления могли уживаться в сознании крестьян, так как там польских помещиков можно было отождествить с противниками православной монархии. В центральной же России крестьянство довольно быстро в большинстве своем отошло от СРН, поняв, что решение самодержавием земельного вопроса в ущерб помещикам невозможно.

Немалую роль в отходе крестьянства от монархических организаций сыграла и та особенность региона, что большое количество предприятий было расположено в деревне. С одной стороны это явление замедляло рост классового сознания пролетариата, а с другой - крестьянство проникалось революционными настроениями. В Московской губ., по свидетельству властей, "настроение крестьянского населения далеко не имеет того мирного характера и спокойствия, которые столь необходимы и столь желательны в народной жизни и без которых немыслимо никакое улучшение ее". Тверское ГЖУ отмечало, что "крестьянская молодежь, в особенности в фабричных районах, довольно напропагандирована".

В целом в составе черносотенных союзов и организаций доля представителей низших классов общества была весьма значительной. По сведениям начальника Харьковского ГЖУ генерал-майора Рыковского, направленным товарищу министра внутренних дел С.П. Белецкому, Харьковский отдел СРН "представляет из себя весьма прочную организацию лиц, главным образом из простонародья, преданных монарху и исповедуемым Союзом принципам". В Керчь-Еникальском отделе Всероссийского Дубровинского Союза русского народа, сообщало Таврическое ГЖУ, "нет... лиц обеспеченных материально".

В Тверском отделе СРН даже председатель и секретарь, "люди, безусловно, монархического направления", "будучи весьма незаметными и маленькими людьми в тверском обществе... не играют решительно никакой роли и не пользуются никаким авторитетом за пределами руководимой ими организации". В г. Валуйки Курской губ. в составе местного отдела Союза имени Михаила Архангела, насчитывавшем 100 членов, числился 1 дворянин, 3 землевладельца, бывший волостной писарь, "остальные члены - беднейшие мещане г. Валуек и крестьяне ближайших к Валуйкам деревень". По сведениям Киевского ГЖУ, в существовавших в местечке Смела отделах черносотенных организаций "члены совета правлений и рядовые члены - преимущественно крестьяне, сапожники по профессии". В Вологодской губ., по сведениям полиции, в местные организации СРН "в большинстве входят крестьяне, чернорабочие и женщины".

Хотя монархисты признавали, что в борьбе за молодое поколение они проигрывают левым радикалам, тем не менее в деятельности черносотенных союзов и организаций принимала участие и молодежь. По всей империи правых студентов объединяли "партии академического порядка". На Украине активно действовала молодежная организация "Двуглавый орел", в составе которой были представители различных сословий, но преимущественно состоятельные студенты и гимназисты. В киевском отделе "Общества активной борьбы с революцией и анархией" почти половина членов были несовершеннолетними. По сообщению Николаевского градоначальника, на собраниях местного отдела СРН "замечается большая часть молодежи". При этом следует отметить, что молодежь охотнее вступала в те ультраправые черносотенные организации, деятельность которых носила экстремистский характер и по типу социального действия приближались к радикалам.

По поводу национального состава черносотенцев нужно отметить, что и монархические, и русские националистические партии не делали различия между великороссами и малороссами и потому на Украине они объединяли в своих рядах и тех, и других. По сведениям, представленным генерал-губернатору Юго-Западного края, "чисто великорусских организаций не имеется, а те, в которых эти элементы являются преобладающими, называются просто русскими и в них входят как великороссы, так и малороссы". При этом украинцы также в большинстве своем не идентифицировали себя как отдельную нацию. Хотя по донесению подольского вице-губернатора в Департамент полиции в 1907 г. в с. Семидубах Балтского уезда существовал отдел монархического союза православных украинцев, насчитывающий 140 членов, но это скорее исключение, подтверждающее правило, так как упоминаний про этот отдел и союз больше не встречается.

Представителям неславянских национальностей на вступление в черносотенные организации требовалось согласие общего собрания. Исключение делалось лишь для обрусевших немцев, которые, по мнению черносотенцев, много сделали для Российской империи.

В Волынской губ. существовали поселки-колонии, заселенные немцами и чехами, сохранявшими свой язык и культуру. По сведениям волынского губернатора, в двух из них были созданы филиалы СРН: в колонии Ядвинин Острожского уезда (35 членов) и в колонии Дворище Житомирского уезда (60 членов).

В монархических организациях были представители и иных национальностей. Председателем правой фракции в III Думе был Курский губернский предводитель дворянства, обрусевший француз гр. В.Ф. Дорер, а членом главной палаты Союза Михаила Архангела состоял гр. Н.Н. де Рошефор. Среди лидеров черносотенного движения были два поляка: руководитель русской народной партии в Казани профессор В.Ф. Залесский и редактор "Земщины" С.К. Глинка-Янчевский. Политические оппоненты подчеркивали еврейское происхождение основателя "Русской монархической партии" В.А. Грингмута. Судя по фамилии, были еврейские корни и у члена Главного совета СРН Г.В. Бутми-де-Кацмана.

"Черная сотня" объединяла самые различные организации, социальный состав которых был пестрым. Русское собрание и Союз русских людей являлись преимущественно дворянскими организациями. СРН был всесословным. Националисты объединяли прежде всего интеллигенцию, "лиц свободных профессий". Столичные организации и отделы состояли в основном из интеллигенции и чиновников, чаще всего дворян. Большую часть губернских филиалов также возглавляли дворяне, но в их Советах растет доля купцов и мещан. Уездные же отделы очень часто возглавляли местные священники. В промышленных центрах в черносотенные организации наряду с мелкой городской буржуазией входили и рабочие.

Такие организации, как Русское собрание. Союз русских людей. Монархическая партия. Всероссийский национальный союз состояли в основном из идейных монархистов. В СРН ситуация была несколько иной. Здесь наряду с "идейными борцами" за самодержавие значительную часть членов составляли лица, на время примкнувшие к союзу из различных побуждений (меркантильных, карьеристских и прочих).

Доменом монархических партий стали в первую очередь Украина, где социально-экономические проблемы, характерные для всей империи, дополнялись острыми национально-религиозными противоречиями, а также губернии центра России, отличавшиеся прочными православно-монархическими традициями.

Монархистам удалось создать политическое движение, имевшее сторонников во всех избирательных куриях, чего так и не смогли добиться их политические оппоненты. Причиной массовости черносотенного движения, как, впрочем, и других политических движений в России начала XX в., стало наличие многочисленных маргинальных групп, порожденных бурным ростом промышленности и урбанизацией страны. В первую очередь, это переселившиеся в города крестьяне, разночинная интеллигенция, обезземеленное дворянство. Исследования различных видов социальных движений подтверждают, что маргиналы принимают в них весьма активное участие, стремясь прорвать социальную изоляцию. Эти слои населения в силу неустойчивости своего положения были особенно активны. Те, кого устраивал с таким трудом приобретенный, но непрочный статус, для его сохранения стремились к порядку и стабильности, что и привело их в черносотенный лагерь. Те же представители маргинальных групп, кто испытывал неудовлетворенность своим положением, оказались на стороне оппозиции.

Естественной социальной базой черносотенного движения стали, в первую очередь, состоятельные слои населения. Такие группы существовали во всех классах и сословиях Российской империи, что и обеспечило широкий социальный состав черносотенного движения.

Революционное движение, стремившееся радикально изменить существующую социально-политическую систему, не могло не затронуть архетипы общественного сознания, свойственные аграрному обществу, а также основанные на них социальные нормы. По мнению российского социолога С.С.Фролова, как только они начинают подвергаться сомнению, люди испытывают резкое обесценивание своих стремлений, социальный страх, беспокойство. Кроме того, разрушение базовых архетипов порождает проблемы самоидентификации личности, ее привязки к какой-либо устойчивой социальной группе, к каким-либо абсолютным ценностям. Все это создает почву для появления консервативного движения, имеющего целью сохранение привычного уклада жизни.

Религиозность населения служила серьезным препятствием для распространения революционных идей в массах. Поэтому среди базовых структур сознания, подвергшихся наиболее мощному давлению со стороны революционно-освободительного движения, в первую очередь следует выделить архетип "Святой Руси", лежащий в основе менталитета православных подданных Российской империи. Архетип "Великой державы" был атакован и русской революционной пропагандой, и окраинными национальными движениями. Сыграло свою роль и поражение в русско-японской войне, задевшее национальное достоинство русского человека. Критика в оппозиционной печати в адрес императора и самого института самодержавной монархии, традиционно в России выполнявшего патронажную функцию по отношению к низшим слоям населения, стремилась разрушить архетип царя-батюшки.

Вторжение революционной пропаганды порождало нередко обратную реакцию, которой и воспользовалось консервативно- монархическое движение. Обращение правых к основным архетипам русского национального сознания, нашедшим свое отражение в уваровской формуле "Православие, Самодержавие, Народность", позволило монархистам создать бесклассовое, всесословное политическое движение.