Что значит сарынь на кичку. "Сарынь на кичку". Что означает "Сарынь на кичку"? Степан Разин и боевой клич его ополченцев

Этот боевой клич волжских разбойников хорошо знаком нам с детства по разнообразной детской и не очень детской – литературе. Но что он означает? Кто такой «сарынь» и зачем ему нужно отправляться «на кичку»?

Многие слова русского языка выходят из употребления вместе с уходящей эпохой и их значение можно восстановить только по словарям того времени, если таковые имеются. Полистаем и мы «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И.Даля.

Итак, ищем толкование слова «сарынь» и сразу же получаем почти полный ответ на вопрос, вот как трактуется значение слова «сарынь» самим В.И. Далем:

«САРЫНЬ - толпа мальчишек, шалунов; толпа, ватага черного народа; сволочь, чернь. Сарынь на кичку! бурлаки, на нос судна! по преданию, приказ волжских разбойников, завладевших судном».

Хорошо, «сарынь» – это некая группа людей, причем слово имеет несколько пренебрежительную окраску, а что такое «кичка»?

Немного технологий того времени. Суда по крупным рекам против течения волокли на канате, а по течению – сплавлялись кормой вперед. К носу судна привязывалась чугунная чушка весом от 50 до 100 пудов, которая волоклась по дну за судном. Для управления судном этот канат перехватывали то с правого, то с левого борта, и для удобства на носовой части судна делали некоторое возвышение в виде площадки, которая и называлась «кичка».

Почему команда должна была отправляться именно на «кичку», да просто потому, что «кичка» была расположена в противоположном от кормы конце судна, а именно на корме, как правило, располагалась каюта, в которой находился владелец судна и владелец товара.

Таким образом, клич «Сарынь на кичку» был своего рода приказом команде собраться на носу судна и не вмешиваться в происходящее.

Данный приказ использовался отнюдь не только волжскими разбойниками, но государевыми людьми. Такой приказ звучал при проверке документов, которые, как ни странно, в те времена уже были, а согнанные на «кичку» люди не могли оказать серьезного сопротивления, поскольку все – на виду, а вот те, кто спрятался, тех и проверяли особенно тщательно!

С разбойниками на волжских просторах боролись уже во времена Ивана Грозного, тогда же было создано некое воинское подразделение, укомплектованное легкими речными судами, и Ока и Волга были поделены на несколько участков, каждый из которых обслуживался одной командой служилых людей. Но сказать, что эта борьба была успешной - нельзя. До сих пор в топонимике названий населенных пунктов и местных возвышенностей сохранились имена «лихих атаманов», причем, что удивительно, не только мужского рода, а уж рассказы о зарытых ими кладах, есть свои чуть ли в каждой деревушке по берегам Оки и Волги. Самые известные из них – рассказы о кладах, зарытых Стенькой Разиным, начинавшим свою «карьеру» как атаман волжских разбойников.

Происхождение слова «сарынь» до сих пор не установлено, есть попытки связать его с именем татарского хана, в имени которого есть искаженное наименование птицы «сарыч» (канюк) из семейства ястребиных, но убедительного ответа до сих пор не найдено, равно как и происхождение слова «кичка». Со временем утрачены многие слова русского языка, которые могли бы дать объяснение этим словам и это словосочетание «сарынь на кичку» мы уже вынуждены воспринимать как нечто устаревшее, не совсем понятное, но исконно русское выражение, своего рода – боевой клич.

«Воровская» версия

Сарынь (сорынь) ранее, а местами и в конце XIX века значило чернь , толпа ; кичка - возвышенная часть на носу судна . Это было приказание бурлакам убираться в сторону и выдать хозяина, что всегда и исполнялось беспрекословно, отчасти потому, что бурлаки были безоружны и считали разбойников кудесниками .

По другой версии, до середины XVII века это был призыв, по которому все находившиеся на судне должны ложиться на кичку и лежать, пока происходит грабёж .

Разбойничий крик на Волге «Сарынь на кичку» не значил «бить всех». Слово «сарынь» (а не сарын) значит почти то же, что «сволочь». В понятии унизительном часто так и ныне называют артель бурлаков или толпу рабочих людей на расшивах и других судах, по Волге ходящих. «Кичкою» же назывался нос, или передний конец судна, противоположный концу заднему, называвшемуся кормою. Когда, нападая на судно, разбойники кричали: «Сарынь на кичку!», то в подлинном смысле условного языка их слова означали: «Бурлаки! Убирайтесь все к носу! Прилягте, молчите и с места не трогайтесь». Когда сие ужасное повеление исполнялось, то грабили судно и каюту, близ кормы находящуюся, но к бурлакам не прикасались; били же их в таком только случае, когда они крику «Сарынь на кичку» не повиновались .

Половецкая версия

«Сарынь на кичкооо!», происходящее из половецкого языка, переводится как «вперёд, соколы». Имеется сходство с татарским и другими тюркскими языками.

Донским казакам клич достался в наследство от кипчаков, или «саров». Население казачьего Дона , впоследствии русифицированное, первоначально было смешанным, и наиболее древняя часть донских казачьих родов («сарынь») представляла собой их остатки. Например, до сих пор точно не известна ни национальность, ни вероисповедание Степана Разина , за исключением того, что отец его был «басурманской веры», и что говорил Разин по-русски. И так как казаки зачастую освобождали рабов, перевозимых на кораблях, то клич сей означал -Выведите пленных и рабов на верхнюю палубу и сдавайтесь, иначе будете уничтожены. Сары,сарынь- Светловолосый. Кичка- Верхняя палуба корабля.

У самих половцев клич звучал «Сары о кичкоу!» («Половцы, вперед!»).

Эрзянская версия

Согласно исследованиям самарских краеведов и лингвистов, выражение «Сарынь на кичку!» является искажённым «сырне кочкамс», что в дословном переводе с эрзянского языка означает «золото собрать!» .

Сакская версия

В Причерноморье кочевали саки , с которыми воевал персидский царь Дарий I , о чём им была оставлена Бехистунская надпись в VI веке до н. э. Язык древних саков сохранился у якутского народа (самоназвание «Саха»). «Сарынь на кичку!» на саха означает «дадим сильный бой».

Напишите отзыв о статье "Сарынь на кичку"

Примечания

Отрывок, характеризующий Сарынь на кичку

– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.

Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.

Выражение это принято считать остатком «воровского» языка волжских разбойников, ушкуйников . Использовалось как призыв врагам отступить и/или боевой клич .

Этимология

«Воровская» версия

Сарынь (сорынь) ранее, а местами и в конце XIX века значило чернь , толпа ; кичка - возвышенная часть на носу судна . Это было приказание бурлакам убираться в сторону и выдать хозяина, что всегда и исполнялось беспрекословно, отчасти потому, что бурлаки были безоружны и считали разбойников кудесниками .

По другой версии, до середины XVII века это был призыв, по которому все находившиеся на судне должны ложиться на кичку и лежать, пока происходит грабёж .

Разбойничий крик на Волге «Сарынь на кичку» не значил «бить всех». Слово «сарынь» (а не сарын) значит почти то же, что «сволочь». В понятии унизительном часто так и ныне называют артель бурлаков или толпу рабочих людей на расшивах и других судах, по Волге ходящих. «Кичкою» же назывался нос, или передний конец судна, противоположный концу заднему, называвшемуся кормою. Когда, нападая на судно, разбойники кричали: «Сарынь на кичку!», то в подлинном смысле условного языка их слова означали: «Бурлаки! Убирайтесь все к носу! Прилягте, молчите и с места не трогайтесь». Когда сие ужасное повеление исполнялось, то грабили судно и каюту, близ кормы находящуюся, но к бурлакам не прикасались; били же их в таком только случае, когда они крику «Сарынь на кичку» не повиновались .

Половецкая версия

«Сарынь на кичкооо!», происходящее из половецкого языка, переводится как «вперёд, соколы». Имеется сходство с татарским и другими тюркскими языками.

Донским казакам клич достался в наследство от кипчаков, или «саров». Население казачьего Дона , впоследствии русифицированное, первоначально было смешанным, и наиболее древняя часть донских казачьих родов («сарынь») представляла собой их остатки. Например, до сих пор точно не известна ни национальность, ни вероисповедание Степана Разина , за исключением того, что отец его был «басурманской веры», и что говорил Разин по-русски. И так как казаки зачастую освобождали рабов, перевозимых на кораблях, то клич сей означал «Выведите пленных и рабов на верхнюю палубу и сдавайтесь, иначе будете уничтожены». Сары, сарынь - «светловолосый». Кичка - верхняя палуба корабля.

У самих половцев клич звучал «Сары о кичкоу!» («Половцы, вперед!»).

Эрзянская версия

Согласно исследованиям самарских краеведов и лингвистов, выражение «Сарынь на кичку!» является искажённым «сырне кочкамс», что в дословном переводе с

Русский язык интересен тем, что впитывает на протяжении многих веков культуру народов самых разных национальностей. Много всякого непонятного и необъяснимого есть в нём. Например, как возникло слово "Ура!", которое повергало и повергает в ужас врагов, когда русская армия храбро встаёт против них? А удивительная фраза "Сарынь на кичку!" - что значит она? И откуда пришло в русскую речь столь странное выражение?

Донские казаки и "Сарынь на кичку!"

Борис Алмазов - потомок донских казаков, искусствовед и знаменитый бард - утверждает, что "Сарынь на кичку" не что иное, как военный клич казаков с Дона, который пришёл к ним от половцев или, иначе говоря, саров. А так как русифицированным донское население стало много позднее, то первоначально его состав был довольно смешанным. Причём в большей части казачьих родов, называемой сарынью, преобладали остатки половцев.

Если рассматривать это выражение в данном ракурсе, то стоит привести пример боевого половецкого клича "Сары о кичкоу!", что означает "Половцы, вперёд!" Предположив, что видоизменённый на русский манер клич будет звучать как "Сарынь на кичку!", перевод этой фразы в таком случае будет идентичным - "Половцы, вперёд!".

Степан Разин и боевой клич его ополченцев

Известно из исторических источников, что именно с этими словами в бой бросались вояки Степана Разина. Борис Алмазов указывает, что это было неспроста. Ведь и сам Стёпка имел отца "бусурманской веры", а вот более точные данные о его вероисповедании и национальности до наших современников не дошли.

Постепенно клич "Сарынь на кичку" потерял свой первоначальный смысл и стал использоваться просто для поднятия людей в атаку, подобно тому, как крик "Ура!" провоцирует наступление на врагов.

Сегодня это выражение ещё продолжает кое-где существовать, и забыто начисто, откуда берутся корни у него. Просто боевой клич, который должен поднять на ноги соплеменников, повести их в бой, разжечь жажду борьбы, битвы.

Виктор Конецкий о боевом кличе донских казаков

Немного иначе говорит писатель Виктор Конецкий. Рассуждая на тему, что означает "Сарынь на кичку!", он так определяет слово "сарынь": образованное от "сор" с добавлением суффикса "-ынь" (примеры: теплынь, полынь), оно выступает синонимом "голытьба", "нищие", "подневольные", "чернь". Позднее слово "сорынь" стало писаться как "сарынь". Это объяснение подтверждает и словарь Даля.

"Кичкой" по определению Конецкого называют нос плавательного средства - судна либо барки. А так как в корме судна обычно размещался хозяин, у которого и хранились ценности, то разбойники в первую очередь пытались добраться именно до неё. Дабы не проливать лишней крови, они якобы отдавали приказ: "Сарынь, на кичку!" Значение его объяснялось так: "Голытьба, быстро все на нос баркаса! Не мешайте нам грабить жирного!"

Безоружные бурлаки обычно с готовностью повиновались команде, так как считали флибустьеров освободителями, которые совершают правосудие - наказывают злых поработителей.

Конечно, случались такие непредвиденные ситуации, когда голытьба и чернь, которым был отдан приказ оставить своего "господина" на растерзание разбойникам, отказывались повиноваться. В таких случаях непослушание наказывалось страшной смертью. То есть, клич разбойников выступал как бы в роли предупреждающего выстрела: хочешь выжить - на кичку, хочешь смерти - защищай своего "жирного"!

Героиня книги Осеевой в "борьбе за правду"

Интересно поясняет, что значит "сарынь на кичку", героиня романа Валентины Осеевой Динка. Она утверждает, что это волшебное заклятье от врагов, а в его непонятности как раз и скрывается особая сила. И тот, кто кричит эти слова, становится не только храбр и бесстрашен, но и неуязвим.

Потому девочка бросается в бой за своего друга с таким отчаянием и уверенностью - ведь ей известна волшебная сила заклинания, которое она яростно восклицает, нанося удары противникам. Позднее она сообщает своему другу, что совсем ничего не боялась, да и бояться-то было нечего, ведь она успела крикнуть колдовские чудодейственные слова. А с ними не раз побеждал сам Стенька Разин, восстанавливая справедливость, отбирая у богатеев неправедно нажитое и освобождая бедных бурлаков от непосильного труда.

В глазах маленькой девочки Степан Разин был самым настоящим народным героем, она его почти обожествляла, идеализировала. Потому-то так часто девочка просиживала в одиночестве на утёсе, который и назывался в честь Разина. И когда ей было особенно туго, Динка яростно сжимала свои маленькие кулачки и шептала под нос себе заклинание. И становилось ей от этого спокойнее, в душе зарождалась уверенность, что правда победит. Как она сама признавалась, слова эти придавали ей удивительную силу и веру в себя.

Другие варианты объяснений

Существовали и иные переводы этого фразеологизма. Например, некоторые утверждают (по непроверенным данным), что сарынью называлось одно из мордовских племён, а кичкой звали золотое место. Отсюда вытекает, что клич имел такой смысл: "Соплеменники, вперёд за золотом!"

В русской литературе часто выражение "Сарынь на кичку!" используется для того, чтобы сделать речь героев образнее, ярче. Например, к ней прибегал Шушкин, характеризуя героя своего Захарыча, который употреблял данное выражение для пояснения революционного переворота в России.

Алексей Слаповский утверждает, что этот клич, утративший первоначально заложенный в нём смысл, превратился во "что-то мужское, мужицкое, сильное, отчаянное и разбойное".

Чуковский о языке и тюркском влиянии на него

Чуковский горько сетовал на то, что азиатский клич грубо прервал процесс становления русской культуры. Как будто бы русский язык невозможен без тюркских, греческих, древнееврейских, индийских корней… Как бы нам того ни хотелось, но изолировать речь россиян от вливания в неё иностранных слов и выражений никому не удастся. И поэтому выход из этого положения только один: раскапывать корни, узнавать этимологию тех или иных слов и фразеологизмов для того, чтобы сделать их употребление наиболее уместными, правильными. А отделить, изолировать русский язык от влияния других языков - дело невозможное, неблагодарное и даже вредное.

Некоторые нынешние слова, имеют дурной, даже оскорбительный смысл, прежде-же, при своем первоначальном возникновении, они этого дурного смысла не имели. Слово поганец», «подлец», «сволочь», оскорбительные теперь, в прежнее л время они были совершенно нормальны и не имели обидного значения:, «поганец» означал вообще - язычника (лат. paganus), лицо нехристианского вероисповедания; «подлец» - принадлежащий к подлому сословию, т.е. сословию, подлежащему известным налогам и т.д.. Нечто произошло и с фразами «сарынь, на кичку» и «ходить за зипунами», приобретшими впоследствии дурной смысл.

Несмотря нa то, что «сарынь, на кичку» был «разбойничий» клич, в нем все-таки чувствуется этический элемент: пощадить людей непричастных к делу. Да и происхождение самого «разбойничества» не всегда есть только результат просто скверных человеческих чувств или качеств; оно есть и самозащита против вводимых силою неестественных порядков в государстве.

Казачьи «грабежи» на Волге начались, по свидетельству всех историков, лишь после захвата Москвою Астрахани, откуда стали исходить запрещения Казакам свободно пользоваться Волгой, до этого-же захвата «грабежей» не было, ибо часть Волги принадлежала Казакам и они распоряжались ею свободно. Вооруженная интервенция Степана Разина во внутренние Московские дела и революция Емельяна Пугачева, причинившие великоросским верхам немало тревоги и страху, были только стремлением к защите великого русского народа от эксплуатации его господствовавшими над ним верхами, и совсем не были целью простого вульгарного грабежа; при таком «грабеже» население не перестраивается на новый порядок государственного бытия.

И нынешняя гражданская война была вызвана грядущим порабощением человеческой личности, что Казаки сразу-же поняли, не побоявшись активно выступить против огромного числа, политического мастодонта.

Этот клич «сарынь, на кичку», употреблялся Казаками когда они нападали на проходившие по Волге суда.

Есть-ли это специально казачий клич, ими самими созданный, или Казаки только восприняли его, как уже давно существовавший, сложившийся, например у ушкуйниковь - новгородцевъ-ляпуновъ?

В других местах, напр., при нападении на турецкие корабли в Черном море, или на персидские в Каспийском кричали-ли Казаки «сарынь, на кичку»? Точно мы этого не знаем, а от употребления или неупотребления этого клича или команды на названныхъ морях в значительной степени зависит разгадка зарождения и смысла этих когда-то грозных по Волге слов.

Что обозначал он собою приглашение лицам, обслуживавшим судно, занять определенное место на судне, «кичку», или-же он означал собою призыв, команду, обращенную к нападающим, чтобы они атаковали судно?

В первом случае этот клич надо писать «Сарынь, на кичку!» во втором-же - «Сарынь-на-кичку!», и в этом случае он будет подобен крику «ypa!» или сербскому «на-нож»».

Что бы отыскать подлинное значение этого клича, прежде всего надо сделать анализ слов, входящих в него. Начнем с «сарыни». Очень не ясным представляется происхождение этого слова. Что оно обозначало собою, кого под ним надо было разуметь? А ведь история слова есть в тоже время и история того предмета, которым оно обозначается.

В этом вопросе, как и вообще в темных исторических словах и фактах, существует немало предположений, но въ этом случае, можно сказать одно, что слово это имеет чисто местное происхождение и значение, ибо иностранной литературе оно совершенно не известно, до нее оно не дошло.

Некоторые историки думают, что слово «сарынь» происходит от имени жены Авраама - Сары.

Это несомненная ошибка: от этого имени производят, и тоже без видимого основания, прозвание Арабов Сарацинами.

В Большой Французской Энциклопедии по поводу происхождения слова «Сарацины» говорится; «очень вероятно, что оно происходит от формы корня «шарака» и более точно от слова «шарк», которое в арабском языке означает «восток»: ничего нет удивительного, что христиане (средних веков) считали Сарацин восточными людьми, вообще народом мусульманским, большая часть которых жила в местности, расположенной на восток от Европы».

В энциклопедическом словаре Брокгауза о слове «Сарацины» сказано: «Сарацины - народ, упоминаемый Аммианом Марцелиным и Птолемеем, живший на север от Счастливой Аравии. Название это означавшее первоначально кочующее разбойничье племя, уже в начале средних веков распространено было христианскими писателями на всех Арабов, а затем стало означать вообще мусульман. Происхождение этого слова остается невыясненным. Без всякого основания ставили слово Сарацины в связь с именем библейской Сары».

У Бержерона (т. II изд. 1735. Бержерон был издан дважды: в 1634 г. и более полно в 1735 г.) по этому-же поводу пишется так: «Эти Сарацины взяли свое имя или от Сары, жены Аврама, или скорее от арабского слова Эссарак или Эльсарак т.е. вор, разбойник, что тогда было их ремеслом».

Нет никаких данных производить слово «сарынь» от Сарацин, и если это последнее слово и дошло до нас, то дошло оно в виде «сарочинской крупы», » сарочинского пшена» - гречневая крупа, очевидно восточного происхождения.

В том-же словаре Брокгауза под словами «сарынь на кичку» говорится: «выражение это считается остатком воровского языка волжских разбойников. Сар (о) рынь и ныне местами значит - чернь, толпа, кичка-нос судна. Это было приказание бурлакам - убираться в сторону и выдать хозяина, что «всегда и исполнялось беспрекословно, отчасти потому, что бурлаки были безоружными и считали разбойников кудесниками».

Знаток живого великорусского языка, Даль, говорит так: «Сарынь - собр. во ст. кал. (сор) толпа мальчишек, шалунов; толпа, ватага черного народа; сволочь, чернь. Сарынь по улице гомонит. Сарынь на кичку; бурлаки на судна; по преданию, приказ волжских разбойников, завладевших судном. Велика сарынь (толпа), да некого послать».

В Словаре церк.-славянского яз. (II отд. Акад. Наук, т. III, 1847) о сарыни говорится просто и мало: «Сарынь (обл.) - сволочь».

По поводу названия Донских казаков «сарынью» И.Ф.Быкадоров высказывается так: «Существовало и еще другое название у Донских казаков, теперь утерянное - сарыни, по признаку принадлежности к Сарской епархии, вероятно, расценивавшейся в качестве второразрядной, вследствие близости к Татарам и нахождения в Сарае. В примечании к этим словам он пишет: «Волжский клич: «сарынь на кичку», т.е. «христиане на корму» (безопасное место), образовался во время походов новгородских и вятских ушкуйников по р. Волге во время существования Золотой Орды.

Казаки обслуживали и охраняли суда; призыв - сарынь на кичку - имел смысл приглашения не принимать участия в защите судна. В последнее время этот клич имел тот же смысл, хотя обслуживали судно уже не принадлежавшие к Сарской епархии, т.к. она уже не существовала. Во время подавления Булавинского восстания Петр 1-й называет Донских казаков в своем указе кн. Долгорукому - сарынью, очевидно, он знал происхождение Донских казаков и принадлежность предков их к Сарайской епархии, оно в его время еще не было искажено русскими исследователями, (Донское Войско въ борьбе за выход в море, с.8). Население Дона, некогда входившее в Сарайскую епархию, не могло называться по имени этой епархии «сарынью», как думает об этом И.Ф. Быкадоров, ибо нельзя привести ни одного примера, где бы население называлось по имени епархии, тем более, что сами-то епархии по церковной традиции именовались по имени того города, где было управление, где была его кафедра. Сарайская же епархия называлась так по городу Сарай, столица хана Золотой орды; епархия эта охватывала большое и разнообразное население и тогда все жители ее должны-бы также называть себя «сарынью», забыв свое подлинное название.

Кроме того, Дон не всегда целиком входил в Сарскую епархию (споры митрополитов из-за Червленого Яру).

В наказе Петра 1-го кн. Долгорукову об истреблении Казаков и сожжении их городов сказано, что «сия сарынь кроме жесточи не может унята быть»; слово «сарынь» им употреблено тут как озлобленно - презрительное отозвание Донских Казаков, пользовавшихся этим кличем при своих нападениях на суда по Волге, а не потому, что Петр знал, что Казаки когда-то, лет триста и более тому назад принадлежали к Сарской епархии, давно уже исчезнув-шей.

Г.Б.Губарев по поводу той-же сарыни пишет: «Сами себя казаки иногда называли «сарынью». Значение этого слова объясняет летописец применительно к понятиям того времени. Тогда родословие выводили соответственно библейским данным. В объяснении летописца «от Измаила творят Сарины и прозваша имена собе саракыне, рекше: Сарины есьмы» кроется такой смысл: отказываясь от Измаила, как от сына рабыни Агари, они называют себя детьми свободной Сары, законной жены Аврама. Судя по летописи, торки тоже считали себя «сариными», («.О.Ж.» № 22, с.56).

Теперь второй член этой формулы – «Кичка». Применялось это слово только к известной части судна или оно имело и другие значения. Слово «кичка» есть уменьшительное от слова «кика». В том же Словаре Даля по поводу этого слова находим следующее. «Кикa, кичка, кичечка, умал., киченка униз. - бабий головной убор, с рогами, род повойника (сорока без рогов, кокошник с высоким передом). Кичка, нахлестка, огниво, перекладина, укрепляющая палубу расшивы на носу; перед или нос судна. Сарынь на кичку! бурлаки на нос, прочь. Дымовая труба на солеварне. Часть хомута конского, клешни, оголовок.

След. кичкой, как видим, называется верхушка или выдающаяся часть какого-нибудь предмета, на судне выдающаяся его часть есть нос, но ни в каком случае кичка не есть корма судна. К кому был направлен этот клич от предводителя нападавших - к своим-ли соучастникам начать атаку с «кички», или он был обращен к прислуге, к экипажу судна, чтобы она удалилась на кичку и тем самым предохранила бы себя от нападавших, чтобы и сами нападавшие в свою очередь знали, что на кичке находится только прислуга, не имеющая никакого отношения к перевозившемуся добру.

Если предположить, что этот клич был командой атамана начать атаку с кички, чтобы нападавшие сосредоточились в одном месте, то тогда надо признать, что словом «сарынь» Казаки обозначали самих себя, однако нигде и никогда Донские Казаки сарынью себя не называли. Народы или группы людей, живущих по какой-либо реке, носят название у своих соседей по имени этой реки; это явление есть закономерного порядка: Дон - донцы, Кубань - кубанцы, Москва - москвитины, Тверь - тверцы и т.д. без конца.

В Волгу впадает довольно большая река Сура, жители по этой реке, не делая исключения из общего правила, могли у соседей прозываться Сурами. Так, например, Масуда, арабский писатель-географ, в 950 годах, говорит о реке Бертас, нынешний Буртас, что жители по этой реке, тоже впадавшей в Волгу, будучи сами турецкого поколения, носили название Бертасов (Буртасов) и что они много занимались судоходством.

Могло быть, что это занятие было сильно распространено среди жителей по р. Суре и их по имени этой реки называли «сурынью», в испорченном-же виде «сарынью», также как и река Бертас по Масуди называется у нас Буртас.

Кроме того, в р. Суру впадают две реки, обе с названием Сарынки, на одной из них находится гор. Саранск, получивший свое имя от р. Саранки.

И по этим рекам жителей также могли называть Саранью, Сарынью. Видимо, что люди эти были малокультурны, ибо слово «сарынь» имеет не особенно лестное значение - чернь, сволочь. Так как в этом районе много рек и жители были опытными судоходами, как в степи - конники, то этих жителей нанимали обслуживать суда, плававшие по Волге. Резюмируя изложенное, приходим к заключению, что слово «сарынь» происходит от имени р. Суры или от рек Саранок, что жители по этой реке или рекам, как только что сказано, много занимались обслуживанием судов в качестве экипажа его; что «кичкой» назывался нос судна, как более возвышенная часть его, с которой атаковать судно очень неудобно, поэтому клич «сарынь, на кичку» есть клич чисто местного, областного происхождения, не имеющий никакого отношения ни к Саре, ни к Сарской епархии, ни к Сарацинам.