Эсхил как «отец трагедии. Биография эсхила

Юность Эсхила и события тогдашней афинской истории

Эсхил, сын Эвфориона, родился в Элевсине в 525 году. Поэтому в то время, когда жил его ближайший предшественник в развитии трагического искусства, Феспид (Феспис), Эсхил мог быть только ребенком, между тем как драматурги Хойрил, Пратин и Фриних были его старшими современниками, с которыми он соперничал. Эсхил принадлежал к древнему аристократическому роду Аттики, и в числе своих предков считал одного из древних царей этой области.

Бюст Эсхила из Капитолийских музеев, Рим

Его юность совпадает с чрезвычайно оживленным и бурным периодом жизни афинского государства. После того как афиняне в 510 году свергли тиранию Писистратидов , началась борьба за установление нового порядка между двумя партиями – аристократической, во главе которой стоял Исагор, и демократической, во главе которой был Алкмеонид Клисфен , игравший важную роль при изгнании Гиппия; одни желали восстановления старой олигархии, другие – демократической свободы, Клисфен, избранный на должность архонта, одержал победу над аристократами и своим законодательством, в котором было дано дальнейшее развитие демократическим элементам законов Солона , положил основание афинской демократии. Но олигархи нашли себе содействие у спартанцев, гегемония которых в Греции основывалась главным образом на господстве аристократии. Спартанское войско под предводительством Клеомена возвратило Исагора в Афины; заняв афинский акрополь, он снова уничтожил демократию и все учреждения Клисфена и изгнал 700 граждан. Но возмутившийся народ изгнал спартанцев, снова восстановил прежние учреждения и возвратил Клисфена. Тогда явилась новая опасность: Клеомен, в гневе на афинян, вторгся в Аттику с пелопоннесскими союзниками (506 до Р. X.); с севера приближались беотийцы, с востока – халкидяне; но земляки Эсхила, афиняне, не потеряли мужества; решившись защищать свою свободу до последней крайности, они вышли сначала навстречу пелопоннесцам, и когда те, разделившись между собою, отступили без боя, афиняне обратились против беотийцев и халкидян и разбили тех и других наголову.

Юная свобода была спасена, и афиняне – племя, соединявшее ионийскую подвижность с редкой энергичностью – самоуверенно пошли вперед по пути свободы, добытой тяжким трудом, так что, спустя несколько лет, решились выступить даже против «великого царя» персидского , желая приобрести себе славу и помочь своим ионийским единоплеменникам завоевать свободу.

Участие Эсхила в греко-персидских войнах

Через десять лет после этой битвы Эсхил снова храбро сражался при Артемисии и Саламине , а в следующем году – при Платеях . Афинянин Амений, который при Саламине первый вступил в бой на своем корабле и вообще так отличился в этом сражении, что все греки единогласно присудили ему награду за храбрость, у многих писателей называется братом Эсхила; но этому, как кажется, противоречит то обстоятельство, что Амений, по Геродоту , происходил из Паллены, а Эсхил из Элевсина, Как бы то ни было, родственники Эсхила, как и сам он, отличались своим мужеством и храбростью в сражениях с персами. «Для понимания поэзии Эсхила весьма важно знать, что его род прославился своими подвигами: стоять во главе своих современников, возвышаясь и по своему богатству, и по славе своего рода, и по знатности происхождения, и по привычкам и общественному положению над толпой, работающей ради дневного пропитания – это редкое и важное счастье для поэта и для развития его таланта» (Дройзен).

Греки характеризовали хронологические отношения между тремя великими трагическими поэтами, определяя связь их жизни с великою Саламинской битвою; они говорили, что Эсхил, мужчина 45 лет, сражался в этой битве; что Софокл , 15-летний юноша, был корифеем хора на празднике этой победы, а Еврипид родился в день её. По этому рассказу, младший из них был моложе старшего только 45 годами; но между их трагедиями мы видим очень значительные разницы и по содержанию и по тону; в этот недолгий период произошли большие перемены в умственной жизни афинского народа. Сравнивая создания Эсхила, Софокла и Еврипида , мы видим постепенный переход от идеального мира легендарной старины к новым понятиям.

Эсхил - отец трагедии. Видеофильм

Начало драматургической деятельности Эсхила

Греческая драма до Эсхила

После битвы при Марафоне, в то время, когда греческая нация гордилась сознанием своей победы и устранением страшной опасности, Эсхил получил (в первый раз) первую победную награду. Это было в 485 г. до Р. X. (Ол. 73, 4), когда поэту было уже 40 лет. Древнейшая из сохранившихся до нашего времени трагедий Эсхила – «Персы» – составляла вторую часть трилогии, представленной в 472 г. (Ол. 76, 4); это единственная из дошедших до нас трагедий с историческим содержанием. Сюжетом её послужило сражение при Саламине; следовательно, содержание её сходно с упомянутой нами трагедией Фриниха «Финикиянки», за которую автор был награжден за несколько лет перед тем. Говорят, что именно трагедия Фриниха побудила Эсхила написать трилогию «Персы», и что он воспользовался произведением своего предшественника, не совершая однако плагиата. В комедии Аристофана «Лягушки » (ст. 1298 и сл.) Эсхил сам говорит по этому поводу, что он переделывал из прекрасного в прекрасное, чтобы не сказали, что он собирает цветы своей поэзии на том же лугу, где и Фриних.

«Персы» были даны в Афинах около 472 года. Эта трагедия проникнута восторженной гордостью, которой исполнило патриота Эсхила и всех греков торжество над персами. Действие драмы происходит в столице Персии, Сузах. Хор персидских вельмож прославляет многочисленность и храбрость войска , двинувшегося в 480 г. с царём Ксерксом в Грецию , но высказывает и опасение, что войско это может подвергнуться бедствиям и что Персия будет опечалена его гибелью. Атосса, мать Ксеркса, которая за отсутствием сына исполняет роль правительницы Персидского царства, рассказывает хору, что она видела сон, наполнивший ее печальным предчувствием. Хор советует ей принести жертву умершему её мужу Дарию и просить его о спасении войска. Тут как раз является вестник от Ксеркса и сообщает Атоссе и вельможам о битве при Саламине и об уничтожении персидского флота. Его рассказ – великолепное описание боя – составляет кульминацию этой трагедии Эсхила:

«Когда же белоконный ясный Феб
Окрестность озарил – как будто гимн
Раздался мощный, шумный клик вдали:
То были эллины – и громогласно
Им вторя, со скалистых берегов
Аяксовых отозвалось им эхо
И сильный страх на варваров напал;
Надежда обманула их; враги
Не думали бежать, но пели гимн
Величественный, смело выступая
На бой. И трубный звук воспламенял
Сердца их буйной храбростью; и тотчас
Ударив в весла, дружно застучав
По шумным волнам моря, понеслися
И скоро все пред нами показались.
Вперед неслося правое крыло
В порядке стройном, а за ним – весь флот
Их остальной; тогда-то можно было
Услышать клик: «Вперед, сыны Эллады!
Идите и спасайте от врага
Отчизну! О, спасайте же детей
И жен, жилища дедовских богов,
Гробницы предков; битва все решит»,
Потом уже на языке персидском
Понесся говор встречу им, и медлить
Уж больше было нечего... и вмиг
Корабль в корабль покрытым медью носом
Ударился: то эллинский корабль;
Он посшибал верхушки все на мачтах
У финикийского; потом сцепились
Другие корабли. В начале битвы
Оборонялось храбро войско персов:
Когда же множество судов стеснилось
В заливе, и подать друг другу помощь
Нельзя было никак, когда сшибались
Одни суда, окованные медью,
С другими, страшно, страшно затрещали
Бока у кораблей; ломались весла;
A эллинские корабли коварно
Совсем нас окружили, и на наших
Посыпались тяжелые удары:
И опрокидывались кверху дном
Суда; уж моря мы и не видали:
Вкруг было все обломками покрыто
От кораблей и мертвыми телами:
И берега, и скалы также были
Покрыты все убитыми... Тогда
В смятенье ваши корабли бросались
Вперед, назад, ища спасенья в бегстве.
A эллины, как будто бы тунцов
Каких-нибудь, или другую рыбу,
Обломками от весел, иль досками
От кораблей разбитых, били наших
И убивали; плач и стон стоял
На море вплоть до самой той поры,
Пока врагов не удалил мрак ночи...
Когда бы на рассказ об этих всех
Несчастиях потратил я дней десять,
То и тогда не кончил бы. О, знай,
Что никогда не погибало в день
Один такого множества народа!»

Хор, услышав печальную весть, выражает опасение, что покоренные народы восстанут против персов и свергнут их иго. Атосса приносит жертву на гробе мужа, вызывая его тень; является тень Дария . Атосса рассказывает мужу о несчастье, которому подверглось царство. В ответ Дарий говорит, что виной всех несчастий персов - надменность Ксеркса. Ею ускорено исполнение древнего пророчества, что персидское войско, пошедшее в Грецию, погибнет. Боги прогневаны тем, что персы построили мосты через воды Геллеспонта и разрушили эллинские храмы. Устами Дария Эсхил говорит, что персам следовало бы не посягать на Элладу и довольствоваться владычеством над Азиею, которое дано им от богов, ибо люди, которые хотят приобрести больше, чем им предназначено, подвергаются наказанию свыше.

Действие «Персов» продолжается появлением на сцене бежавшего из Греции Ксеркса , чьё царское облачение разорвано. Пьеса кончается тем, что Ксеркс и хор персидских вельмож оплакивают бедствие. Эсхил, таким образом, объясняет поражение персов с нравственно-религиозной точки зрения, как наказание за самонадеянность их царя.

Эсхил – «Этнеянки»

Первая трагедия из трилогии «Персы», за которую Эсхил получил первую награду, называлась «Финей»; третья – «Главк». В последней Эсхил прославил победу (воспетую также и Пиндаром в его 1-й пифийской оде), которую одержал при Гимере Гиерон вместе со своими братьями над карфагенянами , почти одновременно с саламинским сражением. Может быть, это и было причиной того, что Гиерон пригласил Эсхила в Сиракузы. Эсхил принял это приглашение и еще раз поставил свою трилогию «Персы» на сцену в Сиракузах, конечно, по желанию Гиерона. За несколько лет перед тем (в 476 г. до Р. X., Ол. 76, 1) Гиерон основал город Этну, который во время пребывания в Сицилии Эсхила был еще не вполне достроен; в этом новом городе Эсхил поставил свою трилогию «Этнеянки» – «как предзнаменование счастливой жизни обитателей нового города».

Долго ли жил Эсхил в Сицилии, мы не знаем; но в 468 году (Ол. 77, 4) он снова является в Афинах. В этом году он вступил в состязание с Софоклом и был побежден этим молодым поэтом, который в то время впервые выступил перед народом со своими произведениями. Это неприятное для Эсхила событие впоследствии также выставлялось причиною удаления его в Сицилию. Но мы соглашаемся с Велькером, который говорит: «Для афинянина и победителя при Марафоне, и притом уже в старости, конечно, нужны были более важные причины, чтобы оставить свой город, чем то, что он не был увенчан на празднике Диониса , что могло случиться с каждым». О равнодушии Эсхила в этом отношении свидетельствует замечание Феофраста или Хамелеона, что Эсхил был до такой степени философски спокоен, что однажды, потерпев незаслуженное поражение, сказал: «Я посвящаю свои трагедии времени».

Эсхил – «Просительницы» (краткое содержание)

Вскоре после появления «Персов» Эсхил написал трагедию «Икетиды» (Supplices, «Просительницы»), по содержанию весьма простую, исполнявшуюся только двумя актерами. (Позже Эсхил, по примеру Софокла, вывел на сцену еще и третьего актера.) «Просительницы» составляли, кажется, первую часть трилогии, второй частью которой были «Египтяне», а третьею – «Данаиды»; этим объясняется характер «Просительниц»: в этой пьесе мало действия, и оно лишь пассивное.

О трагедии Эсхила «Семеро против Фив» (Έπτά ένί Φήβας, Septem Contra Thebas) теперь достоверно известно, что она была удостоена в 467 г. (Ол. 78, 1) первой награды и составляла последнюю часть трилогии, в которой изображались события мифа об Эдипе и судьбы фиванского царского рода.

Фиванский царь Лай, получив предсказание, что погибнет от руки собственного сына, велел отнести недавно родившегося у него ребенка Эдипа в горы и бросить там. Но пастухи спасли Эдипа. Он попал в дом коринфского царя, который воспитал его как родного сына. Когда Эдип возмужал, то получил предсказание, что в будущем убьет своего отца и женится на матери. Считая себя сыном правителя Коринфа и его жены, ошеломлённый Эдип бежал от своих мнимых родителей, чтобы не допустить исполнения пророчества. Скитаясь по Греции, он в одной случайной дорожной драке убил своего истинного отца, Лая. Вскоре Эдип помог городу Фивам освободиться от зверствовавшего в его округе чудовища, Сфинкса. За это фиванцы избрали Эдипа царем и женили его на вдове недавно погибшего Лая, Иокасте. Так Эдип, сам того не зная, убил собственного отца и взял в супруги мать. Когда спустя несколько лет всё это раскрылось, Иокаста повесилась, а Эдип сам ослепил себя и добровольно ушёл из Фив в изгнание.

На фиванский престол стали претендовать, соперничая друг с другом, двое его сыновей – Этеокл и Полиник. Живший в аттическом Колоне Эдип , видя жестокость собственных детей, проклял обоих этих братьев. После смерти отца Этеокл захватил власть и изгнал брата. Полиник в изгнании сочетался браком с дочерью аргосского царя, привлёк на свою сторону шестерых славных эллинских героев и устроил вместе с ними поход Семерых против Фив с целью свергнуть Этеокла.

Все эти события изображались в первых двух частях трилогии Эсхила: «Лай» и «Эдип». Они не дошли до нас. Сохранившуюся третью драму «Семеро против Фив» древние комментаторы превозносили за воинственный дух её автора, старого бойца при Марафоне и Саламине. Эсхил сам говорит о себе в комедии Аристофана «Лягушки »: «Я создал драму, полную духа Ареева – «Семеро против Фив»; всякий, видя ее на сцене, проникался воинственностью».

В прологе трагедии «Семеро против Фив» Этеокл руководит обороной города и посылает Лазутчика в стан противника. Фиванские женщины, составляющие хор трагедии, охвачены страхом. Вернувшийся Лазутчик рассказывает, что каждые из семи ворот Фив будет атаковать один из Семерых вождей неприятельского войска. Этеокл назначает по особому фиванскому полководцу для обороны каждых ворот, а у тех ворот, к которым подступит его брат Полиник, решает командовать лично. Этеокл выражает твердую решимость биться с братом, чтобы исполнить проклятие, которому подверг его и Полиника их общий отец, Эдип. Фиванские участницы хора уговаривают его не вступать в личную схватку с родным братом, однако Этеокл отвергает эти уговоры, хотя хорошо постигает ужас возможного братоубийства. Потрясенный хор поет скорбную песню о проклятии дома Эдипа.

В следующем действии этой трагедии Эсхила Вестник сообщает о поражении Семерых и о том, что Этеокл и Полиник в личном поединке убили друг друга. Сестры их Антигона и Исмена вместе с хором оплакивают смерть братьев; впечатление от плача, усиливают содержащиеся в нём горькие сарказмы. Совет старейшин Фив решает с почётом похоронить тело Этеокла, а Полиника бросить без погребения. Антигона твердо говорит, что не допустит такого святотатства и похоронит тело Полиника, несмотря на запрет. Часть хора с Исменой, уходит погребать Этеокла, а другая часть следует за Антигоной оплакивать Полиника. Впрочем, некоторые ученые полагают, что это окончание не принадлежит Эсхилу, а является более поздней вставкой, составленной по мотивам «Антигоны » Софокла и «Финикиянок » Еврипида.

Взаимное убийство двух братьев составляет ядро «Семерых против Фив». Согласно Эсхилу, оно – следствие преступления Лая в первой части и проклятия Эдипа во второй. В этой трагедии явился уже на сцену третий актер.

«Семеро против Фив» давались на сцене еще при жизни знаменитого афинского политика Аристида . Плутарх рассказывает, что когда произнесены были слова, относящиеся к одному из героев драмы, Амфиараю:

Быть справедливым он желает, а не только
Таким казаться; и в душе его высокой
Советы зреют мудрые, благие, –

то все зрители обратили взоры на Аристида в уверенности, что он один, преимущественно перед всеми другими заслуживает этой похвалы. Эсхил, конечно, и сам в этих стихах, как и во всей характеристике Амфиарая, имел в виду именно аристократа Аристида. Его справедливая, мудрая и умеренная политика нравилась Эсхилу, не одобрявшему беспокойной и не всегда прямодушной линии демократа Фемистокла, с её стремлением установить господство Афин над всеми греками.

Эсхил – «Прометея»

Величественная трилогия Эсхила «Прометея», состоявшая из трагедий: «Прометей, похищающий огонь» (или «Прометей-Огненосец»), «Прометей прикованный» и «Прометей освобождённый», была создана около 79 олимпиады (464–461 до Р. X.), хотя есть и другая датировка – 469 г. до Р.Х. Из неё до нас дошла только вторая часть, которая требует участия третьего актера и некоторых машин; по характеру стиха и по исполнению эта трагедия приближается к произведениям Софокла и Еврипида . В греческой мифологии образ могучего титана Прометея олицетворял человеческий разум, душу и волю. Желая улучшить судьбу людей, Прометей, подобно им самим, преступал границы, поставленные богами человеческому хотению.

Сюжет «Прометеи» взят из древнего мифа, в котором, как видно из культа Прометея в Аттике, он представлялся богом огня. Первое упоминание о Прометее содержится в поэмах Гесиода. В мифологии Прометей считался сыном Земли, которая иногда отождествлялась и с богиней справедливости Фемидой. Прометей был титаном. Когда на Олимпе воцарился Зевс, сыновья Земли, титаны, восстали против этого нового мировладыки, но Прометей единственный из них перешёл на сторону Зевса. Однако позже олимпийские боги решили погубить род людей, и Прометей, выступив против Зевса, спас человечество, принеся ему похищенный с неба огонь. Этим он возбудил непримиримую вражду Зевса.

В первой сцене «Прикованного Прометея» изображена казнь непокорного титана. Исполнители воли Зевса - Власть и Сила - приводят Прометея на край света, в мрачную Скифию, и Гефест пригвождает его к скале. Титан стойко и мужественно переносит всё это. Когда слуги Зевса уходят, Прометей в одиночестве изливает свою скорбь. Услышав его слова, в Скифию приносятся на крылатой колеснице дочери Океана, нимфы Океаниды, которые по замыслу Эсхила олицетворяют всю сочувственную Прометею природу. Океаниды составляют хор эсхиловской трагедии. Прометей рассказывает им, как он раньше помог Зевсу и как потом поссорился с ним. К скале прикованного Прометея прилетает на крылатом грифоне отец Океанид, Океан. Он тоже жалеет Прометея, уговаривает его покориться Зевсу и тем примириться с ним. Прометей гордо отказывается. Океан улетает, а Прометей рассказывает Океанидам о том, как он научил людей пользоваться огнем, строить дома, создавать государства, дал им искусства счета и письма, познакомил со скотоводством, ремеслами, мореплаванием. К скале Прометея приходит и несчастная героиня Ио, которая возбудила любовь Зевса и за это была превращена его женой, Герой, в корову. Прометей пророчествует, что от Ио в будущем произойдет великий герой, который освободит его самого от мук (Геракл).

Прикованный Прометей, терзаемый орлом Зевса. Художник Питер Пауль Рубенс, 1610-1611

Придет пора, когда и Зевс надменный
Унизится... Так пусть теперь сидит он,
Надеяся на свой разящий гром,
Грозя своим пылающим перуном;
Он этим не спасется от беды,
От страшного, позорного паденья...

Услышав эти слова на небесах, Зевс посылает Гермеса узнать, в чем состоит предсказание оракула (сообщенное Прометею его матерью), исполнением которого грозит отцу бессмертных «ругатель дерзкий, обидевший богов в угоду смертным». Прометей отказывается отвечать на вопрос. Гермес грозит ему новыми казнями. «Иди, отвечает ему титан, – ступай себе назад своей дорогой, –

Я не отдам своей ужасной казни
За счастье быть у Зевса на посылках;
Уж лучше быть рабом моей скалы,
Чем Зевсовым слугой любезноверным...
Нет муки той и нет того лукавства,
Каким бы Зевс склонил меня сказать
Хоть что-нибудь, пока на мне оковы...
Пусть кинет он молниеносный луч,
Пусть бросит снег метели белокрылой
Иль всколыхнет раскатом грома землю
И рушится кругом все мирозданье –
Ничем меня открыть он не заставит,
Кто у него отнимет власть и царство...
Отбросьте мысль, чтоб в страхе малодушном
Склонился я под иго произвола,
И чтоб того, кто мне так ненавистен,
Как женщина, поднявши к небу руки,
Стал умолять спасти меня от казни –
О, никогда!...

Гермес в ответ рисует перед Прометеем страшную картину ожидающей его за непокорство казни:

«…Сперва твою скалу
Зевесов гнев перуном сокрушит;
Потом твое израненное тело
Он глубоко сокроет меж камней;
Когда ж времен исполнится теченье
И снова свет увидишь ты, – тогда
К тебе слетит орел свирепый; жадно
Он будет рвать своим железным клювом
Остатки черные оглоданного мяса
И печенью твоей кровавой будет
Незваный гость кормиться всякий день –
И ты не жди конца своим страданьям!»

Но Прометей остаётся непреклонным. Он предпочитает окончательно погибнуть, но не выдать свой секрет. Тогда Гермес советует хору Океанид удалиться, чтобы не пострадать от ударов страшного грома. Однако хор решается разделить участь Прометея и проклинает измену и насилие. Гермес удаляется, и следует завершающая, кульминационная сцена трагедии. Разражается ужасная буря, молния Зевса ударяет в скалу. Страшный удар грома; землетрясение... «Свершается, – говорит Прометей, –

Свершается – то слово не пустое.
Земля дрожит, и гул протяжный грома
Кругом ревет, и вздрагивают ярко
Огнистые извивы молний; вьюга,
Вздымая пыль, крутит ее столбом
И вырвались все вихри на свободу;
Мешается, столкнувшись, небо с морем,
И этот разрушительный порыв,
Зевесом посланный, несется прямо,
Неистовый, ужасный – на меня!
О мать-земля святая! О эфир,
Свет всеобъемлющий! – смотрите,
Какую я терплю обиду!...»

Прометей и его скала проваливаются под землю. На этом драма оканчивается. Главной коллизией этой трагедии Эсхила является столкновение тиранической власти богов и Зевса с гордым противодействием ей свободной человеческой воли.

Но Эсхил всегда примиряет борьбу свободы человека с всесильными законами судьбы. Потому нет сомнения, что Прометей и Зевс примирялись у него; эта развязка составляла содержание третьей части трилогии Эсхила. В этой не дошедшей до нас трагедии «Освобожденный Прометей» (от нее сохранились лишь малые отрывки) Эсхил представляет, как через многие века Прометей подвергается новой казни. Он опять прикован к Кавказской скале, и орел Зевса, прилетая каждый день, клюет у него печень, которая за ночь отрастает снова. Хор «Освобожденного Прометея» составляют собратья главного героя, титаны, вышедшие из недра земли, где их держали олимпийские боги. Прометей повествует им о своих муках.

Но они уже близки к концу. В Скифию приходит Геракл , убивает орла из лука и освобождает Прометея. Тогда Прометей открывает Зевсу пресловутую тайну его возможной гибели. Зевс должен отказаться от желанного ему брака с богиней Фетидой, ибо он принесёт ему гибель. Боги отдают Фетиду за смертного Пелея (от которого у неё рождается знаменитый Ахилл). В «Освобожденном Прометее», вероятно, проводилась мысль, что Зевс правит миром и судьбою людей справедливо, ведет все ко благу человека, хотя пути его часто бывают непостижимы, и он часто подвергает людей страданию. Так драматург примирял кажущуюся иногда жестокой божественную необходимость с гордой и непокорной свободной волей.

Эсхил и реформа ареопага Эфиальтом и Периклом

Около 460 г. до Р. X. на родине Эсхила, в Афинах, совершился важный политический переворот. Со времени изгнания Фемистокла (около 471 г. до Р. X.) первенство перешло в руки аристократической партии, и глава этой партии, друг Эсхила Кимон , который, благодаря своим блестящим военным подвигам, щедрости и приветливости, пользовался высоким уважением и любовью народа, в продолжение нескольких лет был единственным руководителем внешней и внутренней политики афинского государства. Но демократическая партия мало-помалу снова собралась с силами и начала подкапываться под авторитет Кимона. Душою и руководителем этой неприятной Эсхилу партии сделался Перикл , который, впрочем, сначала держался еще на втором плане и вел борьбу посредством своих друзей. Его цель заключалась в том, чтобы дать народным силам полный простор для внутренней и внешней деятельности и, таким образом, поставить Афины во главе всей Греции. При такой цели падение Кимона сделалось необходимым, так как он противился всякому нововведению в государственных делах, а в отношении к Спарте, которую демократы афинские желали унизить, требовал умеренности и доброго согласия. Периклу и его друзьям, при помощи различных, благоприятных для народа, законопроектов, удалось освободить народную массу от влияния богатых аристократов (к которым был близок и Эсхил) и удалить ее от Кимона; достигнув этой цели, они около 460 года обратили свои силы против последнего оплота аристократии – против высшего судилища, ареопага . Один из друзей Перикла, Эфиальт , предложил отнять у ареопага право широкого надзора за государственными учреждениями и жизнью граждан и оставить за ним только право уголовного суда над убийцами, на том основании, что ареопаг является представителем специальных интересов противонародной партии и ради её выгод стесняет свободное развитие государственных и народных сил. Эсхил всей душой противился этой реформе.

Эсхил – «Орестея»

Борьба за права ареопага, веденная с обеих сторон с чрезвычайным упорством, затянулась, по неизвестным причинам, на несколько лет. Кимон и его друзья употребляли всевозможные усилия, лишь бы только спасти древнее учреждение; но Кимон подвергся, наконец, изгнанию остракизмом – и ареопаг пал. Эсхил, видевший в этих демократических нововведениях опасность для государства и стоявший на стороне Кимона, как прежде на стороне Аристида, также принимал участие в этой борьбе; он напряг все силы своего поэтического таланта, чтобы спасти последний остаток славного прошлого. Чтобы убедить народ не уничтожать «стража законов и доброй нравственности» – ареопага, Эсхил написал трилогию «Орестея», которая была представлена в 458 г. (Ол. 80, 2). Это – единственная из трилогий Эсхила, дошедшая до нас полностью. Её составляли трагедии «Агамемнон», Хоэфоры», «Эвмениды» и сатирическая драма «Протей». В третьей части этой трилогии – в трагедии «Эвмениды» – Эсхил представляет народу, как покровительница города, богиня Афина, основала верховное судилище ареопага для суда над ищущим защиты Орестом, убийцею своей матери; это судилище, по словам поэта, должно существовать вечно, как верховный совет граждан, и должно пользоваться величайшим уважением, как гордость и оплот страны; в драме Эсхила сама Афина пред лицом всего народа соглашается с почтенными старцами ареопага, предостерегает народ от неумеренности и советует ему не удалять из города все лучшее и более сильное:

Да чтобы страх святой, благоговейный
Всегда в душе сограждан пребывал;
Иначе кто ж из смертных справедливым
Быть может, если он благоговенья
В душе своей ко правде не питал?

Афинский народ увенчал поэта наградою за искусство; но главной своей цели – спасения ареопага – Эсхил не достиг. Опечаленный этим старец удалился из отечества и отправился в Сицилию. На этот раз Эсхил поселился не в Сиракузах , а в спокойной Геле , где и умер три года спустя в печальном изгнании.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ «ПРИКОВАННОГО ПРОМЕТЕЯ» ЭСХИЛА:

Действие происходит на краю земли, в дальней Скифии, средь диких гор - может быть, это Кавказ. Два демона, Власть и Насилие, вводят на сцену Прометея; бог огня Гефест должен приковать его к горной скале. Гефесту жаль товарища, но он должен повиноваться судьбе и воле Зевса: «Ты к людям свыше меры был участливым». Руки, плечи, ноги Прометея оковывают кандалами, в грудь вбивают железный клин. Прометей безмолвен. Дело сделано, палачи уходят, Власть бросает презрительно: «Ты - Промыслитель, вот и промысли, как самому спастись!»

Только оставшись один, Прометей начинает говорить. Он обращается к небу и солнцу, земле и морю: «Взгляните, что терплю я, бог, от божьих рук!» И все это за то, что похитил для людей огонь, открыл им путь к достойной человека жизни.

Является хор нимф - Океанид. Это дочери Океана, другого титана, они услышали в своих морских далях грохот и лязг Прометеевых оков. «О, лучше бы мне томиться в Тартаре, чем корчиться здесь у всех на виду! - восклицает Прометей. - Но это не навек: силою Зевс ничего от меня не добьётся и придёт просить меня о своей тайне смиренно и ласково». - «За что он казнит тебя?» - «За милосердие к людям, ибо сам он немилосерден». За Океанидами входит их отец Океан: он когда-то воевал против Олимпийцев вместе с остальными Титанами, но смирился, покорился, прощён и мирно плещется по всем концам света. Пусть смирится и Прометей, не то не миновать ему ещё худшей кары: Зевс мстителен! Прометей презрительно отвергает его советы: "Обо мне не заботься, позаботься о себе: как бы тебя самого не покарал Зевс за сочувствие преступнику!«Океан уходит, Океаниды поют сострадательную песню, поминая в ней и Прометеева брата Атланта, который вот так же мучится на западном конце света, поддерживая плечами медный небосвод.

Прометей рассказывает хору, сколько доброго он сделал для людей. Они были неразумны, как дети, - он дал им ум и речь. Они томились заботами - он внушил им надежды. Они жили в пещерах, пугаясь каждой ночи и каждой зимы, - он заставил их строить дома от холода, объяснил движение небесных светил в смене времён года, научил письму и счету, чтобы передавать знания потомкам. Это он указал для них руды под землёй, впряг им быков в соху, сделал телеги для земных дорог и корабли для морских путей. Они умирали от болезней - он открыл им целебные травы. Они не понимали вещих знамений богов и природы - он научил их гадать и по птичьим крикам, и по жертвенному огню, и по внутренностям жертвенных животных. «Воистину был ты спасителем для людей,- говорит хор, - как же ты не спас самого себя?» «Судьба сильней меня», - отвечает Прометей. «И сильнее Зевса?» - «И сильнее Зевса». - «Какая же судьба суждена Зевсу?» - «Не спрашивай: это моя великая тайна». Хор поёт скорбную песню.

В эти воспоминания о прошлом вдруг врывается будущее. На сцену вбегает возлюбленная Зевса - царевна Ио, превращённая в корову. (На театре это был актёр в рогатой маске.) Зевс обратил ее в корову, чтобы скрыть от ревности своей супруги, богини Геры. Гера догадалась об этом и потребовала корову себе в подарок, а потом наслала на неё страшного овода, который погнал несчастную по всему свету. Так попала она, измученная болью до безумия, и к Прометеевым горам. Титан, «защитник и заступник человеческий», ее жалеет; он рассказывает ей, какие дальнейшие скитания предстоят ей по Европе и Азии, сквозь зной и холод, среди дикарей и чудовищ, пока не достигнет она Египта. А в Египте родит она сына от Зевса, а потомком этого сына в двенадцатом колене будет Геракл, стрелок из лука, который придёт сюда спасти Прометея - хотя бы против воли Зевса. «А если Зевс не позволит?» - «Тогда Зевс погибнет». - «Кто же его погубит?» - «Сам себя, замыслив неразумный брак». - «Какой?» - «Я не скажу ни слова более». Тут разговору конец: Ио вновь чувствует жало овода, вновь впадает в безумие и в отчаянии мчится прочь. Хор Океанид поёт: «Да минет нас вожделенье богов: ужасна их любовь и опасна».

Сказано о прошлом, сказано о будущем; теперь на очереди страшное настоящее. Вот идёт слуга и вестник Зевса - бог Гермес. Прометей его презирает как прихлебателя хозяев Олимпийцев. «Что сказал ты о судьбе Зевса, о неразумном браке, о грозящей гибели? Признавайся, не то горько пострадаешь!» - «Лучше страдать, чем прислужничать, как ты; а я - бессмертен, я видел падение Урана, падение Крона, увижу и падение Зевса». - «Берегись: быть тебе в подземном Тартаре, где мучатся Титаны, а потом стоять тебе здесь с раною в боку, и орёл будет клевать твою печень». - «Все это я знал заранее; пусть бушуют боги, я ненавижу их!» Гермес исчезает - и действительно Прометей восклицает: «Вот и впрямь вокруг задрожала земля, / И молнии вьются, и громы гремят... / О Небо, о мать святая, Земля, / Посмотрите: страдаю безвинно!» Это конец трагедии.

От трагедии пятого века сохранились произведения трех наиболее значительных представителей жанра – Эсхила, Софокла и Еврипида. Каждое имя знаменует исторический этап в развитии аттической трагедии, последовательно отразивший три этапа истории афинской демократии.

Эсхил – поэт эпохи становления афинского государства и греко-персидских войн, является основоположником античной трагедии в ее установившихся формах, «отцом трагедии». С помощью мифологических образов он раскрывал исторический переворот, свидетелем которого он являлся, - возникновения демократического государства из родового общества. Эсхил сочетает в себе традиционное мировоззрение с новыми установками. Он искренне верит в существование божественных сил, воздействующих на человека и зачастую коварно расставляющих ему сети. Боги Эсихила становятся блюстителями правовых основ нового государственного устройства, и он усиленно выдвигает момент личной ответственности человека за свободно выбранное им поведение. Материалом для него служат героические сказания. Судьбу героя он часто изображает в трех последовательно следующих трагедиях, составляющих цельную трилогию. Он переосмысляет сказания, пронизывая своей проблематикой. Он первый увеличил количество актеров от одного до двух, уменьшил партии хора и придал первенство диалогу. Благодаря ему, трагедия из отрасли мимической хоровой лирики стала превращаться в драму.

Мифы о смене поколений богов и людей и о Прометее, похитившем с неба для людей огонь, получают у Эсхила новую разработку в трагедии «Прикованный Прометей». Прометей, один из титанов, - друг человечества. В борьбе Зевса с титанами Прометей принимал участие на стороне Зевса; но когда Зевс вознамерился уничтожить людской род и заменить его новым поколением, Прометей этому воспротивился. Он принес людям небесный огонь и побудил их к сознательной жизни.

Письмо и счисление, ремесла и науки – всё это дары Прометея. В своем произведении Эсхил отказывается от представлений о неком былом «золотом веке» и последовавшем затем ухудшении человеческой жизни. Он принимет противоположную точку зрения: человеческая жизнь не ухудшалась, а совершенствовалась, восходя от звероподобного состояния к разумному. Мифологическим дарителем благ разума и является у Эсхила Прометей.

За услуги, оказанные людям, Прометей обречен на мучения. Пролог трагедии изображает, как бог-кузнец Гефест, по приказанию Зевса, приковывает Прометея к скале; Гефеста при этом сопровождают две аллегоричные фигуры – Власть и Насилие. Зевс противопоставляет Прометею только грубую силу. Вся природа сочувствует страданиям Прометея. Когда в финале трагедии Зевс, раздраженный неприклонностью Прометея, посылает бурю и Прометей, вместе со скалой, проваливается в преисподнюю, хор нимф Океанид (дочерей Океана) готов разделить с ним его судьбу. Новому властителю богов в «Прикованном Прометее» придан черты греческого «тирана»: он неблагодарен, жесток и мстителен. Жестокость Зевса еще более подчеркнута эпизодом, в котором выводится другая его жертва, безумная Ио, возлюбленная Зевса, преследуемая ревнивым гневом Геры. В ряде ярких картин Эсхил рисует низость и угодничество смирившихся перед Зевсом богов и свободолюбие Прометея, предпочитающего свои муки рабскому служению у Зевса, несмотря на все уговоры и угрозы.

Созданный Эсхилом образ Прометея, человеколюбца и борца против тирании богов, воплощение разума, преодолевающего власть природы над людьми, стал символом борьбы за освобождение человечества. Миф о Прометее впоследствии неоднократно разрабатывался поэтами нового времени. В Новой литературе можно выделить произведения Гёте, Байрона и Шелли (драма «Освобожденный Прометей»).

Эсхил - это драматург Древней Греции, отец европейской трагедии.

Родился Эсхил в 525 году до нашей эры в аттическом городе Элевсине. Первый юношеский период его творчества продолжался до 484 года до нашей эры. Именно тогда он одержал свою первую победу. К сожалению, трагедии этого периода не сохранились. Однако уже в это время в творчестве Эсхила прослеживался его собственный трагический стиль:

К первому актеру был введен второй, что должно было способствовать введению действия. В самых ранних трагедиях Эсхила, которые сохранились, роль второго актера незначительна и большинство сцен может быть сыграно при участии одного.
Эсхил принял две драматические формы, которые до этого враждовали друг с другом: серьезная аттическая драма и игривый пелопонесский сатирикон. Он ввел трагическую тетралогию, в ее состав входили три серьезные драмы и одна сатирическая, в виде заключения.
В трагедию был внесен «Гомер», то есть весь старинный героический эпос, творцом которого считался Гомер.

С 484 года до нашей эры начинается новый период творчества Эсхила. Он становится царем аттической сцены, на которой ему нет равных. Из произведений этого периода до нас дошли «Персы» и «Просительницы». В первой рассказывается о поражении персов при Саламине и бедственном отступлении их войска в Азию. Сюжет второй довольно мифологичен: прибытие Даная с дочерьми в Аргос и покровительство, оказанное им аргосцами против их двоюродных братьев, сыновей Египта, брата Даная. Сама композиция этих трагедий проста и строга. Пролог отсутствует, действие начинается со вступления хора, который «говорит» о цели своего появления. После этого хор исполняет лирическую песню , в которой выражены его тревожные чувства по поводу ожидаемых событий. Действующих лиц немного: в первой трагедии - царица Атосса, вестник от персидского войска, тень покойного Дария, в заключении сам Ксеркс. Во второй - Данай, аргосский царь Пеласг и посланец сыновей Египта. На сцене они появляются по одному, редко по два. Их разговоры - длинные речи , за которыми следуют стихи. При этом собеседники чередуются, произнося по одному стиху.

Этот период в жизни поэта был достаточно бурным. В жизни Афин это как раз был период Саламинской и Платейской битв, в которых Эсхил принимал непосредственное участие. Его слава как поэта стала распространяться повсюду.

Позже в трагедии появляется пролог, который предшествует вступлению хора, а также увеличивается объем диалога.

По-видимому, в это же время была поставлена трилогия «Прометей», из которой до нас дошла лишь вторая трагедия: «Прикованный Прометей». Прозорливый титан, зная, что Зевс только в человеке может найти спасителя от гибели, которая угрожает его царству, хочет поднять человеческий род и для этого дарит ему эфирный огонь. Его он похитил с небесных высот. Зевс увидел в этом похищении нарушение всемирного договора. Он в наказание приковал Прометея к скалам Кавказа. Прометей выносит все муки и не выдает преждевременно своей тайны, зная, что со временем Зевс оценит его услугу. Это - единственная божественная трагедия, которая дошла до нас из древности.

Последней трилогией Эсхила, которая сохранилась целиком, была его «Орестея». В ее состав вошли «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Евмениды». Эти трагедии имеют преимущество перед «Прометеем», ведь на арене - не божественная, а человеческая среда.

Эсхил вскоре после своей «Орестеи» покинул Афины, он в третий раз отправился на Сицилию, где и умер в 456 году до нашей эры в городе Геле. От него осталось 90 трагедий. Героями его трилогий были Ахилл, Аянт, Одиссей, Мемнон, Адраст, Персей и т.д.

Эсхил (др.-греч. Αἰσχύλος, 525 до н. э. - 456 до н. э.) - древнегреческий драматург, отец европейской трагедии.

Эсхил принадлежал к аристократической семье. Одним из его братьев был герой Марафонской битвы Кинегир; одним из племянников - Филокл, выдающийся трагический поэт второй половины V века до н.э. Сын Эсхила Евфорион также писал трагедии.

Родиной Эсхила был аттический город Элевсин, славный своими старинными таинствами, учреждёнными, по преданию, самой богиней Деметрой. В этих таинствах, под прозрачным символом возрождения погруженного в землю зерна, проводились глубокомысленные идеи о предстоящем воскресении похороненного в земле человека, о его загробной жизни, о награде добрым и каре для злых. Они дали направление уму молодого Эсхила, заставляя его вдумываться в смысл жизни, в отношение человеческой воли к божеству и к року, в причины и условия нравственного падения и нравственного оправдания.

Зависимость Эсхила от культа елевсинской Деметры не ускользнула от его современников: Аристофан в своих «Лягушках» (под этим заглавием скрывается драматизованное состязание между Эсхилом и Еврипидом, кончающееся победой первого) влагает ему в уста следующую молитву: «Деметра, воспитавшая мою душу, дай мне оказаться достойным твоих таинств». Но если направление Эсхилова творчества и было обусловлено его рождением в Элевсине, то своей ареной он был обязан Афинам; благодаря им он стал не певцом литургических гимнов и кантат, а трагическим поэтом.

Вот почему на празднествах Диониса исполнялись с древних пор экстатические поэмы, так называемые дифирамбы, поэмы видений и приподнятых чувств. Их технической особенностью была самостоятельная роль корифея, который, в лирическую песнь хора вставлял пассажи эпического характера и размера, так что лирика чередовалась с эпикой, аффекты - с видениями, между тем как в силу общего экстатического настроения все исполняющие чувствовали свои души перенесёнными в другие тела и говорили и действовали как герои тех видений, которые занимали их воображение в данную минуту.

Эсхил был ещё отроком, когда произошло событие, которое должно было, как казалось, доставить перевес пелопоннесскому направлению, но поведшее, совершенно неожиданно, к торжеству аттического. Этим событием было изгнание Писистратидов в 510 году до н. э. Состоялось оно под давлением Дельф и благодаря вмешательству Спарты, но победители слишком круто воспользовались плодами своей победы и вызвали этим реакцию, результатом которой было изгнание спартанцев из Афин и реформы Клисфена. В связи с этими реформами находилась, несомненно, и состоявшаяся в 508 году до н. э. замена странствующих хоров на празднествах Диониса хорами граждан. С этого же времени приблизительно начинается и поэтическая деятельность Эсхила: по свидетельству его биографов, он ещё в молодости стал писать трагедии.

Первый юношеский период его творчества продолжался до 484 года до н. э., когда он одержал свою первую победу. Трагедии этого периода не сохранились. По-видимому, это было временем медленной выработки Эсхилом своего собственного трагического стиля.

С 484 г. начинается новый период Эсхилова творчества: мы видим его царём аттической сцены, на которой он не находит себе равного.

Пересказанная Валерием Максимом и Плинием Старшим легенда гласит, что Эсхил погиб, когда орёл сбросил ему на голову не то черепаху, приняв лысину Эсхила за камень, не то камень, приняв его лысину за яйцо.

Утраченные пьесы Эсхила:

В общей сложности Эсхил написал около 90 пьес, из которых полностью сохранились только шесть. Авторство ещё одной дошедшей до нас пьесы, приписываемой Эсхилу, под вопросом. Сохранились заголовки и фрагменты других пьес, а также комментарии, сделанные более поздними авторами, позволяющие реконструировать часть утраченного. В источниках упоминаются следующие названия:

Алкмена
Амимона (сатировская драма, 463 год до н.э.)
Аргивяне, или Аргивянки
Арго, или Гребцы
Аталанта
Афамант
Бассариды
Вакханки
Вестники (сатировская драма)
Взвешивание душ
Вызыватели душ
Гелиады
Гераклиды
Гипсипила
Главк Морской
Главк Потнийский (сатировская драма, 472 год до н.э.)
Данаиды (463 год до н.э.)
Египтяне (463 год до н.э.)
Жрицы
Иксион
Ифигения
Кабиры (возможно, сатировская драма)
Каллисто
Карийцы, или Европа
Керкион (сатировская драма)
Кикн
Кирка (сатировская драма)
Кормилицы Диониса
Критянки
Лай (467 год до н.э.)
Лев (сатировская драма)
Лемниянки
Ликург
Лучницы
Мемнон
Мирмидоняне
Мисийцы
Немея
Орифия
Паламед
Пенелопа
Пенфей
Перрребиянки
Полидект
Предводящие
Прометей-огневозжигатель (сатировская драма)
Прометей-огненосец
Прометей освобождаемый
Протей (сатировская драма, 458 год до н.э.)
Саламинянки
Семела, или Водоносицы
Сизиф-беглец (сатировская драма)
Сизиф-камнекат (сатировская драма)
Собиратели костей
Строители брачного терема
Суд об оружии
Сфинкс (сатировская драма, 467 год до н.э.)
Телеф
Тянущие невод (сатировская драма)
Феоры, или Истмийские состязания (сатировская драма)
Филоктет
Финей (472 год до н.э.)
Форкиады
Фракиянки
Фригийцы, или Выкуп тела Патрокла
Шерстечесальщицы
Эдип (467 год до н.э.)
Эдоняне
Элевсиняне
Эпигоны
Этнеянки
Юноши.

др.-греч. Αἰσχύλος

древнегреческий драматург, отец европейской трагедии; он придумал вид выступлений в театре - трагедию

525 - 456 до н. э.

Краткая биография

– выдающийся древнегреческий драматург-трагик, автор, которого называют отцом греческой и, соответственно, европейской трагедии. Основным источником его биографии является рукопись XI в., в которой непосредственно сочинения предваряются жизнеописанием.

Родился Эсхил неподалеку от Афин, в г. Элевсин. В этом аттическом городе был очень развит культ Деметры, что сыграло немаловажную роль в определении направления творческой деятельности. Будучи свидетелем многочисленных таинств, юный Эсхил стал рано задумываться о смысле жизни, о соотношении рока и воли, о вознаграждении добра и наказании за зло. Эсхил был продолжателем старинного афинского аристократического рода. Известен и такой факт из его жизни (сам Эсхил считал его очень значимым и очень им гордился), как участие в греко-персидских войнах. Он участвовал в битве у Марафона и, скорее всего, при Саламине. Эсхилу довелось стать очевидцем еще одного важного исторического процесса – выдвижения Афин на самые значимые позиции в Греции.

Первое выступление Эсхила на соревнованиях драматургов относится примерно к 500 г. до н. э., но лишь в 484 г. до н. э. ему досталась победа, которую он одержит впоследствии не менее 13 раз. С 1484 г. до н. э. началось восхождение Эсхила к вершине славы. Примерно до 470 г. до н. э. ему никто не мог составить конкуренции.

Известно, что несколько раз за жизнь Эсхил предпринимал поездки на Сицилию, где показывал представления по своим трагедиям. Существует легенда о том, что в 486 г. до н. э. Эсхил уехал из Афин, не будучи в силах вынести блестящие успехи набирающего силы Софокла, однако, вероятнее всего, она не соответствует действительности. В 467 г. до н. э. Эсхил присутствовал на постановке «Семеро против Фив» в Афинах.

Его трилогия «Орестея» в 458 г. до н. э. получила первую премию. Вскоре после этого события Эсхил снова уехал из Афин. Возможно, это связано с тем, что последний период жизни трагика был несколько омрачен не очень хорошими отношениями с согражданами. Сохранились свидетельства об обвинении драматурга в том, что таинства в честь Деметры он в одном из произведений сделал достоянием общественности. В 456 г. до н. э. Эсхил отбыл на Сицилию и там, в г. Геле, погиб. Причиной смерти, по преданию, стал сброшенные ему на голову орлом камень или черепаха.

Эсхил известен как автор порядка 80 сочинений, из которых до наших дней целиком сохранилось только 7; дошли и фрагменты разной длины из других произведений. За Эсхилом закрепилась репутация выдающегося новатора театра. В частности, одним из важнейшим сделанных им шагов стало введение второго актера. Посмертная слава Эсхила не гасла еще и потому, что специальным постановлением его пьесы продолжали участвовать в соревнованиях драматургов. Это же обстоятельство посодействовало лучшей сохранности трагедий.

Биография из Википедии

Эсхи́л (др.-греч. Αἰσχύλος, 525 до н. э.(-525) - 456 до н. э.) - древнегреческий драматург, отец европейской трагедии. Он придумал вид выступлений в театре - трагедию.

Основные сведения

Зависимость Эсхила от культа элевсинской Деметры не ускользнула от его современников: Аристофан в своих «Лягушках» (под этим заглавием скрывается драматизованное состязание между Эсхилом и Еврипидом, кончающееся победой первого) влагает ему в уста следующую молитву: «Деметра, воспитавшая мою душу, дай мне оказаться достойным твоих таинств». Но если направление Эсхилова творчества и было обусловлено его рождением в Элевсине, то своей ареной он был обязан Афинам; благодаря им он стал не певцом литургических гимнов и кантат, а трагическим поэтом.

В Афинах уже с давних пор существовал культ Диониса, бога не столько вина, сколько того особенного «вакхического» экстаза, с которым греки впервые познакомились при посредстве вина и который поразил их впечатлительный и вдумчивый ум, как второе (после сна) и ещё более явное доказательство обособленности человеческой души и её способности к выступлению, к «исступлению» (греч. ek-stasis) из рамок индивидуальной, телесной жизни. Вот почему на празднествах Диониса исполнялись с древних пор экстатические поэмы, так называемые дифирамбы, поэмы видений и приподнятых чувств; их технической особенностью была самостоятельная роль корифея, который, в лирическую песнь хора вставлял пассажи эпического характера и размера, так что лирика чередовалась с эпикой, аффекты - с видениями, между тем как в силу общего экстатического настроения все исполняющие чувствовали свои души перенесёнными в другие тела и говорили и действовали как герои тех видений, которые занимали их воображение в данную минуту.Таков зародыш трагедии; его развитие до Эсхила состояло:

во введении обособленного от хора актёра, который являлся то в одной, то в другой роли и вступал в беседу с корифеем, вследствие чего мог возникнуть драматический диалог, наряду с эпическими партиями корифея в первоначальном дифирамбе (его введение приписывалось Феспису, поэту эпохи Писистрата, которого поэтому и считали родоначальником трагедии), и
в приобщении к этой примитивной, чисто аттической драме введённой из Пелопоннеса так называемой «сатирической драмы»; это был тот же дифирамб, в котором, однако, хор состоял из козлоподобных лесных демонов, так называемых сатиров, а актёр выступал в роли их отца, пестуна младенца-Диониса, Силена. Это была, таким образом, настоящая «песня козлов», tragôdia (от tragos «козел» и ôdê «песня»); лишь со временем слово трагедия (лат. tragœdia, трагедия) было перенесено с этой сатирической драмы на исполнявшуюся на той же сцене серьёзную трагедию.

Юность

Эпоха юности Эсхила была временем ожесточённой борьбы между этой пелопоннесской трагедией и исконно аттическим дифирамбом: главой аттического направления был непосредственный предшественник Эсхила, афинянин Фриних, главой пелопоннесского - Пратин из Флиунта в Пелопоннесе. Эсхил был ещё отроком, когда произошло событие, которое должно было, как казалось, доставить перевес пелопоннесскому направлению, но поведшее, совершенно неожиданно, к торжеству аттического. Этим событием было изгнание Писистратидов в 510 году до н. э. Состоялось оно под давлением Дельф и благодаря вмешательству Спарты, но победители слишком круто воспользовались плодами своей победы и вызвали этим реакцию, результатом которой было изгнание спартанцев из Афин и реформы Клисфена. В связи с этими реформами находилась, несомненно, и состоявшаяся в 508 году до н. э. замена странствующих хоров на празднествах Диониса хорами граждан. С этого же времени приблизительно начинается и поэтическая деятельность Эсхила: по свидетельству его биографов, он ещё в молодости стал писать трагедии.

Первый юношеский период его творчества продолжался до 484 года до н. э., когда он одержал свою первую победу; трагедии этого периода не сохранились; по-видимому, это было временем медленной выработки Эсхилом своего собственного трагического стиля. В этом отношении заслуживают внимания три момента:

введение второго актёра в придачу к тому первому, который был введён ещё Фесписом. Отсюда не следует, что Эсхил был изобретателем трагического диалога (возможного и при одном актёре, так как его собеседником мог быть корифей), но несомненно, что это нововведение должно было способствовать развитию действия, так как только оно дало возможность вывести одновременно на сцену двух персонажей из представляемой фабулы. Впрочем, это развитие совершалось очень медленно: в самых ранних из сохранившихся трагедий Эсхила, принадлежащих следующему периоду, роль второго актёра довольно незначительна и целый ряд сцен может быть сыгран при участии одного;
примирение аттического элемента с пелопоннесским (дорическим). Враждовавшие друг с другом драматические формы - серьёзная аттическая драма и игривый пелопоннесский сатирикон - были обе приняты Эсхилом во введённую им трагическую тетралогию, в состав которой входили три серьёзные драмы (трилогия) и одна сатирическая, в виде заключения; специальное имя этой последней, tragôdia , было распространено также и на первые, а затем осталось именно за ними. Иногда вся тетралогия была объединена единством фабулы; так, в состав фиванской тетралогии входили три трагедии, «Лаий», «Эдип» и «Семь вождей», изображавшие в трёх последовательных ступенях зарождение и расцвет трагической вины, погубившей фиванскую династию Лабдакидов, а в виде заключительной сатирической драмы поэт прибавил пьесу под заглавием «Сфинкс», содержанием которой было избавление Фив Эдипом от свирепствовавшего там чудовища. Иногда только специально трагическая трилогия была объединена единством фабулы, сатирическая же драма стояла особо. Иногда, наконец, и трилогия состоит из трёх обособленных по содержанию трагедий; такова трилогия, к которой принадлежали сохранившиеся до наших дней «Персы»: «Финей», «Персы» и «Главк Потнийский» (средняя - исторического, обе крайние - мифологического содержания). В этих последних случаях критики предполагали отличное от материального идейное единство, но доказать это предположение особенно трудно ввиду того, что дело касается трилогий, от которых до нас в лучшем случае дошло по одной пьесе. Трилогическая композиция Эсхила была очень важным шагом вперёд в развитии трагедии, как драмы: она дала поэту тот простор, в котором он нуждался, чтобы проследить рост и завершение трагической идеи, и этим подготовила сосредоточенную трагедию-драму Софокла, законы которой во всем главном - законы нашей трагедии. Примирение аттического и дорического элемента состояло не только в тетралогической композиции. Спор между обоими был в значительной степени музыкальный; Фриних был приверженцем вольной и подражательной ионийской музыки - Эсхил ввёл в свою трагедию также и строгие гармонии дорической лирики. Не обладая музыкой Эсхила (который был творцом не только специально поэтической, но и музыкальной и орхестической части своих трагедий), мы не можем оценить во всем его объёме значение этого нововведения; можно судить о нём только по размеру хорических песен, да и то более или менее гадательно.
Третьим нововведением было внесение в трагедию «Гомера», то есть всего старинного героического эпоса, творцом которого в эпоху Эсхила считался Гомер. В этом эпосе древние сказания эллинов получили свою первую поэтическую отделку. Вторую по времени отделку дала им лирика VI в. до. н. э.: имея своим средоточием Дельфы, она, естественно, видоизменяла старинные мифы, приноравливая их к духу не только дельфийской этики, но и дельфийской политики. Против этого тенденциозного характера дельфийской поэзии восстал ещё Писистрат, первый проводник идеи афинской гегемонии: за неимением своей, афинской поэзии, он противопоставил Дельфам Гомера, об изучении которого в Афинах он много заботился. Эсхил был продолжателем идей Писистрата: вливая гомеровский эпос в свою трагедию и видоизменяя его мифы в духе афинской гражданственности, он эмансипировал свою родину от духовного влияния Дельф. А что он сознательно избрал гомеровский эпос источником своей поэзии, об этом свидетельствует его известное изречение, в котором он скромно называет свои трагедии «блюдами с гомеровского стола». Эти принципиальные нововведения должны были состояться ещё в первый, подготовительный период поэтической деятельности Эсхила. Для Афин это был очень бурный период; к внутренней неурядице, сопряженной с реорганизацией афинской общины Клисфеном, присоединилась опасность войны с Дарием. Подавление ионийского восстания было предвестником нашествия персидского войска на Афины; оно состоялось, после долгих приготовлений, в 490 году до н. э., но было благополучно отбито афинянами под Марафоном. Эсхил был тогда в расцвете лет; он сам был в числе «марафонских бойцов», и воспоминание об его участии в этой славной битве было его гордостью в течение всей его жизни; о нём упоминает сочиненная (по традиции) им самим надгробная эпиграмма, совершенно умалчивающая о его поэтическом значении.

Второй период творчества

С 484 г. начинается новый период Эсхилова творчества: мы видим его царём аттической сцены, на которой он не находит себе равного. Продолжается этот период приблизительно до 470 г. до н. э.; до нас из него дошли две трагедии - «Персы» и «Просительницы». Первая имеет содержанием историческое событие - поражение персов при Саламине и бедственное отступление их войска в Азию; вторая - мифологический сюжет, прибытие Даная с дочерьми в Аргос и покровительство, оказанное им аргосцами против их двоюродных братьев, сыновей Египта, брата Даная. Композиция этих трагедий - самых ранних для нас образцов трагической поэзии - поражает своей строгостью и простотой. Пролога нет; действие начинается со вступления хора (состоящего в первой трагедии из престарелых членов царского совета, во второй - из дочерей Даная), который сначала в анапестическом монологе говорит о цели своего появления, затем, в лирической песне, отдаётся тревожным чувствам по поводу ожидаемых событий. Действующих лиц немного: в первой трагедии - царица Атосса, вестник от персидского войска, тень покойного Дария, в заключении сам Ксеркс; во второй - Данай, аргосский царь Пеласг и посланец сыновей Египта. Они появляются на сцену по одному, редко по два; их разговоры (большей частью с хором) состоят из довольно длинных речей, за которыми следуют тоже длинные, так называемые стихомифии, при которых собеседники чередуются, произнося по одному стиху: не допускается ни нарушение этого порядка, ни вообще начало или конец речи в середине стиха. Действие развито очень слабо: в «Персах» так могут быть названы только мистические обряды, посредством которых царица Атосса вызывает из преисподней тень своего умершего супруга, в «Просительницах» - сравнительно оживленная сцена, в которой посланец сыновей Египта пытается силой заставить Данаид последовать за ним. Индивидуальных характеристик ещё нет. Атосса - просто царица-мать, Данай - просто отец-изгнанник, Дарий и Пеласг - цари. Интерес приковывается особенно хорическими пениями, которые и по содержанию, и по отделке занимают первое место; особенно хороши в «Персах» - траурная песнь по погибшим воинам, в «Просительницах» - благодарственная песнь Данаид за оказанное им гостеприимство, обе исполненные высокой гуманности и благородства. Обе пьесы были частями трилогий, но только «Просительницы» были объединены со следующими пьесами единством фабулы. В них рассказывалось, как Египтиады пошли на Аргос войной, как после гибели Пеласга Данай был избран царём и, ставя царские чувства выше отеческих, согласился выдать дочерей за ненавистных Египтиадов, но велел им в брачную ночь умертвить своих супругов (2-я пьеса, «Строители теремов»). Все дочери исполнили приказание отца, кроме одной, Гипермнестры; Данай наряжает суд над ослушницей, но её оправдывают после того, как сама Афродита, защищая обвиняемую, в пространной речи (она сохранилась) заявила о святости прав любви (третья пьеса, «Данаиды»).

В жизни поэта этот период был не менее бурным, чем предыдущий. Достаточно сказать, что это был во внешней политике Афин период Саламинской и Платейской битв (Э. принимал участие в обеих) и основания аттической державы, а во внутренней - период возвышения ареопага, руководившего афинской политикой в тревожное время нашествия врагов. Э. был знатного происхождения; более чем вероятно, что он и сам был членом этой аристократической коллегии; понятно, что тогдашняя политика Афин пользовалась его полным сочувствием. В то же время и его слава как поэта стала распространяться повсюду; она проникла и в западный центр греческого мира, Сиракузы, которые незадолго до того и в одно время с Афинами столь же героически выдержали нападение гораздо более могущественного врага - карфагенян. Их мудрый и деятельный царь Гиерон в 476 г. до н. э. основал у подножья Этны одноименный с горой город и пригласил Эсхила принять участие в празднике, данном по этому случаю; для него Э. написал (потерянную ныне) трагедию под заглавием «Этнеянки». После 472 г. до н. э. Э. вторично был в Сиракузах, чтобы там поставить своих «Персов»: пережитые тревоги карфагенского нашествия сделали эту пьесу и там вполне понятной и уместной.

Заключительный период творчества

Второе путешествие в Сицилию завершает второй период деятельности Эсхила; по своём возвращении в Афины он застал уже зрелым и самостоятельным человеком, в котором до тех пор видел лишь своего ученика - Софокла. В 468 г. до н. э. оба поэта выступили одновременно на афинской сцене. Софокл, бывший на 30 лет моложе своего учителя и соперника, ставил своего «Триптолема», Эсхил - неизвестную нам трилогию. Трагедия Софокла привела зрителей в восторг; все же судьи долго не решались подать свой голос против всеэллинской славы Эсхила. Архонт, руководивший представлением, предложил славному в те времена полководцу Кимону и его товарищам решить спор; победа была присуждена Софоклу. С этих пор оба они совместно владеют афинской сценой; что их отношения друг к другу не испортились, видно из некоторых намеков в названных уже «Лягушках» Аристофана. Успех «Триптолема» был отчасти последствием того, что Софокл увеличил число своих актёров до трёх; понятно, насколько от этого должна была выиграть оживленность диалога и действия. Эсхил поспешил воспользоваться этой идеей своего молодого соперника; в 467 г. до н. э. он поставил свою фиванскую трилогию, из которой сохранилась только последняя трагедия, «Семь вождей», при участии уже трёх актёров. Но и в другом отношении эта трилогия - точнее говоря, трагедия, так как только о ней мы и можем судить - была прогрессом в сравнении с трагедиями второго периода: впервые мы вместо типической характеристики встречаем индивидуальную, и притом очень смелую и могучую. Герой трагедии - Этеокл, один из обоих отверженных сыновей Эдипа. Он изгнал из Фив своего брата Полиника; тот набрал рать и союзников (это и есть семь вождей) и с их помощью хочет насильственно покорить свою родину. Проклятие отца начинает сбываться. Этеокл это сознает; но он слишком смел и горд, чтобы отступить. Будучи вообще деятельным и умным царём, он мрачно отвергает помощь богов, к которым обращаются испуганные жены и дочери его подданных; вместо того чтобы принять меры предосторожности, он дерзновенно вызывает рок, перед которым трепещут остальные, самолично выступает против брата и гибнет в поединке вместе с ним. Величавый замысел Э. понравился афинянам; ему была присуждена победа. В технике также наблюдается прогресс: трагедия начинается с пролога, предшествующего вступлению хора, партии последнего значительно сокращены и за их счёт увеличен объём диалога.

Прометея

Около того же времени была, по-видимому, поставлена и тетралогия «Прометея», из которой нам сохранена лишь вторая (по мнению Вестфаля - первая) трагедия: «Прометей прикованный». Прозорливый титан, зная, что Зевс только в человеке может найти спасителя от угрожающей его царству гибели, хочет поднять человеческий род и для этого дарит ему эфирный огонь, похищая его с небесных высот; Зевс, видя в этом похищении нарушение всемирного договора и не зная решений рока, в наказание приковывает его к скалам Кавказа; Прометей выносит все муки и не выдаёт преждевременно своей тайны, зная, что со временем Зевс оценит его услугу. Это - единственная божественная трагедия, которая нам сохранена из древности: по грандиозности своей концепции она превосходит все прочие трагедии нашего поэта и сильно заинтересовала мыслителей и поэтов новой Европы. Не все, однако, в ней нам ясно - главным образом потому, что её продолжение, «Освобожденный Прометей», содержавшее решение загадок, до нас не дошло.

Орестея

Последней трилогией Эсхила, о которой мы знаем (458 г. до н. э.), была его «Орестея» - в составе трёх трагедий: «Агамемнон», «Хоэфоры» (приносительницы возлияний) и «Эвмениды». Содержание этой трилогии - судьба рода Атридов: Агамемнона и его сына Ореста. Перед Троянским походом Агамемнон обращается к суду Афин. Преследуемый Эвменидами, Орест бежит в Афины: сама богиня учреждает суд - позднейший Ареопаг, который оправдывает Ореста; умилостивлением оскорбленных Эвменид кончается трилогия.По своему драматизму, трагедии этой трилогии - самые совершенные из всех произведений Эсхила. По своему глубокомыслию они соперничают с «Прометеем», но имеют перед ним то преимущество, что на арене - не божественная, а человеческая среда. Трилогия и особенно её последняя трагедия не лишены и некоторой политической тенденции: возвеличивая Ареопаг как нравственный устой афинской гражданственности, Эсхил, несомненно, имел в виду защитить эту симпатичную ему коллегию от нападений, которым она подвергалась в последнее время со стороны Эфиальта и Перикла.

Очень возможно, что именно эти нападения и отравили Эсхилу его пребывание в Афинах; сам Аристофан свидетельствует, что Эсхил «не ладил с афинянами» в последнее время своей жизни. Нам рассказывают даже, что Эсхил подвергся обвинению в нечестии - а именно в том, что он в одной из своих трагедий вывел наружу таинства елевсинской Деметры.

Как бы то ни было, Эсхил вскоре после своей «Орестеи» покинул Афины, в третий раз отправился на Сицилию и в 456 г. до н. э. умер в сицилийском городе Геле.

Утраченные пьесы

В источниках упоминаются следующие названия:

Алкмена
Амимона (сатировская драма, 463 год до н.э.)
Аргивяне, или Аргивянки
Арго, или Гребцы
Аталанта
Афамант
Бассариды
Вакханки
Вестники (сатировская драма)
Взвешивание душ
Вызыватели душ
Гелиады
Гераклиды
Гипсипила
Главк Морской
Главк Потнийский (сатировская драма, 472 год до н.э.)
Данаиды (463 год до н.э.)
Египтяне (463 год до н.э.)
Жрицы
Иксион
Ифигения
Кабиры (возможно, сатировская драма)
Каллисто
Карийцы, или Европа
Керкион (сатировская драма)
Кирка (сатировская драма)
Кормилицы Диониса
Критянки
Лай (467 год до н.э.)
Лев (сатировская драма)
Лемниянки
Ликург
Лучницы
Мемнон
Мирмидоняне
Мисийцы
Немея
Орифия
Паламед
Пенелопа
Пенфей
Перрребиянки
Полидект
Предводящие
Прометей-огневозжигатель (сатировская драма)
Прометей-огненосец
Прометей освобождаемый
Протей (сатировская драма, 458 год до н.э.)
Саламинянки
Семела, или Водоносицы
Сизиф-беглец (сатировская драма)
Сизиф-камнекат (сатировская драма)
Собиратели костей
Строители брачного терема
Суд об оружии
Сфинкс (сатировская драма, 467 год до н.э.)
Телеф
Тянущие невод (сатировская драма)
Феоры, или Истмийские состязания (сатировская драма)
Филоктет
Финей (472 год до н.э.)
Форкиады
Фракиянки
Фригийцы, или Выкуп тела Патрокла
Шерстечесальщицы
Эдип (467 год до н.э.)
Эдоняне
Элевсиняне
Эпигоны
Этнеянки
Юноши

Сохранившиеся пьесы

«Персы» (472 до н. э.)
«Просительницы» (2-я пол. 470-х или 463 до н. э.)
«Семеро против Фив» (467 до н. э.)
Трилогия «Орестея» (458 до н. э.):
- «Агамемнон»
- «Хоэфоры» («Жертва у гроба», «Плакальщицы»)
- «Эвмениды» (458 до н. э.)
«Прометей прикованный» (450-40-е или ок. 415 до н. э.) авторство под вопросом

Наследие

От Эсхила осталось около 90 трагедий (включая сатирические драмы), заглавия которых нам, за немногими исключениями, известны; от многих сохранились также более или менее значительные отрывки. Героями трилогий были Ахилл, Аянт, Одиссей, Мемнон, Ниобея, Адраст, Персей; к кругу сказаний о Дионисе принадлежали трилогии о Ликурге и Пенфее, противниках его культа, страшно наказанных за свою строптивость.

Вскоре после смерти поэта состоялось постановление, которым все его пьесы были допущены к трагическим состязаниям наравне с новыми пьесами других поэтов. Этим путём его слава и влияние были обеспечены на много поколений, а также обеспечена сохранность его пьес. В александрийскую эпоху они были известны все без больших пробелов и все читались и исследовались; лишь в римский период (во II в.) была сделана выборка тех семи пьес, которые дошли до нас. В византийскую эпоху три из них (а именно: «Персы», «Прометей» и «Семь вождей») были выбраны для школьного чтения; они сохранились в более значительном числе списков, между тем как сохранение остальных четырёх следует, по-видимому, приписать счастливой случайности.

Эсхил был создателем греческой, а стало быть, и всеевропейской трагедии. При чтении и разборе его пьес прежде всего бросается в глаза значительность совершившейся в них эволюции трагедии, как поэтического типа. Хотя трагедии первого, подготовительного периода не сохранены, а сохранившиеся обнимают собой промежуток всего в 14 лет (472-458 до н. э.), тем не менее разница между первой и последней из них («Персами» и трагедиями «Орестеи») гораздо сильнее, чем у Софокла - между «Антигоной» и «Эдипом в Колоне», или у Еврипида - между «Алкестидой» и «Ифигенией Авлидской», отделенных 30-летним промежутком. «Персы» и «Просительницы» - это скорее кантаты, чем драмы; в них ещё нет характеристики и почти нет действия. В средних трагедиях - «Семи вождях» и «Прометее» - центральные личности охарактеризованы уже очень сильно; встречаются также, особенно в «Прометее», и характеристики второстепенных персонажей, но действие ещё почти отсутствует. В «Орестее», наконец, мы имеем и яркие характеристики, и (особенно в «Хоэфорах») живое, захватывающее действие. Роль хора постепенно умаляется; в последних пьесах, впрочем, она опять становится значительнее, чем в средних. По-видимому, поэт взял назад сделанную в средних драмах уступку: как питомец эпохи, когда трагедия была ещё отраслью лирической поэзии, он слишком привык к тому непосредственному общению со слушателями, которое было возможно лишь в лирических пассажах хора, и ему было неудобно развивать свои идеи устами действующих лиц. Это неудобство было тем сильнее, чем ярче был обрисован характер действующих лиц и чем живее было само действие; вот почему усиление характеристики и драматичности повело к усилению роли хора, между тем как у последователей Эсхила, не знавших лирического периода трагедии, этого не замечается. Необходимость довольствоваться двумя (позднее тремя) актёрами в сохранившихся пьесах не ощущается как стеснение; не то было во многих из потерянных, где эта необходимость вела изредка к тому, что поэт, чтобы иметь больше простора для второстепенных лиц, в некоторых сценах роль главных лиц поручал статистам, то есть обрекал их на молчание. Конечно, это делалось с соблюдением психологического правдоподобия и потому было очень эффектно: образы молчаливого Ахилла после потери друга, молчаливой Ниобеи после гибели её детей глубоко запечатлелись в памяти современников и потомков. Тем не менее, следует признать, что в деле оживления диалога Эсхил остановился на полпути: до самого конца диалог состоит у него из длинных торжественных речей и не менее торжественных в своей правильности стихомифий. То же следует сказать и о действии, и о характеристиках, несмотря на несомненный прогресс в последних пьесах. Главное действие всё-таки совершается за кулисами или в промежутках между отдельными частями трилогий; перипетий ещё нет, нет также (если не считать «Хоэфор») и трагической интриги. В характеристиках Эсхил предпочитает величавость; лучше всего ему удаются характеры гордые, либо в своей правоте, как Прометей или Электра (в «Хоэфорах»), либо в сознании своей греховности, как Клитемнестра (в «Орестее»). Поэтому у него и женщины мало женственны: лишь Софоклу было предоставлено создать образ кроткой Исмены рядом с гордой Антигоной. Эсхил был чужд всякого эротизма: он сам у Аристофана говорит про себя, что никто не может указать среди созданных им типов влюбленной женщины. Ещё следует подчеркнуть у него любовь к чудесному и диковинному, находящую себе объяснение в той атмосфере чуда, в которой его воспитала елевсинская религия. Особенно заметна она в «Прометее», где Океаниды появляются на летучей колеснице, сам Океан - на грифоне, где при громе и молниях скала титана низвергается в бездну. В «Персах» появляется вещая тень Дария, в «Евменидах» - тень Клитемнестры. Рационализм эпохи Пелопоннесской войны предал осмеянию эту черту; но она хорошо гармонирует со всем прочим характером Эсхиловой поэзии, с её величавостью, ставящей её выше мерила обыденного реализма.

Переводчики Эсхила на русский язык

Иванов, Вячеслав Иванович
Апт, Соломон Константинович
Пиотровский, Адриан Иванович

Упоминания в литературе

Aeschyli Tragoediae septem , 1552

Тексты и переводы

В серии «Loeb Classical Library» сочинения опубликованы под № 145, 146 (7 трагедий) и № 505 (фрагменты).
В серии «Oxford Classical Texts» (edidit N. Page).
В серии «Collection Budé» 7 трагедий опубликованы в 2 томах.

На русском языке из вышедших в XIX веке ЭСБЕ выделяет переводы: «Орестеи» - Котелова (СПб., 1883); «Агамемнона», Майкова (отрывки, под заглавием «Кассандра») и Мерзлякова (М., 1825, «Кассандра»); «Прометея» - И. А. Коссовича (Варшава, 1873), Мережковского («Вестник Европы», 1891 и отдельно, лучший) и Аппельрота (М., 1888, прозаический, точный); «Семи против Фив» - Мерзлякова (М., 1825, отрывки) и Аппельрота (М., 1887, прозаический); «Просительниц» - Котелова («Пантеон Литературы», 1894, кн. 2, под заглавием «Молящиеся»); «Персов» - Ордынского (М., 1857), Котелова (СПб., 1894) и Аппельрота (М., 1888, прозаический).

Более новые русские переводы:

Эсхил, Софокл, Еврипид . Трагедии. / Пер. Д. Мережковского, вступ. ст. и примеч. А. В. Успенской. - М.: Ломоносовъ, 2009. - 474 с.
. Трагедии. / Пер. А. И. Пиотровского. - М.-Л.: Academia, 1937. - XXXII. - 411 с. Тираж 5300 экз.
. Трагедии. / Пер. С. Апта, вступ. ст. Н. Сахарного. - М.: Худож. лит., 1971. - 383 с. Тираж 40000 экз. (Серия «Библиотека античной литературы»).
- переизд.: Эсхил. Трагедии / Пер. с древнегреч. и Коммент. Н. Подземской. - М.: Искусство, 1978. - 368 с. Тираж 50 000 экз. (Серия «Античная драматургия»).
. Трагедии. В переводе Вячеслава Иванова. (Дополнения. / Пер. А. И. Пиотровского. Фрагменты [с. 268-306]. / Пер. М. Л. Гаспарова). / Изд. подг. Н. И. Балашов, Дим. Вяч. Иванов, М. Л. Гаспаров, Г. Ч. Гусейнов, Н. В. Котрелев, В. Н. Ярхо. Отв. ред. Н. И. Балашов. - М.: Наука, 1989. - 592 с. (Серия «Литературные памятники»).

Исследования

Гусейнов Г. Ч. «Орестея» Эсхила: образное моделирование действия: Лекция. М.: ГИТИС. 1982. 63 стр. 1000 экз.
Зелинский Ф. Ф.,. Эсхил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб., 1890-1907.
Ярхо В. Н. Эсхил. Москва: ГЛИ. 1958. 287 стр. 10000 экз.
Ярхо В. Н. Драматургия Эсхила и некоторые проблемы древнегреческой трагедии. М.: ХЛ. 1978. 301 стр. 10000 экз.
Lefèvre, Eckard Studien zu den Quellen und zum Verständnis des Prometheus Desmotes / Göttingen: Vandenhoeck & Ruprech , Cop. 2003-190 с.;25 см. - (Abhandlungen der Akademie der Wissenschaften zu Göttingen: F. 3 / Philol.-hist. Klasse Bd. 252). - Указ.. - Библиогр.: с. 177-184.

Схолии к Эсхилу

Издание Эсхила со схолиями: том I (1809); Vol. V (1812); Том VIII (1816).
Схолии к Эсхилу (издание Диндорфа 1851 года)
Схолии к «Персам» по изданию Денхардта (1894)
Схолии к «Семерым против Фив» (1908)
The older scholia on the Prometheus Bound. 1972. частичный просмотр
Scholia in Aeschyli Septem adversus Thebas. Leon, 1989. 142, 364 p.