Главная Энциклопедия Словари Подробнее

ВОЕННАЯ НАУКА

система знаний о законах, военно-стратег. характере войны, путях её предотвращения, стр-ве и подготовке ВС и страны к войне, закономерностях, принципах и способах ведения вооруж. борьбы. Война как сложное социально-полит. явление изучается многими обществ., естеств. и техн. науками. Осн. предметом В.н. является вооруж. борьба. В.н. исследует проблемы войны и вооруж. борьбы с учётом зависимости её хода и исхода от соотношения экон., морально-полит., научно-техн. и воен. возможностей воюющих сторон, её формы, способы подготовки и ведения в стратег., операт. и такт. масштабах в крупномасштабной, региональной, локальной войнах и вооружённых конфликтах; состав, организацию и техн. оснащение ВС; проблемы воинского обучения и воспитания, подготовки населения и мобилизац. ресурсов к войне; содержание, формы и методы управления (руководства) войсками (силами) в мирное и воен. время.
Зародившись в глубокой древности, В.н. прошла сложный путь развития. В эпоху рабовладения появились первые военно-ист. и военно-теоретич. труды. На основе изучения войн и сражений, их анализа историки, писатели, полководцы, учёные-философы Др. Греции, Др. Рима и Др. Китая создали ряд произведений (описания воен. походов, тракта-ты, наставления), в к-рых излагались рекомендации по подготовке и ведению войн и сражений. Наибольшее значение имели труды воен. теоретиков Китая – Суньцзы, Др. Греции – Вегеция, Геродота, Ксенофонта, Онисандра, Полибия, Фронтипа, Фукиди-да.
В эпоху феодализма, до образования централиз. абсолютистских гос-в, типичными для Зап. Европы были ограниченные по целям и масштабам войны, к-рые велись немногочисл. армиями (см. Рыцарское войско). Это предопределило застой в развитии во-енно-теоретич. мысли. Крупный шаг в развитии воен. знаний был сделан в период разложения феодализма и зарождения бурж. отношений. Среди воен. теоретиков этого периода выделяется Н. Макиавелли, к-рый в трактате "О военном искусстве" (1521) изложил принципы ведения войны и закономерности развития воен. иск-ва своей эпохи. В 16 - 17 вв. разрабатываются воинские уставы, к-рые отражают опыт войн и регламентируют воинские отношения. Один из первых уставов создал Мориц Нассауский в Нидерландах. Заметный след в истории развития отеч. военно-теоретич. мысли в эту эпоху оставили Иван Пересветов, составивший в 16 в. для Ивана Грозного программу военной реформы, дьяк Посоль-ского приказа Онисим Михайлов (Родишевский), к-рый разработал в 1607 "Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки..." (дополнен в 1621). В 1647 по указу царя Алексея Михайловича было издано "Учение и хитрость ратного строения пехотных людей".
В 18 - 1-й пол. 19 в. Россия выдвинула талантливых полководцев и флотоводцев, таких как Пётр I, П.С. Салтыков, П.А. Румянцев, А.В. Суворов, М.И. Кутузов, Ф.Ф. Ушаков и др., к-рые внесли большой вклад в становление и развитие отеч. теории и практики военного и военно-мор. иск-ва. Пётр I разработал одну из первых отеч. концепций подготовки гос-ва к войне, организации, обучения и воспитания рус. войск, ведения ими военных действий. Он являлся автором и редактором ряда воинских уставов, военно-теоретич. и ист. трудов (см. Устав воинский 1716, Морской устав 1720 и др.). Суворовская "Наука побеждать" была передовой теорией военного иск-ва своего времени. В Зап. Европе в этот период появилась плеяда круп-ных военных деятелей и теоретиков - Наполеон I, А. Жомини, К. Клаузевиц, Х. Мольтке (Старший) и др.
На рубеже 19 - 20 вв. были созданы массовые армии, появились и стали применяться новые средства вооруж. борьбы: танки, самолёты, скорострельные пушки, пулемёты, подводные лодки. Изменились масштабы и характер воен. действий, что обусловило новый скачок в развитии военно-теоретич. мысли. В это время среди герм. воен. теоретиков наиболее известными являлись К. Гольц и А. Шлиффен. Во Франции воен теоретик маршал Ф. Фош в трудах "О принципах войны", "О ведении войны" и "Воспоминания" осн. способом воен. действий утверждал наступление. Англ. и амер. теоретики (Ф. Коломб, А. Мэхэн и др.) решающую роль в вооруж. борьбе отводили военно-мор. силам и господство на море рассматривали как основной закон войны и необходимое условие победы над пр-ком.
В развитие рус. военно-теоретич. мысли 19 в. заметный вклад внесли А.И. Астафьев, Г.И. Бутаков, М.И. Драгомиров, Г.А. Леер, С.О. Макаров, Д.А. Милютин, Н.П. Михневич, П.С. Нахимов. Они отбрасывали отжившие военно-теоретич. взгляды и выдвигали новые концепции, создавали труды, отра-жавшие многие новые явления в воен. деле. В кон. 19 - нач. 20 в. в России были осуществлены два (второе - незаверш.) военно-энциклопедич. издания: "Энциклопедия военных и морских наук" и "Военная энциклопедия", обобщившие теорию воен. дела того времени. В последнем из них, в частности, было дано определение В.н. и сформулированы принципы воен. иск-ва (см. Энциклопедии военные).
1-я мир. война послужила новым толчком для развития В.н. Она способствовала раскрытию зако-номерностей, отражающих зависимость ведения войны от политики и экономики, а также от состояния тыла гос-ва. Во время войны был приобретён опыт подготовки и проведения фронт. и арм. наступат. и оборонит. операций, а также мор. операций, орга-низации общевойск., мор. и возд. боя. Большое развитие получила теория прорыва позиционной обо-роны. Вместе с тем не была решена в полной мере проблема развития прорыва в операт. и стратег. масштабе.
В межвоен. период создавались многомиллионные армии, развивались все виды ВС, при этом особое внимание уделялось танк. войскам и авиации. Под влиянием широкой моторизации ВС в 20 - 30-е гг. появились теории "механизированной (танковой) войны" и "воздушной войны", в т.ч. и применение возд. десантов.
Значит. роль в становлении и развитии В.н. Сов. гос-ва сыграли крупные сов. учёные, талантливые военачальники, военные специалисты. Так, М.В. Фрунзе много сделал для разработки теоретич. основ сов. воен. доктрины, общих основ В.н., стратегии и тактики, стр-ва ВС, воинского обучения и воспитания. М.Н. Тухачевский исследовал пути развития теории стратегии и основные направления развития воен. техники. А.И. Егоров и С.С. Каменев обобщили опыт Гражд. войны и сформу-лировали ряд рекомендаций по воен. стр-ву. Б.М. Шапошников написал фундаментальный труд "Мозг армии", в к-ром изложил основы стратег. управления ВС, показал значение Ген. штаба для обороны страны. А.А. Свечин дал глубокий анализ развития стратегии и тактики с древнейших времён до наших дней. Отеч. военно-теоретич. мысль обобщила также опыт подготовки и ведения совр. операций, на ос-нове к-рого в сер. 30-х гг. была разработана теория глубокой операции. Она являлась крупным достижением В.н. и получила широкое практич. применение в Вел. Отеч. войне. Наиболее весомый вклад в разработку проблем В.н. в эти годы внесли также В.А. Алафузов, Я.И. Алкснис (Астров), К.И. Величко, Г.С. Иссерсон, К.Б. Калиновский, Д.М. Карбышев, С.Н. Красильников, А.Н. Лапчинский, С.А. Меженинов, В.К. Триандафиллов, И.П. Уборевич, Е.А. Шиловский, Р.П. Эйдеман и др.
В СССР за годы Вел. Отеч. войны В.н. поднялась на новую ступень развития. Разработка гибких форм подготовки и ведения оборонит. операций с последующим переходом в контрнаступление, теория стратег. наступат. операции, решение проблемы прорыва такт. и операт. обороны с последующим ок-ружением и уничтожением крупных гр-к войск, изы-скание новых способов боевого применения и взаимо-действия различных видов ВС и родов войск, раз-работка такой эффективной формы огневого поражения пр-ка, как арт. и авиац. наступление, новых боевых порядков, всестороннее обеспечение операций, твёрдого управления войсками и мн. других вопросов внесли большой вклад в развитие теории военного иск-ва и В.н. в целом и обеспечили победу над сильным и опасным пр-ком.
После 2-й мир. войны В.н. получает дальнейшее развитие, что обусловливается ростом научно-техн. базы, появлением новых мощных средств вооруж. борьбы, прежде всего ракетно-ядерного оружия и др. средств массового поражения. Появилась реальная угроза возникновения ядерной войны. В этих условиях В.н. Сов. гос-ва была вынуждена сосредоточить усилия на исследовании возможных способов развязывания агрессором и последующего ведения такой войны. При этом важнейшее значение имел поиск путей предотвращения ядер. войны.
В 80-е гг. в СССР, в 90-х гг. 20 в. и нач. 21 в. в РФ развитие военно-теоретич. мысли было на-правлено на предотвращение как ядерной, так и обычной войны; разработку ответных мер по отраже-нию возможной агрессии; поиска наиболее эффективных путей стр-ва ВС.
В совр. структуре В.н. различают: общие основы (общую теорию) В.н., теории воен. иск-ва, стр-ва ВС, воинского обучения и воспитания, вооружения, управления ВС, воен. экономики и тыла, видов ВС, а также соответств. разделы воен. истории. Каждая из составных частей В.н. имеет собственную структуру, в к-рой помимо основ соответств. отрасли знаний можно выделить несколько разделов (частных тео-рий).
Общие основы (общая теория) В.н. включают ло-гико-методич. и общетеоретич. проблемы В.н.: предмет, структуру, задачи, внутр. и внеш. взаи-мосвязи В.н.; определение системы её категорий и методов; исследование законов и закономерностей вооруж. борьбы, стр-ва ВС, др. явлений и процессов. К новым задачам В.н. могут быть отнесены: разработка концепции нетрадиционных войн и вооружённых конфликтов, форм и способов информационного противоборства; тактико-техническое обоснование требований к принципиально новым видам оружия; научное сопровождение разработок автоматизированных систем управления войсками (силами), построенных на основе компьютерных сетей; дальнейшее развитие теории военного искусства; повышение эффективности воинского обучения на основе комплексной компьютеризации учебного процесса в военных вузах и боевой подготовки войск; совершенствование форм и методов всестороннего обеспечения войск; оптимизация форм и методов военно-научного исследования, развитие военной системологии, военной футурологии и др. новых отраслей В.н.; совершенствование методологии В.н.
Теория военного искусства – является частью В.н. и включает теории стратегии, операт. иск-ва и тактики. Теория стратегии исследует военно-стратег. характер войны, законы, принципы и способы вооруж. борьбы в стратег. масштабе. Теория операт. иск-ва изучает характер, закономерности, принципы и способы подготовки и ведения общевой-сковых (общефлотских) совместных и самостоят. опе-раций (боевых действий) операт. объед. видов ВС. Теория тактики занимается вопросами подготовки и ведения боя подразд., частями и соед. на суше, море и в воздухе. В соответствии с этим она включает теорию тактики общевойск. боя и теорию тактики видов и родов ВС, а также спец. рода войск, с максимальным использованием возможностей новых средств вооружённой борьбы.
Теория строительства ВС – важнейшая составная часть военного строительства. Она исследует про-блемы поддержания войск и сил флота в высокой степени боевой готовности к выполнению боевых за-дач и к отмобилизованию; определения и совершенствования наиболее целесообразной организац. структуры ВС; определяет и обосновывает принципы и методы комплектования ВС, их техн. оснащения, подготовки резервов; разрабатывает системы подготовки воен. кадров и прохождения ими воен. службы; готовит рекомендации по организации службы войск и расквартированию войск (сил) в мирное и воен. время и др.
Теория воинского обучения и воспитания разрабатывает формы и методы операт. и боевой подготовки, формирования у воинов высоких морально-боевых качеств, их воинского воспитания в процессе боевой подготовки, воен. службы, укрепления воинской дисциплины, слаживания подразд., частей (кораблей) и соед. в целях обеспечения их высокой боеспособности и боеготовности.
Теория вооружения разрабатывает научно обоснованные выводы и рекомендации для проведения единой военно-техн. политики в ВС.
Теория управления ВС исследует закономерности, принципы и методы работы командования (командиров, начальников), штабов и др. органов управления по поддержанию постоянной боевой готовности войск (сил), по подготовке операций и ведению боевых действий, руководству войсками (силами) при выполнении поставленных задач, а также по руководству боевой подготовкой, жизнью и дея-тельностью войск (сил) в мир. и воен. время.
Теория военной экономики и тыла ВС исследует характер, объём, способы накопления и использования материальных средств, необходимых для обеспечения деятельности ВС и ведения прогнозируемой войны, воен. аспекты перевода страны на воен. время, пути повышения устойчивости хоз.-экон. комплекса страны в ходе войны.
Теория видов и родов ВС исследует основы их подготовки и использования.
Военная история в границах предмета В.н. изу-чает историю войн, историю воен. мысли, воен. иск-ва, историю строительства ВС, вооружения и др. областей воен. дела.
В.н. также связана с обществ., естеств. и техн. науками, что приводит к выделению в них во-ен. проблематики и формированию спец. отраслей знаний, направленных на решение задач в интересах укрепления обороны страны. В области обществ. наук важное значение для ВС имеют теория воен. права, воен. психология, воен. педагогика и др. Развитие воен. проблематики в области естеств. наук привело к появлению таких военно-специальных наук, как воен. география, воен. картография, воен. геодезия, воен. топография, воен. гидрометеороло-гия, воен. навигация, воен. медицина и др. В об-ласти техн. наук выявились отрасли знаний, к-рые называют военно-техн. науками. Являясь по своей сути, как и все техн. науки, прикладными, они исследуют техн. проблемы, к-рые связаны прямо или косвенно с воен. потребностями. Сюда относят теории воен. связи, воен. радиоэлектроники, воен. кибернетики, баллистики, стрельбы, бомбометания и др. В.н. и военные разделы знаний (проблематика) др. наук могут в совокупности рассматриваться как взаимосвязанная система знаний.

Военной науке предстоит «Сталинградская битва»

В Культурном центре Российской армии состоялось общее собрание Академии военных наук, на котором были подведены итоги работы за 2012 год и рассмотрены актуальные проблемы военной науки на современном этапе.

В форуме научной элиты Вооружённых Сил принимали участие заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Рогозин, начальник Генерального штаба ВС РФ – первый заместитель министра обороны генерал-полковник Валерий Герасимов, члены академии Военных наук, представители Администрации Президента и Правительства РФ, аппарата Совета Безопасности, главнокомандующие и командующие видами и родами Вооружённых Сил, руководители военных академий, ведущих вузов страны и научно-исследовательских учреждений Министерства обороны, Российской академии наук, директора оборонно-промышленных предприятий.

Открыл представительное собрание министр обороны генерал армии Сергей Шойгу.

Академия военных наук решает важные задачи по научному обоснованию путей развития военной организации государства для эффективного выполнения оборонных задач. Как вы знаете, силовые методы продолжают играть важную роль в разрешении экономических, политических и других противоречий между странами. Мы видим, что подоплёкой большинства конфликтов является борьба за ресурсы. В этом направлении усиливаются военные опасности для Российской Федерации. «Горячие точки» находятся вблизи наших границ. В связи с этим мы должны быть готовы ответить на любые вызовы и угрозы. Для этого нужны Вооружённые Силы с оптимальной структурой и эффективной системой управления, современным вооружением и профессиональными кадрами. Многое сделано в этом направлении. Тем не менее предстоит решить немало проблемных вопросов строительства и развития Вооружённых Сил Российской Федерации. Приоритетными для нас являются: повышение эффективности системы управления войсками, оснащение современным вооружением и военной техникой и их качественное освоение, укомплектование соединений и воинских частей, улучшение оперативной, боевой, специальной и мобилизационной подготовки, обеспечение мобилизационного развёртывания Вооружённых Сил, совершенствование материально-технического обеспечения армии и флота, повышение качества подготовки кадров, военного образования, формирование необходимых моральных и психологических качеств личного состава. Желаю Академии военных наук успешной и плодотворной работы!

Подводя итоги работы Академии военных наук в 2012 году, генерал армии Махмут Гареев подчеркнул, что структурно она состоит из 12 московских научных отделений и 17 региональных. В ней состоят 589 действительных членов, 356 членов-корреспондентов, 53 почётных члена и 1.470 профессоров. За истекший год по заданиям Совета Безопасности, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, Министерства обороны и других силовых ведомств выполнен ряд научно-исследовательских работ, разработано и издано 62 теоретических труда и другие научные работы. Члены академии принимали участие в парламентских слушаниях и научных конференциях в России и за рубежом по вопросам оборонной безопасности, участвовали в ряде учений. Труд отделения по боевому применению РВСН, выполненный под руководством В.Ф. Лата, удостоен Государственной премии имени Г.К. Жукова, а труд по истории военной дипломатии под руководством В.И. Викторова – премии имени А.А. Свечина.

По словам президента АВН, особого внимания заслуживают исследования проблематики региональной безопасности учёными Санкт-Петербургского, Башкирского, Нижегородского, Белорусского, Амурского, Казахского, Поволжского региональных отделений. В целом план работы академии выполнен.

В своём докладе генерал армии Гареев подробно остановился на основных вопросах, подлежащих рассмотрению и обсуждению в 2013 году. К ним, по словам Махмута Ахметовича, относится повышение эффективности и востребованности научной работы в Вооружённых Силах. Президент академии подробно остановился на сущности войны и современных знаниях о войне и армии, представил своё видение нового многовекторного характера угроз безопасности России, обосновал удельный вес экономических, информационных, кибернетических, психологических, террористических и других невоенных форм и способов противоборства на международной арене, аргументировал необходимость коренных изменений в характере вооружённой борьбы, новых форм и способов боевого применения Вооружённых Сил в современных условиях.

Сегодня необходимо уточнить направление и содержание осуществляемой военной реформы и нового облика Вооружённых Сил, - сказал генерал армии Гареев. - Необходимы меры для инновационного развития оборонной промышленности, оснащения армии и флота современными видами оружия и техники. Для этого нужно создавать условия для работы Фонда перспективных исследований ВПК, поддерживать его взаимодействие с научно-исследовательскими организациями Министерства обороны.

Как подчеркнул президент АВН, сегодня доминирующее значение имеет развитие стратегических сил и систем воздушно-космической обороны как решающего условия стратегического сдерживания главных угроз. Необходимо учитывать особенности сетецентрической системы управления войсками, выстраивать интегрированную систему материально-технического обеспечения армии и флота, повышать роль родов и видов войск в создании нового вооружения и военной техники, привести в соответствие с современными требованиями системы оперативной, боевой подготовки, военного образования.

В ходе научного обоснования строительства Вооружённых Сил необходимо учитывать развитие международного военного сотрудничества, интеграционных процессов в рамках СНГ, Евразийского союза, ОДКБ и Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь, - сказал в своём докладе генерал армии. - Убеждён в возросшем значении духовных, морально-психологических основ обеспечения безопасности государства, в возрождении идей патриотизма, в активизации морально-психологических стимулов военной службы.

О роли военной науки в современном развитии Вооружённых Сил было выступление начальника Генерального штаба ВС РФ - первого заместителя министра обороны генерал-полковника Валерия Герасимова.

Одним из факторов, влияющих на изменение содержания современных способов военных действий, являются применение робототехнических комплексов военного назначения и исследования в области искусственного интеллекта, - сказал начальник Генерального штаба. - В дополнение к летающим сегодня беспилотникам завтра на поле боя добавятся шагающие, ползающие, прыгающие роботы. В недалёком будущем возможно создание полностью роботизированных формирований, способных самостоятельно вести боевые действия. Как воевать в таких условиях? Какими должны быть формы и способы действий против роботизированной техники? Какие роботы нам нужны сегодня? Уже сегодня военная мысль должна задуматься над этими вопросами.

По словам Валерия Герасимова, членам академии необходимо работать над совершенствованием форм и способов применения группировок войск. Актуальным является вопрос завершения формирования системы воздушно-космической обороны. В этой связи Академии военных наук необходимо проанализировать развитие форм и способов привлекаемых к ней сил и средств.

В своём выступлении начальник Генерального штаба поднял вопрос аутсорсинга в армии, отметив, что «он нужен, чтобы разгрузить солдат от несвойственных им функций, но только на мирное время и в пунктах постоянной дислокации. На учениях и при ведении боевых действий эти функции будут осуществляться войсками».

По словам начальника Генерального штаба, кадровый заказ на подготовку офицеров в 2013 году будет составлять более 15 тыс. человек.

По решению министра обороны все военно-учебные заведения переведены в подчинение главкомов видов Вооружённых Сил и командующих родами войск. С 1 октября обучение в военных академиях будет осуществляться в течение двух лет, - сообщил Валерий Герасимов.

Перед научной элитой Вооружённых Сил выступил вице-премьер Правительства Российской Федерации Дмитрий Рогозин.

Говорить о том, что наступил перелом в отношениях между промышленностью и нашим главным государственным заказчиком - Министерством обороны - ещё рано. Но, если пользоваться военной терминологией, «московское сражение» мы уже выиграли», - сказал Дмитрий Олегович. - Перед нами после формирования нового правительства была поставлена задача, во-первых, наладить нормальный «цеховой» диалог между Вооружёнными Силами и промышленностью. Сейчас этот диалог с новым руководством Министерства обороны, Генеральным штабом восстановлен. Во-вторых, - стимулировать решение фундаментальных научных задач. И это было самой сложной задачей.

Так, по словам Дмитрия Рогозина, «анализ того, что мы сейчас заказываем в рамках государственного оборонного заказа, показывает, что мы ложкой вычерпываем последние капли советского научно-технического прогресса».

Сейчас перед нами стоит задача создания новых научных школ, которые позволили бы нам создать вооружение, превосходящее вооружение противника. Нам необходимо задуматься об опережающем научно-техническом заделе, о так называемом загоризонтном развитии, о планировании развития вооружения и специальной военной техники. Нам предстоит преодолеть бич российской промышленности - её техническую и технологическую отсталость. Именно такие задачи поставлены Президентом России. Сегодня оборонно-промышленному комплексу приходится решать две задачи параллельно: обновление станочного парка, испытательной базы, а также налаживание объёмов производства. Замечу, что нам пришлось столкнуться с синдромом блокадника, когда после 20-летнего отсутствия финансирования большие средства руководителями предприятий были направлены не на развитие производства, а на покрытие долгов и латание дыр. И эту проблему нам удалось переломить. Наша сверхзадача - повысить престиж технических специальностей, создать систему моральных и материальных стимулов инженеров, носителей инновационных идей, - сказал заместитель председателя правительства.

В своём докладе Дмитрий Рогозин подробно остановился на показателях военной промышленности в 2012 году. Так, по итогам прошлого года создана единая корпорация предприятий, которая занимается автоматизированной системой управления Вооружёнными Силами, видами и родами войск. Предприняты серьёзные шаги по гиперзвуковым технологиям на базе корпорации «Тактическое ракетное вооружение». Создаётся кооперация по системам воздушно-космической обороны. По Роскосмосу предприняты жёсткие меры по восстановлению системы качества выпускаемой продукции и соблюдению технологической дисциплины на предприятиях. Как результат этой работы - снижение аварийности космической техники в прошлом году в шесть раз. До конца марта предстоит определиться по вопросам создания цеховых холдингов ракетно-космических предприятий. Для создания современного стрелкового оружия и боеприпасов создаётся концерн «Калашников». Серьёзно укрупняется Объединённая судостроительная корпорация. Под аплодисменты присутствующих была воспринята новость о возрождении Ульяновского авиационного завода. Проведена большая работа для определения единых правил игры с оборонными предприятиями Республики Беларусь.

В своём докладе Дмитрий Рогозин заявил, что критически относится к закупке Россией французских вертолётоносцев «Мистраль».

Очень странно, что мы закупаем для наших широт корабли для переброски десанта, которые не работают при температуре минус 7 градусов, - сказал вице-премьер. - Мы удовлетворены тем, что Министерство обороны отказалось от закупок итальянских автомобилей Iveco («Рысь»). Командование ВДВ несколько лет настаивало на закупке БМД-4М, выпускаемой на Курганмашзаводе. Но прежнее руководство Генерального штаба было категорически против, настаивая на закупке иностранных образцов. После переговоров с новым руководством Министерства обороны мы пришли к необходимости закупки опытных образцов. По результатам государственных испытаний будет принято решение о закупке этих машин в войска. Для того чтобы систематизировать работы по военной науке, я дал поручение создать во Всероссийском научно-исследовательском институте межотраслевой информации единую базу данных всех существующих опытно-конструкторских работ. В будущем мы планируем создать автоматизированную систему гособоронзаказа, которая позволит нам анализировать прохождение всех ОКРов по гособоронзаказу - от конструкторского бюро до производителя. Для вопросов перспективного развития военно-промышленной политики нам важно развивать и военно-политические науки. Для этого мы будем создавать Институт стратегии национальной обороны и безопасности, который будет в тесном контакте с военными учёными исследовать современные формы вооружённой борьбы и прогнозировать создание той техники, которая будет необходима для этого.

В заключение своего выступления заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Рогозин подчеркнул, что военно-промышленному комплексу и военной науке предстоит большая работа.

2 февраля мы с вами отмечаем 70-летие Сталинградской битвы. Образно говоря, нашей отечественной оборонной промышленности тоже предстоит «Сталинградская битва». Убеждён в том, что мы её выиграем, как и наши предки в 1943 году.

Перед членами Академии военных наук выступили руководители региональных отделений АВН, начальник Генерального штаба Вооружённых Сил - первый заместитель министра обороны Республики Беларусь генерал-майор Пётр Тихановский.

Своё видение строительства Военно-морского флота в современных условиях представил собравшимся главнокомандующий ВМФ адмирал Виктор Чирков.

На общем собрании был заслушан доклад председателя ревизионной комиссии АВН, приняты в состав её новые члены.

Таким образом, на своём новом этапе Академия военных наук получила высокую оценку и полный карт-бланш от руководства Вооружённых Сил. Она вступила в 2013 год, исполненная новыми идеями, проектами и задачами.

Анна Потехина

Казалось бы, молодая советская отраслевая наука никоим образом не могла соперничать с германскими промышленными институтами, имевшими мощнейшую материальную базу, великолепных ученых и прочные традиции. Немецкие концерны издавна содержали крупные научно-исследовательские учреждения. Здесь хорошо помнили высказывание профессора П. Тиссена: «Исследование есть фундамент технического превосходства над противником. Исследование есть основа для всемирного соревнования». Однако мало обладать силой – нужно еще правильно ее использовать.

Наркомат танковой промышленности СССР смог в полной мере задействовать свои скромные научные ресурсы. К решению насущных проблем танкостроения были подключены все исследовательские учреждения и организации, которые могли принести хоть какую-то пользу.

Нельзя не отметить, что этому способствовала вся система советской прикладной науки, изначально созданной для обслуживания интересов не отдельных фирм и заводов, но как минимум отрасли. Кстати говоря, такая система вовсе не обязательно проистекает из социалистического строя: первая общеотраслевая научная структура появилась в Швеции в 1747 году в составе так называемой Железной конторы. Кстати, она действует и поныне под названием «Ассоциация производителей стали Скандинавских стран».

Ведомственные институты НКТП

В составе Наркомата танковой промышленности военных лет состояли два основных научно-исследовательских учреждения: «броневой» институт ЦНИИ-48 и проектно-технологический институт 8ГСПИ.

НИИ-48 (директор – А. С. Завьялов) вошел в состав только что образованного НКТП осенью 1941 года и был тут же эвакуирован в Свердловск, ближе к новым танковым заводам. В соответствии с утвержденным 15 июля 1942 года положением он стал официально именоваться Государственным центральным научно-исследовательским институтом НКТП СССР (ЦНИИ-48). В перечне его задач значились:

«а) разработка и внедрение в производство новых типов брони и броневых, конструкционных и инструментальных марок стали, цветных и различных специальных сплавов с целью уменьшения содержащихся в них дефицитных или могущих стать дефицитными легирующих элементов, повышения качества изделий, выпускаемых заводами НКТП, и увеличения производительности последних;

б) разработка и внедрение рациональной металлургической технологии военного времени в производствах, существующих на заводах НКТП и броневых заводах других наркоматов, с целью максимального увеличения выпуска изделий, повышения их качества, повышения производительности заводов и снижения норм расхода металла, сырья и материалов;

Коллаж Андрея Седых

в) технологическая помощь заводам в освоении ими новых для них технологии или оборудования, а также методов работы с целью преодоления возникающих на заводах узких мест и производственных затруднений;

г) содействие повышению технической квалификации работников заводов НКТП путем передачи им накопленного в СССР и за границей теоретического и практического опыта броневого производства и других производств профиля заводов НКТП;

д) организация межзаводского обмена передовым техническим опытом заводов;

е) разработка теории и новых путей применения броневой защиты для вооружения Красной армии;

ж) координация всей проводимой в системе НКТП научно-исследовательской работы по вопросам брони, металловедения, металлургии, горячей обработки и сварки металлов и сплавов;

з) всесторонняя техническая помощь конструкторским бюро и другим организациям и предприятиям других наркоматов по всем вопросам броневого производства».

Наглядное представление о масштабах деятельности НИИ-48 дают его годовые отчеты. Так, в одном только 1943-м были разработаны и частично реализованы на практике предложения о сокращении количества потребляемых профилеразмеров проката в 2,5 раза. Были также унифицированы для всех заводов техпроцессы ковки и штамповки деталей танка Т-34, пересмотрены технические условия их термообработки, проведена унификация процессов сварки бронекорпусов «тридцатьчетверок» и стального литья, создан химикотермический метод заточки резцов, внедрена на УЗТМ отливка танковых башен в кокиль, разработаны новые марки броневой стали: 68Л для литых деталей Т-34, усовершенствованный вариант 8С для катаной брони, И-3 – сталь с высокой твердостью в высокоотпущенном состоянии. На Уральском танковом заводе сотрудники НИИ-48 отработали и внедрили в производство усовершенствованную марку быстрорежущей стали И-323. К этому необходимо добавить ставшие регулярными обследования поражений отечественной и вражеской бронетехники как на ремонтных заводах, так и непосредственно на поле боя. Полученные отчеты и рекомендации немедленно доводились до сведения всех главных конструкторов боевых машин.

Или же, к примеру, информация другого рода: в течение января – октября 1944 года на заседаниях Технического совета НКТП (куда приглашались представители всех заводов) обсуждались следующие доклады ЦНИИ-48:

«Унифицированные технологические процессы изготовления отливок из чугуна, стали и цветных металлов».

«Документация по технологии ковки – штамповки».

«Влияние скорости деформации на сопротивляемость металла пробитию».

«Современные типы противотанковой артиллерии и разработка бронирования танков».

«Высокоотпущенная броня высокой твердости».

«Технологические свойства малолегированной быстрорежущей стали Р823 и результаты ее внедрения в производство завода № 183».

«Повышение прочности стали за счет интенсификаторов (боросодержащих добавок, циркония и др.)».

«Повышение прочности стали для тяжелонагруженных шестерен».

«Повышение усталостной прочности коленчатых валов, изготовляемых из стали марки 18ХНМА».

«Нормали химсостава и механических свойств марок сталей, применяемых в танкостроении».

И так – в течение всех военных лет. Нагрузка и темпы невероятные, если учесть, что в конце 1943 года в штате ЦНИИ-48 числились всего 236 работников, включая дворников и техничек. Правда, среди них были 2 академика, 1 член-корреспондент АН СССР, 4 доктора и 10 кандидатов наук.

8-й Государственный союзный проектный институт танковой промышленности (директор – А. И. Солин) в конце 1941 года был эвакуирован в Челябинск. В первый период войны все силы 8ГСПИ были обращены на выполнение заданий наркомата по размещению и пуску в действие эвакуированных танковых и моторных заводов, а также на разработку упрощенных технологий военного времени.

К середине 1942 года на первый план вышли другие задачи: унификация технологических процессов (в первую очередь механообработки и сборки) и оказание различной научно-технической помощи предприятиям. Так, на Уральском танковом заводе бригада ученых и конструкторов 8ГСПИ летом и осенью занималась комплексным просчетом мощности завода, теоретическими расчетами трансмиссии танка, сокращением сортамента используемых черных металлов, улучшением конструкции и технологии изготовления 26 деталей машины, унификацией режущего инструмента. Действовавшее в составе 8ГСПИ Центральное бюро стандартизации создавало и внедряло непосредственно на предприятиях стандарты в области чертежного хозяйства, деталей и узлов танков, организации контрольно-измерительного хозяйства, унификации инструмента, приспособлений, штампов, технологической документации. Благодаря помощи бюро заводам-производителям «тридцатьчетверок» удалось добиться полной взаимозаменяемости по узлам: бортовая передача, бортовой фрикцион, коробка скоростей, главный фрикцион, ведущее колесо, опорные катки с наружной и внутренней амортизацией, ленивец. Внедрение разработок бюро позволило, по оценкам 1944 года, сократить трудоемкость в отрасли на 0,5 миллиона станкочасов в год. Качество советских танков и САУ в значительной степени предопределялось нормативами технического контроля, также составленными сотрудниками 8ГСПИ.

Отдельное и важное направление работы 8ГСПИ – создание для армейских ремонтников и ремзаводов НКТП документации на восстановление танков и моторов всех типов, включая трофейные и поставленные союзниками. В течение одного только 1942 года появились технические условия на капитальный и войсковой ремонт танков КВ, Т-34, Т-60 и Т-70 и моторов В-2-34, В-2КВ и ГАЗ-202, а также альбомы чертежей приспособлений для демонтажа и монтажа узлов Т-34 и КВ в полевых условиях.

Привлеченные технологические НИИ и лаборатории

Помимо основных институтов, на танковую промышленность работали ученые множества проектных и технологических учреждений, ранее действовавших в других отраслях народного хозяйства.

Известно, что основную часть коллектива центральной лаборатории завода № 183 составили сотрудники Харьковского института металлов, эвакуированного вместе с предприятием в 1941 году. В свое время, в 1928-м это научное учреждение было создано как филиал ленинградского Всесоюзного института металлов ВСНХ СССР. Последний вел свою историю с 1914 года и назывался первоначально Центральной научно-технической лабораторией Военного ведомства. В сентябре 1930 года Харьковский институт металлов стал самостоятельным, но сохранил прежнюю тематику исследований: теплоэнергетика металлургических печей, технология литейного производства, горячая и холодная обработка и сварка, физико-механические свойства металлов.

Государственная союзная научно-исследовательская лаборатория режущих инструментов и электросварки имени Игнатьева (ЛАРИГ) разместилась на площадке завода № 183 в соответствии с приказом по НКТП от 26 декабря 1941 года, причем сохранила статус самостоятельного учреждения. В обязанности лаборатории входило оказание технической помощи всем предприятиям отрасли в области конструирования, изготовления и ремонта режущего инструмента, а также разработки электросварочных машин.

Первый крупный результат работы ЛАРИГ был получен в июле 1942 года: на заводе № 183 началось внедрение разработанных в лаборатории расточных многорезцовых блоков. В конце года ученые, применив новые резцы собственной конструкции и изменив режимы их работы, добились значительного увеличения производительности карусельных станков, обрабатывавших ведущие колеса танка. Тем самым было ликвидировано «узкое место», лимитировавшее танковый конвейер.

В течение того же 1942 года ЛАРИГ завершила начатую еще до войны работу по внедрению литых державок резцов вместо общепринятых кованых. Это удешевляло инструмент и разгружало кузнечное производство. Выяснилось, что литые державки, хоть и уступали в механической прочности кованым, служили ничуть не хуже последних. К концу года лаборатория внедрила в производство укороченные метчики. Данный проект также начинался до войны, причем совместно с институтом 8ГСПИ.

На другом предприятии НКТП – Уралмашзаводе в годы войны действовал ЭНИМС, то есть Экспериментальный научный институт металлорежущих станков. Его сотрудники разработали, а УЗТМ изготовил ряд уникальных станков и целых автоматических линий, использовавшихся по всему наркомату.

Так, на Уральском танковом заводе № 183 бригада ЭНИМСа весной 1942 года «ставила» производство катков с внутренней амортизацией. Она создала технологический процесс и рабочие чертежи на три приспособления и 14 позиций режущего и вспомогательного инструмента. Кроме этого, были выполнены проекты многошпиндельной сверлильной головки и модернизации карусельного станка «ЖОР». Дополнительным заданием для ЭНИМСа стали разработка и изготовление восьми специальных станков для токарной обработки колес.

То же самое имело место и при обработке балансиров. Бригада ЭНИМСа занималась как технологическим процессом в целом, так и созданием специального инструмента. Кроме этого, институт взял на себя проектирование и изготовление двух агрегатных расточных станков: одного многошпиндельного и одного многопозиционного. К концу 1942 года оба были изготовлены.

Академическая и вузовская наука

Самым известным академическим учреждением, работавшим на танковую промышленность, является киевский Институт электросварки АН УССР во главе с академиком Е. О. Патоном. В течение 1942–1943 годов институт совместно с работниками бронекорпусного отдела завода № 183 создал целый комплекс автоматов разного типа и назначения. В 1945-м УТЗ применял следующие автосварочные установки:

• универсального типа для сварки прямых продольных швов;
• универсальные самоходные тележки;
• упрощенные специализированные тележки;
• установки для сварки круговых швов при неподвижном изделии;
• установки с каруселью для вращения изделия при сварке круговых швов;
• самоходные установки с общим приводом для подачи электродной проволоки и перемещения головки для сварки швов на громоздких конструкциях.

В 1945 году на автоматы приходилось 23 процента сварочных работ (по весу наплавленного металла) по корпусу и 30 процентов – по башне танка Т-34. Применение автоматов позволило уже в 1942-м только на одном заводе № 183 высвободить 60 квалифицированных сварщиков, а в 1945-м – 140. Очень важное обстоятельство: высокое качество шва при автоматической сварке устраняло негативные последствия отказа от механической обработки кромок броневых деталей. В течение всей войны в качестве инструкции по эксплуатации сварочных автоматов на предприятиях отрасли использовалось составленное сотрудниками Института электросварки АН УССР в 1942 году «Руководство по автоматической сварке бронеконструкций».

Деятельность института не сводилась только к автоматической сварке. Его сотрудники внедрили метод ремонта трещин в танковых траках с помощью заварки аустенитовыми электродами, устройство для вырезки круглых отверстий в броневых листах. Ученые разработали также схему поточного производства качественных электродов «МД» и технологию их сушки на конвейере.

Гораздо менее известны результаты работы на НКТП Ленинградского физико-технического института. В течение всей войны он продолжал изучение проблем взаимодействия снаряда и брони, создавал различные варианты конструктивных броневых преград и многослойной брони. Известно, что опытные образцы изготовлялись и обстреливались на Уралмаше.

Очень интересная история связана с МВТУ имени Баумана. В начале 1942 года руководство НКТП заинтересовалось режущим инструментом с рациональными углами заточки, созданным в ходе многолетней работы ученых этого известнейшего российского вуза. Было известно, что такой инструмент уже использовался на заводах Наркомата вооружений.

Для начала была предпринята попытка получить информацию о новшестве непосредственно в Наркомате вооружений, но, видимо, без особого успеха. В итоге инструкторами по внедрению рациональной геометрии режущего инструмента на предприятиях НКТП стали ученые кафедры «Теория механической обработки и инструмент» МВТУ во главе с профессором И. М. Беспрозванным. Летом и осенью 1943 года прошли вполне успешные опыты, и 12 ноября последовал приказ по НКТП о широком внедрении такого инструмента и направлении сотрудников МВТУ на заводы № 183 и № 76. Тем же приказом наркомат обязал институт 8ГСПИ принять участие в проекте и незамедлительно подготовить нормали на инструмент с рациональной геометрией.

Проект оказался более чем успешным: резцы, сверла и фрезы имели в 1,6–5 раз большую стойкость и позволяли увеличить производительность станков на 25–30 процентов. Одновременно с рациональной геометрией ученые МВТУ предложили систему стружколомателей для резцов. С их помощью завод № 183 хотя бы частично решил проблемы с уборкой и дальнейшей утилизацией стружки.

К концу войны ученые кафедры резания МВТУ им. Баумана составили специальное пособие под названием «Руководящие материалы по геометрии режущего инструмента». Приказом по наркомату они были утверждены «...как обязательные при проектировании специальных режущих инструментов на заводах НКТП и при дальнейшей разработке новых нормалей 8ГПИ» и разосланы по всем предприятиям и учреждениям отрасли.

Другую интереснейшую технологию – поверхностную закалку стальных деталей с помощью токов высокой частоты – на предприятиях танковой промышленности внедрили сотрудники лаборатории электротермии Ленинградского электротехнического института во главе с профессором В. П. Вологдиным. В начале 1942 года в штате лаборатории состояли всего 19 человек, причем 9 из них действовали на челябинском Кировском заводе. В качестве объекта обработки были выбраны самые массовые детали – шестерни бортового редуктора, гильзы цилиндра и поршневые пальцы дизеля В-2. После освоения новая технология высвободила до 70 процентов термических печей ЧКЗ, а время операции уменьшилось с десятков часов до десятков минут.

На тагильском заводе № 183 технология закалки ТВЧ была внедрена в 1944 году. Поверхностной закалке поначалу подвергались три детали – цапфа пушки, главный фрикцион и ось ролика ведущего колеса.

Приведенными примерами перечень НИИ и лабораторий, создававших технологии для танковой промышленности СССР, не исчерпывается. Но и сказанного достаточно, чтобы понять: в годы войны НКТП превратился в крупнейшее научно-производственное объединение нашей страны.

Лебедь, рак и щука в германском исполнении

В отличие от СССР немецкая отраслевая наука оказалась поделена на тесные корпоративные клетушки и железным занавесом отрезана от науки вузовской. Во всяком случае так утверждает большая группа научно-технических руководителей бывшего Третьего рейха в составленном после окончания войны обзоре «Расцвет и упадок германской науки». Позволим себе привести довольно обширную цитату: «Научно-исследовательская организация промышленности была независимой, не нуждалась в помощи какого-либо министерства, государственного научно-исследовательского совета или других ведомств... Эта организация работала для себя и при этом за закрытыми дверями. Следствием было то, что исследователь из какого-либо высшего учебного заведения не только ничего не знал, но даже и не подозревал о тех открытиях и усовершенствованиях, которые делались в промышленных лабораториях. Так получалось потому, что любому концерну было выгодно из соображений конкуренции хранить изобретения своих ученых в тайне. В результате знания текли не в общий большой котел и могли принести для общего дела лишь частичный успех». Министр вооружений и военного производства А. Шпеер пытался объединить промышленников в системе отраслевых «комитетов» и «центров», наладить технологическое взаимодействие заводов, но полностью решить проблему не смог. Корпоративные интересы оказались превыше всего.

Если отраслевые институты работали на концерны, то германская вузовская наука в первый период Второй мировой войны вообще оказалась не у дел. Исходя из стратегии молниеносной войны руководство Рейха считало возможным завершить ее тем оружием, с которым войска вступили в бой. Следовательно, все исследования, не сулящие результата в самые сжатые сроки (не более года), были объявлены ненужными и свернуты. Читаем далее обзор «Расцвет и упадок германской науки»: «Ученые были отнесены к той категории людских ресурсов, из которых черпались пополнения для фронта... В результате, несмотря на возражения управления вооружений и различных других инстанций, несколько тысяч высококвалифицированных ученых из университетов, высших технических учебных заведений и различных научно-исследовательских институтов, в том числе незаменимые специалисты по исследованиям в области высоких частот, ядерной физики, химии, моторостроения и т. д., были еще в начале войны призваны в армию и использовались на низших должностях и даже в качестве солдат». Крупные поражения и появление на поле боя новых видов оружия (советские танки Т-34, британские радары, американские дальние бомбардировщики и т. д.) заставили Гитлера и его окружение умерить свое неприятие интеллектуалов: с фронта были отозваны 10 тысяч ученых, инженеров и техников. Среди них оказались даже 100 гуманитариев. Й. Геббельсу пришлось издать специальную директиву о запрещении выпадов против ученых в прессе, на радио, в кино и театре.

Но было уже поздно: из-за потери темпа результаты исследований и новые разработки, подчас многообещающие, не успели попасть в войска. Приведем общий вывод все того же обзора «Расцвет и упадок германской науки»: «Наука и техника несовместимы с импровизацией. Государство, которое хочет получить настоящие плоды науки и техники, должно не только действовать с большой прозорливостью и искусством, но и уметь терпеливо ждать этих плодов».

Появление новых видов оружия и боевой техники, новых родов войск, перевооружение и реорганизация старых, а также переход фашистских государств в середине 30-х годов к прямым актам агрессии выдвинули перед советской военной наукой новые задачи. Победа социализма в СССР, успехи культурной революции способствовали решению этих задач.

Советская военная наука, формировавшаяся вместе с Советской Армией, представляет собой систему развивающихся знаний о характере и особенностях вооруженной борьбы, ее объективных законах и принципах военного искусства, способах и формах военной защиты социалистического Отечества. Она призвана разрабатывать теоретические основы и практические рекомендации строительства Вооруженных Сил, их подготовки к возможной войне. В единстве с практикой советская военная наука определяет пути совершенствования имеющихся и создания новых средств вооруженной борьбы.

Впитав в себя все лучшее из военно-теоретического наследия прошлого и первый боевой опыт по защите страны социализма, советская военная наука, быстро развиваясь и обогащаясь новыми теоретическими положениями и выводами, избежала односторонностей, присущих военным теориям капиталистических государств, и превзошла последние в разработке многих проблем.

Ленин разработал важнейшие положения, составляющие ее основу: особенности и характер войн новой эпохи; о природе и сущности военной организации социалистического государства; необходимость тесного военного единства социалистических республик и боевого союза трудящихся классов; превращение страны в условиях военной обстановки в единый военный лагерь; значение и определяющее влияние на судьбы войны экономического, морально-политического, идеологического, научно-технического и собственно военного факторов; основные законы современной войны и использование их с учетом преимуществ социалистического общества; о решающей роли Коммунистической партии в организации вооруженной защиты социалистического Отечества и успешном решении оборонных задач и другие.

Утверждение ленинских положений в теории военного дела протекало в острой борьбе с троцкистами, левыми и правыми оппортунистами, консервативным крылом старых военных специалистов.

Развитие советской военной науки направлялось коллективной мудростью Центрального Комитета партии, обобщавшего все новое в практике и теории военного дела.

Образцом творческого применения марксизма-ленинизма к военному делу, партийного и глубоко научного анализа сложнейших проблем военной теории и практики являлись замечательные работы М. В. Фрунзе. Верный ленинец, он был непревзойденным мастером применения марксистского метода ко всем отраслям военно-научных знаний. В своих работах он обосновал ряд фундаментальных положений советской военной теории.

М. В. Фрунзе доказывал, что система военного строительства и обороны государства должна строиться на ясном и точном представлении характера будущей войны; на правильном и точном учете тех сил и средств, которыми будут располагать наши возможные противники; на таком же учете наших собственных ресурсов. М. В. Фрунзе развил ленинское положение о том, что современные войны ведутся народами, подчеркнул, что их размах в пространстве и длительность неизбежно возрастут. Он указывал на необходимость готовить к войне не только армию, но и всю страну, быстро развивать промышленность, особенно тяжелую, как материальную базу военной мощи социалистического государства.

Ценный вклад в развитие советской военной науки внесли А. С. Бубнов, К. Е. Ворошилов, С. И. Гусев, А. И. Егоров, С. С. Каменев, И. В. Сталин, В. К. Триандафиллов, M. H. Тухачевский, Б. М. Шапошников. Важную роль играли военные академии, Штаб (а затем Генеральный штаб) РККА, которые являлись крупными центрами военно-теоретической мысли, а также командующие и штабы военных округов.

Важнейшую часть советской военной науки составляет теория военного искусства, ведущее место в которой по праву занимает стратегия, призванная решать вопросы использования всех вооруженных сил и ресурсов страны для достижения конечных целей войны.

Развитие стратегии и пересмотр ее концепций отражались в планах обороны страны, которые разрабатывались Генеральным штабом и утверждались Политбюро ЦК ВКП(б) и Советским правительством. Каждый такой план соответствовал социально-экономическому состоянию страны, а также ее ресурсам и международному положению, опирался на выработанные стратегические формы и методы, применяя которые можно было бы с наименьшей затратой материальных и людских ресурсов достичь наибольших результатов.

Во второй половине 30-х годов главным противником Советского Союза становится империалистический блок фашистских держав во главе с гитлеровской Германией, стремившейся к мировому господству. В капиталистическом мире ему противостоял блок «демократических» буржуазных держав. Вторая мировая война могла возникнуть и как война внутри капиталистического мира, и как война против СССР.

Советская военная наука учитывала и ту и другую возможность. Она не исключала и того, что в грядущей мировой войне, как указывал Коминтерн, возможны самые неожиданные ситуации, к которым надо заранее готовиться. Возможны были также и разнообразные сочетания усилий свободолюбивых государств и народов. В условиях угрозы фашистского порабощения, нависшей над Европой, вполне реальной становилась перспектива ряда национально-освободительных войн не только угнетенных масс колоний и полуколоний, но и европейских народов. Такую перспективу предвидел и научно обосновал В. И. Ленин. Он рассматривал общедемократическое национально-освободительное движение как благоприятную предпосылку для последующей борьбы за социализм. Было совершенно очевидно, что Советский Союз, неизменно верный своей интернациональной политике, своему революционному долгу, явится классовым союзником народов, ведущих национально-освободительную борьбу. Формы осуществления этого союза зависели от конкретной исторической обстановки.

Безусловной заслугой советской военно-теоретической мысли середины 30-х годов явилось то, что она не исключала возможности коалиционной войны против агрессора, такой войны, в которой социалистическое государство будет сражаться вместе с народами и правительствами, способными в той или иной мере отстаивать национальную независимость своих стран от фашистских агрессоров. Практическая разработка вопросов ведения коалиционных действий имела место при подготовке системы коллективной безопасности в 30-х годах, во время совместных боевых действий с Монгольской Народной Республикой в районе реки Халхин-Гол против японской агрессии и в ходе подготовки заключения военной конвенции с Англией и Францией летом 1939 г.

С середины 30-х годов Советский Союз должен был быть готовым к борьбе на два фронта: на западе - против фашистской Германии и ее сателлитов и на востоке - против Японии. Ненадежным было и южное направление - со стороны Турции. Наиболее мощная группировка сил врага находилась на западе. Поэтому в плане обороны страны Западно-Европейский театр войны считался основным, где и намечалось сосредоточить главные силы советских войск. Таким образом, обеспечение безопасности СССР значительно усложнялось: Советские Вооруженные Силы должны были быть готовы нанести решительное поражение агрессору как на западе, так и на востоке, а если возникнет необходимость, то и на юге. Стратегическое развертывание на два фронта становилось неизбежным.

Советская военная стратегия, опиравшаяся на марксистско-ленинскую методологию, считала, что в борьбе с коалицией агрессора достижение конечных целей войны потребует мощных стратегических усилий на нескольких направлениях (одновременно или последовательно).

Признавая вероятность длительной и трудной войны, советская военная теория не отвергала возможности скоротечных вооруженных столкновений. Вследствие этого она уделяла большое внимание изучению методов мобилизационного развертывания вооруженных сил, вероятных способов развязывания агрессорами войны, особенностей ее начального периода и проблем руководства.

Империалисты, стремившиеся замаскировать свою агрессию, избегали открытого объявления войны и практиковали «вползание» в нее. Об этом убедительно свидетельствовали японо-китайская война, войны в Эфиопии и Испании, захват Австрии и Чехословакии. Мобилизация сил агрессора для осуществления своих акций проводилась частично заранее, этапами и заканчивалась уже в ходе войны.

Скрытая подготовка и внезапное развязывание империалистами войны значительно повышали роль ее начального периода. Это в свою очередь требовало, писал M. H. Тухачевский, «быть особо сильными и энергичными» в начальных операциях {629} . Он отмечал: «Первый период войны должен быть еще в мирное время правильно предвиден, еще в мирное время правильно оценен, и к нему нужно правильно подготовиться» {630} . Проведение операций начального периода войны агрессоры возлагали на армию вторжения, хорошо оснащенную механизированными соединениями и авиацией. Отсюда стороне, которой угрожает нападение, необходимо провести предупредительные меры, с тем чтобы противник не мог сорвать мобилизацию в приграничных районах и выдвижение массовой армии к линии фронта {631} .

Взгляды на содержание и длительность начального периода будущей войны уточнялись и развивались. Если в 20-е годы в него включались по опыту первой мировой войны в основном подготовительные мероприятия к решающим операциям, то в последующие годы главным событием этого периода стали считаться уже сами операции.

Исследованию характера начального периода будущей войны были посвящены многие работы Я. И. Алксниса, Р. П. Эйдемана, В. Ф. Новицкого, А. Н. Лапчинского и других. Теоретическое решение проблем подготовки и ведения первых операций войны рассматривали А. И. Егоров, Е. А. Шиловский, Л. С. Амирагов, В. А. Медиков, С. Н. Красильников и другие.

Летом 1933 г. начальник Штаба РККА А. И. Егоров представил Реввоенсовету СССР тезисы о новых оперативно-тактических проблемах, в которых обращалось внимание на качественный и количественный рост мощных технических средств борьбы, заставляющих по-иному решать вопросы начального периода войны и ведения современных операций. По мнению А. И. Егорова, противник, применяя скрытую мобилизацию, может быстро сосредоточить сильную армию из крупных мотомеханизированных, пехотных, авиадесантных частей, конных масс и боевой авиации и внезапно вторгнуться на чужую территорию. Военные действия сразу охватят пространство на глубину 400 - 600 км и нанесут значительный урон коммуникациям, военным складам и базам, воздушным и морским силам. Таким ударом противник способен уничтожить войска прикрытия, сорвать мобилизацию в приграничных районах, помешать развертыванию армии, занять важные в экономическом отношении районы. Однако, писал он, одна лишь армия вторжения не может решить исход войны {632} .

В тезисах А. И. Егорова в концентрированном виде были изложены те важнейшие выводы, к которым пришла советская военная мысль уже в первой половине 30-х годов, значительно опередив развитие военной теории в капиталистических странах.

Эти ее выводы совершенствовались и развивались целой плеядой советских военных теоретиков. Один из них - Е. А. Шиловский следующим образом оценивал течение начального периода возможной будущей войны. «Ожесточенная борьба... развернется с первых часов военных действий на большем пространстве театра военных действий по фронту, в глубину и в воздухе... При этом следует рассчитывать не на молниеносный разгром армий классовых врагов, а готовиться к упорной и ожесточенной борьбе», в ходе которой только и может быть достигнута окончательная победа. Однако, признавал он, применение новых средств борьбы в начале войны может «настолько сильно потрясти противника, что результат их действий скажется решающим образом на ходе последующих операций и возможно даже на исходе войны» {633} .

Шиловский рекомендовал массированно использовать авиацию, подчинив основные ее силы главному и фронтовому командованиям, а подготовку вооруженных сил страны вести таким образом, чтобы в короткий срок развернуть массовую армию, оснащенную современной техникой, способную осуществлять крупные операции с первого дня начального периода войны {634} .

Л. С. Амирагов в статье «О характере будущей войны» исходил из того, что против СССР выступит коалиция в составе Германии, Японии и других государств - главных носителей открытой империалистической экспансии. Агрессоры будут стремиться развязать войну внезапно и закончить ее в кратчайший срок, попытаются «придать начальному периоду войны решающее значение, что в свою очередь предполагает широкое пользование маневренными формами борьбы» {635} .

Об операциях начального периода писал также и С. Н. Красильников. Учитывая уроки агрессии против Эфиопии и Китая, он предполагал, что будущая война может начаться «как внезапное нападение тяжелой бомбардировочной авиации с воздуха на жизненные центры страны, соединенное с глубоким вторжением крупных мотомеханизированных... масс, поддержанных действиями легкой боевой авиации по железным дорогам и транспортным средствам, необходимым для сосредоточения боевых сил» {636} .

Следовательно, советская военная мысль в содержание начального периода войны включала не только мероприятия подготовительного характера, но и широкие боевые действия на земле, в воздухе и на море заранее отмобилизованных и развернутых в приграничных районах армий вторжения и армий прикрытия. В ходе этих сражений начальный период войны будет непосредственно и постепенно перерастать в период действий главных сил.

Таким образом, советская военная теория задолго до второй мировой войны правильно определила те методы ее подготовки, развязывания и ведения, которые будут применены империалистическими агрессорами с учетом новых военно-технических факторов. Своевременно были даны ею и соответствующие рекомендации для разработки планов обороны СССР.

Однако эти рекомендации полностью претворить в жизнь тогда не удалось. Советская военная теория, как это и присуще всякой подлинной науке, заглянула далеко в будущее. В условиях же того времени Советское государство для реализации ее выводов еще не располагало надлежащими материальными средствами. Экономический потенциал страны еще не давал возможности наряду с высокими темпами социалистического строительства оснащать Вооруженные Силы таким количеством новейшего оружия и боевой техники, какое требовалось согласно выводам военной теории.

Важным преимуществом советской военной теории в сравнении с буржуазными являлась правильная оценка значения морального фактора. Советский народ и его Вооруженные Силы в моральном отношении были подготовлены партией к тем испытаниям, которые могли выпасть на их долю в случае военного нападения агрессоров, находились в полной патриотической готовности к отпору любому врагу.

Опираясь на выводы, сделанные военной наукой, советская военная доктрина предусматривала, что победа на фронте в будущей войне может быть достигнута только целеустремленными, совместными усилиями всех видов вооруженных сил и родов войск при тесном их взаимодействии. Вместе с тем решающая роль отводилась сухопутным войскам, насыщенным артиллерией, танками и самолетами {637} . Большое значение придавалось военно-воздушным силам, которые должны были, с одной стороны, прочно обеспечивать с воздуха наземные войска, а с другой - вести самостоятельные действия. Военно-морской флот был призван оказывать содействие сухопутным войскам при нанесении ими ударов вдоль побережья, а также осуществлять самостоятельные операции против кораблей противника на морских коммуникациях.

Решающим видом стратегических действий считалось наступление, осуществляемое путем крупных стратегических фронтовых наступательных операций, проводимых на главных оперативно-стратегических направлениях. В Полевом уставе 1939 г. указывалось, что на одном театре военных действий могут быть применены силы нескольких армий и крупных авиационных соединений под единым руководством фронтового командования для выполнения общей стратегической задачи.

Закономерным видом вооруженной борьбы считалась и стратегическая оборона, которая по отношению к наступлению ставилась в подчиненное положение. В оборонительных операциях войска должны были упорно удерживать занимаемые районы или прикрывать определенное операционное направление с целью отразить наступление противника, нанести ему поражение и создать благоприятные условия для контрнаступления.

Не отвергался и такой вид действий, как оперативный отход, для того чтобы вывести войска из-под удара превосходящих сил противника, создать новую оперативную группировку и обеспечить переход к обороне. Считалось, что два последних вида вооруженной борьбы найдут применение главным образом в оперативно-тактическом звене.

Непосредственное руководство вооруженной борьбой и деятельностью тыла страны должны были осуществлять верховный орган государства и подчиненная ему Ставка Главного Командования.

Изучением вопросов организации и проведения фронтовых и армейских операций, призванных обеспечить достижение стратегических целей, преимущественно занимались оперативное искусство и тактика. При этом особое внимание уделялось проблемам оперативного искусства. Теория последовательных затухающих операций и групповой тактики, отвечавшая условиям 20-х годов, не соответствовала требованиям будущей войны. Возникла неотложная задача разработать принципиально новую теорию ведения боя и операции, изыскать такие способы и методы боевых действий, которые позволяли бы успешно преодолевать сильную огневую завесу сплошного фронта противника, в короткий срок наносить поражение его группировкам и достигать стратегических успехов. Выполнение этой ответственной задачи возлагалось на Генштаб, центральные управления родов войск, Управление боевой подготовки, военные академии, штабы военных округов с привлечением военно-научной общественности. Основы новой теории, названной позднее теорией глубокого боя и операции, разрабатывались почти шесть лет (1929 - 1935 гг.). В результате кропотливых исследований была создана первая официальная «Инструкция по глубокому бою», утвержденная наркомом обороны СССР 9 марта 1935 г.

Одновременно Штаб РККА подготовил проект Наставления по ведению операций - своего рода оперативный устав для всей армии. Этим был ликвидирован существовавший длительное время разрыв между оперативным искусством и тактикой. Разработку новых положений, их обобщение и тщательную проверку на практике осуществляли П. А. Белов, П. Е. Дыбенко, А. И. Егоров, М. В. Захаров, Г. С. Иссерсон, К. Б. Калиновский, Н. Д. Каширин, А. И. Корк, Д. А. Кучинский, К. А. Мерецков, И. П. Обысов, А. И. Седякин, С. К. Тимошенко, В. К. Триандафиллов, М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, И. Ф. Федько, Б. М. Шапошников, Е. А. Шиловский и другие теоретики и военачальники. Изучению теории глубокого боя отводилось видное место в учебных и научных планах военных академий. Оперативный факультет Военной академии имени М. В. Фрунзе, Академия Генерального штаба, академии родов войск провели огромную работу по систематизации, прикладному и расчетному оформлению многих ее положений. Первый этап разработки теории глубокого боя и операции завершился выходом Временного полевого устава РККА 1936 г., в котором эта теория получила официальное признание.

Теория глубокой операции охватывала формы вооруженной борьбы, применяемые во фронтовом и армейском масштабах, а теория глубокого боя - виды боевых действий частей и соединений. Фронтовые операции могли быть как наступательными, так и оборонительными. Их задачи должны решаться усилиями нескольких полевых армий во взаимодействии с крупными механизированными объединениями, воздушными и морскими силами.

Одновременное подавление противника на всю глубину его построения наиболее полно рассматривалось в масштабе фронтовой операции, осуществляемой в интересах достижения стратегических целей на определенном театре военных действий.

Армейская операция рассматривалась как часть фронтовой. Обычно она велась на одном операционном направлении и решала частную оперативную задачу. На направлениях главных ударов, наносимых фронтом, предусматривалось использование хорошо оснащенных ударных армий, а на вспомогательных направлениях - армий обычного состава.

Решительным средством достижения успеха в вооруженной борьбе считались наступательные операции, в которых войска выполняли две задачи: прорыв обороны противника одновременным ударом на всю ее тактическую глубину и развитие тактического успеха в оперативный стремительными действиями подвижных войск, воздушных десантов и авиации. Для наступления с решительными целями предусматривалось глубокое оперативное построение войск, состоящее из первого наземного эшелона (эшелон атаки), второго наземного эшелона (эшелон развития прорыва), воздушного эшелона с радиусом действия 300 - 500 км и последующих эшелонов - оперативных резервов. Во встречном сражении мог выделяться передовой (авангардный) наземный эшелон.

Для ведения операции существовало два варианта оперативного построения войск: если оборона противника была сильной, в первом эшелоне наступали стрелковые, а во втором - подвижные соединения; при слабой обороне противника стрелковые дивизии действовали во втором эшелоне. Ширина полосы наступления фронта устанавливалась 300 - 400 км, глубина операции - 150 - 200 км. Для ударной армии соответственно 50 - 80 км и 25 - 30 км. Продолжительность армейской операции 5 - 6 суток, среднесуточный темп наступления 5 - 6 км.

Возможными формами наступательной операции фронта могли быть удар сосредоточенными силами двух - трех смежных его армий на одном участке или нескольких армий двух смежных фронтов на сплошном участке (200 - 250 км), одновременные дробящие удары на нескольких направлениях на широком фронте, удар по сходящимся направлениям (двойной прорыв с использованием благоприятной конфигурации фронта). Важнейшими условиями успеха глубокой наступательной операции фронта считались завоевание господства в воздухе, изоляция района сражения от подходящих резервов противника, срыв доставки материальных средств его атакованным войскам.

В армейской операции могли быть применены удары центром, одним из флангов, всеми силами армии, когда она наступала на узком участке на главном направлении фронта; в особых случаях армия могла наносить удары на обоих флангах.

Признание наступления как основной и решающей формы борьбы не исключало необходимости применения всех видов оборонительного боя и операции. «Оборона должна противостоять превосходным силам противника, атакующего сразу на всю глубину» {638} , - указывалось в полевых уставах 1936 и 1939 гг.

Советская военная наука значительно глубже, чем военная мысль капиталистических стран, разработала теорию оперативной и тактической обороны. В ее развитии и совершенствовании принимали участие А. И. Готовцев, А. Е. Гутор, Н. Я. Капустин, Д. М. Карбышев, M. G. Князев, Ф. П. Судаков и другие {639} .

В целом оборона предполагалась глубокой и противотанковой, с тем чтобы сэкономить время и силы, удержать особо важные районы и объекты, сковать наступающего противника. Оборона делилась на упорную (позиционную), создаваемую на нормальном или широком фронте, и подвижную (маневренную). Армейский оборонительный район шириной 70 - 100 км и глубиной 100 - 150 км состоял из четырех оборонительных зон: передовой, тактической, оперативной и тыловой. Передовая зона имела полосу развитых инженерных заграждений, тактическая - основную и тыловую (вторую) полосы {640} , оперативная - заградительную полосу, а тыловая зона предназначалась для размещения и деятельности армейских тылов. Важное место в обороне отводилось организации системы артиллерийской и авиационной контрподготовки, контрударов и контратак.

Для бесперебойного снабжения войск в наступательных и оборонительных операциях предусматривалось создание армейского тыла, в который входили специальные части и учреждения.

Теория глубокого боя и операции прошла частичную проверку на крупных армейских маневрах 1935 - 1937 гг., в ходе боевых действий, которые пришлось вести Советской Армии в 1938 - 1939 гг.

Боевая и учебная практика войск, достижения науки и техники поставили по-новому вопрос об использовании в бою танков, артиллерии и авиации.

Разработке военно-теоретических проблем применения танковых войск в конце 30-х годов много внимания уделяли А. А. Игнатьев, П. И. Коломейцев, П. Д. Коркодинов, М. К. Ноздрунов, В. Т. Обухов, А. И. Штромберг и другие.

Ранее принятая схема применения танков в трех группах - НПП, ДПП, ДД {641} - в условиях возросшей силы противотанковой обороны не могла обеспечить выполнение боевых задач. Поэтому из боевых порядков наступающих войск танковые группы ДПП и ДД были исключены. Вместо этих групп создавался резерв танков (при достаточной обеспеченности ими войск первых эшелонов), предназначенный для усиления в случае необходимости танковой группы НПП или при успешной атаке для ее развития на всю глубину боевого порядка противника. Превращение тактического успеха в оперативный и достижение решительной цели на главном направлении возлагались на бронетанковые соединения - танковые бригады и танковые группы оперативного значения {642} .

Практика показала, что для выполнения боевых задач в новых условиях легкие быстроходные танки с противопульным бронированием стали неприемлемы; требовалось развернуть производство средних и тяжелых танков с противоснарядной броней, мощным пушечным вооружением и большим запасом хода.

Опыт подтвердил, что из всех наземных родов войск наибольшей мощностью и дальностью огневого воздействия обладает артиллерия, которая призвана массированными ударами расчищать путь наступающим войскам и громить врага в обороне. Современный бой все в большей степени становился огневым состязанием борющихся сторон. В нем участвовали многочисленные и разнообразные огневые средства, для уничтожения и подавления которых была нужна подвижная дальнобойная артиллерия различного боевого предназначения.

Лучшему использованию артиллерии в бою значительно способствовали успехи, достигнутые в таких отраслях артиллерийской науки, как внутренняя и внешняя баллистика, стрельба артиллерии. Научные исследования ученых-артиллеристов Д. А. Вентцеля, П. А. Гельвиха, И. П. Граве, В. Д. Грендаля, Н. Ф. Дроздова, В. Г. Дьяконова, Д. Е. Козловского, В. В. Мечникова, Я. М. Шапиро позволили к осени 1939 г. создать новые таблицы стрельб, правила стрельбы войсковой и зенитной артиллерии, переработать наставление по огневой подготовке и курсу стрельб артиллерии, а также другие руководства.

Проект Полевого устава 1939 г. помимо артиллерийских групп поддержки пехоты, дальнего действия и артиллерии разрушения ввел подгруппы артиллерии для поддержки подразделений первого эшелона, отдельные группы артиллерии ближнего боя (состоящие из минометов), зенитно-артиллерийские группы, группы дальнего действия в корпусе {643} . Плотность артиллерии на километр фронта атаки повышалась с 30 - 35 до 58 - 136 орудий (без противотанковой артиллерии) {644} . Артиллерийское обеспечение наступления делилось на периоды: артиллерийской подготовки, поддержки атаки, борьбы в глубине оборонительной полосы {645} .

К середине 30-х годов была создана теория боевого применения военно-воздушных сил. Советская авиация, завершив сложную эволюцию, превратилась из отдельного рода оружия в самостоятельный род войск, а затем вскоре в один из видов вооруженных сил. Параллельно с этим процессом развивалось оперативное искусство военно-воздушных сил, которое занималось исследованием теории подготовки и ведения боевых действий крупными авиационными соединениями и объединениями в интересах достижения оперативных и оперативно-стратегических целей. Основоположником этой теории является профессор А. Н. Лапчинский, фундаментальные труды которого - «Воздушные силы в бою и операции» (1932 г.) и «Воздушная армия» (1939 г.) - придали ей необходимую стройность и четкость. Он же детально разработал проблемы борьбы за господство в воздухе. В 1936 г. теория подготовки и ведения воздушных операций была изложена в виде практических рекомендаций во Временной инструкции по самостоятельным действиям военно-воздушных сил РККА.

В исследовании, представленном руководству, комкор В. В. Хрипин и полковник П. И. Малиновский изложили задачи авиации в начальный период войны {646} . Для проверки выдвинутых ими положений в 1937 г. были проведены маневры, в ходе которых отрабатывались действия авиации фронтов и авиационной армии Главного командования в начальный период войны и в условиях развернутой операции фронта. Важные принципы оперативного искусства авиации нашли отражение в полевых уставах 1936 и 1939 гг. В них подчеркивалось, что основное условие успеха ВВС - массированное их применение {647} ; в решающие периоды боевых действий все виды авиации должны сосредоточивать свои усилия для содействия «успеху наземных войск в бою и операции... на главном направлении» {648} .

Большое значение придавалось непрерывности воздействия авиации на войска противника. С этой целью в период подготовки операции предусматривались завоевание господства в воздухе, срыв перевозок противника, изнурение его войск и нарушение управления. В период развертывания боевых действий сначала осуществлялась авиационная подготовка наступления в тесном взаимодействии с артиллерией, в последующем перераставшая в поддержку наступающего боевого порядка на всю глубину прорыва. При этом авиация должна была нарушать управление и связь противника, поражать его резервы, срывать контратаки и препятствовать занятию им второй оборонительной полосы {649} .

Теория боевого применения авиации кроме оперативного искусства имела своей составной частью и тактику, которая делилась на общую тактику военно-воздушных сил и тактику отдельных родов авиации. Этим вопросам посвящено несколько работ: в 1935 г. был издан учебник А. К. Медниса «Тактика штурмовой авиации», в 1936 г. - труд М. Д.Смирнова «Войсковая авиация», в 1937 г. - большое научное исследование А. Н. Лапчинского «Бомбардировочная авиация», в 1939 г. - книга П. П. Ионова «Истребительная авиация».

Анализу всего нового, что появилось в военно-морском искусстве, были посвящены исследования В. А. Алафузова, С. С. Рамишвили, И. С. Исакова, В. А. Белли, Ю. А. Пантелеева, А. В. Томашевича и других.

На смену теории «малой войны» на море с элементами линейности, делавшей ставку на широкое использование подводных лодок, самолетов и легких надводных сил, была выдвинута теория типовых морских операций, проводимых как самостоятельно, так и совместно с сухопутными войсками. Эти оперативные взгляды в последующем были обобщены в наставлении по ведению морских операций, изданном в 1940 г. Особое внимание в нем обращалось на организацию взаимодействия видов вооруженных сил: сухопутных войск, флота и авиации, а также родов военно-морских сил - подводных и надводных - с авиацией и береговой артиллерией. Наступательным действиям на море отводилось главное место. Роль ударных сил на морских сообщениях должны были выполнять подводные лодки и авиация. Носителями наибольшей наступательной и оборонительной мощи морского и океанского флотов считались линейные корабли, способные к длительному боевому воздействию на противника во взаимодействии с другими классами кораблей.

Накануне второй мировой войны сложилась теория оперативного использования морских сил для достижения конечных целей на морском театре главным образом путем сосредоточенных ударов, наносимых разнородными силами флота по флоту противника в ходе ряда последовательных и параллельных операций, связанных единством стратегической задачи. На основе опыта военных действий в первой мировой войне, учета действий морских сил в связи с войнами в Испании и Китае были выработаны основы проведения миннозаградительных, десантных и противодесантных операций, а также операций против неприятельских баз и по огневому обеспечению приморского фланга сухопутных армий.

Большим достижением явилось создание в 1937 г. Боевого устава Военно-Морского Флота, в разработке которого активное участие принимали И. С. Исаков и В. А. Алекин. В нем нашли отражение вопросы взаимодействия маневренных соединений различного назначения, объединения их усилий для совместного удара по противнику в открытом море и на минноартиллерийских позициях, создаваемых в узкостях и на подходах к военно-морским базам. Изучались и отрабатывались набеговые действия на неприятельское побережье с целью уничтожения укрепленных объектов, нанесения ударов по конвоям, противолодочным барражам противника, группировкам кораблей в прибрежных водах, портам и морским базам.

В развитии советской военной теории накануне второй мировой войны имелись и недостатки. Правильно ориентируя на проведение сильных ответных ударов по агрессору, советское военное искусство не смогло полностью разработать способы боевых действий эшелона прикрытия и стратегического развертывания главных сил в условиях угрозы внезапного удара сильных и подвижных группировок врага.

Возможность глубокого прорыва противником стратегической обороны считалась маловероятной. По этой причине теория подготовки и ведения стратегических оборонительных операций не получила всесторонней разработки. Теоретические основы оперативно-стратегического взаимодействия фронтов, видов сил в условиях будущей большой войны также были рассмотрены в общих чертах, главным образом в интересах решения практических вопросов, связанных с планированием обороны государственных границ. Не имелось полной ясности в способах завоевания господства в воздухе в ходе начальных операций на театре военных действий.

Однако необходимые предпосылки для решения этих вопросов в последующие годы в основном были созданы.

В 1936 - 1939 гг. тщательно анализировались итоги больших маневров Киевского, Белорусского, Московского и Ленинградского военных округов, а также боевого опыта советских войск у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, военных операций в локальных войнах, развязанных империалистами в Эфиопии, Испании, Китае, агрессивных актов по захвату Австрии, Чехословакии и Албании. Военная печать широко информировала общественность о характере борьбы в этих войнах и вооруженных столкновениях {650} .

Во второй половине 30-х годов военные теоретики и крупные военачальники капиталистических стран не только признавали достижения Советских Вооруженных Сил, но и многое заимствовали из их опыта. Глава итальянской военной миссии генерал Грациолини, присутствовавший на «больших русских маневрах», писал: «Красная Армия организована и оснащена по-современному...» По его мнению, русские имеют «большое пристрастие к подвижным войскам», «увлекаются крупными механизированными соединениями и проводят многочисленные учения с их использованием».

Интересную оценку Советской Армии дал заместитель начальника штаба французской армии генерал Луазо: «Я... видел могучую, серьезную армию, весьма высокого качества и в техническом и в моральном отношении. Ее моральный уровень и физическое состояние достойны восхищения. Техника Красной Армии стоит на необычайно высоком уровне. В отношении танков я полагал бы правильным считать армию Советского Союза на первом месте. Парашютный десант большой воинской части, виденный мною под Киевом, я считаю фактом, не имеющим прецедента в мире. Наиболее характерным, конечно, является теснейшая и подлинно органическая связь армии с населением, любовь народа к красноармейцам, командирам. Подобного мощного, волнующего, прекрасного зрелища, я скажу откровенно, не видел в своей жизни» {651} .

Особое внимание гитлеровского генерала Г. Гудериана привлекали «действующие в глубину боевые группы», которые «преследуют оперативные цели, наносят удары против флангов и тыла и парализуют противника одновременно на всю глубину его обороны» {652} . «Масса танковых сил, - писал он, - должна целесообразно объединяться в боевые корпуса, как это имеет место в Англии и России...» {653} Гудериан, создавая немецкий вариант теории глубокой операции, скопировал многие положения советских военных теоретиков.

Советская военная наука впервые разработала способы применения воздушно-десантных войск. Присутствовавший на маневрах Киевского военного округа в 1935 г. английский генерал (позднее фельдмаршал) Уэйвелл, докладывая правительству о применении русскими крупного воздушного десанта, сказал: «Если бы я сам не был свидетелем этого, я бы никогда не поверил, что подобная операция вообще возможна» {654} . Массированное применение авиадесантов на маневрах Советской Армии 1936 г. привело в изумление многих представителей военных делегаций Франции, Италии, Японии и других стран. Спустя несколько лет один из американских военных обозревателей, подводя итоги применения гитлеровцами воздушных десантов в Западной Европе, писал: «Сочетание парашютных десантов, которые захватывают аэродромы, с посадочными десантами, использующими их, является страницей, вырванной из книги о Красной Армии, которая первая в широких масштабах продемонстрировала эти методы на маневрах 1936 г.» {655} .

Широкий показ на военных маневрах и учениях 1935 - 1937 гг. достижений советской военной науки и техники преследовал вполне определенные цели: проверить практикой правильность основных теоретических положений, разработанных советской военной наукой, а также наглядно показать, что война против СССР - дело серьезное и опасное для ее организаторов, и тем самым способствовать сохранению мира. В последующие годы (1938 - 1939) оборонная мощь СССР была продемонстрирована в боях с японскими захватчиками на Дальнем Востоке.

В целом уровень советской военной науки накануне второй мировой войны отвечал требованиям времени. Опираясь на разработанные военной наукой положения, партия нацеливала конструкторскую мысль на быстрейшую разработку современных, перспективных образцов боевой техники и вооружения.

Предпосылки к зарождению военно-научных органов в России появляются с образованием в русской армии Генерального штаба 30 января 1763 г. Фактически императрицей Екатериной II был создан военный орган, способный осуществлять единое, централизованное управление вооруженными силами государства.

При нем появились первые военные библиотеки и архивы. В них хранились исторические документы — описания хода сражений, планы и карты с диспозицией войск. На основе этих материалов разрабатывались инструкции и артикулы по обучению войск для действий на поле боя.

В дальнейшем большое значение для создания военно-научных органов оказало образование 8 сентября 1802 г. Военного министерства России. Всего через 10 лет, 27 января 1812 г., впервые в военной истории нашей страны при этом ведомстве был создан Военный ученый комитет (ВУК). В его состав вошли шесть непременных членов (двое — по части квартирмейстерской, двое — по части артиллерийской и еще двое - по части инженерной), а также почетные члены и члены-корреспонденты из России и других стран.

Согласно Уставу первый ВУК выполнял следующие задачи:

—собирал «все новые издаваемые лучшие сочинения о воинском искусстве и разных частях, к нему принадлежащих», назначал «лучшие и полезнейшие из них к переводу на Российский язык»;

—рассматривал «проекты и предложения по ученой воинской части и представлял о них мнения свои Военному Министру»;

—издавал Военный журнал, производил экзамены всем чиновникам, «вступающим в ученые корпусы Военного Департамента»;

—участвовал в надзоре за всеми «учеными заведениями по Квартирмейстерской, Инженерной и Артиллерийской части...».

Цель учреждения ВУК заключалась в «усовершенствовании ученой части военного искусства и в распространении военно-научных сведений в войсках». Можно сказать, что она актуальна и в настоящее время. В своей истории Комитет неоднократно менял имя и структуру, но направление деятельности — научное — оставалось неизменным.

Во второй половине XIX века созданный еще Екатериной ВУК прекратил существование. На смену ему пришел Совещательный комитет, который позже был переименован в Военный ученый комитет Главного штаба. В зону ответственности этого органа входила ученая деятельность Генштаба, корпус военных топографов, а также образование в армии и военные архивы.

Кроме того, Комитет занимался распределением денежных субсидий на издание военно-исторических работ. К примеру, Военным ученым комитетом были изданы такие крупные военно-теоретические работы, как «Северная война. Документы 1705-1708 гг.», «Письма и бумаги А.В. Суворова, Г.А. Потемкина и П.А. Румянцева 1787-1789 гг.». Глубоко изучались петровское военное наследие, шведские войны, война 1812 г. В 1878 г. при Военном ученом комитете была создана военно-историческая комиссия для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

В 1900 г. ВУК был расформирован. В начале XX века его функции исполняли Комитет Главного штаба, Комитет по образованию войск, Комитет Генерального штаба. Эти органы имели широкие полномочия и были способны руководить разработкой фундаментальных трудов по военной стратегии, тактике и военной истории. В них трудились видные российские военные ученые, которые создали многочисленные военно-теоретические и военно-исторические труды, актуальные до настоящего времени.

Позже, в годы Великой Отечественной войны, на базе отделения оперативной подготовки Генштаба создается Отдел по использованию опыта войны. В его задачи входило изучение и обобщение боевого опыта; разработка общевойсковых наставлений и инструкций по ведению боя; подготовка приказов, директивных указаний НКО и ГШ по использованию опыта войны; описание операций Великой Отечественной войны для «Сборника материалов по изучению опыта войны».

После Победы исследованием исторического опыта и разработкой военно-теоретических проблем при Генштабе занимались Управление по использованию опыта войны, Военно-исторический отдел, Архив Генерального штаба и Архив Красной Армии.

Именно эти органы составили основу для образования в 1953 г. Военно-научного управления Генерального штаба. Оно просуществовало четверть века, было расформировано и вновь создано уже в 1985 г. За 70 лет своей истории (1925-1995 гг.) военно-научные органы претерпели около 40 изменений.

25 октября 1999 г. был сформирован Военно-научный комитет Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. Ровно через 10 лет директивой Министра обороны Российской Федерации от 8 сентября 2009 г. на его основе был создан Военно-научный комитет Вооруженных Сил Российской Федерации.

В настоящий момент ВНК ВС РФ - это орган управления военной наукой, который непосредственно подчиняется начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации — первому заместителю Министра обороны Российской Федерации.

Военно-научный комитет (ВНК) Вооруженных Сил Российской Федерации предназначен для решения задач научного обоснования перспективных направлений строительства, развития, подготовки, применения и обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации в реальных и прогнозируемых условиях военно-политической, экономической и демографической обстановки.

Основные задачи:

• опережающее развитие теории строительства, подготовки и применения Вооруженных Сил, исследование условий и выработка рекомендаций по совершенствованию их структуры, совершенствованию форм и способов боевого применения группировок войск, развитию вооружения и военной техники, исследованию других наиболее актуальных вопросов;
• совершенствование системы планирования научных исследований и координации деятельности научно-исследовательских организаций и вузов Министерства обороны Российской Федерации, научных организаций РАН, других министерств и ведомств, ведущих исследования по оборонной тематике;
• совершенствование военно-научного комплекса Вооруженных Сил, его состава, структуры и штатной численности, с учетом существующих потребностей, укрепление нормативной правовой базы, определяющей условия и порядок функционирования комплекса;
• развитие моделирующей и лабораторно-экспериментальной базы, дальнейшая автоматизация процессов проведения исследований, в том числе системы информационного обеспечения;
• руководство военно-исторической работой, научно-информационной и издательской деятельностью в Вооруженных Силах;
• организация и координация военно-научного сотрудничества с иностранными государствами.