Гельмут фон мольтке (старший). Нерусские русские каратели и их немецкие хозяева. Фон Паннвиц

"Гельмут фон Паннвиц считал своим величайшим счастьем и честью право командовать Казачьим корпусом на Балканах в дни, когда всех нас и его судьба уже была предрешена на конференции в Ялте; тогда, когда уже не было надежды или, мягче сказать, испарилась надежда на победу здравого разума над безумием завоевателя, когда исчезла надежда и вера в победу белой идеи над красным кошмаром. И тогда генерал фон Паннвиц был с нами, был наш, любил и ценил каждого человека, казака, бойца и, дав клятву, остался ей верен и не ушел, отказался от права немца покинуть свой пост и своих людей, сохранить, если не свободу, то, во всяком случае, жизнь".

"Чтобы не изменить самому себе, Гельмут фон Паннвиц в 1945 году добровольно предпринял жертвенный путь в Москву. Он мог бы оставаться на Западе, никто не принуждал его к этому шагу. Однако он отправился разделить судьбу своего Казачьего корпуса. Мы сообщаем здесь, по свидетельствам переживших, о тех трагических днях последней капитуляции, когда тысячи казаков, которые сражались на стороне немцев, были выданы советам. Мы хотим вспомнить только о том генерале, который среди гибели, паники, всеобщего разложения, показал пример человеческого величия. Это было 10 июня 1945 года. Около девяти часов на станцию Эннс прибыл поезд, составленный приблизительно из 30 товарных вагонов, заплетенных колючей проволокой. Его встретила стоявшая по обеим сторонам полотна железной дороги сотня советских НКВД-солдат с пулеметами наготове. Их кордон имел своей целью воспрепятствовать попыткам к побегу двух тысяч ста казаков, которые две недели тому назад были выданы советам. Внутри энкаведистского кордона, на платформе, стоял окруженный несколькими английскими и советскими офицерами командир Казачьего корпуса, сражавшегося до конца войны на немецкой стороне, генерал-лейтенант Гельмут фон Паннвиц, 47-летний офицер, который носил, кроме немецкой формы, меховую папаху кубанских казаков. Устремив взгляд на вагоны с колючей проволокой, которые остановились перед ним с грохотом, генерал фон Паннвиц увидел через окна вагонов бледные лица тех казаков, которые состояли в его корпусе. Их было точно 2146. После мгновенно поразившей их неожиданности, они вдруг начали выкликивать новость:

Батько Паннвиц стоит там, на вокзале! - и после стихийного бурного ликования наступила жуткая тишина.

У обрадовавшихся видеть Паннвица казаков сейчас же промелькнула мысль, что немецкий генерал решил разделить судьбу казаков, выданных Советам, прекрасно зная, что его ожидает там или мучительная смерть, или пожизненная принудительная работа. Тишина на станции Эннс, нарушаемая только командами и скрипом железа, продолжалась не больше полминуты, как вдруг из одного вагона раздалась песня казаков - это была песня о генерале фон Паннвице. Пение заглушил командный голос советского офицера, угрожавшего через вокзальный громкоговоритель. У Паннвица были слезы на глазах. Он поднял руку, призывая к благоразумию. Паннвиц был отделен от казаков после его ареста англичанами 26 мая 1945 года.

По прошествии двух дней британский комендант сообщил ему, что случилось с ними. Паннвиц был поражен. Он постарел на много лет. Когда он осведомился, есть ли возможность ему также быть переданным Советам, ему ответили, что он, Паннвиц, должен быть счастлив, что он, как германский офицер, не подпадает под соглашение о выдаче. Он может снять казачий мундир, так как есть и останется британским военнопленным.

Но Паннвиц сказал коротко:

Нет! - он желает, чтобы и его тоже выдали. Потом пояснил:

Я делил с казаками хорошее время. Теперь я хочу делить с ними плохое. Я заключил с ними дружбу на жизнь и на смерть. Может быть, я смогу облегчить их ужасную участь, взяв часть приписываемой им вины на себя. Вот так случилось, что Паннвиц 10 июня 1945 года, как мы уже описали, вошел в транспортный поезд, отходивший в СССР. вагоне, в котором он отправился в свое путешествие в смерть, он опять встретился с теми, с которыми он был во время войны…

…Последние сведения: тот поезд, в котором генерал фон Паннвиц предпринял свое путешествие со станции Эннс к смерти, также исчез, как и его Казачий корпус. Еще и сегодня пережившие говорят о том, как перед лицом смерти генерал показал такое возвышенное величие, какое редко случается видеть в эти дни…"

(Статья в австрийской газете Вохен эхо от 9 августа 1953 года)

Введение

Ге́льмут фон Па́ннвиц (нем. Helmuth von Pannwitz ; иногда также встречаются другие фамилии, например Панвиц и даже отчество Вильгельмович - (14 октября 1898-16 января 1947) - германский военный деятель, кавалерист, участник Первой и Второй мировых войн, Верховный Походный Атаман Казачьего Стана, группенфюрер СС, генерал-лейтенант войск СС. Рыцарь иоаннит .

1. Биография

Родился в деревне Боцановиц в Силезии (ныне Польша, воеводство Олесно) в семье прусских дворян. В 1914 году с началом Первой мировой войны, из кадетского корпуса отправился добровольцем на Западный фронт. Служил в 1-м уланском Императора Александра III полку (нем. Ulanen-Regiment Kaiser Alexander III. von Russland ).

В 1915 году получил звание лейтенанта (в возрасте 16 с половиной лет). Награждён Железными крестами 2-й (в 1915) и 1-й (в 1917) степеней.

После окончания войны в 1920 году из-за сокращения германских вооружённых сил по Версальскому договору вышел в отставку в звании обер-лейтенант. В 1934 году вернулся в армию. Участвовал (в звании майора, командира разведбатальона дивизии) во вторжении в Польшу (1939) - награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение), в боевых действиях во Франции (1940), с 1941 года - на Восточном фронте (подполковник). 4 сентября 1941 года полковник фон Паннвиц награждён Рыцарским крестом Железного креста.

Успешно командовал войсками в ходе отражения советского наступления на Северном Кавказе зимой 1942-1943 г. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 года уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Чёрным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 года получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго .

Будучи последовательным сторонником возрождения казачества, в марте 1943 года в местечке Милау (Млаве) возглавляет 1-ю Казачью Кавалерийскую дивизию, сформированную из казачьих подразделений, преданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.). В июне 1943 года получил звание генерал-майор, в апреле 1944 года - генерал-лейтенант.

Сформированная Паннвицем казачья дивизия с октября 1943 года участвовала в боях в Хорватии против коммунистических партизан Тито (награждён хорватским орденом «Короны короля Звонимира» 1-й степени со Звездой и Мечами).

В связи с переподчинением корпуса командованию войск СС, 11 февраля 1945 года получил чин группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС . Казачья дивизия под его командованием была развёрнута в XV-й Казачий Кавалерийский Корпус СС.

В 1945 года был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице Верховным Походным Атаманом «Казачьего стана». Своё избрание воспринял как огромную ответственность и высочайшую честь - с 1835 года звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Чтобы не допустить пленения казаков советскими войсками, Фон Паннвиц организует прорыв корпуса в Каринтию, входившую в британскую оккупационную зону. 9 мая 1945 года казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. 11 мая в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие.

Выдачи Паннвица как военного преступника требовали СССР и Югославия. После того, как союзники начали передачу СССР тысячи казаков и членов их семей в Лиенце, фон Паннвиц вместе с другими германскими офицерами корпуса был выдан СССР.

В 1947 году вместе с другими генералами Казачьего Стана казнён (повешен) по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 15-16 января 1947 на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников» .

В 1998 году фон Паннвицу, А. Г. Шкуро, П. Н. Краснову, Султан-Гирею Клычу, Т. Н. Доманову и др. в Москве был установлен памятник под названием «Воинам русского общевоинского союза, русского корпуса, казачьего стана, казакам 15 кавалерийского корпуса, павшим за веру и отечество» у храма Всех Святых. 8 мая 2007 года, в преддверии Дня Победы, мраморная плита была разбита .

2. Попытка реабилитации в Российской Федерации

22 апреля 1996 года реабилитирован решением Главной военной прокуратуры (ГВП) Российской Федерации в соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» . Позже представитель ГВП сообщил, что заключение от 22 апреля 1996 года о реабилитации фон Панвица как необоснованное отменено. 28 июня 2001 ГВП вынесла заключение, в котором был сделан вывод, «что фон Панвиц за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, оснований для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит. Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Панвица Гельмута юридической силы не имеет» .

Националистические и монархические организации, как в Российской Федерации так и за рубежом, неоднократно обращались в государственные органы Российской Федерации с просьбами о реабилитации отдельных русских коллаборационистов .

Определением Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 25 декабря 1997 года Краснов П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей Клыч, Краснов С. Н. и Доманов Т. И. признаны обоснованно осуждёнными и не подлежащими реабилитации, о чём уведомлены все инициаторы обращений по вопросу реабилитации указанных лиц.

Список литературы:

Казак Гельмут фон Паннвиц - трагедия верности: Потрет прусского иоаннита в контексте эпохи. - Нова Січ. - Середа, 10 Жовтня 2007.

Вольфганг Акунов. Божии Дворяне (Очерки орденской традиции в Христианстве). – СПб.: Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого, 2006. – 252 с.

Гельмут фон Паннвиц (Вольфганг Акунов) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Биография на сайте hrono.info

Generalleutnant / SS-Gruppenführer und Generalleutnant der Waffen-SS Helmuth von Pannwitz (нем.)

14.12.2001 Александр Улитвинов. Ради друга Гельмута. В России и поныне справедливость приносится в жертву «политической целесообразности» http://nvo.ng.ru/history/2001-12-14/5_gelmut.html

Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной военной прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2

Памятник нацистам в Москве

Провокация не удалась

В Москве разрушен памятник фашистским коллаборационистам

Письмо заместителя начальника 1-го отдела управления реабилитации жертв политических репрессии Главной Военной Прокуратуры Генеральной Прокуратуры Российской Федерации И. П. Цирендоржиева от 3 декабря 2005 года Страница 1 Страница 2

Казак Гельмут фон Паннвиц

Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 года в имении Боцановиц (округ Розенберг, Восточная Силезия). Он был вторым сыном королевского судебного советника, лейтенанта в отставке 14-го прусского гусарского полка Вильгельма фон Паннвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер.

Силезия (сейчас это территория Польши) - древняя славянская земля, принадлежавшая попеременно Польше, Чехии, Священной Римской Империи германской нации и Австрии. В середине XVIII века, при Фридрихе Великом, в результате т.н. Силезских войн и Семилетней войны эта провинция была окончательно закреплена за прусской короной.

Фамилия фон Паннвиц, как и многие схожие представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Бассевиц, фон Ястжембски, фон Левински /Манштейн/ и др.), указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Пронесенная Гельмутом через всю жизнь любовь к казачеству объяснялась, наверное, глубоким душевным родством, опиравшимся, в том числе, и на эти родовые корни.

Прямо под окнами усадьбы его родителей протекала маленькая пограничная речушка Лисварт - а за ней начиналась территория Российской Империи. С детских лет будущему казачьему походному атаману запомнились встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы - он покорен был искусством казачьей джигитовки, владением шашкой и пикой.

В 1910 году Гельмут в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 года переведен в Главный Кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. Когда началась 1-я мировая война, юноша добился от отца разрешения идти в армию добровольцем.

В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидат на первый офицерский чин) в запасной эскадрон 1-го (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III-го уланского полка в Любене. Полк был расквартирован под Лигницем, где в 1241 году объединённое польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого и Тевтонского рыцарского ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя.

За проявленную в боях храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 года, в возрасте 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16.09.1915 г. он был представлен к Железному Кресту 2-й степени. За доблесть в боях лета 1916 года и 1917 года в Карпатах Гельмут фон Паннвиц был награжден Железным Крестом 1-й степени.

По окончании Великой войны Г. фон Паннвиц защищал восточные границы Германии в рядах “добровольческих корпусов”. Ветеран XV-го Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер вспоминал:

“Подобно тому, как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, сражались в рядах “добровольческих корпусов” в 1918-1923 гг. против “спартаковцев” и наши отцы, спасшие нас от установления в нашей стране коммунистического режима. Они сражались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны.

Наши отцы были солдатами 1-й мировой. Гельмут фон Паннвиц сражался в рядах “бригады Эрхардта” в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец - в рядах “Стального Шлема” Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г., не допустили большевицкого переворота и тем самым спасли будущее демократии…”

Из-за ранения в марте 1920 года (после т.н. “Капповского путча”) фон Паннвицу пришлось выйти в отставку. Казалось, офицерская карьера завершилась, несколько лет он служил управляющим имениями в Польше. Но любовь к военному ремеслу заставила Гельмута фон Паннвица вернуться летом 1933 года в Германию.

Поначалу он обучал резервистов в 7-м Кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле), а в 1935 году был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он в Кенигсберге женится на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына).

Уже в чине майора фон Паннвиц был в 1938 году после “аншлюса” (присоединения Австрии к Германии) переведён в только что сформированный 11-й Кавалерийский полк в Штокерау близ Вены.

С началом 2-й мировой войны он, в качестве командира разведывательного отряда 45-й дивизии, участвовал в польской, затем во французской кампании, был награжден планками-репликами к Железным крестам за 1-ю мировую (23.09.1939 г. - планкой к Железному Кресту 2-й, 05.10.1939 - к кресту 1-й степени).

С самого начала войны против СССР силезский офицер не раз подтверждал репутацию храброго и осмотрительного командира. Уже 4 сентября 1941 г. фон Паннвиц, будучи подполковником, командиром 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий "Центр", награжден Рыцарским Крестом Железного Креста. 08.07 фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Фон Паннвиц, сразу поняв тяжелое положение, в которое попали германские части восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях,- воевал не “по-жуковски”, а “по-суворовски”: бил врага “не числом, а умением”.

В ноябре 1941 года после тяжёлой простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц вынужден покинуть фронт. В начале 1942 года он переведён в Верховное Командование Сухопутных Войск, где занимался разработкой инструкций для мобильных войск.
Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 года в полковники, использовал для осуществления идеи создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки во время гражданской войны в России оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергались репрессиям. Как знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось значительной частью населения как приход освободителей, что немало казаков (и не только их) были готовы к продолжению вооруженной борьбе с большевиками.

Хорватия,1944 г. Перед строем казаков

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не ходил в “любимчиках” у Гиммлера. Ветеран XV KKK Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминает, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима, погиб в декабре 1944 года в Бухенвальде. Его сын - командир казачьего кавалерийского эскадрона - попал в “сферу пристального внимания” гестапо, искавшего “повод избавиться от подозрительного офицера” (о наивные немцы! представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный “искать повод” избавиться от “подозрительного” советского командира после ликвидации его отца, советского генерала, в сталинском ГУЛАГе!).
Вскоре гестаповцы нашли такой “повод”. Фон Мосснер-младший, как джентльмен, пригласил захваченного казаками командира титовской “Народно-Освободительной Армии” отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия “бойцам невидимого фронта” пришлось убраться несолоно хлебавши…

C генерал-лейтенантом А.Г. Шкуро

Во время поездки фон Паннвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. Полковнику удалось набрать “боевую группу” всего в 1000 штыков. Группа, в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15.11.1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельниково прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 г. получил “дубовые листья” к Рыцарскому Кресту (N° 167) и высший румынский военный орден “Михая Храброго”.

С германским отступлением в начале 1943 года на Запад двинулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных советских репрессий. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство, наконец, решилось дать “добро” на формирование конной казачьей дивизии.

В марте 1943 года в Милау (Млаве) была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия - первое крупное “белое” казачье соединение во 2-й мировой войне. Возглавил эту дивизию Гельмут фон Паннвиц, произведенный в июне 1943 года в генерал-майоры вермахта.

С атаманом П.Н. Красновым

Казаки рвались на Восточный фронт - у каждого были с коммунистами свои счеты. Однако уже осенью 1943 года дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с коммунистическими партизанами. Казаки в течение 4-х месяцев справились с задачей - и это в центре Балкан, “пороховой бочки Европы” (где в наши дни всевозможные “миротворцы” не могут остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!).

В январе 1945 года повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Паннвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице “Верховным Полевым Атаманом всех Казачьих войск”. Он воспринял это избрание как огромную ответственность и высочайшую честь. Ведь с 1835 года звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица - которому вскоре и самому суждено было претерпеть мученическую кончину от тех же самых рук). Факт такого избрания германского генерала говорил о доверии, которое оказывали казаки командиру. Здесь стоит упомянуть, что даже в самые суровые дни боев он заботился не только о состоянии казаков корпуса, но и о будещем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана Школа юных казаков, в первую очередь для детей-сирот. Сам генерал усыновил “сына полка” Бориса Набокова, определив его в эту школу.

В конце войны избранный казаачьим атаманом
Г. фон Паннвиц демонстративно носил казачью форму

С 1 февраля 1945 г. “батька Паннвиц” имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух дивизий и одной бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 000 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Фон Паннвиц понимал, какая судьба уготована казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию - ту часть Австрии, которая входила в британскую оккупационную зону.

С детьми казаков корпуса и приёмным сыном Борисом

9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя “батька Паннвиц” в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие - поверив честному слову британских “джентльменов”, что те ни при каких условиях не выдадут их большевицким палачам. В последующие дни генерал посещал один казачий лагерь за другим для моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков красным выдан не будет. Между тем еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о “репатриации” казаков...

После изоляции и выдачи казачьих генералов и офицеров в Шпитале английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казаков в Грац, где последние с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно под Лиенцем были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (Казачьего Стана) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна!

Генерал фон Паннвиц, как германский гражданин, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных - хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного ордена Бани, даже являлся членом палаты лордов и пэром Британской Империи!). Как бы то ни было, “батька Паннвиц”, как вспоминает ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен делить с ними и плохое, быть с ними до конца.

В знак готовности разделить судьбу своих казаков, Гельмут фон Паннвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов со свастикой - таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил “самим промышлять о своей голове”. К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь - откуда вернулись немногие.

“Батька Паннвиц” был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов - вождей Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Келеч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) - виновными в шпионаже, диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза, приговорив к казни через повешение. Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г.

Фото 16 января 1947 г. -
во время чтения приговора

Так оборвалась жизнь последнего Верховного атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, сибирского и донского казака, храброго офицера, стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он был верен древнему девизу тевтонских рыцарей, засвидетельствованному средневековым хронистом: "Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было поружи нашей чести". Что полностью соответствует повторенному Суворовым казачьему правилу: "Сам погибай, а товарища выручай!", и завету князя Святослава Игоревича: "Мертвые сраму не имут!"

Благодаря редкостным свойствам характера, Гельмут фон Паннвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. Подружившись с казаками-пограничниками в начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие “реабилитации” не нужны тому, чье доброе имя осталось незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд… Что ж, два тысячелетия назад к позорной смерти (“проклят всяк висящий на древе”) приговорили и Христа!..

Вольфганг Акунов

Портрет прусского иоаннита в контексте эпохи

Кто в смертной битве пал за свободу,

Не умирает! По нем рыдают

Земля и небо, зверь и природа,

И люди песни о нем слагают.

Имя немецкого генерала Гельмута фон Паннвица, последнего походного атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во II мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности. Менее известен факт его членства в «Прусском Ордене иоаннитов» («Бранденбургском бальяже Рыцарского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя»).

Бренные останки Атамана покоятся среди т.н. «невостребованных прахов» жертв политических репрессий советских карательных органов в некрополе московского Донского монастыря, где рядом с мощами Святого Страстотерпца Патриарха Тихона хранится величайшая казачья святыня - чудотворная икона Божьей Матери Донской, по преданию поднесенной Великому князю Московскому Димитрию Ивановичу донскими казаками перед Куликовской битвой. Каждый год 1 июня им приходят поклониться немногие уцелевшие ветераны, потомки павших жертвой красного террора казаков и - что особенно отрадно! - представители сегодняшнего движения по возрождению казачества -слабого, рыхлого, разобщенного, раздираемого групповщиной, а зачастую и мелкими амбициями «атаманов» (которых, как иногда кажется со стороны, больше, чем рядовых казаков!), но все-таки существующего, вопреки всему, и служащего живым доказательством того, что, невзирая на все «расказачивания», казачьему роду нет и не будет переводу. И перед мысленным взором приходящих поклониться праху мучеников порой встает видение посмертного парада Казачьего Кавалерийского Корпуса у гроба Всеказачьего Атамана и его верных соратников. Лучи яркого июньского солнца озаряют своим живительным светом пробудившуюся от подобного смерти зимнего сна природу и как бы погружают с море золота место, где покоится Походный Атаман. В конном строю застыли лейб-конвойцы в темно-синих черкесках с алыми башлыками, донские, кубанские, терские и сибирские казаки с красными, синими и желтыми лампасами, со знаками Ледяного похода, с Георгиевскими и Железными крестами, золотыми, серебряными и бронзовыми знаками за храбрость на груди, заслуженными отнюдь не за «участие в карательных акциях», а за отвагу в боях с большевизмом, в лихо сдвинутых набекрень папахах и кубанках, с развевающимися на теплом летнем ветру чубами, обнаженными шашками салютуя праху своих атаманов. Трепещут эскадронные значки и казачьи знамена - сине-красно-желтые донские, сине-красные кубанские, черно-голубые терские, желто-синие сибирские а впереди - значок командующего, черное «баклановское» знамя2 с «адамовой головой» - белым черепом, скрещенными костями и заключительными словами Православного Символа Веры: «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩЕГО ВЕКА. АМИНЬ». Глухо рокочут литавры, поют фанфары. Пританцовывают кони, прядают ушами, втягивают раздутыми ноздрями теплый летний воздух. Вот они казаки, наши последние рыцари! Вечно скачут они встречь солнцу, и мрак их не поглотит, по слову Священного Писания: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»!

Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 г. в прусском королевском имении («домене») Боцановиц (округ Розенберг, Восточная Силезия). Он был вторым сыном королевского судебного советника и лейтенанта в отставке XIV прусского гусарского полка Вильгельма фон Паннвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер.

Силезия, входящая в настоящее время в состав Польши, древняя западнославянская земля, принадлежавшая попеременно польскому государству, Чехии, «Священной Римской Империи германской нации» (позднее - Австрии) и закрепленная в середине XVIII в., в результате т.н. Силезских войн и Семилетней войны, за прусской короной.

Фамилия фон Паннвиц, как и многие схожие фамилии других представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Клаузевиц, фон Бассевиц, фон Бласковиц, фон Стауниц, фон Хольтиц, фон Стрелиц, фон Штайниц, фон Штудниц, Бюлов фон Денневиц, фон Ястжембский-Фалькенхорст, фон Левинский-Манштейн и др.) совершенно недвусмысленно указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Озарившая весь его жизненный путь - светлый, как клинок казачьей шашки - беззаветная любовь Гельмута к казачеству, несомненно, объяснялась глубоким душевным родством, опиравшимся, и на эти родовые, исконные корни.

Род фон Паннвицев весьма древний - первое письменное упоминание о нем (в дарственной грамоте на владение участком земли, полученной от одного из фон Паннвицев небольшим монастырем в Баутцене, в нынешней Саксонии), датируется 1276 годом. Фон Паннвицы имели владения в нижне- и верхнелужицких землях (Бранденбург/Пруссия) и в Силезии; одна из ветвей рода переселилась в начале XIV в. в Восточную Пруссию. На протяжении нескольких столетий род фон Паннвицев дал Пруссии более дюжины одних только генералов и великое множество офицеров. Только при Фридрихе Великом 5 фон Паннвицев были командирами полков в прусской королевской армии и доблестно сражались как в Силезских войнах, так и в Семилетней войне. Между прочим, после выхода в отставку знаменитого прусского кавалерийского генерала Фридриха фон Зейдлица его сменил в должности генерал-лейтенант Максимилиан фон Паннвиц.

Женщины из рода фон Паннвицев тоже служили - придворными дамами у прусских королев. Наибольшую известность среди них снискала София фон Паннвиц (в замужестве - графиня фон Фосс), прослужившая 69 (!) лет фрейлиной при прусских королевах, в том числе обер-гофмейстериной при королеве Луизе, супруге короля Фридриха-Вильгельма III, и присутствовавшая в ее свите на переговорах в Тильзите в 1807 г. и при ее встречах с Наполеоном и Александром I. В 1808 г. она, в свите прусской королевской четы, по приглашению Императора Александра отправилась в Санкт-Петербург, где и оставалась до 1809 г. Позднее ей выпала честь нести на руках крестить в Берлинский кафедральный собор пребывавшего еще в младенческом возрасте будущего «картечного принца» и первого германского Императора из рода Гогенцоллернов - Вильгельма I. Кроме того, ей было доверено воспитание принцессы Шарлотты Прусской, будущей российской Императрицы Александры Феодоровны, супруги Императора Николая I.

Еще одна представительница этого древнего силезского рода, Ульрика фон Паннвиц (прабабка генерала Гельмута фон Паннвица), была матерью известного немецкого драматурга, поэта, прозаика и страстного борца с наполеоновской деспотией - Генриха фон Клейста.

Прямо под окнами родительской усадьбы фон Паннвица протекала пограничная речушка Лисварт, за которой начиналась территория великой, необозримой российской Империи. С детских лет будущему казачьему Походному атаману запомнились незабываемые встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы. Он был навеки покорен высоким казачьим искусством джигитовки, владения шашкой и пикой и меткой казачьей стрельбы.

В 1910 г. Гельмут фон Паннвиц в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 г. переведен в Главный кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. С началом I мировой войны подросток добился от отца разрешения идти в армию добровольцем.

В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидатом на первый офицерский чин) в запасной эскадрон I (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III уланского полка в Любене - в отличие от стран Антанты, в Германской Империи полки из «патриотических» соображений не переименовывали. В России это, к сожалению, имело место - по инициативе «прогрессивной демократической общественности», не знавшей как ей лучше подольститься к «западным союзникам», втихомолку обвинявшей Царицу, а порой и самого Царя в «германофильстве» и кончившей государственной изменой в феврале 1917 г. Впрочем, не лучше вели себя и другие страны Антанты. Так, в Англии перестали публично исполнять произведения Бетховена и Вагнера, а британский Королевский Дом вдруг счел свое родовое имя фон Саксен-Кобург-Гота «звучащим слишком по-немецки» и стал именоваться, по одному из английских королевских замков «Виндзорской династией». Узнав об этом, германский Император Вильгельм II, обладавший чувством юмора, велел играть в немецких театрах комедию Шекспира «Виндзорские насмешницы» под названием «Саксен-Кобург-Готские насмешницы».

Полк Гельмута фон Паннвица был расквартирован под Лигницей, где в 1241 г. объединенное польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого, рыцарей Ордена иоаннитов и Тевтонского Ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя. У нас об этом сражении мало кто знает, между тем как в германских учебниках истории ему уделяется не меньше места, чем в наших - битвах на Калке и Сити. Считается, что эта неудачная для христианских рыцарей, но подорвавшая силы татарского войска битва отрицательно сказалась и на судьбах крестоносных государств в Святой Земле. Когда в середине XIII в. другое татаро-монгольское войско во главе с военачальником-христианином Китбугой, в союзе с крестоносцами выступило против египетских и сирийских мусульман, ему в тыл ударили сирийские тамплиеры и иоанниты, снедаемые жаждой мести за своих собратьев, убитых монголами при Лигнице, что сорвало успешно начавшийся «желтый крестовый поход» и в конечном итоге привело к победе мусульман.

За проявленную в бою выдающуюся храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 г., в возрасте всего 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16 сентября 1915 г. он был представлен к Железному кресту II степени. За доблесть в боях летом 1916 и 1917 гг. в Карпатах Гельмут фон Паннвиц был награжден Железным крестом I степени.

По окончании I мировой войны он защищал восточные границы Германии от большевиков и польских интервентов в рядах «добровольческих корпусов». Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер позднее рассказывал автору этого очерка:

«Как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, так и наши отцы в 1918-1923 гг. в рядах «добровольческих корпусов» дрались против спартаковцев и спасли нас от установления коммунистической диктатуры. Они дрались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны.

Наши отцы были солдатами I мировой. Гельмут фон Паннвиц воевал в рядах «бригады Эрхардта» в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец - в рядах «Стального Шлема» Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г. и тем самым спасли будущее демократии...».

Последнее абсолютно верно, хотя чисто субъективно многие бойцы «добровольческих корпусов» косо смотрели на воцарившуюся в Германии с их помощью демократию и придерживались монархических взглядов, предпочитая новому черно-красно-золотому флагу Веймарской республики старый черно-бело-красный кайзеровский флаг. Любопытно, что и герб фон Паннвицев представляет собой черно-бело-красный щит!

Из-за тяжелого ранения в марте 1920 г. (после так называемого «Капповского путча») фон Паннвицу пришлось уйти в отставку, тем более, что на членов Ордена иоаннитов, слишком тесно, по мнению «новых людей» послевоенной Германии, связанного с отстраненной от власти династией Гогенцоллернов, в Веймарской Республике смотрели косо. Казалось, офицерская карьера завершилась раз и навсегда. Несколько лет фон Паннвиц служил в Польше управляющим имением у княгини Радзивилл. Но любовь к военному ремеслу все-таки заставила его вернуться в Германию летом 1933 г.

Поначалу он обучал резервистов в 7-м кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле, ныне - Вроцлав), а в 1935 г. был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он женился в Кенигсберге на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына).

Уже в чине майора Гельмут фон Паннвиц был в 1938 г. после так называемого «аншлюса» (присоединения Австрии к Германии) переведен в только что сформированный 11-й кавалерийский полк в Штокерау, близ Вены.

С началом II мировой войны он, в качестве командира разведывательного отряда 45-й дивизии вермахта, участвовал в польской, а затем во французской кампании, был награжден пристежками-репликами к Железным крестам за I мировую (23 сентября1939 г. - пристежкой к Железному кресту II, а 5 октября 1939 г. - к кресту I степени).

С самого начала войны против СССР силезский иоаннит не раз подтверждал свою репутацию храброго и осмотрительного командира. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Паннвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий «Центр», был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях - воевал не по-жуковски («Война все спишет!», а по-суворовски («Бей врага не числом, а умением!»).

В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск, для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам.

Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты - создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками.

С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Паннвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном союзнике стран «оси»), Гельмуту фон Паннвицу, при поддержке генералов Кестринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауффенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. - а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Любопытно, что все вышеперечисленные генералы были рыцарями Прусского Ордена иоаннитов. Этот факт часто ускользает от внимания исследователей, поскольку крайне отрицательно относившийся к Ордену иоаннитов рейхсмаршал Герман Геринг добился запрещения ношения иоаннитами знаков принадлежности к Ордену на германской военной форме.4 Полковник Штауффенберг сам лично иоаннитом не был, но происходил из рода, теснейшим образом связанного с Орденом Святого Иоанна на протяжении последних 500 лет.5 Его вдова, графиня Штауффенберг, после войны восстановила сестринскую службу Ордена иоаннитов в ФРГ.

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в «любимчиках» у Гиммлера.6 На предложение Гиммлера перейти из вермахта в войска СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын - командир казачьего кавалерийского эскадрона - попал в «сферу пристального внимания» гестапо, искавшего «повод избавиться от подозрительного офицера» (о, святая простота германских спецслужб! - представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный «искать повод» избавиться от «подозрительного» советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!). Вскоре гестаповцы нашли необходимый «повод». Фон Мосснер-младший, как джентльмен, пригласил захваченного казаками командира титовской «Народно-Освободительной Армии Югославии» отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия «бойцам невидимого фронта» пришлось убраться несолоно хлебавши...

Во время инспекционной поездки фон Паннвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова пррорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 г. получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго.

С началом германского отступления зимой 1943 г. на Запад потянулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных репрессий НКВД. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство решилось, наконец, дать «добро» на формирование конной казачьей дивизии.

В марте 1943 г. в Милау (Млаве) из многочисленных, но сравнительно небольших по составу казачьих подразделений, приданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера - между прочим, рыцаря католического Мальтийского Ордена!, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.), была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия - первое крупное «белоказачье» соединение во II мировой войне. Возглавил эту дивизию (послужившую ядром будущего XV Казачьего Кавалерийского Корпуса) прусский иоаннит Гельмут фон Паннвиц, произведенный в июне 1943 г. в генерал-майоры вермахта.

Казаки рвались на Восточный фронт - у каждого были свои счеты с большевиками. Однако осенью 1943 г. казачья дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с титовскими партизанами. Казаки фон Паннвица в течение всего лишь 4 месяцев успешно справились с поставленной задачей - и это в центре Балкан, вечной «пороховой бочки Европы» (где даже в наши дни всевозможные «миротворцы» не могли остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!).

В январе 1945 г. повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Паннвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице «Верховным Походным Атаманом всех Казачьих войск». Он воспринял свое избрание как огромную ответственность и высочайшую честь. Ибо знал, что с 1835 г. звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица - которому вскоре и самому суждено было претерпеть мученическую кончину от тех же самых рук). Факт избрания германского генерала Всеказачьим Атаманом говорил о высочайшем доверии казаков к своему командиру, неустанно заботившемуся о своих казаках и о сохранении казачьих традиций, начиная с восстановления исторических атрибутов казачества - папах, кубанок и лампасов, и кончая казачьим фольклором. Будучи избран Советом стариков почетным казаком Донского, Кубанского, Терского и Сибирского казачьих войск, он сам предпочитал носить казачью форму и на молебнах первым преклонял колена перед корпусной иконой Божией Матери Казанской. «Батька Паннвиц» уделял огромное внимание духовному окормлению своих казаков, многие из которых, особенно молодые, выросли в советской атмосфере «безбожных пятилеток», и тем не менее, вернулись в лоно святоотеческого Православия. Здесь следует упомянуть, что и в суровую пору военной страды он заботился не только о казаках корпуса, но и о будущем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана Школа юных казаков (на правах юнкерского училища), в первую очередь для осиротевших казачат. Сам генерал усыновил «сына полка», юного казака Бориса Набокова, определив его в эту школу.

С 1 февраля 1945 г. «батька Паннвиц» имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух казачьих кавалерийских дивизий и одной пластунской бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Фон Паннвиц понимал, какая судьба уготована его казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию - часть Австрии, входившую в британскую оккупационную зону.7

9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя «батька Паннвиц» в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие, поверив честному слову британских «джентльменов» ни при каких условиях не выдавать их большевицким палачам. В последующие дни фон Паннвиц посещал один казачий лагерь за другим в целях моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков выдан красным не будет. Между тем, еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о «репатриации» казаков...

После насильственной изоляции и выдачи казачьих генералов к офицеров в Шпитале английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казахоз в Грац, где казаки с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно пед Лиенцем в Южном Тироле были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (т.н. Казачьего Стана) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены, включая массовые самоубийства целых казачьих семей, не желавших возвращаться в большевицкий «рай» уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна!

Генерал фон Паннвиц, как германский гражданин, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных - хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного Ордена Бани, даже являлся пэром Британской Империи!). Как бы то ни было, «батька Паннвиц», как вспоминал ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен разделить с ними и плохое, быть с ними до конца.

В знак готовности разделить судьбу своих казаков Гельмут фон Паннвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов со свастикой - таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил «самим промышлять о своей голове». К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь, откуда живыми вернулись немногие.

«Батька Паннвиц» был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов - атаманов Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Клыч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) виновными в шпионаже, контрреволюционно-белогвардейской и диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза, приговорив к смертной казни через повешение. Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г. «Черт побери! Да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак?»8

Так оборвалась жизнь последнего Верховного атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, донского и сибирского казака, храброго офицера и стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он 6ыл верен древнему девизу рыцарей-иоаннитов, засвидетельствованному средневековым хронистом: «Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было порухи нашей чести». Что, кстати, полностью соответствует повторенному командором Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского генералиссимусом Суворовым казачьему правилу: «Сам погибай, а товарища выручай!» и завету князя Святослава Игоревича: «Мертвые сраму не имут!».

Благодаря редкостным свойствам характера Гельмут фон Паннвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. «Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Подружившись с казаками-пограничниками в самом начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие «реабилитации не нужны тому, чье доброе имя осталось навеки незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд...Что ж, два тысячелетия тому назад к позорной смерти («проклят всяк повешенный на древе») приговорили и Христа?

Примечания

1 Feld-Ataman (нем.)

2 «Из русских частей, употреблявших символику смерти-бессмертия, следует отметить также Баклановский полк, официально получивший право на изображение черепа и костей в начале XX века. История флага генерала Бакланова такова - по легенде, монахини одного из монастырей (по некоторым сведениям - Новоиерусалимского) прислали генералу Бакланову в подарок черный шелковый значок, на котором серебром были вышиты Адамова голова и текст из Символа Веры - «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Сочетание устрашающей внешности самого Бакланова с подобным значком наводило ужас на суеверных горцев Кавказа. (Т.Н. Шевяков. «Символика смерти и бессмертия в армиях Европы», «Гербовед» №57/3 за 2002 г., Москва).

3 Это прозвище он получил за крутые меры, принятые им в марте 1848 г. против берлинских революционеров

4 Прусский Орден иоаннитов как таковой никогда не принимал участия в деятельности правых экстремистов. Его глава («герренмейстер») Принц Оскар Прусский, сменивший на этом посту в 1927 г. своего брата Эйтеля-Фридриха, в этом отношении держал свой орден под строжайшим контролем. Положение не изменилось и после прихода к власти Гитлера 30.1.1933 г. Пока рейхспрезидентом Германии оставался почетный командор Ордена иоаннитов - фельдмаршал Пауль фон Гинденбург - Ордену ничто не угрожало. Старый иоаннит как бы держал Орден под своей неофициальной, но от того не менее действенной зашитой. В книге Андоеаса Дорпалена «Гинденбург и история Веймарской Республики» об отношении фельдмаршала к Ордену сказано следующее:»Во время заседания кабинета в мае 1934 г. Геринг поставил вопрос о целесообразности дальнейшего существования Ордена иоаннитов. У него самого были большие сомнения на этот счет, ибо Орден, доступ в который был открыт только аристократам, казался ему несовместимым с общенародным характером национал-социалистического государства. Однако статс-секретарь Мейснер, до этого месяцами молчавший на заседаниях Кабинета, внезапно взял слово и настоятельно потребовал отложить всякое решение по данному вопросу до момента, пока он обсудить его с рейхспрезидентом». Заседание Кабинета от 15 мая 1934 г. Документы Рейхсканцелярии, Р.43 1/469».

После кончины Гинденбурга летом 1934 г. Орден иоаннитов лишился всякой защиты. Нацистское руководство во главе с Гитлером незамедлительно запретило традиционное проведение посвящения в рыцари Ордена иоаннитов в замке Зонненбург, хотя данная инвеститура до этого проводилась ежегодно с незапамятных времен. Вслед за тем был издан запрет для служивших в армии иоаннитов носить знаки своего Ордена на германской военной форме. Тем с большим рвением рыцари стали посвящать себя первоначальной орденской задаче - уходу за больными в клиниках и госпиталях. Именно в 30-е гг. XX в. многие рыцари завещали Ордену иоаннитов недвижимость в Восточной и Западной Пруссии, чтобы укрепить пошатнувшееся материальное положение Ордена. (Christoph Freiherr von ImhofF. Der Johanniterorden im 19. Und 20. Jahrhundert, in: Wienand Adam, Der Johanniterorden/Der Malteserorden, Koeln 1988, S.520).

5 По окончании II мировой войны не раз поднимался вопрос, почему же рыцари столь нелюбимого Гитлером и его нацистским окружением Ордена иоаннитов, тем не менее, и в эпоху «третьего рейха» продолжали служить государству, почему иоанниты, находившиеся в ту пору на военной и на гражданской службе, присягали на верность «фюреру и рейхсканцлеру», хотя безраздельно властвоввавшая в Германии нацистская партия указом «заместителя фюрера» Рудольфа Гесса от 7.9.1938 г. поставила членов Ордена иоаннитов перед альтернативой: выйти либо из Ордена, либо из партии. Одновременное членство в обеих организациях было строжайше запрещено. Тем не менее, лишь небольшое число рыцарей Ордена перебежало в стан нацистов. Большинство рыцарей сохранило верность Ордену. Солужба в армии явилась для большинства иоаннитов, принадлежавших к традиционному прусскому военному сословию, бегством от партийного рабства. Во многих случаях поставленные перед дилеммой рыцари обращались за советом к своему «герренмейстеру» Принцу Оскару. Был найден следующий выход. Рыцари приостанавливали свое формальное членство в Ордене и не носили на мундире иоаннитский крест, однако втайне продолжали делать взносы в Орденскую кассу. (Ibid., S.521).

6 Насколько серьезно высшие нацистские чины рассматривали вопрос окончательного упразднения Ордена иоаннитов, явствует из ряда документов, переданных в 1963 г. из Государственного архива США в германский Федеральный Архив в Кобленце. Так, Мартин Борман, шеф партийной канцелярии нацистов и заклятый враг идеи формирования русских и казачьих антибольшевицких частей в составе вермазхта, писал начальнику Службы безопасности (СД) группенфюреру СС Гейдриху:

«В качестве приложения высылаю Вам для ознакомления фотокопию бюллетеня №4 Ордена иоаннитов за этот год. Очень жаль, что нам до сих пор не удалось распустить этот Орден. Полагаю, что все иоанниты относятся к бывшему Императору так же, как и их «герренмейстер»; между тем сейчас, во время войны, большое число иоаннитов находится в рядах вермахта». Письмо было написано в штаб-квартире фюрера 7.7.1941 г. и касалось некролога, посвященного Герренмейстером иоаннитов, Принцем Оскаром, памяти своего умершего 4.6.1941 г. отца последнего германского кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна, являвшегося Протектором Ордена на протяжении многих лет. Это письмо положило начало обсуждению вопроса упразднения Ордена иоаннитов партийной канцелярией НСДАП, рейхсфюрером СС, начальниками полиции безопасности и СД, и, наконец, Главного Имперского Управления Безопасности (PCXА), продолжавшемуся до ноября 1944 г. Поводом к требованию запретить Орден все время служила верность Орденского правительства памяти последнего германского Императора. Сдерживающим фактором служили, несомненно, опасения нацистов обострить донельзя отношения с представителями традиционно входивших в Орден древних аристократических родов, позиция которых по отношению к гитлеровскому режиму и без того проявилась достаточно ясно в ходе событий 20.7.1944 г., что могло бы дополнительно осложнить положение на фронтах. Но в случае успешного для Гитлера исхода войны он непременно уничтожил бы не только Орден иоаннитов, но и самую память о нем. В качестве дополнительного подтверждения изначальной враждебности национал-социалистов Ордену Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя можно привести и следующую выдержку из письма РСХА в «Персональный Штаб Рейхсфюрера СС» от 24.11.1944 г.: «...Совершенно очевидно, что Орден иоаннитов стремился добиться подтверждения своих старинных, дарованных ему королевскими привилегиями прав в Вартегау (часть оккупированной гитлеровской Германией территории Польши, не вошедшей в т.н. «Генерал-губернаторство Варшавское» и присоединенная непосредственно к «Третьему рейху», как земли, входившие в состав Гермаской Империи до 1918 г. - В.А.). Партийная канцелярия придерживается мнения, что старинные королевские привилегии (дарованные Ордену иоаннитов - В.А.) утратили свою силу не позднее 1939 г. По договоренности с Партийной канцелярией мы исходим из того, что приобретение (Орденом иоаннитов -В.А.) статуса юридического лица (на территории Вартегау - В.А.) на основании внесения его в реестр зарегистрированных организаций представляется нежелательным, ибо Орден иоаннитов в случае регистрации приобрел бы новую, четкую организационную форму...Партийная канцелярия предложила на время отложить решение данного вопроса и принять окончательное решение после окончания войны». (Christoph Freiherr von Imhoff. Der Johanniterorden im 19. und 20. Jahrhundert. 1988- Wienand-Verlag Koeln, S.520-521.).

7 Erich Kern. General van Pannwitz und seme Kosaken. Neckargemuend. Kurt Vowinckel Verlag.l963.S. 183.

8 Н.В. Гоголь, Тарас Бульба (редакция «Миргорода» 1835 г.), М 1959 г., Собр. соч., т. 2, с.319.

Ещё о и

Дело генерала-карателя
Как российская Главная военная прокуратура нацистского генерала реабилитировала / История ВМВ: факты и интерпретации. Александр Владимиров

Генерал-лейтенант гитлеровской армии Гельмут фон Паннвиц в ельцинские времена был реабилитирован Главной военной прокуратурой… как жертва политических репрессий. Другие

Гельмут фон Паннвиц

Случай из ряда вон выходящий.
Начать надо с документов. Приведем выдержку из стенограммы заседания Военной коллегии Верховного суда СССР, проходившего 15-16 января 1947 года в Москве:

«Предварительным и судебным следствием установлено:

Фон Паннвиц Гельмут в 1941 году, являясь командиром головного ударного отряда 45-й немецкой пехотной дивизии, принимал участие в вероломном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз в районе Брест-Литовска. Будучи инспектором кавалерии при Главном командовании сухопутных войск, Паннвиц активно содействовал проведению немецко-фашистскими солдатами расправ и насилий над советскими жителями на территории Советского Союза, временно оккупированной немцами.

Находясь в армейской группировке немецкого генерала Клейста на Северном Кавказе, Паннвиц содействовал последнему в использовании против Красной Армии так называемого «добровольческого» казачьего полка, созданного немцами из предателей-казаков Дона и Кубани.

В апреле 1943 года по заданию верховного командования германской армии Паннвиц сформировал казачью «добровольческую» дивизию из белогвардейцев и военнопленных казаков, установил связь с белогвардейским генералом Красновым.

Дивизия Паннвица, переформированная затем в корпус, с сентября 1943 года по день капитуляции Германии находилась в Югославии, где вела вооруженную борьбу против югославских партизан и мирного населения. Казаки корпуса Паннвица учиняли расправы над мирным населением, расстреливали ни в чем не повинных людей, насиловали женщин, сжигали населенные пункты. По личному приказу Паннвица зимой 1944 года в районе Сунья-Загреб было повешено на столбах 15 югославских заложников.

Верховный суд приговорил фон Паннвица к смертной казни через повешение. Приговор был окончательный и кассационному обжалованию не подлежал.

А вот справка о реабилитации генерал-лейтенанта фон Паннвица Гельмута, выпущенная Главной военной прокуратурой уже в наши дни, 23 апреля 1996 года:

«Фон Паннвиц Гельмут Вильгельмович, 1898 года рождения, арестованный 9 мая 1945 г., осужденный 16 января 1947 г. Военной коллегией Верховного суда СССР на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. к смертной казни через повешение, в соответствии с пунктом «а» ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» реабилитирован.

Помощник Главного военного прокурора В.М. Крук».

Сразу заметим, что подписавший сей удивительный документ полковник юстиции Виктор Михайлович Крук вскоре после судьбоносного юридического акта из органов военной юстиции уволился и Российскую Федерацию покинул.

Но почему немецкому генералу, одному из тех, кто принес войну на советскую землю, а вместе с ней смерть, горе и страдания миллионам наших соотечественников, военачальнику весьма высокого ранга, сформировавшему дивизию и корпус из изменников Родины, вдруг простили все грехи?

И сделала это не какая-нибудь общественная правозащитная организация по своему хотению, а сама Главная военная прокуратура.

Но удивляешься еще больше, познакомившись со следующим откровением казачьего атамана (и по совместительству писателя, как он сам представляется) Бориса Алмазова: «Гельмут фон Паннвиц - национальный герой казаков, он совершил подвиг… высочайшей нравственности (?! - А.В.), он пришел в чужой народ, понял его историю и принял решение пойти с этим народом».

Сей удивительный пассаж - из изданной в 1997 году книжечки «Походный атаман батько (?!) фон Паннвиц».

Кто же он такой, этот «фон батька», оказавшийся с бухты-барахты «жертвой политических репрессий» и кто стоял за этим поразительным юридическим курбетом? И что представляло собой его воинство, ныне выдаваемое кое-кем из казачьей общественности за «честных борцов с коммунистическим тоталитарным режимом»?

Хельмут (или Гельмут, как часто пишут) Вильгельм (или Вильгельмович, как он решил именоваться после назначения командиром русской дивизии) фон Паннвиц родился в дер. Боценовиц в Силезии в семье немецкого юнкера в 1898 году. Его жизненная стезя абсолютно типична для нацистских вояк высшего ранга. В 11 лет он был отдан в кадетский корпус в Вальдштадте и по окончании в чине юнкера откомандирован в 1-й уланский полк Западного фронта. С 1916 года, дослужившись до лейтенантских погон, сражался с русскими войсками в Карпатах.

После поражения Германии в 1918 году находился, как и многие другие кайзеровские офицеры, не у дел, будучи отправленным в отставку. С 1934 года снова в рейхсвере (затем - вермахте) в чине ротмистра. В 1939-м участвует в нападении на Польшу, командуя кавалерийским авангардом пехотной дивизии, в 1940-м воюет во Франции…

А теперь почитаем протоколы допросов фон Паннвица, проводившихся следователями МГБ СССР в 1946-1947 гг.

«- В совершении каких преступлений и преступных действий вы признаете себя виновным?

Продвигаясь от Брест-Литовска до Курска, подчиненный мне ударный и другие отряды 45-й пехотной дивизии уничтожили ряд сел и деревень, разрушали советские города, убили большое число советских граждан и так же грабили мирных советских людей…

…Должен признать, что, участвуя в инспектировании, а позднее в формировании воинских частей, состоящих из военнопленных Красной Армии, и руководя ими в боях против СССР и Югославии, я совершил действие, которое согласно международным правилам и обычаям войны рассматривается как преступление. За это преступление я готов нести ответственность…

Я признаю себя ответственным за то, что начиная с осени 1943 года я руководил боями подчиненной мне дивизии против югославских партизан, допускал в зоне действия дивизии расправы казаков с мирным населением… выполнял преступные приказы гитлеровского верховного командования и циркуляры СС обергруппенфюрера Бах-Зелевски, в которых излагались меры по борьбе с партизанами и по расправе с мирным населением…

…- Перечислите случаи, когда по вашему приказу казаки учиняли акты грабежа, насилий и других преступлений против человечества в Югославии.

Из многочисленных преступлений, совершенных подчиненными мне казаками в Югославии, мне припоминаются следующие факты.

Зимой 1943 - 1944 годов в районе Сунья-Загреб по моему приказу было повешено 15 человек заложников из числа югославских жителей…

В конце 1943 года в районе Фрушка-Гора казаки 1-го кавалерийского полка повесили в деревне 5 или 6 (точно не помню) крестьян.

Казаки 3-го, 4-го и 6-го кавалерийских полков в этом же районе учинили массовое изнасилование югославских женщин.

В декабре 1943 года подобные же экзекуции и изнасилования были в районе города Брод (Босния)

В мае 1944 года в Хорватии, в районе южнее города Загреб, казаки 1-го полка сожгли деревню…

…Я также вспоминаю, что в декабре 1944 года казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан в районе реки Драва, недалеко от города Вировитица, учинили массовое убийство населения и изнасилование женщин…».

Наверное, достаточно.

Если бы воинство «батька» фон Паннвица, вместе со своим «доблестным» атаманом в мае 1945 года сдавшееся в плен англичанам, не было передано британским командованием советской стороне, вероятно, его выдачи добивалось бы правительство Югославии, для совершения заслуженного правосудия.

И несомненно, если не в Москве, так в Белграде генерал-каратель получил бы свой смертный приговор.

А теперь обратимся к документам о реабилитации этого господина. Как явствует из заключения, представленного на утверждение помощником Главного военного прокурора полковником юстиции В.М. Круком заместителю Главного военного прокурора генерал-лейтенанту юстиции В.А. Смирнову 22 апреля 1996 года, в храме армейской законности занялись пересмотром дела «походного атамана» потому, что с просьбой о реабилитации ее деда обратилась внучка фон Паннвица Ванесса фон Бассевиц.

Как видно из подписанной помощником Главного военного прокурора справки, основанием для реабилитации фон Паннвица послужил пункт «а» статьи 3 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года. Текст закона гласит:

«Подлежат реабилитации лица, которые по политическим мотивам были:

а) осуждены за государственные и иные преступления».

Но при чем тут «политические мотивы», когда речь идет о зверствах, насилиях, убийствах ни в чем не повинных людей. Да и сама статья 3 произвольно вырвана из контекста закона. Ибо статья 4 того же правового акта утверждает:

«Не подлежат реабилитации лица, перечисленные в ст. 3 настоящего Закона, обоснованно осужденные судами, а также подвергнутые наказаниям по решению несудебных органов, в делах которых имеются достаточные доказательства по обвинению в совершении следующих преступлений:

…б) совершение насильственных действий в отношении гражданского населения и военнопленных, а также пособничество изменникам Родины и фашистским оккупантам в совершении таких действий во время Великой Отечественной войны;

…г) военные преступления и преступления против правосудия».

Вряд ли блюститель законности в полковничьих погонах не прочитал ст. 4, сославшись на ст. 3, или счел возможным избирательно толковать правовой акт, «не заметив» неудобную статью. Очевидно, признательные показания Паннвица на допросах в МГБ (приведенные выше выдержки из протоколов) как раз и показались ему «недостаточными» доказательствами.

«Не заметил» В.М. Крук и чистосердечных признаний фон Паннвица на допросах. Иначе как объяснить такое утверждение полковника юстиции в реабилитационном заключении по делу Паннвица:

«…установлено, что генерал-лейтенант фон Паннвиц в период Великой Отечественной войны являлся гражданином Германии, военнослужащим немецкой армии и выполнял свои воинские обязанности. Данных о том, что фон Паннвиц или подчиненные ему части допускали зверства и насилия в отношении мирного советского населения и пленных красноармейцев, в деле не имеется».

Наверное, я чего-то недопонимал. Видимо, мне было далеко до того уровня правосознания, которым обладал полковник юстиции В.М. Крук…

Но вот какая мысль после знакомства с этими весьма красноречивыми документами не давала мне покоя: а не являются ли часом жертвами политических репрессий и не подлежат ли на том же основании реабилитации приговоренные к повешению Нюрнбергским трибуналом в 1946 году, скажем, начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал В. Кейтель или начальник Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС доктор Э. Кальтенбруннер? Ведь «политические мотивы» в их уголовных делах, несомненно, налицо. Они также боролись с большевизмом в меру своих сил и способностей. Приговоренные к смертной казни международным судом в Нюрнберге опять-таки являлись гражданами Германии и «всего лишь» выполняли свои служебные обязанности или приказы фюрера. Эти люди никого сами не убили, не пытали и не ограбили…

Риторический вопрос: подумали ли в Главной военной прокуратуре во главе с заместителем Генерального прокурора РФ, Главным военным прокурором В.Н. Паничевым, прежде чем реабилитировать фон Паннвица, как далеко может завести законность «гуманизм» такого рода?

Не есть ли это беззастенчивое глумление над памятью жертв нацизма, над страданиями и горем миллионов наших сограждан и представителей других покоренных народов, на долю которых выпала основная тяжесть борьбы с «чумой XX века»?

Теперь о том, откуда, как говорится, дул ветер весной 1996 года. Вспомним, что реабилитация нацистского генерала совпала по времени с визитом Б.Н. Ельцина в Германию. Борис Николаевич в ту приснопамятную пору мнил Россию союзником ФРГ и щедро демонстрировал сердечное расположение к канцлеру Х. Колю. Для подтверждения этой дружбы требовались, конечно, доказательства, какие-то конкретные шаги. Вот чиновники из ГВП и подсуетились: реабилитация фон Паннвица стала одним из «жестов доброй воли». Правда, он был рассчитан всецело на немецкую аудиторию, а от соотечественников аккуратно скрыт. Это не просто моя догадка. Такое же объяснение дал мне и весьма осведомленный сотрудник Службы внешней разведки. Есть свидетельства, что вслед за Паннвицем собирались реабилитировать и Ханса Раттенхубера, начальника личной охраны Гитлера, окончившего свои дни в советской тюрьме, но не успели. В Кремле начали меняться люди, а вместе с ними и господствующие настроения.

К тому же, в 2001 году автор этих строк опубликовал в двух изданиях - еженедельнике «Независимое военное обозрение» и ежемесячном публицистическом журнале «Сельская новь» - разоблачительные материалы о реабилитации Хельмута фон Паннвица. После выступлений в печати Главная военная прокуратура дала обратный ход: реабилитация гитлеровского генерала-карателя была срочно отменена. В ответе, полученном редакцией журнала «Сельская новь» за подписью начальника Управления реабилитации жертв политических репрессий ГВП генерал-майора юстиции В.К. Кондратова говорилось: «Сообщаю, что заключение от 22 апреля 1996 года о реабилитации фон Паннвица Гельмута как необоснованное отменено. 28 июня сего (2001) года вынесено заключение, что фон Паннвиц за совершенные преступные деяния осужден обоснованно, оснований для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит».

Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Паннвица Гельмута юридической силы не имеет, о чем письменно уведомлены заинтересованные лица, а также соответствующие государственные учреждения ФРГ.

Это решение позволяет сделать вывод, что над юристами ГВП отнюдь не довлеет корпоративная солидарность, они открыты для гласного обсуждения проблем правозащитной деятельности и искренне стремятся исправлять допущенные ошибки.

В беседе с редактором отдела истории и права журнала «Сельская новь» (им был ваш покорный слуга) генерал-майор юстиции В.К. Кондратов рассказал кое-какие подробности этого дела. Оказывается, в 1996 году вопреки сложившейся многолетней практике тогдашнее руководство ГВП поручило изучить вопрос о пересмотре дела фон Паннвица и подготовить заключение по нему не Управлению по реабилитации жертв политических репрессий, а лично помощнику Главного военного прокурора полковнику юстиции В.М. Круку. Разумеется, юридической экспертизе в означенном Управлении келейно составленный документ не подвергался и был утвержден, фактически миновав компетентных специалистов.

Если бы дело фон Паннвица рассматривалось у нас, ошибки, думаю, не случилось бы, - подчеркнул Валерий Константинович. - Ведь наши юристы при определении степени виновности того или иного лица учитывают всю совокупность обстоятельств, а не отдельные формальные основания…

По оценке генерал-майора юстиции Кондратова, который занимался делами по реабилитации с 1987 года, случай с Паннвицем в своем роде беспрецедентный.

Например, в том же 1996 году, когда «отпустили все грехи» генералу-вешателю Паннвицу, в Главной военной прокуратуре рассматривались дела генерал-майора Г. Ремлингера (военный комендант г. Пскова в период нацистской оккупации) и генерал-майора К. Буркхардта (коменданта тыла 6-й германской армии, дислоцировавшейся в 1941 - 1942 гг. на Украине). Обоим в реабилитации было отказано: в их уголовных делах содержатся аналогичные показания о творившихся ими злодеяниях, что и в материалах допросов Гельмута Паннвица, с той лишь разницей, что совершались казни и грабежи ни в чем не повинных людей на территории СССР.

Кстати, в 1997 году в ГВП рассматривались дела сообщников Паннвица, осужденных к смертной казни одним с ним приговором, вынесенным 16 января 1947 года, лидеров белого казачества П.Н. и С.Н. Красновых, А.Г. Шкуро, Султан-Гирея Клыч, Т.И. Доманова. Как сообщил генерал-майор юстиции Кондратов, на их реабилитации настаивали такие организации, как Донской военно-исторический клуб, Информационный казачий центр Союза казаков России, Объединенный фонд культуры кубанского казачества. Однако Военная коллегия Верховного суда РФ на основании заключения ГВП 25 декабря 1997 года вынесла окончательный вердикт: эти лица понесли наказание по заслугам и оправданию не подлежат.

Для Хельмута фон Паннвица, как видим, было сделано исключение. Знал ли Борис Николаевич Ельцин, какой сомнительный реверанс исполнили в ГВП ради укрепления его личной дружбы «с другом Хельмутом»? Темна вода в облацех…

Статья опубликована в рамках социально-значимого проекта, осуществляемого на средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации №11-рп от 17.01.2014 и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией Общество «Знание» России.