Гениальным советским хирургом восхищались даже фашисты. Чудесный русский доктор георгий синяков

Как пленный врач концлагеря спас тысячи солдат

Более 20 лет хирург Георгий Синяков заведовал отделением челябинской больницы. Никто и не предполагал, что во время Великой Отечественной войны он, находясь в концлагере, помог сбежать сотням советских пленных и спас от смерти тысячи заключённых.

«Летающая ведьма»
«Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Фёдоровичу Синякову, — рассказала в 1961 году Герой Советского Союза, лётчица Анна Егорова-Тимофеева. — Это он спас меня от смерти в концлагере Кюстрин».

Молва о гениальном, но скромном челябинском хирурге Георгии Синякове, который, рискуя собственной жизнью, помогал тысячам солдат, после этого интервью облетела весь мир. Егорова подробно рассказала, как её сбили фашистские истребители, раненую, привезли в концлагерь, как фашисты радовались, что в руки попала сама «летающая ведьма». Советские солдаты звали отважную девушку Егорушкой, и по сводкам Совинформбюро прошла информация о присвоении Анне Егоровой звания Героя Советского Союза посмертно. Никто не знал, что совершившая более трёхсот боевых вылетов советская лётчица попала в плен, но жива и чудесным образом спасётся. Чтобы 20 лет спустя рассказать о подвиге скромного доктора Синякова.

Со всех уголков мира в Челябинск тотчас пошли письма с надписью на конверте: город Челябинск, доктору Георгию Синякову. Что удивительно, они доходили до адресата! Сотни человек трогательно благодарили спасшего их врача, плакали, когда вспоминали своё пребывание в лагере, смеялись, когда писали о том, как Синяков обманывал гитлеровцев и организовывал побеги, рассказывали о том, как сложилась их дальнейшая жизнь. А скромный врач-хирург, ещё в концлагере получивший имя «чудесный русский доктор», никогда доселе не рассказывавший о войне, лишь говорил, что выполнял свой долг, и «не в плену победа делалась».

Встречу ветеранов войны ведёт Георгий Синяков. Фото: Из семейного архива

Экзамен на профпригодность
Окончивший Воронежский медуниверситет Георгий Синяков ушёл на Юго-Западный фронт на второй день войны. Во время боёв за Киев врач до последней секунды оказывал помощь попавшим в окружение раненым солдатам, пока гитлеровцы не заставили его бросить это «ненужное занятие». Попав в плен, молодой врач прошёл два концлагеря, Борисполь и Дарницу, пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере в девяноста километрах от Берлина.

Сюда гнали военнопленных из всех европейских государств. Но тяжелее всего приходилось русским, которых никто никогда не лечил. Люди умирали от голода, измождения, простуды и ран. Весть о том, что в лагере оказался врач, быстро облетела немцев. Решено было устроить русскому доктору экзамен — он, голодный и босой, несколько часов подряд делал резекцию желудка. Экзаменовать молодого русского приставили нескольких военнопленных докторов из европейских стран. У ассистентов Синякова дрожали руки, а Георгий так спокойно и чётко выполнял необходимые манипуляции, что даже у немцев пропала тяга устраивать впредь испытания специалисту. Хотя кто-то из них до этого язвил, что самый лучший хирург из СССР не стоит немецкого санитара.

Фотографии спасённых русских солдат занимают отдельную папку в музее истории медицины Челябинска.

Умри, чтобы жить
Синяков не отходил от операционного стола. Сутки напролёт он оперировал раненых солдат. Весть о гениальном враче разошлась далеко за пределы концлагеря. Немцы стали привозить своих родных и знакомых в особо крайних случаях к пленному русскому. Однажды Синяков оперировал немецкого мальчика, подавившегося костью. Когда ребёнок пришёл в себя, заплаканная жена «истинного арийца» поцеловала руку пленному русскому и встала перед ним на колени. После этого Синякову был назначен дополнительный паёк, а также стали положены некоторые льготы, типа свободного передвижения по территории концлагеря, огороженного тремя рядами сетки с железной проволокой. Врач же частью своего усиленного пайка с первого дня делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых.

В музее истории медицины есть стенд, посвящённый Синякову.
Власти города, где герой работал после войны, решили увековечить память Георгия Синякова.

А потом Георгий возглавил подпольный комитет. Врач помогал организовывать побеги из Кюстрина. Он распространял листовки, где рассказывалось об успехах Советской армии, поднимал дух советских пленных: уже тогда доктор предполагал, что это — тоже один из методов лечения. Синяков изобрёл такие лекарства, которые на самом деле отлично затягивали раны больным, но с виду эти ранения выглядели свежими. Именно такую мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили легендарную Анна Егорову. Гитлеровцы ждали, когда отважная лётчица поправится, чтобы устроить показательную смерть, а она всё «угасала и угасала». На самом деле несколько восхищающихся смелостью Анны пленных, и в их числе Синяков, помогали девушке, как могли. Поляк-портной сшил ей из оборванной робы юбку, кто-то собирал по каплям рыбий жир, Синяков лечил, делая вид, что ей лекарства не помогают. Потом Анна поправилась и при помощи Синякова бежала из концлагеря. Советские солдаты, слышавшие о смерти легендарной лётчицы, едва поверили в её чудесное воскрешение.

Родственники героя отдали в музей и награды, и письма, и грамоты, и удостоверения Георгия Фёдоровича

Способы спасения солдат были разными, но чаще всего Георгий стал использовать имитацию смерти. К счастью, никому из гитлеровцев не пришло в голову подумать, почему большинство раненых заключённых, которым удавались побеги, прошли перед этим лечение у «русского доктора». Георгий Фёдорович научил больных имитировать собственную смерть. Громко констатировав фашистам, что очередной солдат умер, Георгий знал, что жизнь ещё одного советского человека спасена. «Труп» вывозили с другими действительно умершими, сбрасывали в ров неподалёку от Кюстрина, а когда фашисты уезжали, пленный «воскресал», чтобы пробраться к своим.

Спасенные лётчики
Когда фашистам удавалось привезти в лагерь пленных лётчиков, они были особенно рады. Их гитлеровцы боялись и ненавидели особенно. В один из дней в Кюстрин пригнали сразу десять советских лётчиков. Георгию Фёдоровичу удалось спасти всех. Здесь помог его излюбленный приём с «умершим» пленным. Позже, когда о подвиге «русского доктора» рассказала Анна Егорова, живые лётчики-легенды нашли Георгия Синякова, пригласили в Москву. Туда же на самую душевную на свете встречу прибыли сотни других спасённых им бывших узников Кюстрина, которым удалось выжить, благодаря умнейшему и отважному Синякову. Врача боготворили, благодарили, обнимали, звали в гости, возили по памятникам, а ещё с ним плакали и вспоминали тюремный ад.

Илья Эренбург, как и сотни других советских военнопленных, погиб бы, если бы не старания «русского доктора».

Чтобы спасти восемнадцатилетнего пленного советского солдата еврейского происхождения по имени Илья Эренбург, Георгию Фёдоровичу пришлось усовершенствовать свой приём с воскрешением. Надсмотрщики спрашивали Синякова, кивая на Эренбурга: «Юде?». «Нет, русский», — уверенно и чётко отвечал врач. Он знал, что с такой фамилией у Ильи нет ни единого шанса на спасение. Доктор, спрятав документы Эренбурга, так же, как прятал награды лётчицы Егоровой, придумал раненому молодому парню фамилию Белоусов. Понимая, что смерть идущего на поправку «юде» может вызвать вопросы у надсмотрщиков, месяц доктор думал, как быть. Он решил имитировать внезапное ухудшение здоровья Ильи, перевёл его в инфекционное отделение, куда фашисты боялись нос совать. Парень «умер» здесь. Илья Эренбург «воскрес», перешёл линию фронта и закончил войну офицером в Берлине.

Ровно через год после окончания войны доктор отыскал молодого человека. Чудом сохранилась фотокарточка Ильи Эренбурга, которую он прислал «русскому доктору», с надписью на обороте, что Синяков спас его в самые трудные дни жизни и заменил ему отца.

Ровно через год после войны спасённый Синяковым Илья Эренбург прислал фотокарточку с благодарностями.

Без единого выстрела
Последний подвиг в лагере «русский доктор» совершил уже перед тем, как русские танки освободили Кюстрин. Тех заключённых, что были покрепче, гитлеровцы закинули в эшелоны, а остальных решили расстрелять в лагере. На смерть были обречены три тысячи пленных. Случайно об этом узнал Синяков. Ему говорили, не бойтесь, доктор, вас не расстреляют. Но Георгий не мог оставить своих раненых, которых он прооперировал тысячи, и, как в начале войны, в боях под Киевом, не бросил их, а решился на немыслимо отважный шаг. Он уговорил переводчика пойти к фашистскому начальству и стал просить гитлеровцев пощадить измученных пленников, не брать ещё один грех на душу. Переводчик с трясущимися от страха руками передал слова Синякова фашистам. Они ушли из лагеря без единого выстрела. И тут же в Кюстрин вошла танковая группа майора Ильина.

Оказавшись среди своих, доктор продолжил оперировать. Известно, что за первые сутки он спас семьдесят раненых танкистов. В 1945-м Георгий Синяков расписался на рейхстаге.

Синяков умел «воскрешать» из мёртвых.

Кружка пива за победу
Приёмный сын Георгия Фёдоровича, Сергей Мирющенко, позже рассказывал такой любопытный случай. Как врач, Синяков никогда не любил пиво. Но однажды в лагере стал свидетелем спора другого пленного советского доктора с фашистским унтером. Отважный доктор говорил фашисту, что ещё увидится с ним в Германии, в Берлине, и выпьет кружку пива за победу советского народа. Унтер в лицо смеялся: мы наступаем, берём советские города, вы гибнете тысячами, о какой победе ты говоришь? Синяков не знал, что стало с тем пленным русским, потому решил в память о нём и о всех несломленных солдатах зайти в мае 1945-го в какой-то берлинский кабачок и пропустить кружку пенного напитка за победу.

После войны Георгий Фёдорович переехал в Челябинск. Он работал заведующим хирургическим отделением медсанчасти легендарного ЧТЗ, преподавал в мединституте. О войне не говорил. Студенты вспоминали, что Георгий Фёдорович был очень добрым, подчёркнуто вежливым, интересным и спокойным человеком. Многие и не предполагали, что он был на войне, а про концлагерь и вовсе не думали.

Портрет Синякова кисти его коллеги, врача-хирурга Устюжанина.

Говорили, что Синякова после интервью Егоровой пытались выдвинуть на награды, но «пленное прошлое» не ценилось в послевоенные времена. Тысячи спасённых Георгием Фёдоровичем говорили, что он был действительно врачом с большой буквы, настоящим «Русским Доктором». Известно, что свой день рождения Синяков отмечал в день окончания Воронежского университета, считая, что родился тогда, когда получил диплом врача.

До сих пор подвиг русского доктора был забыт. Он не имел в своей жизни громких званий, не был удостоен больших наград. Только сейчас, в канун 70-летия Великой Победы, общественность Южного Урала вспомнила о героическом хирурге, чей стенд открыт в музее медицины челябинской больницы. Власти Южного Урала планируют увековечить память легендарного земляка, назвать его именем улицу или учредить премию студентам-медикам имени Георгия Синякова.

________________________________________

Г. Ф. Синяков и спасённые им лётчики у Вечного огня в Челябинске

Умер Георгий Фёдорович 7 февраля 1978 года, похоронен на Успенском кладбище г. Челябинска.

Заксенхаузен расположен в 35 км к северу от Берлина (Berlin). Функционирующий с 1936-го лагерь стал подготовительным центром для "охранных отрядов", используемых для наблюдения за новообразованными концлагерями.
Целевая группа заключенных Заксенхаузена использовалась для тяжелых работ по кирпичной кладке в соответствие с видением Альберта Шпеера (Albert Speer) о восстановлении Берлина. Вообще, изначально Заксенхаузен не был лагерем смертников, и систематические убийства проводились в лагерях к востоку. В 1942-м большое число евреев было перемещено в Освенцим (Auschwitz). Однако строительство газовой камеры и печей по приказу коменданта Заксенхаузена Антона Кайндля (Anton Kaindl) в марте 1943-го спровоцировало начало массовых убийств в этом лагере.

Главные ворота Заксенхаузена, или Башня охраны "А", были снабжены 8-миллиметровым пулеметом "Максим". На воротах висел печально известный лозунг "Труд делает свободным" ("Arbeit Macht Frei"). В период с 1936-го по 1945-й через лагерь прошло примерно 200 тыс. человек.
Около 30 тыс. обитателей Заксенхаузена умерли от истощения, болезней, недоедания, пневмонии и др. Многие были казнены, в том числе на ужасной механизированной виселице, а кто-то погиб от зверских медицинских экспериментов.

В первые годы существования лагеря, здесь содержались в основном немецкие политзаключённые. Но по мере того, как нацизм в стране рос, количество заключённых постоянно возрастало и, если в 1937 году тут было 2 500 человек, то после "Хрустальной ночи" 10 ноября 1938 года, количество возросло в 3 раза из-за новоприбывших евреев. В конечном счёте, Заксенхаузен превратился в место для заключения евреев, цыган, инвалидов, гомосексуалистов, бесчисленных священников.

А с 1939 года лагерь пополняли узники с оккупированных территорий, в том числе огромное количество советских солдат. Среди значимых фигур здесь был заключён сын Й. В. Сталина — Яков Джугашвили, а также генерал Карбышев. Однако, в настоящее время, благодаря рассекреченным архивным документам, удалось выявить множество несоответствий в судьбе Якова, так что, судя по всему, он действительно был убит в бою, а в плену за него себя выдавал совершенно другой человек.

В сентябре-ноябре 1941 г. в Заксенхаузен один за другим стали поступать транспорты с советскими военнопленными. Полуживые люди сидели и стояли в товарном вагоне, тесно прижавшись друг к другу; среди них были и умершие в пути. Прибывших направляли в "производственный" двор, где их расстреливали под завывание мощных радиол. Нередко пленных заставляли хором петь русские народные песни.

Тогда же, осенью 1941 г., в Заксенхаузене была осуществлена беспрецедентная акция массового уничтожения советских военнопленных - единовременный расстрел 18 000 солдат и офицеров, доставленных с восточного фронта. Они были убиты по одиночке выстрелами в затылок. Это, не имевшее аналогов в военной истории, циничное убийство военнопленных эсэсовцы назвали "русской акцией". Герои этой акции - эсэсовцы были поощрены отпуском в Сорренто.

Заключённые концлагеря трудились на протяжении долгих изнурительных часов, условия существования были жуткими, узники работали на военных заводах, на строительных работах. Одной из уникальных деятельностей, было хорошо отлаженное производство фальшивых денег - Операция "Бернхард": со всех концлагерей собирали лучших художников и фальшивомонетчиков, которые в Заксенхаузене подделывали американские, британские и советские деньги, подрывая тем самым экономику этих стран.

Заксенхаузен был оборудован передвижными и стационарным крематориями, газовыми камерами, виселицами, другими орудиями смерти. Блокфюреры во главе с комендантом лагеря соревновались в совершенствовании этих орудий. Все, что увидели тысячи военнопленных, доставленных в Заксенхаузен, по замыслу эсэсовцев должно было вызвать у них страх.

В этом же лагере отдыхал Бандера. В 1944 году в лагере у него родился сын. В концлагере «Заксенхаузен» Степан Бандера, Ярослав Стецько и еще 300 бандеровцев находились отдельном в бункере «Целленбау», где содержались в хороших условиях. Бандеровцам было позволено встречаться между собой, также они получали продукты и деньги от родственников и ОУН-б. Не редко они покидали лагерь с целью контактов с «конспиративными» ОУН-УПА, а также с замком «Фриденталь» (за 200 метров от бункера «Целенбау»), в котором находилась школа агентурно-диверсионных кадров ОУН. (там трактористы вопили про "без права переписки, в жестоких условиях..." - опять соврали. Даже в Берлин ездили без охраны порой..). Инструктором в этой школе был недавний офицер специального батальона «Нахтигаль» Юрий Лопатинский, через которого Степан Бандера совершал связь с ОУН-УПА.

Во время пребывания в этом бараке Бандера все так же продолжал поддерживать контакты с Генерал-Губернаторством, хоть и в меньшем объеме. В 1943- начале 1944 к нему присоединись другие лидеры националистов - Т.Бульба-Боровец и А.Мельник. Они, описывая пребывания в этом «учреждении» отмечали неплохое по военным меркам питание и возможность относительно свободного перемещения по территории и даже иногда и вне ее.
Чуть ранее, в том же 1943м,в начале августа, в Сарнах Ровенской области состоялась встреча представителей немецких властей и ОУН по согласованию совместных действий против партизан, затем переговоры были перенесены в Берлин (по некоторым данным, в них участвовали и «сидельцы» из спец-барака). Достигнута договоренность о том, что УПА будет охранять железные дороги и мосты от советских партизан, поддерживать мероприятия немецких оккупационных властей. Взамен Германия обещала снабжать оружием и амуницией части УПА (это как раз тогда, когда "шли жестокие бои УПА с гитлеровцами", по байкам бандеровцев).

Этот факт "заключения" и позволил историкам-националистам сделать из Бандеры и Стецько мучеников. Но, упиваясь описанием страданий лидеров ОУН, они почему-то умалчивают, что "премьер" и "вождь" содержались в привилегированном отделении Заксенхаузена. Если бы фашисты решили окончательно расправиться с Бандерой и Стецько, то их бы поместили в "обычный" концлагерь, где они не продержались три года (братья Бандеры, Олекса и Василий, вместе со Степаном были направлены в концлагерь Заксенхаузен, но потом были переведены в Освенцим на «обычный» режим, где они быстро и погибли в 1942 г. Как - неизвестно, вполне возможно - были убиты другими заключенными из советских военопленных за "особые заслуги". Бандеру и прочих деятелей ОУН от этой участи немцы спасли, "за полезностью").

Бандера, наоборот, сидел в камере 73-го бункера Целенбау, напоминающей гостиничный люкс. Не случайно и заключение их характеризовалось словом "еренгафт", то есть почетный арест ("Обвиняет земля", с. 115).

Бандеру и его сторонников немцы освободили в начале осени 1944. После освобождения немцы предложили Бандере возглавить создающийся ими украинский национальный орган для борьбы с СССР. Зимой 1944—1945, в частности, С.Бандера инструктировал команды «абверштелле» в Кракове и оказался на территории, занятой советскими войсками, откуда его впоследствии переправил на территорию рейха Отто Скорцени (мемуары: Skorzeny O. Meine Kommandounternehmen: Krieg ohne Fronten. — Wiesbaden, Munchen: Limes-Verlag. 1975).
После выхода из нацистского концлагеря Степан Бандера вновь занялся организационными вопросами деятельности ОУН, находясь за пределами Украины, на территории Западной Германии, где находились центральные органы организации.
Т.е. "герой украинских националистов" за всю войну - на Украине так и не появился.. руководя "движением" то с абверовской дачи, то "из концлагеря", а потом ииз"штаб-квартиры в Бонне"..
Стецько пережил "подельника", живя в США пускал ядовитую слюну, призывая разбомбить и Россию, и Украину ядерными бомбами, а заодно воспитывал "бандеровский гитлерюгенд", новое поколение укро-американцев, в ненависти к СССР и "клятым москалям"... одной из его любимых учениц была Кати Чумаченко, позднее сотрудник гос.департамента США, а потом - жена И СОЗДАТЕЛЬ президента Украины В.Ющенко... Помер фашист совсем недавно.

А вот Роман Шухевич, командир УПА и "герой Украины" был ликвидирован органами МГБ в 1950 году.

<..>

В августе 1945 г., спустя три месяца после окончания войны и освобождения Европы от национал-социализма, НКВД основал здесь Особый лагерь № 7. Большинство зданий - за исключением крематория и места массовых расстрелов - использовались по прежнему назначению. Теперь сюда попали те, кто принадлежал к среднему и низшему звену нацистской партийной номенклатуры, лица, осуждённые советским военным трибуналом, но наряду с ними - и политически нежелательные для нового руководства фигуры, а кроме того, совсем молодые люди и старики, обвиненные в связях с нацистским режимом, но на самом деле ни к чему не причастные... Также здесь содержались бывшие военнопленные - советские граждане, которые ждали возвращения в Советский Союз, бывшие члены нацистской партии, социал-демократы, недовольные социалистической-коммунистической социальной системой

* * *

важное уточнение:

Георгий Фёдорович Синяков помог бежать множеству пленных вместе с немецким переводчиком, капралом Гельмутом Чахером, немецким коммунистом. Чахер, хорошо знающий местность, разрабатывал маршрут побега из Кюстрина, рисовал карту, которая вручалась вместе с часами и компасом тем, кто решился на побег.

«Летающая ведьма»

«Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Фёдоровичу Синякову, - рассказала в 1961 году Герой Советского Союза, лётчица Анна Егорова-Тимофеева. - Это он спас меня от смерти в концлагере Кюстрин».

Пока лётчица Егорова не рассказала историю гениального врача, Синяков про фронт не говорил никому.

Экзамен на профпригодность

Окончивший Воронежский медуниверситет Георгий Синяков ушёл на Юго-Западный фронт на второй день войны. Во время боёв за Киев врач до последней секунды оказывал помощь попавшим в окружение раненым солдатам, пока гитлеровцы не заставили его бросить это «ненужное занятие». Попав в плен, молодой врач прошёл два концлагеря, Борисполь и Дарницу, пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере в девяноста километрах от Берлина.

Сюда гнали военнопленных из всех европейских государств. Но тяжелее всего приходилось русским, которых никто никогда не лечил. Люди умирали от голода, измождения, простуды и ран. Весть о том, что в лагере оказался врач, быстро облетела немцев. Решено было устроить русскому доктору экзамен - он, голодный и босой, несколько часов подряд делал резекцию желудка. Экзаменовать молодого русского приставили нескольких военнопленных докторов из европейских стран. У ассистентов Синякова дрожали руки, а Георгий так спокойно и чётко выполнял необходимые манипуляции, что даже у немцев пропала тяга устраивать впредь испытания специалисту. Хотя кто-то из них до этого язвил, что самый лучший хирург из СССР не стоит немецкого санитара.

Фотографии спасённых русских солдат занимают отдельную папку в музее истории медицины Челябинска.

Умри, чтобы жить

Синяков не отходил от операционного стола. Сутки напролёт он оперировал раненых солдат. Весть о гениальном враче разошлась далеко за пределы концлагеря. Немцы стали привозить своих родных и знакомых в особо крайних случаях к пленному русскому. Однажды Синяков оперировал немецкого мальчика, подавившегося костью. Когда ребёнок пришёл в себя, заплаканная жена «истинного арийца» поцеловала руку пленному русскому и встала перед ним на колени. После этого Синякову был назначен дополнительный паёк, а также стали положены некоторые льготы, типа свободного передвижения по территории концлагеря, огороженного тремя рядами сетки с железной проволокой. Врач же частью своего усиленного пайка с первого дня делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых.

В музее истории медицины есть стенд, посвящённый Синякову. Власти города, где герой работал после войны, решили увековечить память Георгия Синякова

А потом Георгий возглавил подпольный комитет. Врач помогал организовывать побеги из Кюстрина. Он распространял листовки, где рассказывалось об успехах Советской армии, поднимал дух советских пленных: уже тогда доктор предполагал, что это - тоже один из методов лечения. Синяков изобрёл такие лекарства, которые на самом деле отлично затягивали раны больным, но с виду эти ранения выглядели свежими. Именно такую мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили легендарную Анна Егорову. Гитлеровцы ждали, когда отважная лётчица поправится, чтобы устроить показательную смерть, а она всё «угасала и угасала». На самом деле несколько восхищающихся смелостью Анны пленных, и в их числе Синяков, помогали девушке, как могли. Поляк-портной сшил ей из оборванной робы юбку, кто-то собирал по каплям рыбий жир, Синяков лечил, делая вид, что ей лекарства не помогают. Потом Анна поправилась и при помощи Синякова бежала из концлагеря. Советские солдаты, слышавшие о смерти легендарной лётчицы, едва поверили в её чудесное воскрешение.

Родственники героя отдали в музей и награды, и письма, и грамоты, и удостоверения Георгия Фёдоровича

Спасенные лётчики

Когда фашистам удавалось привезти в лагерь пленных лётчиков, они были особенно рады. Их гитлеровцы боялись и ненавидели особенно. В один из дней в Кюстрин пригнали сразу десять советских лётчиков. Георгию Фёдоровичу удалось спасти всех. Здесь помог его излюбленный приём с «умершим» пленным. Позже, когда о подвиге «русского доктора» рассказала Анна Егорова, живые лётчики-легенды нашли Георгия Синякова, пригласили в Москву. Туда же на самую душевную на свете встречу прибыли сотни других спасённых им бывших узников Кюстрина, которым удалось выжить, благодаря умнейшему и отважному Синякову. Врача боготворили, благодарили, обнимали, звали в гости, возили по памятникам, а ещё с ним плакали и вспоминали тюремный ад.

Илья Эренбург, как и сотни других советских военнопленных, погиб бы, если бы не старания русского доктора

Чтобы спасти восемнадцатилетнего пленного советского солдата еврейского происхождения по имени Илья Эренбург, Георгию Фёдоровичу пришлось усовершенствовать свой приём с воскрешением. Надсмотрщики спрашивали Синякова, кивая на Эренбурга: «Юде?». «Нет, русский», - уверенно и чётко отвечал врач. Он знал, что с такой фамилией у Ильи нет ни единого шанса на спасение. Доктор, спрятав документы Эренбурга, так же, как прятал награды лётчицы Егоровой, придумал раненому молодому парню фамилию Белоусов. Понимая, что смерть идущего на поправку «юде» может вызвать вопросы у надсмотрщиков, месяц доктор думал, как быть. Он решил имитировать внезапное ухудшение здоровья Ильи, перевёл его в инфекционное отделение, куда фашисты боялись нос совать. Парень «умер» здесь. Илья Эренбург «воскрес», перешёл линию фронта и закончил войну офицером в Берлине.

Ровно через год после войны спасённый Синяковым Илья Эренбург прислал фотокарточку с благодарностями

Без единого выстрела

Последний подвиг в лагере «русский доктор» совершил уже перед тем, как русские танки освободили Кюстрин. Тех заключённых, что были покрепче, гитлеровцы закинули в эшелоны, а остальных решили расстрелять в лагере. На смерть были обречены три тысячи пленных. Случайно об этом узнал Синяков. Ему говорили, не бойтесь, доктор, вас не расстреляют. Но Георгий не мог оставить своих раненых, которых он прооперировал тысячи, и, как в начале войны, в боях под Киевом, не бросил их, а решился на немыслимо отважный шаг. Он уговорил переводчика пойти к фашистскому начальству и стал просить гитлеровцев пощадить измученных пленников, не брать ещё один грех на душу. Переводчик с трясущимися от страха руками передал слова Синякова фашистам. Они ушли из лагеря без единого выстрела. И тут же в Кюстрин вошла танковая группа майора Ильина.

Оказавшись среди своих, доктор продолжил оперировать. Известно, что за первые сутки он спас семьдесят раненых танкистов. В 1945-м Георгий Синяков расписался на рейхстаге.

Кружка пива за победу

Приёмный сын Георгия Фёдоровича, Сергей Мирющенко, позже рассказывал такой любопытный случай. Как врач, Синяков никогда не любил пиво. Но однажды в лагере стал свидетелем спора другого пленного советского доктора с фашистским унтером. Отважный доктор говорил фашисту, что ещё увидится с ним в Германии, в Берлине, и выпьет кружку пива за победу советского народа. Унтер в лицо смеялся: мы наступаем, берём советские города, вы гибнете тысячами, о какой победе ты говоришь? Синяков не знал, что стало с тем пленным русским, потому решил в память о нём и о всех несломленных солдатах зайти в мае 1945-го в какой-то берлинский кабачок и пропустить кружку пенного напитка за победу.

Портрет Синякова кисти его коллеги, врача-хирурга Устюжанина.

Синяков умел «воскрешать» из мёртвых.

Есть истории огромный камень,

Мы на нём напишем имена,

Золотом их тиснем, чтоб веками

Помнила и чтила их страна.

Узники концлагеря

В фашистских концлагерях люди умирали от голода, ран и болезней.

Анна Егорова-Герой Советского Союза

Георгий Синяков на Урале после войны

Более 20 лет хирург Георгий Синяков заведовал отделением городской больницы на Урале. Никто и не предполагал, что во время Великой Отечественной войны он, находясь в фашистском концлагере, спас от смерти тысячи заключённых.

Расскажу вам ребята историю жизни выдающегося человека. Таких людей приято называть плоть нации. В них отображается истинная сущность русского человека. Его характер, его душа. За мнимой сердитостью таких людей скрывается бесконечная доброта, сострадание и самопожертвование ради спасения жизни другого человека. Сегодня во времена смартфонов, денег и других материальных благ, люди совсем потеряли голову. Человеческие ценности ушли на второй план. Вы дорогие мои читатели, сможете оценить поступки этого человека и может быть даже почувствовать то, что чувствовал этот замечательный человек, ежедневно, в течении почти четырёх лет, совершавшего подвиги.

Сегодня мало кто знает о скромном русском хирурге из Челябинска Георгии Синякове, который, рискуя собственной жизнью, помогал тысячам русских солдат.

ПЛЕН

Синяков ушёл на Юго-Западный фронт на второй день войны. Во время боёв за Киев попал в плен. Фрицы взяли его в плен, когда доктор стоял за операционным столом. 1200 дней провел он в плену. Молодой врач прошёл два концлагеря: Борисполь, Дарницу и оказался в Кюстринском концентрационном лагере, который располагался в девяноста километрах от Берлина.

Сюда гнали военнопленных из всех европейских государств. Конечно, тяжелее всего приходилось русским, которых никто никогда не лечил, поэтому они умирали сотнями тысяч. Немцы русских за людей-то не считали, но для них было не выгодно, чтобы заключённые умирали. Наши солдаты и простые люди умирали от голода, измождения, простуды и ран.

Фашисты приказали Синякову лечить не только французов, поляков, болгар, но и немецких солдат, которые были охранниками в концлагере. Синяков за это потребовал, иметь возможность лечить русских пленных и оборудовать ему операционную. Комендант лагеря согласился. С помощью нехитрых медицинских инструментов, Георгий Синяков, ставил на ноги своих соотечественников.

ГЕНИАЛЬНЫЙ ДОКТОР

Через некоторое время, после того как Георгий стал работать врачом в концлагере, весть о нём, как о гениальном враче разошлась далеко за пределы концлагеря. Немцы стали к пленному русскому врачу, привозить своих родных и знакомых в особо крайних случаях. Однажды Синяков оперировал немецкого мальчика, подавившегося костью. Когда ребёнок пришёл в себя, заплаканная жена фашиста, поцеловала руку русскому врачу и встала перед ним на колени. После этого Синякову был назначен дополнительный паёк, а также стали положены некоторые льготы, типа свободного передвижения по территории концлагеря, огороженного тремя рядами сетки с железной проволокой. Врач же частью своего усиленного пайка с первого дня делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых.

ПОДПОЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Потом Георгий возглавил подпольный комитет. Врач помогал заключённым организовывать побеги из Кюстрина. Он распространял листовки, где рассказывалось об успехах Советской армии, поднимал дух советских пленных: уже тогда доктор предполагал, что это — тоже один из методов лечения. Синяков придумал такие способы лечения, которые на самом деле отлично затягивали раны больным, но с виду эти ранения выглядели свежими.

Именно такую мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили нашу лётчицу легендарную Анну Егорову (она совершила более трёхсот боевых вылетов). Гитлеровцы ждали, когда отважная лётчица поправится, чтобы устроить ей показательную казнь, а она всё «угасала и угасала». Синяков лечил летчицу, делая вид, что ей лекарства не помогают. Так они протянули до освобождения Кюстрина от фашистов нашими танкистами. Советское командование думало, что Анна погибла и долго не могло поверить в её чудесное воскрешение. После концлагеря, в советской контрразведке её долго допрашивали, издевались, били, устраивали проверки, но в конце концов отпустили. Вернули ордена и медали.

ВЫБРАТЬСЯ ИЗ АДА

Способы спасения солдат были разными, но чаще всего Георгий стал использовать имитацию смерти. Вместе с другими врачами разработал план побега солдат. Рассказывал пациентам, как притворяться мертвыми, разыгрывая смерть на операционном столе. Потом их сгружали в телеги вместе с умершими пленными. Спустя какое-то время, те «оживали» и находили путь к советским войскам. Громко констатировав фашистам, что очередной солдат умер, Георгий знал, что жизнь ещё одного советского человека спасена. «Труп» вывозили с другими действительно умершими заключёнными, сбрасывали в ров неподалёку от Кюстрина, а когда фашисты уезжали, пленный «воскресал», и уходил, чтобы пробраться к своим.

В один из дней в Кюстрин пригнали сразу десять советских лётчиков. Георгию Фёдоровичу удалось спасти всех!

Здесь помог его излюбленный приём с «умершим» пленным. Позже, когда о подвиге русского доктора рассказала наша легендарная лётчица Герой Советского Союза Анна Егорова, живые лётчики-легенды нашли Георгия Синякова, пригласили в Москву.

Туда же, на самую душевную на свете встречу, прибыли сотни других спасённых им бывших узников Кюстрина, которым удалось выжить благодаря Синякову, который ежедневно рисковал своей жизнью ради других. Врача благодарили, обнимали, звали в гости, а ещё они вместе плакали и вспоминали тюремный ад.

ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ

Чтобы спасти восемнадцатилетнего пленного советского солдата-еврея по имени Илья Эренбург, Георгию Фёдоровичу пришлось усовершенствовать свой приём с воскрешением.

Фашист - надзиратель спросил Синякова, кивая на Эренбурга: «Юде? (это значит «еврей»). «Нет, русский», — уверенно и чётко ответил врач. Он знал, что с такой фамилией у Ильи нет ни единого шанса на спасение. Доктор, спрятал документы Эренбурга, так же, как прятал награды лётчицы Егоровой, придумал раненому молодому парню фамилию Белоусов.

Понимая, что смерть идущего на поправку «юде» может вызвать вопросы у надзирателей, доктор думал, как быть. Он решил имитировать внезапное ухудшение здоровья Ильи, перевёл его в инфекционное отделение, куда фашисты боялись заходить, чтобы не заразиться.

Парень «умер» здесь. Илья Эренбург «воскрес», перешёл линию фронта и закончил войну офицером в Берлине.

Ровно через год после окончания войны Илья отыскал доктора. Чудом сохранилась фотокарточка Ильи Эренбурга, которую он прислал «русскому доктору», с надписью на обороте, что Синяков спас его и в самые трудные дни жизни заменил отца.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ НА ВОЙНЕ

Последний подвиг в концлагере, русский доктор совершил перед тем, как советские танки освободили Кюстрин. Тех заключённых, что были покрепче, гитлеровцы закинули в эшелоны, а остальных решили расстрелять в лагере. На смерть были обречены три тысячи пленных. Случайно об этом узнал Синяков. Ему говорили, не бойтесь, доктор, вас не расстреляют.

Но Георгий не мог оставить своих раненых, которых он прооперировал. Как в начале войны, в боях под Киевом, не бросил их, а решился на немыслимо отважный шаг. Он уговорил переводчика пойти к фашистскому начальству и стал просить гитлеровцев пощадить измученных пленников, не брать ещё один грех на душу.

Переводчик с трясущимися от страха руками передал слова Синякова фашистам. Немцы ушли из лагеря без единого выстрела. И тут же в Кюстрин вошла танковая группа майора Ильина. Оказавшись среди своих, доктор продолжил оперировать. Известно, что за первые сутки он спас семьдесят раненых танкистов.

КОНЕЦ ПРОКЛЯТОЙ ВОЙНЫ

Когда пришла победа, Георгий Синяков расписался на рейхстаге. Стоя у стен этого проклятого штаба Гитлера, он долго плакал и вспоминал всех тех, кто не дожил до этого прекрасного дня. Он восхищался силой духа русских людей, и считал, что нет во всём мире народа, сильнее чем РУССКИЕ! Там же в Германии он поклялся, что всю свою жизнь посвятит служению людям.

После войны Георгий Фёдорович работал заведующим хирургическим отделением медсанчасти легендарного Челябинского тракторного завода, преподавал в медицинском институте. Он был добр и скромен, поэтому о своём участии в Великой Отечественной войне никому не рассказывал.

Тысячи спасённых Георгием Фёдоровичем говорили, что он был действительно врачом с большой буквы, настоящим «Русским Доктором».

Известно, что свой день рождения Синяков отмечал в день окончания Воронежского университета, считая, что родился тогда, когда получил диплом врача. Он не имел в своей жизни громких званий, не был удостоен больших наград. Но этой был настоящий человек! Сын своей Родины - Георгий Федорович Синяков.

Евгений Филиппов

Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Фёдоровичу Синякову, - рассказывала в 1961 году Герой Советского Союза, лётчица Анна Егорова-Тимофеева. - Это он спас меня от смерти в концлагере Кюстин".

Пока лётчица Егорова, которую немцы прозвали "летающая ведьма" не рассказала историю гениального врача, доктор

Синяков про фронт не рассказывал никому.

Окончивший Воронежский мед.университет Георгий Синяков ушёл на Юго-Западный фронт на второй день войны. Во время боёв за Киев врач до последней секунды оказывал помощь попавшим в окружение раненым солдатам, пока гитлеровцы не заставили его бросить это " ненужное занятие". Попав в плен, молодой врач прошёл два концлагеря, Борисполь и Дарницу, пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере в девяноста километрах от Берлина. Сюда гнали военнопленных из всех европейских государств. Люди умирали от голода, измождения, простуд и ран. Весть о том, что в лагере оказался врач, быстро облетела немцев.

Решено было устроить русскому доктору экзамен - он, голодный и босой, несколько часов подряд делал резекцию желудка. У ассистентов Синякова дрожали руки, а Георгий так спокойно и чётко выполнял необходимые манипуляции, что у немцев пропала тяга устраивать впредь испытания специалисту. С того времени, Синяков сутки напролёт оперировал раненых бойцов. Весть о гениальном враче разошлась далеко за пределы концлагеря. Немцы стали привозить своих родных и знакомых в особо крайних случаях к пленному русскому.

Однажды Синяков оперировал немецкого мальчика, подавившегося костью. Когда ребёнок пришёл в себя, заплаканная мать мальчика поцеловала руку пленному русскому, встав перед ним на колени. После этого Синякову был назначен дополнительный паёк, а также стали положены некоторые льготы, как свободное передвижение по территории концлагеря, огороженного тремя рядами сетки с железной проволокой. Врач же частью своего усиленного пайка с первого дня делился с ранеными, обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых.

Георгий возглавил подпольный комитет. Врач помогал организовывать побеги из Кюстрина. Он распространял листовки, где рассказывалось об успехах Советской армии, поднимал дух советских пленных: уже тогда доктор предполагал, что это тоже один из способов лечения. Синяков изобрёл такие лекарства, которые отлично затягивали раны, но при этом мазал их определённой мазью, что с виду эти ранения выглядели свежими. Именно такую мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили легендарную Анну Егорову. Гитлеровцы ждали, когда отважная лётчица поправится, чтобы устроить показательную казнь, но она всё "угасала и угасала". Когда Анна поправилась, Синяков помог ей бежать из концлагеря.

Способы спасения солдат были разными, но чаще всего Георгий стал использовать имитацию смерти. Георгий Фёдорович научил больных притворятся мёртвыми. "Труп" вывозили с другими действительно умершими, сбрасывали в ров неподалёку от Кюстрин, а когда фашисты уезжали, пленный "воскресал", чтобы пробираться к своим.

Когда фашистам удавалось привезти в лагерь русских лётчиков, они были особенно рады. Их гитлеровцы боялись и ненавидели особенно. В один из дней в Кюстрин пригнали сразу десять. Георгию Фёдоровичу удалось спасти всех. И здесь помог приём с "умершим" пленным. Позже, когда о подвиге "русского доктора" рассказала Анна Егорова, живые лётчики-легенды нашли Георгия Синякова, пригласили в Москву. Туда же на самую душевную на свете встречу прибыли сотни других спасённых им узников Кюстрина, которым удалось выжить, благодаря умнейшему и отважному Синякову.

Последний подвиг в лагере Синяков совершил уже перед тем, как русские танки освободили Кюстрин. Тех заключённых, что были покрепче, и ещё могли работать, гитлеровцы закинули в эшелоны, а остальных решили расстрелять в лагере. На смерть были обречены три тысячи пленных. Случайно об этом узнал Синяков. Ему говорили, не бойтесь, доктор, вас не расстреляют... Синяков уговорил переводчика пойти к фашистскому начальству и стал просить гитлеровцев не убивать измученных пленников, не тратить на них пули и драгоценное время, убеждая их, что многие из них так слабы, что и сами умрут через некоторое время.

Фашисты ушли из лагеря без единого выстрела, и вскоре в Кюстин вошла танковая группа майора Ильина. Оказавшись среди своих, доктор продолжил оперировать. Известно, что за первые сутки он спас семьдесят раненых танкистов. В 1945-м Георгий Синяков расписался на рейхстаге.

После войны Георгий Фёдорович переехал в Челябинск. Он работал заведующим хирургическим отделением медсанчасти легендарного ЧТЗ, преподавал в мед.институте. О войне не говорил. Студенты вспоминали, что Георгий Фёдорович был добрым, подчёркнуто вежливым и спокойным человеком. Многие и не предполагали, что он был на войне, а про концлагерь и вовсе не думали". Сейчас стенд героического хирурга открыт в музее медицины челябинской больницы. Власти Южного Урала планируют увековечить память легендарного земляка, назвать его именем улицу или учредить премию студентам-медикам имени Георгия Синякова.

В Кюстринском лагере он был назначен хирургом в лазарет (так называемый ревир), где блестяще выдержал «экзамен», на глазах немецких лагерных врачей во главе с доктором Кошелем, а также французских, английских и югославских специалистов из числа заключённых проведя резекцию желудка.

Провёл множество операций, неустанно оперируя многочисленных больных. Верный клятве Гиппократа , Синяков оперировал и немцев - так, он спас сына гестаповца, задыхавшегося от попавшего в трахею постороннего предмета (по одной из версий, мальчик подавился костью ). Так доверием к хирургу прониклась охрана лагеря, и доктор смог передвигаться по лагерю свободно, бывать там, куда пленных не пускали , что впоследствии помогло в подпольной деятельности. Также он получил усиленный паёк, которым делился с ранеными: обменивал сало на хлеб и картошку, которой можно было накормить большее число заключённых .

Вместе с немецким переводчиком, капралом Гельмутом Чахером, сочувствовавшим русским (он учился в СССР, был женат на русской женщине Клавдии Алексеевне Осиповой, с которой перед войной приехал в Германию), помог множеству пленных сбежать: Чахер, хорошо знающий местность, разрабатывал маршрут побега из Кюстрина, рисовал карту, которая вручалась вместе с часами и компасом тем, кто решился на побег . Чаще всего Георгий Фёдорович использовал имитацию смерти: он научил больных притворяться умершими, констатировал смерть, «труп» вывозили с другими действительно умершими и сбрасывали в ров неподалёку, где пленный «воскресал» .

В январе 1945 года, когда советские войска уже приближались к лагерю, он был расформирован: узников разделили на три части - одних погрузили в эшелоны для отправки в Германию, других погнали пешком через замёрзший Одер, а третью группу численностью около 3 000 больных и раненых, оставили в лагере, где их должны были уничтожить солдаты СС. Синяков через переводчика убедил солдат не уничтожать пленных, и лагерь был оставлен без единого выстрела. Вскоре в лагерь вошли советские танки - группа майора Ильина из 5-й ударной армии генерала Берзарина , и Синяков организовал в лагере полевой госпиталь, за несколько суток прооперировав более семидесяти танкистов .

Победу Георгий Фёдорович встретил в Берлине, расписался на здании Рейхстага .

Известные спасённые

Спас советского солдата еврейского происхождения Илью Зельмановича Эренбурга , по одной версии, сначала спрятав его в бане, потом в бараках, а когда Илью всё-таки нашли и отправили на работы в каменный карьер, Синяков перевёл его в инфекционное отделение (по другой версии, придумал ему псевдоним Илья Белоусов и выдавал за русского ). Вскоре Эренбург «умер», был вывезен с территории лагеря вместе с трупами, благополучно выбрался и закончил войну в Берлине в звании лейтенанта .

Спас от смерти и помог бежать прославленной лётчице, Герою Советского Союза Анне Егоровой , которая была сбита в августе 1944 года под Варшавой после её 277-го вылета. Обгоревшая Анна попала в концлагерь Кюстрин, где её поместили в одиночную камеру с цементным полом; Георгий Фёдорович настоял, чтобы лечение было доверено ему и профессору Белградского университета Павле Трпинацу. При осмотре и перевязке Егорова попросила Синякова сохранить спрятанные в тайнике сапога награды и партбилет, которые сохранил в банке с ядом Гельмут Чахер . Синяков смазывал её гнойные раны рыбьим жиром и специальной мазью, от которой раны выглядели свежими, а на самом деле отлично затягивались. Потом Анна поправилась и при помощи Синякова бежала из концлагеря