Гоголь сборник миргород история создания. Гоголь «Миргород» – анализ

"Миргород" Н.В.Гоголя

Николай Васильевич Гоголь – выдающийся мастер слова, гениальный прозаик и непревзойдённый сатирик. В то время, когда Гоголь начинал свою литературную деятельность, главным вопросом общественного развития в России был вопрос об уничтожении крепостного права. Продолжаю гуманистические, антикрепостнические традиции Радищева, Фонвизина, Пушкина и Грибоедова, Гоголь своим уничтожающим смехом разит этот строй и содействует развитию в России демократических прогрессивных идей.

“Повести, служащие продолжением “вечеров на Хуторе близ Диканьки” – таков подзаголовок “Миргорода”. И содержанием и характерными особенностями своего стиля эта книга открывала новый этап в творческом развитии Гоголя. В изображении быта и нравов миргородских помещиков уже нет места романтике и красоте. Жизнь человека здесь опутана паутиной мелочных интересов. Нет в этой жизни ни высокой романтической мечты, ни песни, ни вдохновения. Тут царство корысти и пошлости.

В “Миргороде” Гоголь расстался с образом простодушного рассказчика и выступил перед читателями как художник, смело вскрывающий социальные противоречия современности.

От весёлых и романтических парубков и дивчин, вдохновенно-поэтических описаний украинской природы Гоголь перешёл к изображению прозы жизни. В этой книге резко выражено критическое отношение писателя к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских “существователей”.

Реалистические и сатирические мотивы гоголевского творчества углубляются в “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”. История глупой тяжбы двух миргородских обывателей осмыслена Гоголем в остро обличительном плане. Жизнь этих обывателей лишена атмосферы патриархальной простоты и наивности. Поведение обоих героев возбуждает в писателе не мягкую усмешку, но чувство горечи и гнева: “Скучно на этом свете, господа!” Эта резкая замена юмористической тональности обнажённо сатирической с предельной ясностью раскрывает смысл повести. С виду забавный, весёлый анекдот превращается в сознании читателя в глубоко драматическую картину действительности.

Гоголь с присущей ему обстоятельностью вглядывается в характеры своих героев: двух закадычных приятелей. Они – “два единственные друга” в Миргороде – Перерепенко и Довгочхун. Но каждый из них себе на уме. Казалось, нет такой силы, способной расстроить их дружбу. Однако глупый случай вызвал взрыв, возбудив ненависть одного к другому. И в один несчастный день приятели стали врагами.

Ивану Ивановичу очень не хватает ружья, которое он увидел у Ивана Никифоровича. Ружьё – не просто “хорошая вещь”, оно должно укрепить Ивана Ивановича в сознании его дворянского первородства. Дворянство-то у него, впрочем, не родовое, а благоприобретённое: отец его был в духовном звании. Тем важнее ему иметь собственное ружьё! Но Иван Никифорович тоже дворянин, да ещё всамделишный, потомственный! Ружьё и ему необходимо, хотя с тех пор, как купил его у турчина и имел в виду записаться в милицию, он ещё не сделал из него ни единого выстрела. Он считает кощунством променять столь “благородную вещь” на бурую свинью да два мешка с овсом. Потому-то так и воспалился Иван Никифорович и с языка его слетел этот злосчастный “гусак”.

В этой повести ещё гораздо сильнее, чем в предшествующей, даёт себя чувствовать ироническая манера гоголевского письма. Сатира Гоголя никогда не раскрывается обнажённо. Его отношение к миру кажется добродушным, незлобивым, приветливым. Ну в самом деле, что же можно сказать худого о таком прекрасном человеке, как Иван Иванович Перерепенко! Природная доброта так и бьёт ключом из Ивана Ивановича. Каждое воскресенье он надевает свою знаменитую бекешу и отправляется в церковь. А после службы он, побуждаемый природной добротой, обязательно обойдёт нищих. Увидит нищенку и заведёт с ней сердечный разговор. Та ожидает милостыню, он поговорит-поговорит и уйдёт прочь.

Так-то и выглядит “природная доброта” и сердобольность Ивана Ивановича, оборачивающиеся лицемерием и совершенной жестокостью. “Очень хороший также человек Иван Никифорович”. “Также” – очевидно, он человек такой же доброй души. Нет у Гоголя в этой повести прямых обличений, но обличительная направленность его письма достигает необыкновенной силы. Его ирония кажется добродушной и незлобивой, но сколько же в ней истинного негодования и сатирического огня! Впервые в этой повести мишенью гоголевской сатиры становится и чиновничество. Здесь и судья Демьян Демьянович, и подсудок Дорофей Трофимович, и секретарь суда Тарас Тихонович, и безымянный канцелярский служащий, с “глазами, глядевшими скоса и пьяна”, со своим помощником, от дыхания которых “комната присутствия превратилась было на время в питейный дом”, и городничий Пётр Фёдорович. Все эти персонажи кажутся нам прообразами героев “Ревизора” и чиновников губернского города из “Мёртвых душ”.

Композиция “Миргорода” отражает широту восприятия Гоголем современной действительности и вместе с тем свидетельствует о размахе и широте его художественных исканий.

Все четыре повести “миргородского” цикла связаны внутренним единством идейного и художественного замысла.

Вместе с тем каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, как и в “Старосветских помещиках”, ведётся от первого лица – не от автора, но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он и восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Это его приводят в умиление “прекрасная лужа” Миргорода, “славная бекеша” одного из героев повести и широченные шаровары другого. И чем сильнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей.

Нетрудно заметить, что рассказчик выступает как выразитель самосознания народа. В том, как Рудый Панько воспринимает и оценивает явления действительности, проглядывает юмор и усмешка самого Гоголя. Пасечник является выразителем нравственной позиции автора. В “Миргороде” художественная задача рассказчика другая. Уже в “Старосветских помещиках” его нельзя отождествлять с автором. А в повести о ссоре он ещё более отдалён от него. Ирония Гоголя здесь совсем обнажена. И мы догадываемся, что предметом гоголевской сатиры является, по существу, и образ рассказчика. Он помогает более полному решению поставленной писателем сатирической задачи.

Лишь один раз предстаёт перед нами в повести о ссоре образ рассказчика, которого не коснулась авторская ирония, в заключительной фразе повести: “Скучно на этом свете, господа!” Это сам Гоголь словно раздвинул рамки повести и вошёл в неё, чтобы открыто и гневно, без тени иронии произнести свой приговор. Эта фраза венчает не только повесть о ссоре, но и весь “миргородский” цикл. Здесь – зерно всей книги. Тонко и точно заметил Белинский: “Повести Гоголя смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда вы их прочтёте”. На всём протяжении книги писатель творит суд над людской пошлостью, становящейся как бы символом современной жизни. Но именно здесь, в конце повести о ссоре, Гоголь открыто, от своего собственного имени выносит окончательный приговор этой жизни.

В “Старосветских помещиках” и “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” Гоголь впервые выступил перед читателями как “поэт жизни действительной”, как художник, смело обличающий уродство общественных отношений крепостнической России. Смех Гоголя творил великое дело. Он обладал огромной разрушительной силой. Он уничтожал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, развенчивал созданный вокруг них ореол мнимого могущества, выставлял на “всенародные очи” всю мерзость и несостоятельность современного писателю политического режима, творил суд над ним, будил веру в возможность иной, более совершенной действительности.

После выхода «Миргорода» в свет 22 марта 1835 г. Гоголь написал своему другу М. Максимовичу: «Посылаю тебе «Миргород» <…> я бы желал, чтобы он прогнал хандрическое твое расположение духа… Мы никак не привыкнем глядеть на жизнь как на трынь‑траву, как всегда глядел козак… Чем сильнее подходит к сердцу старая печаль, тем шумнее должна быть новая веселость».

В статье «Несколько слов о Пушкине», вошедшей в «Арабески», он сформулировал мысль несколько иначе: «Чем предмет обыкновенное, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина».

Кажется, обе эти тенденции проявились в цикле «Миргород», замышленном Гоголем вначале как продолжение «Вечеров». Собственно, одна из повестей «Миргорода» – «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» была уже ранее опубликована во второй книге альманаха «Новоселье» с подзаголовком «Одна из неизданных былей Пасичника рудаго Панька» (так в оригинале) и с датой «1831» (вспомним также упоминание в повести персонажей‑рассказчиков «Вечеров» – Фомы Григорьевича и Макара Назаровича). Также и на обложке «Миргорода» стоял первоначально подзаголовок: «Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близь Диканьки».

«Миргород», действительно, во многих отношениях мог считаться продолжением «Вечеров». Действие в нем по‑прежнему было приурочено к Украине. Только Диканька, бывшая в первом цикле своеобразной эмблемой Вселенной, теперь переместилась в более прозаический город Миргород. Как и «Вечера», второй гоголевский прозаический цикл отчетливо делился на две части: «Старосветские помещики», «Тарас Бульба» – и «Вий», «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», что в свою очередь создавало параллельную рифмовку двух повестей из современной жизни: «Старосветские помещики» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», и двух повестей из украинского прошлого, одна из которых («Тарас Бульба») явно тяготела к жанру исторического повествования, а другая («Вий») – фантастического. Причем каждая из них в определенном смысле продолжала тенденцию, уже намеченную в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Так, повести из современной жизни соотносились с «Иваном Федоровичем Шпонькой и его тетушкой»; «Вий» скорее продолжал традицию страшных повестей первого цикла и, в первую очередь, «Вечера накануне Ивана Купала», а «Тарас Бульба» по своей исторической тематике соотносился со «Страшной местью».

При этом достаточно широко бытует представление, что общая тенденция Гоголя в Миргороде – решительная перемена в предмете изображения. Вместо сильных и резких характеров – пошлость и безликость обывателей; вместо поэтических и глубоких чувств – вялотекущие, почти рефлекторные движения. Наконец, вместо казацкой, сельской среды – среда мелкопоместная и помещичья, а вместо хитроумных проделок влюбленных – мелочные заботы, неприятности и тяжбы. Не говоря о том, что это несправедливо в отношении «Вия» и тем более «Тараса Бульбы», при более пристальном прочтении очевидно, что это утверждение не совсем справедливо даже и в отношении миргородских повестей из современной жизни. По крайней мере, в него следует внести ряд уточнений.

Сборник рассказов Н.В. Гоголя «Миргород» был принят критикой весьма благосклонно. В Москве 1835 г. В. Г. Белинский заметил по поводу новых рассказов Гоголя, что они принадлежат к числу самых необыкновенных явлений в нашей литературе и вполне заслуживают тех похвал, которыми осыпает их восхищенная публика. В «Московском Наблюдателе» в том же году С. Шевырев, разбирая «Миргород», писал, что «Тарас Бульба» выше всего. Этот дивный тип запорожца написан широкими и крупными чертами. Это есть одно из тех созданий, которые отмечены печатью народности и глубоко врезываются на воображении читателя. Яркая картина Запорожья свежа, нова, исполнена какого-то удалого разгулья казачьего. Эти широкие степи Малороссии с ее чудною растительностью поглощают наше воображение». Тот же Белинский, оценивая повесть Гоголя, признает в «Тарасе Бульбе» достоинства «великой эпохи жизни целого народа».

«Тарас Бульба» и в наши дни является произведением, которое может доставить глубокое наслаждение. В первом периоде творчества Гоголя это самое яркое и мощное его произведение. Поразительное богатство красок рассыпано в описаниях днепровских степей, где обитала Сечь; в широкой и живой картине схвачено Запорожье и обитатели Сечи; полны движения и силы сцены битв, а страницы любви Андрия очаровательны по своей тонкости и изяществу. В общем — это один из несомненных перлов нашей художественной литературы.

Повести «Миргород» совсем не случайно объединены в одном цикле. Их нужно рассматривать в единстве, несмотря на видимую разнородность их. Так, например, в повестях «Тарас Бульба» и «Ссоре двух Иванов» автор, кажется, говорит о совершенно различных вещах. В первой нарисована эпическая картина героического прошлого народа с его замечательно красивыми, полноценными людьми-героями, во второй — ужасающая своей пошлостью картина современной писателю помещичье-крепостнической жизни, в которой человек потерял свои подлинно человеческие качества и превратился в «небокоптителя». При этом повести совсем различны по стилю: в «Тарасе Бульбе» везде виден романтический взлет писателя, уходящего от реальности в мир мечты; в «Старосветских помещиках» и «Ссоре» нет нигде даже попытки оторваться от реальной жизни, — повести реалистичны от начала до конца. Такое соединение разнородных произведений в один цикл кажется противоречивым лишь на первый взгляд. В сущности же здесь присутствует единство отрицающего и утверждающего начала в гоголевском стиле критического реализма. Это единство состоит в основной идее всех произведений цикла, заключающейся в протесте писателя против всепоглощающей пошлости современной ему действительности, в призыве бороться за разумное, здоровое общественное бытие человека. В ссоре двух Иванов эта идея проводится через пафос отрицания, беспощадного разоблачения уродливой бессмысленной жизни существователей, в «Тарасе Бупьбе» — через пафос утверждения разумного бытия людей. Методом противопоставления, точнее, сопоставления писатель добивается большой убедительности своей мысли, проходя щей через все повести «Миргорода».

«Миргород» состоит из двух частей и четырёх повестей. В первую часть входят «Старосветские помещики» и «Тарас Бульба», во вторую – «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Хотя в «Миргороде» четыре повести, а в «Вечерах…» – восемь, «Миргород» по объёму несколько больше, так как его произведения крупнее.

Своё название сборник получил от малороссийского местечка, близ которого находилась родина Гоголя. Сюжеты его повестей, как и в «Вечерах…» взяты из украинского быта.

Гоголь «Миргород» – «Старосветские помещики»

В повести «Старосветские помещики» Н. В. Гоголь изобразил милую его сердцу деревенскую патриархальную идиллию. Пожилые супруги-дворяне Афанасий Иванович Товстогуб и Пульхерия Ивановна простые, добрые и искренние люди, жили в небольшом, чистом домике с маленькими комнатками. Все желания этой светлой четы «не перелетали за частокол их небольшого дворика». Пульхерия Ивановна солила, сушила, варила бесчисленное множество грибов, овощей и фруктов. Афанасий Иванович лакомился изготовленными женою яствами и беззлобно подшучивал над ней. Так и проходила тихая, спокойная жизнь двух старичков. Редких гостей они всегда принимали у себя с большим радушием.

Умирая, Пульхерия Ивановна дала дворне подробные распоряжения о том, как присматривать и ухаживать за Афанасием Ивановичем. Он не сумел утешиться после её кончины и вскоре тоже отошёл в вечность. Похоронить себя Афанасий Иванович завещал рядом с любимой супругой.

Он и она. Экранизация повести Гоголя «Старосветские помещики», 2008

Сюжет «Старосветских помещиков» весьма незатейлив, однако эта повесть Гоголя дышит необычайной теплотой и человечностью. Проникновенное чувство сострадательности позволяет сближать это произведение с «Шинелью ».

Гоголь «Миргород» – «Тарас Бульба»

Гоголь «Миргород» – «Вий»

Хома Брут, студент-философ из киевской семинарии, возвращаясь домой на каникулы, случайно заночевал в доме у старухи-ведьмы. Ночью та вскочила на него, как на коня, и, погоняя метлой, заставила бежать с необычайной скоростью. Но благодаря молитве Брут вырвался из-под колдуньи и стал колотить её поленом. Изнемогая от ударов, старуха вдруг превратилась в прекрасную молодую девушку.

Хома бросил её в поле, а сам вернулся в Киев. Но туда за ним вскоре приехали казаки, посланные одним соседним паном-сотником. Дочь этого сотника вернулась с прогулки жестоко избитой и, умирая, просила, чтобы отходные молитвы по ней три дня читал студент Хома Брут.

Казаки привезли Хому на господский хутор. Взглянув на лежавшую в гробу панночку, он узнал в ней ту самую ведьму, которую исколотил поленом. Все хуторяне говорили о том, что дочь пана имела связь с нечистым.

В ту же ночь Хому отвели в церковь, где стоял гроб, и заперли там. Когда он начал читать молитвы, синий труп покойницы-панночки поднялся из гроба, чтобы схватить его. Но её мёртвые глаза не видели своей жертвы, к тому же ведьма не могла переступить круг, который Хома обвёл вокруг себя.

С первым криком петуха колдунья вновь легла в гроб. На следующую ночь всё повторилось. Мёртвая панночка колдовскими заклинаниями вызвала себе на подмогу крылатых чудовищ, которые ломились в двери и окна храма. Однако Хому никто из них не видел, его опять спасал и начерченный круг.

Днём философ попробовал убежать с хутора, но панские казаки поймали его и вернули обратно. На третью ночь ожившая покойница стала кричать, чтобы слетевшиеся к ней духи привели царя гномов – Вия. Вошло ужасное страшилище с железным лицом и свисавшими до земли веками. Чтобы Вий мог увидеть Хому, нечисть стала поднимать ему веки. Внутренний голос убеждал Хому не смотреть на Вия, но он не удержался и глянул. «Вот он!» – закричал Вий, указывая на философа пальцем. Нечисть бросилась на Хому и растерзала его.

Сборник повестей «Миргород» Н. В. Гоголя имеет подзаголовок «Повести, служащие продолжением "Вечеров на хуторе близ Диканьки"». Действительно, легко заметить общие черты этих двух сборников: в обоих события развиваются на Украине, и в обоих сборниках соседствуют повести как с фантастическим, так и с реалистическим сюжетами. Фантастическую линию «Вечеров на хуторе близ Диканьки» продолжает повесть «Вий», в которой нашли отражение многие древние верования, характерные не только для украинцев, но и для многих других народов. Как пояснил сам автор, Вий, по народным поверьям - это начальник гномов, у которого веки необычайно длинные, до самой земли. Поэтому он и приказывает своему воинству поднять ему веки.

Сказочный сюжет «Вия», который Гоголь позаимствовал из украинского фольклора, как и все фантастические предания древнего происхождения конечно же, как и все подобные истории, имеет глубокий смысл, который не всегда заметен за внешними эффектами.

Хома и его спутник сбились с пути - весьма обыкновенное начало многих легенд. В самом деле как часто человек блуждает по жизни, не находя верного пути! Встреча с ведьмой - это столкновение человека с реальностью, подлинность существования которой периодически оспаривается. Победу, которую Хоме удалось одержать над ведьмой, еще нужно подтвердить. Жуткие сотоварищи погибшей панночки вновь и вновь являются на духовную битву со злополучным философом. Круг, который Хома начертил на полу - древний атрибут магов, своего рода граница, через которую силы иного мира переступить не могут. Чудовища, которые обступают Хому - образы человеческих страхов. «...Пропал он... оттого, что побоялся. А если бы он не боялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать» - к такому выводу приходят товарищи героя.

Попутно со зловещими образами ведьмы, чудовищ, Вия в повести встречаются и смешные мотивы - например, упоминания о привычке одного из товарищей Хомы тащить все, что плохо лежит, будь то даже старая подошва от сапога.

В повести «Тарас Бульба» автор обращается к историческому прошлому Украины, в особенности Запорожской Сечи. В этом произведении Гоголь показывает быт и нравы казаков. Бесстрашный в военных набегах, главный герой повести в семейном быту являет себя грубым самодуром, обращающимся с женой как с рабыней, нисколько не считающимся с ее чувствами. Этому человеку чужда жалость к сыну, перешедшему на сторону врагов. Тот же самый Бульба готов рискнуть всем на свете, лишь бы спасти другого своего сына, попавшего в плен. Необузданный нрав, ни в чем не ведающий удержу, будь то гульба, война, месть - вот каков Тарас Бульба, достойный сын своего времени и народа. Отчаянная отвага в бою с врагами и беспощадное истребление женщин и детей, приверженность христианской вере и забвение главной ее заповеди, заповеди прощения... В повести «Тарас Бульба» автор верен жестокой исторической правде, он не приукрашивает и не оправдывает своего героя. Мучительная смерть Бульбы, сожженного на костре врагами, - такая же месть за убитых им, какую он творил за своего казненного сына. «Око за око, и зуб за зуб». Бульба и его враги, одинаково фанатично считающие себя приверженцами истинной Христовой веры, до конца верны именно этому языческому закону. Но в глазах своих земляков Бульба остается героем. Образ его действий таков, какова эпоха. Личные достоинства, зачастую переходящие в свою противоположность, воспринимаются сторонниками героя в духе идеалов, господствующих в их умах.

Совершенно иное звучание у двух других повестей, вошедших в сборник «Миргород». Повесть «Старосветские помещики» - это история супружеской пары, через всю жизнь пронесшей чувство взаимной любви и заботу друг о друге. Однако с трогательной сельской идиллией гостеприимных старичков соседствует их бесхозяйственность (слуги бездельничают, объедаются и воруют) и узость интересов - все их внимание направлено главным образом на то, чтобы вкусно покушать. Комичное впечатление производят разговоры Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны о том, чего бы съесть, или бессмысленные рассуждения Афанасия Ивановича относительно того, что он намерен пойти на войну, где они с Пульхерией Ивановной будут жить, если дом вдруг сгорит.

Автор с умилением рисует доброту, радушие и приветливость этих людей. В то же время безыскусное повествование об их житье-бытье дает возможность почувствовать однообразие и бесцельность их существования, поглощенного мелкими заботами. Гоголь показывает и высокие нравственные достоинства своих героев: Пульхерия Ивановна перед смертью полна беспокойства о своем муже. Афанасий Иванович, который прожил после нее еще пять лет, постоянно тосковал по жене. «Положите меня рядом с Пульхерией Ивановной», - были его последние слова.

В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголь продолжает тему затхлого и серого провинциального быта, бесцельного и праздного существования. Два соседа долгие годы были закадычными приятелями, но случайно произнесенное в споре бранное слово сделало их врагами не на жизнь, а на смерть. С этого момента оба почтенных человека одержимы одной мыслью, как навредить соседу. В конце концов дело доходит до судебного разбирательства. Главной радостью для бывших приятелей становится известие о том, что скоро дело решится - каждый уверен, что в его пользу. «Скучно на этом свете, господа!» - этой фразой Гоголя завершает и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», и сборник «Миргород». Нужно сказать несколько слов и о композиции сборника. Как и «Вечера на хуторе близ Диканьки», он состоит из двух частей: в первую вошли повести «Старосветские помещики» и «Тарас Бульба», а во вторую - «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Однако нетрудно заметить, что «Старосветские помещики» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» гораздо ближе и тематически, и по времени описываемых событий. Однако автор поместил их в разные части сборника. Гоголь начинает «Миргород» с повести о жизни захолустных помещиков, своих современников, а затем показывает яркие и неохватные картины исторического прошлого, словно для контраста. Подобный же контраст просматривается и в сюжетах повестей из второй части сборника: история противостояния человека злым духам и рассказ о глупой ссоре двух приятелей. Данная композиция сборника позволяет автору провести мысль об измельчании человеческой души: на смену странствиям и сражениям приходит скучное существование на одном месте, лишенное серьезных занятий. Эту идею автора и подчеркивает фраза, которой завершается «Миргород».