Как молодой император переиграл наполеона. Всеволод соловьев - юный император

Когда Александр Павлович принял бразды правления огромной империи, ему ещё не исполнилось и 24 лет. Царю предстояло вывести страну из запутанной внешнеполитической позиции, в которой она оказалась вследствие беспорядочной политики Павла I. Несмотря на юный возраст, Александр проявил себя незаурядным дипломатом и стратегом, готовым к противостоянию с самим Наполеоном.

Непростое наследство

Короткое правление императора Павла привело к нарушению внешнеполитической линии, выстроенной при Екатерине. Если сначала Россия активно противодействовала революционной Франции, направив в Италию и Швейцарию армию Суворова, то под конец правления Павла Россия вступила в союз с Наполеоном и объявила войну Англии, направив казаков «на завоевание Индии».

Теперь Александр должен был вернуть прежних союзников: во многом, именно антианглийская позиция отца спровоцировала печально известный переворот 12 марта. Однако при сближении с Англией и Австрией и прекращении действия русско-французского союза царю было необходимо сохранить расположение всесильного Наполеона. Спокойствие на западе требовалось Российской империи для того, чтобы достичь своих задач на востоке, в частности, за счёт Турции и Персии.

Последовали продолжительные и сложные переговоры. В результате, 8 октября 1801 был подписан русско-французский договор, а также секретная конвенция. Согласно этим документам, между обеими странами устанавливался мир и взаимопонимание. Более того, государства обязывались сообща решать проблемы Италии и Германии.

Такое решение не только отражало значимость России для европейских дел, но и предоставляло возможность сдерживать французскую экспансию. В это же время царь вышел из «квази-войны» с Англией и направил в Вену письмо с надеждой на возобновление добрососедских отношений.

Таким образом, в 1801 году молодой Александр надеялся посредством этой системы договоров обеспечить стране передышку на западе, а также сдержать агрессию Бонапарта. Реальность, однако, заставила его круто изменить свои планы.

Гром наполеоновских пушек

Тем временем во Франции установилась единоличная власть Наполеона: в 1802 году Бонапарт объявил себя пожизненным консулом, а в 1804 году короновался в качестве императора.

Хотя само такое поведение «корсиканского выскочки» уже могло обратить против него армии всех европейских монархов, реальный повод для войны нашёлся совершенно неожиданно. Бонапарту сообщили, что в заговоре и попытке покушения на него замешан не кто иной как герцог Энгиенский, брат казнённого Людовика XVI. По приказу императора герцог был насильно вывезен французскими солдатами из независимого княжества Баден.

Попрание суверенитета Бадена и то, с какой жестокостью император расправился с герцогом, вызвали широкий резонанс в Европе и привели к началу новой войны. Ещё в 1803 году закончился короткий период мира, Франция и Англия возобновили боевые действия.

Здраво оценив ситуацию, Александр принял решение о формировании новой антинаполеоновской коалиции, уже третьей по счёту. Кроме России, Австрии и Англии в неё вошли Швеция, Османская империя и Неаполитанское королевство. Однако даже столь внушительный альянс не мог уравновесить мощи французской армии и военного гения Наполеона: в декабре 1805 года союзная русско-австрийская армия была наголову разбита под Аустерлицем.

Австрия вышла из войны, а Россия была вынуждена прекратить боевые действия и отозвать свой экспедиционный корпус из Европы.

Царь понимал, что неудача России и Австрии только усилит гегемонию Франции, поэтому совместно в Великобританией приступили к созданию IV антинаполеоновской коалиции. Новым союзником на этот раз выступила Пруссия, чья многочисленная и боеспособная армия должна была стать мощной опорой альянса.

Однако и здесь молниеносный удар наполеоновской армии быстро сломил сопротивление пруссаков: мощные крепости и вымуштрованные гарнизоны сдавались без боя, а после поражения пруссаков при Йене и Ауэрштедте великая армия Наполеона вошла в Берлин.

Здесь по коалиции был нанесен ещё один мощный удар: в столице покорённой Пруссии французский император объявил об установлении Континентальной блокады Великобритании. Вскоре и русские, потерпев поражение под Фридландом в июне 1807, были вынуждены пойти на переговоры.

Тильзит

7 июля 1807 года на плоту на реке Неман состоялось знаменитое свидание двух императоров, положившее конец войне. Соглашение, подписанное по итогам Тильзитской встречи было воспринято русской общественностью негативно: страна делала значительные уступки Наполеону в виде создания Герцогства Варшавского из польских земель Пруссии, а также в отторжении от королевства земель на левом берегу Эльбы.

Россия брала на себя роль посредницы на англо-французских переговорах, а в случае их завершения провалом, обязывалась присоединиться к континентальной блокаде не позднее конца 1807 года.

Однако эти уступки были компенсированы благожелательным нейтралитетом Наполеона в отношении политики России в Финляндии и на Балканах (война со Швецией планировалась, а с Турцией уже велась). Более того, дипломатическое мастерство Александра позволило уберечь от уничтожения Пруссию. Считается, что Наполеон сохранил королевство «из уважения к русскому царю».

Именно прусская армия, перешедшая на строну антинаполеоновской коалиции в начале 1813 года после отступления Великой армии из России, сыграла большую роль в победе над Францией.

Формулировки Тильзитского мира были таковы, что каждая из сторон получила широкие возможности в будущем по-своему трактовать соглашение. Вопреки ожиданиям, жизненно важная торговля между Россией и Великобританией не была полностью прервана Континентальной блокадой: Французские требования удавалось обойти, в том числе и с использованием кораблей под флагом молодых США.

Сам же Тильзитский мир не являлся монолитным урегулированием ситуации в Европе, подчинявшим русского царя воле французского императора. Напротив, условия мира, делали будущее возобновление войны против Франции возможным.

Пётр и сестра Наталья в детстве, в образе Аполлона и Дианы.Художник Луи Каравак

Наследник российского престола Пётр II вырос сиротой – его мать скончалась спустя десять дней после родов, а в 1718 был казнён и его отец – старший сын Петра Великого царевич Алексей. В 1719 умер ещё один возможный наследник престола – сын Петра Первого от второго брака малолетний царевич Пётр Петрович. Таким образом, Пётра Алексеевича, которому было лишь 4 года от роду (он родился в 1715 году) стали рассматривать как потенциального претендента на Российский престол. В 1727 году А. Д. Меншиков убедил Екатерину I подписать завещание о престолонаследии в пользу малолетнего Петра, который согласно одному из пунктов документа, должен был взять в жёны дочь Меншикова Марию.

Екатерина I скончалась, и 17 мая 1727 года Петр II был провозглашён императором. По распоряжению Меншикова, по понятным причинам стремившегося обеспечить полный контроль над юным императором, он был размещён в его (Меньшикова) собственном доме. Однако вскоре Меньшиков заболел, и его влияние на мальчика стало ослабевать. Горячий подросток Пётр II, тяготившийся опекой Меньшикова, поддался влиянию А. И. Остермана и князей Долгоруких и лишил своего опекуна всех чинов, сослав его в Сибирь и, естественно, отказавшись от будущей женитьбы на его дочери.

Император Петр II Алексеевич (1715-1730), правил с 1727 г. Портрет работы Люддена. 1728 г. СПб Г.Эрмитаж

Подростковую горячность Петра дополняли черты характера его великого деда – Петра Великого – молодой император был энергичным и довольно способным юношей, не лишённым упрямства и своенравия. Однако в отличие деда, малолетний царь не желал учиться. 15 лет – юный возраст, но позволяющий осознать меру ответственности, которая лежит на российском императоре, однако эту ответственность должна была воспитываться. Пётр II практически не вникал в государственные дела и не интересовался ими. Система государственного управления была нарушена – государственные чиновники опасались немотивированных поступков государя, не решаясь самостоятельно принимать какие-либо важные государственные решения. Российские армия и флот, столь заботливо и с таким великим трудом выстроенная дедом юного императора, оказались запущены, поскольку совершенно не интересовали юношу, без воли которого в стране не могло быть принято ни одно серьёзное решение.

Во главе государства встали князья отец и сын А. Г. и И. А. Долгоруковы – люди, известные своей серостью и беспринципностью, но сумевшие подчинить строптивого юношу своему безусловному влиянию. Иван Долгоруков, знаменитый за пьянство и распутство, приучил молодого царя к разгульной жизни – попойкам, азартным играм и блуду. Пользуясь изменениями личности подростка, подверженного пагубному влиянию, в ноябре 1729 Долгоруким удалось убедить царя объявить о скором венчании с княжной Екатериной Долгорукой. Свадьбу назначили на 19 января 1730 года.

Молодой император впал в подавленное состояние – он не любил невесту, испытывал угрызения совести за фактическое предательство Меншикова – он не мог не осознавать гнусность своего поступка. Его смятение усугубила тайная встреча с Остерманом. Вице-канцлер надеялся отговорить Петра от бракосочетания – он не желал возвышения рода Долгоруких. Тяжелая беседа императора с Остерманом закончилась загадочными словами. Пётр II тогда сказал: «Я скоро найду средство порвать мои цепи».

6 января 1730 года на дворе стоял сильный мороз. Несмотря на это Пётр принял решение принять парад московских полков совместно с фельдмаршалом Минихом и Остерманом. Дома у юного императора начался сильный жар. Вердикт врачей был суров: чёрная оспа, однако доктора ожидали кризиса, предполагая, что молодому организму удастся преодолеть болезнь.

Понимая, что государь может вскоре умереть, Иван Долгоруков решился на подделку подписи императора в завещании. В детстве малолетнего Петра забавляло то, как ловко Иван Долгорукий умел копировать его почерк. Развлекаясь таким образом, они отправляли во дворец подписанные «императором» распоряжения о выдаче денег, беспрепятственно получая их. Согласно сфабрикованному «последнему волеизъявлению императора Петра II», власть должна была перейти в руки его невесты. Однако подпись должна была быть заверена духовником царя, а также доверенным лицом, каковым являлся Андрей Иванович Остерман, на протяжении всей болезни не отходивший от постели больного, поэтому Долгоруковым так и не удалось застать Петра одного.

Валентин Серов. Выезд императора Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту. 1900. Холст, темпера. Государственный Русский Музей, Санкт Петербург, Россия.

Ночью 19 января умирающий император пришёл в себя, его последними словами была просьба о том, чтобы запрягли лошадей. Он хотел поехать к сестре Наталье, забыв, что её уже нет в живых. Император погиб, не дожив несколько часов до своей свадьбы.

Последние минуты жизни Петра II были полны драматизма: Иван Долгоруков, стоявший у дверей комнаты больного, во всеуслышание провозгласил императрицей свою сестру, Екатерину Алексеевну, однако его немедленно арестовали. Его сестра, невеста покойного императора, прощаясь с женихом, неожиданно вскочила, окинула присутствующих безумным взором и подняла руку, которую украшал именной перстень императора, объявив: «Пётр Алексеевич только что нарёк меня императрицей!». Её посадили под домашний арест, а затем отправили в пожизненную ссылку.

Литература:
Анисимов Е. В. Пётр II // Вопросы . - 1994. - № 8.
Соловьёв С. М. Глава вторая. Царствование императора Петра II Алексеевича // История России с древнейших времён. - Т. 19.
Борис Башилов. Русская Европия: Россия при первых преемниках Петра I.

Популярный в конце XIX века романист Всеволод Сергеевич Соловьев, «один из наших Вальтер-Скоттов» (как его прозвали современники), родился в Москве 1 (13) января 1849 года. Он был старшим сыном крупнейшего русского историка Сергея Михайловича Соловьева, чья многотомная «История России» до сих пор является одной из серьезнейших работ по изучению прошлого нашего отечества. Дом Соловьевых был местом встречи многих выдающихся москвичей своего времени. Здесь, например, бывали историки Т. Н. Грановский и П. Н. Кудрявцев, собиратель народных сказок А. Н. Афанасьев, знаменитые писатели братья Аксаковы и А. Ф. Писемский, а также много других интересных людей. Такое окружение не могло не вдохновить юношу, сподвигнув его на самостоятельное творчество. В литературу Соловьев вступает как поэт, публикуя в журналах небольшие стихотворения (по большей части без подписи) и короткие рассказы. В 1870 году Всеволод заканчивает учебу на юридическом факультете Московского университета и поступает на службу во 2-е отделение Императорской канцелярии. Но мечта о серьезном занятии литературой не покидает новоявленного чиновника. В 1872 году Соловьев знакомится с Ф. М. Достоевским, которого позднее назовет своим «учителем и наставником». С детства воспитывавшийся в православном духе, Всеволод решает написать роман о борьбе православия с католицизмом, точнее – с иезуитским орденом, пришедшим на западные русские земли. Опубликованный в 1876 году роман «Княжна Острожская» имел большой успех и навсегда определил дальнейший путь Всеволода Соловьева – он становится писателем-историком. В течение нескольких лет один за другим появляются его романы: «Юный император», рассказывающий о царствовании Петра II, «Капитан гренадерской роты» – об эпохе дворцовых переворотов XVIII столетия, «Царь-девица» – о жизни царевны Софьи Алексеевны, «Касимовская невеста» – о несостоявшейся женитьбе царя Алексея Михайловича на Ефимии Всеволодской. Главным произведением Соловьева в тот период становится пятитомная эпопея «Хроника четырех поколений», объединившая романы «Сергей Горбатов», «Вольтерьянец», «Старый дом», «Изгнанник», «Последние Горбатовы». Этот цикл охватывает большую эпоху, от Екатерины II до Александра I, рассказывая о судьбах нескольких поколений медленно разоряющегося дворянского рода Горбатовых. Среди героев этих книг – Потемкин, братья Орловы, Сперанский, Аракчеев и другие.

Продолжая писать исторические романы, Соловьев вместе с тем переживает острый душевный кризис. Разочаровавшись в косной «государственной» церкви, Всеволод вступает на тропу духовных исканий. Он обращается к спиритизму, индуизму и буддизму. Под влиянием младшего брата, знаменитого философа Владимира Соловьева, писатель начинает увлекаться мистикой. Однако настоящая духовная близость между братьями отсутствовала, их отношения не выходили за рамки холодной светской любезности. К 1884 году относится знакомство Всеволода Соловьева с Еленой Петровной Блаватской. Писатель надеялся получить духовную поддержку от учения «женщины с феноменами» (как он сам именовал Блаватскую), но его ждало разочарование. В 1892 году Соловьев пишет книгу «Современная жрица Изиды», в которой резко осуждает теософские идеи и личность Е. П. Блаватской. Позднее писатель признал ошибочность своей критики, но тогда он уже находился под новым религиозным влиянием – личности святого праведника Иоанна Кронштадтского, впоследствии канонизованного Церковью. Духовные искания Всеволода Соловьева нашли свое отражение в знаменитой дилогии «Волхвы» (1889) и «Великий розенкрейцер» (1890). Некоторые исследователи полагают, что образ священника Николая в этих романах воплотил в себе многие черты Иоанна Кронштадтского. На страницах дилогии появляется и другая интересная личность – граф Калиостро, которого писатель изображает не совсем так, как принято рассматривать образ этого сомнительного «вершителя тайной истории». Работал над дилогией Всеволод Сергеевич главным образом в Париже, где в Национальной библиотеке он внимательно изучал труды ученых и мистиков, таких как Парацельс, Эккартсгаузен, Николя Фламель. Писатель скончался 20 октября (2 ноября) 1903 года в Москве, оставив около двух десятков романов, многие из которых теперь возвращаются к современным читателям после почти векового забвения.

Анатолий Москвин

Избранная библиография В. С. Соловьева:

«Княжна Острожская» (1876)

«Юный император» (1877)

«Капитан гренадерской роты» (1878)

«Царь-девица» (1878)

«Касимовская невеста» (1879)

«Хроника четырех поколений» (1881–1886)

«Волхвы» (1889)

«Великий розенкрейцер» (1890)

Роскошный дом князя Александра Даниловича Меншикова, что на Васильевском острове, представлял необыкновенное оживление. С утра до ночи толпа осаждала его, подъезжали всевозможные экипажи, у всех входов и выходов помещались караулы гвардии.

Дело в том, что вот уже больше двух месяцев, почти с самой кончины императрицы, в этом доме имел пребывание маленький император.

Светлейший князь Меншиков, когда-то бойкий уличный мальчишка, потешный товарищ Петра, потом знаменитый его сподвижник, «дитя моего сердца», по выражению покойного императора, почти полноправный хозяин России в царствование Екатерины I, теперь уже не ведал над собой ничьей власти и ничьего контроля. Хотя согласно екатерининскому завещанию он обязан был вершить все дела с согласия Верховного совета, но, конечно, это было только на словах, а на деле он управлял Россией, как ему вздумается. Да и кто мог ему противиться? Его дочь была объявлена невестою Петра II. Ему никто не мог воспрепятствовать перевезти императора к себе и, таким образом, отстранить от него всякое постороннее влияние.

Было славное летнее утро. Стали поговаривать о переезде двора в Петергоф; но покуда еще городская жизнь шла своим порядком: учителя аккуратно приходили давать уроки императору, и теперь один из них только что вышел из его апартаментов.

Петр II сидел за рабочим столом, окруженный бумагами, чертежами и всевозможными математическими инструментами – ему нужно было приготовиться к следующему уроку. Но он, видимо, скучал за своим делом; он посматривал в окно на Неву, по которой мелькали лодки, и нетерпеливо прислушивался, очевидно, поджидая кого-то.

Второму русскому императору недавно исполнилось двенадцать лет, но он казался старше своего возраста. Полный, высокий, с необыкновенной белизны лицом, с прекрасными голубыми глазами, он невольно обращал на себя внимание; напудренный, завитый мелкими буклями парик, по моде того времени, еще больше выделял красоту этого лица. Петр был похож на свою мать, «кронпринцессу» Шарлотту, и ничего не наследовал от отца, царевича Алексея.

Вот в соседней комнате послышались шаги. Дверь быстро отворилась, и на пороге показалась небольшая женская фигура. Вошедшая девушка была тоже почти ребенком, и в ней сразу замечалось сходство с императором. Хотя она была совсем не хороша, с неправильными чертами лица, но глаза ее сияли необычайной добротой и обнаруживали присутствие мысли и даже какой-то недетской задумчивости, улыбка ее привлекала к себе всех, кто ни смотрел на нее.

Войдя в комнату императора, девушка окинула ее быстрым взором и, увидев, что нет никого, с слабо вспыхнувшим румянцем на бледных щеках подбежала к Петру и охватила его шею своими тонкими руками.

– Наташа, – радостно выговорил император, – я давно жду тебя! Я думал, ты не придешь, хотя Андрей Иваныч и сказал мне, что ты будешь наверно.

– Меня задержали, – ответила великая княжна Наталья, – но ведь ты знаешь, что если я что-нибудь тебе обещаю, то всегда и исполню.

Всеволод Сергеевич Соловьев

Юный император

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Роскошный дом князя Александра Даниловича Меншикова, что на Васильевском острове, представлял необыкновенное оживление. С утра до ночи толпа осаждала его, подъезжали всевозможные экипажи, у всех входов и выходов помещались караулы гвардии.

Дело в том, что вот уже больше двух месяцев, почти с самой кончины императрицы, в этом доме имел пребывание маленький император.

Светлейший князь Меншиков, когда‑то бойкий уличный мальчишка, потешный товарищ Петра, потом знаменитый его сподвижник,«дитя моего сердца», по выражению покойного императора, почти полноправный хозяин России в царствование Екатерины I, теперь уже не ведал над собой ничьей власти и ничьего контроля. Хотя, согласно екатерининскому завещанию, он обязан был вершить все дела с согласия Верховного Совета, но, конечно, это было только на словах, а на деле он управлял Россией, как ему вздумается. Да и кто мог ему противиться? Его дочь была объявлена невестою Петра II. Ему никто не мог воспрепятствовать перевезти императора к себе и, таким образом, отстранить от него всякое постороннее влияние.

Было славное летнее утро. Стали поговаривать о переезде двора в Петергоф; но покуда еще городская жизнь шла своим порядком: учителя аккуратно приходили давать уроки императору, и теперь один из них только что вышел из его апартаментов.

Петр II сидел за рабочим столом, окруженный бумагами, чертежами и всевозможными математическими инструментами, - ему нужно было приготовиться к следующему уроку. Но он, видимо, скучал за своим делом; он посматривал в окно на Неву, по которой мелькали лодки, и нетерпеливо прислушивался, очевидно, поджидая кого‑то.

Второму русскому императору недавно исполнилось двенадцать лет, но он казался старше своего возраста. Полный, высокий, с необыкновенной белизны лицом, с прекрасными голубыми глазами, он невольно обращал на себя внимание; напудренный, завитый мелкими буклями парик, по моде того времени, еще больше выделял красоту этого лица. Петр был похож на свою мать, «кронпринцессу» Шарлотту, и ничего не наследовал от отца, царевича Алексея.

Вот в соседней комнате послышались шаги. Дверь быстро отворилась, и на пороге показалась небольшая женская фигура. Вошедшая девушка была тоже почти ребенком и в ней сразу замечалось сходство с императором. Хотя она была совсем не хороша, с неправильными чертами лица, но глаза ее сияли необычайной добротой и обнаруживали присутствие мысли и даже какой‑то недетской задумчивости, улыбка ее привлекала к себе всех, кто ни смотрел на нее.

Войдя в комнату императора, девушка окинула ее быстрым взором и, увидев, что нет никого, со слабо вспыхнувшим румянцем на бледных щеках подбежала к Петру и охватила его шею своими тонкими руками.

Наташа, - радостно выговорил император, - я давно жду тебя! Я думал, ты не придешь, хотя Андрей Иваныч и сказал мне, что ты будешь наверно.

Меня задержали, - ответила великая княжна Наталья, - но ведь ты знаешь, что если я что‑нибудь тебе обещаю, то всегда и исполню.

Ах, сестрица, - печально прошептал Петр, - отчего ты не живешь со мною? Меня в последние дни просто замучили совсем эти противные уроки. Посмотри, какая славная погода: по Неве хочется покататься, а Александр Данилыч не пускает… все учиться, да учиться…

Ну, вот, погоди, погоди, - улыбаясь, заговорила сестра, скоро переедем в Петергоф, там будет больше свободы. Андрей Иваныч сказал, что все уж приготовлено к нашему переезду. Ведь ты любишь Петергоф. Помнишь, как весело было при бабушке? Ну, вот и опять будем устраивать разные праздники, маскарады, сам знаешь, какая Лиза на это мастерица.

При этом имени яркая краска разлилась по щекам маленького императора.

А что же Лиза, - запинаясь, спросил он, - она не приехала с тобою?

Нет, но она будет, она обещала за мной заехать.

Дверь опять отворилась и вошел плотный человек средних лет, с круглым, несколько женственным лицом, с мягкими вкрадчивыми манерами.

За делом, государь, - сказал он, кланяясь императору, - это хорошо. Поучитесь, поучитесь - отдохнуть будет приятнее…

Эх, Андрей Иваныч, да слишком уж много ученья!.. Вот сестрица приехала, с ней бы побыть хотелось. Неужто ж нельзя отказать учителю хоть на сегодня?

Вошедший улыбнулся.

Я бы, пожалуй, отказал ему, хотя он уже тут дожидается, да что же скажет князь Александр Данилыч?

Александра Данилыча нет дома, я видел сам, как он уехал. Голубчик, Андрей Иваныч, скажите учителю, что мне некогда, что я делом занят… Александр Данилыч не узнает даже, когда вернется, - кто ему скажет?

Ну, хорошо, хорошо, я пойду, - ответил Андрей Иванович, - только вы уж попросите царевну, чтобы она за меня заступилась, если князь будет сердиться.

И Андрей Иванович Остерман вышел из комнаты.

Какой добрый этот Андрей Иваныч, - оживленно заговорил император, обращаясь к сестре. - Вот если бы он всем распоряжался, не такая была бы наша жизнь! Он бы не стал меня мучить и разлучать с тобой, сестрица.

Да, Андрей Иваныч добрый человек, он нас душевно любит, я ему верю, - задумчиво проговорила царевна, - а князю не верю. Я боюсь его и знаю, что он нас не любит.

Видела ты сегодня княжну, мою невесту? - злобно сверкнув глазами, спросил Петр.

Да, я сейчас встретилась с нею. Она было, хотела идти за мною сюда, да ее позвали.

Вот еще невидаль! Поговорить не дадут как следует. Знаешь что, сестрица? Сначала еще ничего было, а теперь просто мне противно глядеть на нее - на эту мою невесту! Посмотри, какое у нее длинное лицо, как есть у Александра Данилыча; все мне так и кажется, что это он передо мною, когда я говорю с нею…

Царевна ничего не отвечала и грустно глядела своими большими глазами не мигая. Она вздохнула, но все же ничего не сказала.

Наташенька, что же это такое? Я вот сегодня ночью проснулся, все думал: как же это будет, какая же это невеста, когда она мне противна и я… не глядел бы на нее никогда… Ах, зачем, зачем умерла бабушка! Она была добрая, я все бы сказал ей! Может быть, она и не дала бы меня в обиду.

Да, ведь, все это, Петруша, было еще при бабушке решено; разве ты не помнишь, как она слушалась Александра Данилыча?

Да, слушать‑то слушалась, а только я знаю, что меня все же бы в обиду не дала. Бабушка, когда надо, за себя и за нас постоять умела!

Но на этот раз, видно, не суждено было маленькому императору по душе поговорить с любимой сестрой. Дверь снова отворилась, и в комнату вбежала раскрасневшаяся и запыхавшаяся девушка лет семнадцати.

Петр кинулся к ней навстречу и остановился перед нею весь красный, сияющий лучезарной улыбкой. Он несколько мгновений даже не мог сказать ни слова и только смотрел на вошедшую. Да и, действительно, было на что смотреть. Эта девушка была в полном смысле слова красавица: высокая, полная, стройная, с роскошными темно–золотистыми волосами, живыми голубыми глазами и ослепляющей улыбкой на румяном, нежном лице, она производила впечатление светлого дня, живой радостной жизни. Казалось, что она улыбалась всем существом своим, и эта прелестная улыбка не могла изгладиться из памяти раз взглянувшего на нее.