Как звучал знаменитый титул дожей венеции. Дворец дожей. Основание и реконструкция

Монтескье в своих «Записках путешественника» выносит этой новой метрополии неодобрительную оценку и становится основоположником легенды о ничтожности и коррумпированности венецианцев: «Через две недели я уеду из Венеции; признаюсь вам, что гондольеры довели меня до белого каления: несомненно, введенные в заблуждение моим здоровым видом, они останавливаются у каждой двери, где вас поджидают куртизанки, а когда я приказываю им плыть дальше, неодобрительно качают головами, словно я в чем-то провинился».

Однако вернемся к гондоле, которая в глазах гостей Венеции, в сущности, уже вытеснила великолепного льва, превратившись в символ города, пусть даже смехотворный. В описании Теофиля Готье она предстает перед нами во всей своей загадочной и картинной неповторимости: «Гондола является естественным порождением Венеции, неким организмом, рожденным в здешних водах и ведущим свою особенную жизнь, этакой рыбой, способной существовать только в водах канала. Лагуна и гондола связаны между собой неразрывно, словно моллюск со своей раковиной. Город являет собой раковину, а гондола - живущего в ней моллюска». Однако уже в 1806 г. Шатобриан представил этот венецианский челнок в весьма мрачных красках: «Эти знаменитые черные гондолы производят впечатление кораблей, перевозящих гробы; на первой же из них мне привиделся покойник, которого собрались хоронить».

Таким образом, будущий автор «Замогильных записок» предвосхитил видение Венеции в черных красках, которое вскоре будет проповедовать по всей Европе лорд Байрон. По вине английского поэта и романтиков в целом, к которым впоследствии присоединятся декаденты (и среди них Д"Аннунцио), экс-Светлейшая становится «городом мертвых par excellence , настоящим призраком, который вот-вот исчезнет» (Бассани).

Разумеется, автор «Чайльд Гарольда» имел полное право написать: «Венеция подобна Кибеле, вышедшей из океана и горделиво несущей свой башенный венец; овеваемая ветрами, она шествует величественной походкой, и ей подвластны воды и обитающие в них божественные творения…» И тут же добавить: «Ее дочери получили в приданое рассеянные племена некогда могучих народов, а неисчерпаемый Восток пролил на плащ ее сверкающий дождь своих сокровищ. Облачившись в пурпур, она приглашала к себе на пиры монархов и осыпала их столькими милостями, что даже ничтожнейший из них чувствовал себя возвышенным».

Противопоставление блистательного прошлого Венеции ее нынешнему упадку стало общим местом (topos) нового мифа о городе в лагуне: «Это жалкий обшарпанный город, который с каждым часом неустанно погружается в могилу», - напишет Бальзак, в то время как Баррес станет оплакивать «физиологическую грусть» и «изнуренность Венеции»…

В таком же духе создан целый ряд венецианских «ноктюрнов», авторами которых стали лучшие литераторы XIX столетия от Жорж Санд до Готье и Тэна: «Стоявшие на мостах силуэты смутно напоминали человеческие, и, когда мы проплывали под мостовыми пролетами, на нас устремлялись их тусклые сонные взоры. Огни то и дело гасли, и нам ничего не оставалось, как двигаться вперед, лавируя между четырьмя зловещими сгустками мрака; над водой клубилась липкая, сырая и глубокая тьма, ночное небо изливало тьму, окрашенную в цвета грозовых туч, каменные стены канала были окутаны непрозрачной мглой, настолько плотной, что свет лодочного фонаря не мог пробиться сквозь нее и порождал лишь красноватый сумрак, в котором проплывали мимо то пьедестал неведомого монумента, то основание колонны, то портик или решетка. Иногда невесть откуда взявшийся лучик стремительно выхватывал из темноты какие-то несоразмерные, таинственные, поистине фантастические предметы, но они, к счастью, мгновенно исчезали, а вместе с ними и пробужденный ими леденящий страх» (Готье).

Вот уже больше века Венеция является жертвой нездорового любопытства эстетов и своеобразного «вуаеризма» тысяч туристов, навалившихся на нее всей своей плотной, тяжелой и инертной массой. Но еще хуже, что она сама превратилась в серию стереотипов. Ибо ни интеллектуал, подлинный или только считающий себя таковым, ни исследователь, приезжающий в Венецию, уже не в состоянии взглянуть на нее свежим взглядом. В кармане у туриста лежит путеводитель (примерно с 1860 г. это «Бедекер»), в его интеллектуальном багаже - мемуары знаменитых предшественников, на которые он не может не сослаться; он останавливается (по крайней мере, останавливался до недавнего времени) в тех же гостиницах, где некогда останавливались Шатобриан и Готье (гостиница «Европа»), Жорж Санд, Мюссе и Луиза Коле (гостиница «Даниэли») и откуда взору его открываются все те же неизменные виды, а потому во множестве рождаются изречения вроде следующих: «Моя гостиница, отель «Европа», расположена у входа в Большой канал, напротив Морской таможни, Джудекки и Сан-Джорджо Маджоре» (Шатобриан); «Остров Сан-Джорджо с его собором находится напротив; звонница его словно качается на волнах; справа высятся Dogana di Mare и Salute » (Коле).

Даже Пруст, долгое время избегавший общих мест, в конце концов - видимо, на мгновение забывшись - создал свой toposo тайнах и чарах Венеции: «Я не заметил, как очутился в лабиринте узеньких улиц, calli, бороздящих, подобно трещинкам, этот, словно составленный из множества замысловатых и слепленных воедино форм, кусочек Венеции, отсеченный от остального города каналом и лагуной… Это был один из тех архитектурных ансамблей, к какому в любом другом городе вели бы все улицы, все указатели. Здесь же, казалось, его нарочно спрятали среди пересечения улочек, уподобив тем восточным дворцам, куда героя волшебной сказки приводят ночью, дабы к утру доставить его домой, где он, пробудившись, уже не сможет понять, приснилось ли ему его ночное приключение или же он пережил его наяву». Поэтому в качестве заключения мы все же предпочтем лапидарное суждение Ле Корбюзье: «Венеция - это величайшее архитектурное чудо из всех существующих на земле».

Карта 1. План Венеции

1-церковь Сан-Пьетро (Оливоло); 2-собор Сан-Марко; 3-Дворец дожей; 4-Арсенал; 5-мост Риальто; 6-церковь деи Фрари; 7-Ка Д"Оро; 8-Фондако деи Тедески (Немецкое подворье).

15. Джованни Партечипацио II, 881–887, низложен

17. Пьетро Трибуно, май? 888 - конец мая? 912

18. Орсо Партечипацио II, 912–932, отрекся

19. Пьетро Кандиано II, 932–933, отрекся

20. Пьетро Партечипацио, 939–942

21. Пьетро Кандиано III, 942–959

22. Пьетро Кандиано IV, 959–976

25. Трибуно Меммо, декабрь? 979–992

27. Отгоне Орсеоло, 1009–1026, низложен

В далёком прошлом не было сильнее государства во всём Средиземноморье, чем Венеция. Прошло много лет, и теперь данный город манит в эти места уже не различных торговцев и захватчиков, а огромное количество туристов со всех уголков света, желающих насладиться изумительным великолепием венецианских достопримечательностей.

Одним из них является шедевр архитектуры, представленный в готическом стиле - дворец дожей. В течение многих сотен лет он служил резиденцией для городского правительства и даже успел побывать в роли помещения, где раньше устраивали заседания республиканские советы. Об этом известном на весь мир строении узнаем из данной статьи.

Основание и реконструкция

Дворец дожей (Италия) начал своё существование в X веке, но сооружение периодически подвергалось разрушительным пожарам. Поэтому строение в наше время имеет совершенно другой вид, чем тот, который у него был более тысячелетия тому назад.

В первые годы своего основания дворец был настоящей крепостью и выступал в качестве объекта стратегического значения. Вокруг него был сооружён большой ров, и повсюду возвышались огромные сторожевые башни. Со временем это всё было уничтожено до основания сильным огнём.

В середине XIV века началось строительство самой узнаваемой южной части здания, с которой открывается замечательная панорама. Затем правительство Венеции приняло решение, что вся городская власть должна находиться в роскошном и презентабельном месте, поэтому выбор пал на дворец дожей. История данного здания говорит о том, что здесь какое-то время располагалась тайная полиция и канцелярия.

В конце XVI века данное сооружение пострадало от нового пожара, полностью стёршего с лица земли всё его южное крыло. После итальянскими архитекторами было решено сотворить такой дворец, который будет внушать почтение и трепет всем иноземным послам. Благодаря этому становится понятно, почему данная венецианская достопримечательность имеет такое роскошное убранство и поражает своим великолепием.

Внешний вид сооружения

Когда смотришь на дворец дожей, складывается впечатление, что его фасад состоит из различных элементов архитектуры, совершенно не имеющих никакой между собой связи. Но в то же самое время здание выглядит потрясающе, притягивая взор любого посетителя.

Все отделочные работы строения велись в основном в конце XV века. В это время как раз готический стиль постепенно сменялся на эпоху гармоничного Ренессанса. Поэтому в фасаде преобладают архитектурные округлые формы, переливающиеся при солнечном свете различными оттенками мрамора.

Дворец дожей располагает одной омрачающей его историю деталью. Здесь на втором этаже, где девятая и десятая колонны сооружены из камня красного цвета, оглашались вердикты о смертных казнях.

В центральной части сооружения находится балкон, над которым установлена скульптура, изображающая Правосудие. В XIX столетии с этого места было объявлено об объединении и Италии.

Описание дворца

Стиль дворца дожей представлен в разных архитектурных направлениях. Первый ярус сооружения специально сделан так, чтобы придавать зданию некую легкость, но это только на первый взгляд. Дворец дожей держат 36 огромных колонн. А на втором ярусе здания их намного больше, но они меньше по диаметру. Парадная часть сооружения чем-то отдалённо напоминает перевёрнутое корабельное судно. В его внутреннем дворике находится несколько этажей прекрасных галерей. Туда можно зайти через разные врата, одни из них имеют название Бумажные. Их так величают благодаря тому, что здесь когда-то вывешивала свои указы местная власть.

В северном крыле располагается множество статуй различных знаменитых философов, а также именно эта часть здания в былые времена служила апартаментами дожей. Здесь по углам стоят архангелы, символизирующие собой войну, торговлю и мир.

Попасть на второй этаж венецианской достопримечательности можно через Лестницу Гигантов, на верхней площадке которой короновали правителей. Здесь повсюду стоят олицетворяя собой Св. Марка, считающегося покровителем всей республики.

Залы дворца дожей - это необыкновенное и изумительное зрелище. Здесь расположены красивейшие картины, выполненные лучшими итальянскими мастерами, и много различных уникальных архитектурных памятников разных времён. В этих помещениях раньше обговаривались важные государственные вопросы и выносились приговоры, а в данное время они вызывают большой интерес у всех ценителей искусства и культуры.

По мнению многих туристов, очень интересное расположение своих залов и галерей имеет дворец дожей. План его строительства разрабатывался знаменитыми итальянскими архитекторами.

и зал Гримани

Вначале экскурсии все туристы попадают в Пурпурную комнату. Здесь дож представал перед прокураторами, поэтому стены и потолок данного помещения имеют богатое убранство, а мраморный камин этого зала украшен гербом правителя Агостино Барбариго, которому в былые времена покорялась вся Венеция. Дворец дожей картины свои хранит в зале Гримани. На многих из них изображен покровитель Венеции - Св. Марк. Помимо этого, в этом помещении находятся красивые фрески и много интересных исторических экспонатов.

Зал Четырех Дверей, Зал Коллегии, Зал Сената

Второй по счёту пролёт Золотой Лестницы приводит туристов в Зал Четырёх Дверей. Его потолок был спроектирован великим Палладио и расписан Тинторетто.

В другой примыкающей к нему комнате одна из стен украшена различными мифологическими сценами, а одна из самых драматических картин дворца - «Похищение Европы» находится в этом зале возле окна.

Далее идёт Зал Коллегии, где правители и их советники принимали иностранных послов, а также обсуждали великие дела республики. В этой комнате представлено 11 картин великих представителей искусства той эпохи.

В соседнем помещении правитель и его 200 помощников обговаривали разные дела международного значения, поэтому комната и получила соответствующее название - Зал Сената.

В Зале Совета Десяти проходили заседания могущественных представителей городской власти, на которых затрагивались вопросы государственной безопасности. В этой комнате потолок украшен двумя великолепными полотнами Веронезе.

В следующем помещении - Оружейной палате, находится почтовый ящик, служивший в своё время для анонимных доносов. Оттуда большая дверь из дерева ведёт в Зал государственных инквизиторов, а после неё сразу идёт помещение, где осуществлялись пытки, а также находились тюремные камеры.

Длина этого помещения равна 54 метрам, поэтому данная комната считается самой большой не только в городе, но и во всей стране. Зал Большого Совета расположен в южной части сооружения и его когда-то украшали полотна знаменитых итальянских художников, которые, к сожалению, были уничтожены при пожарах.

Картина дворца дожей «Рай», расположенная в этой комнате, считается одной из самых больших в мире. Помещение имеет огромный плоский потолок, затянутый великолепными полотнами живописи, имеющими оправку в виде вызолоченных узоров.

В настоящее время в этом зале собрана полная коллекция портретов всех дожей, правивших когда-либо в Венеции, кроме Марино Фальеро, который был казнён за измену.

Как попасть во дворец туристам?

Дворец дожей пользуется популярностью среди путешественников и поклонников всего прекрасного в любое время года, поэтому билеты туда без очереди приобрести практически невозможно. Кроме того, данное место можно посетить, купив экскурсионный тур по Венеции, чтобы осмотреть все достопримечательности этого города.

Но стоит внимательно изучить сферу действия билетов, так как не во все может быть включено посещение самых секретных мест дворца и а они как раз представляют наибольший интерес для туристов. Эти комнаты являются частью долгой экскурсии, за которую нужно платить отдельно.

Время работы и как добраться

В период с апреля по октябрь дворец дожей для экскурсий открыт с 08:30 утра до 19:30 вечера, а в холодное время года - с ноября по март, он закрывается на 2 часа раньше. Весь осмотр сооружения обойдётся примерно в 20 евро с человека.

Совершенно не составит никакого труда попасть во дворец дожей. Где находится данное здание, подскажет любой местный житель. Оно располагается по следующему адресу: Piazzetta 1, таким образом находясь между Маленькой площадью Сан-Марко и молом.

Архитектурный памятник Италии, выполненный в готическом стиле.

Автором проекта является Филиппо Календарио. Строительство дворца происходило на протяжении 115 лет 1309-1424. В 1577 году произошел пожар, существенно повредивший здание. Дворец восстановили в старом стиле вопреки тому, что был рассвет архитектуры ренессанса. Здание было резиденцией дожей. Дож – глава правления Венецианской республики, который избирался на пожизненный срок путем многоступенчатого голосования. Претенденты на должность дожа происходили из самых влиятельных родов Венеции. Институт дожей просуществовал более тысячи лет,его упразднил Наполеон в 1797 году.

Также во дворце заседали сенат, Большой совет, коллегия, Верховный суд, морское ведомство, тайная полиция и другие представители государственного аппарата. Дворец Дожей отличается от своих дворцов-современников тем, что он не является крепостью.

Дворец это трехэтажное здание в форме русской буквы «П», выполненное из серого, белого и розового мрамора. Здание имеет два фасада, которые образуют прямой угол. Первый этаж – это галерея заостренных кверху арок, которые опираются на колонны. Второй этаж также образован колоннами, но менее толстыми и более высокими, а в верхней части находится ряд лож, украшенных орнаментом в виде четырехлистника. Третий этаж – гладкая стена, облицованная белым мрамором, которую прорезают крупные и мелкие окна. На южном фасаде находится балкон, который являлся трибуной дожа. Над балконом установлен монумент Правосудия Алессандро Витториа.

Стена по периметру увенчана ажурными белыми мраморными зубцами. Дворец имеет два основных входа; — Порта делла Карта (бумажные ворота) – парадный вход дворца Дожей. Над воротами изображен крылатый лев и перед ним на коленях дож Франческо Фоскари. Бумажными ворота назывались из-за традиции вывешивать на них объявления. — Порта дель Фрументо (пшеничные ворота) — выходят на набережную и являются стартовой точкой экскурсий по дворцу.

Итальянский художник Франческо Гварди изобразил дворец в картинах «Дворец Дожей в Венеции» — находится в Лондонской Национальной Галерее,

а также «Аудиенция дожа в Зале Совета во Дворце дожей» находится в Парижском Лувре.

Сегодня Дворец Дожей, хранящий множество тайн и легенд, притягивает толпы туристов. Приподнять завесу неизвестного можно с помощью двухчасовой экскурсии стоимостью 10 евро с человека.

Официальный сайт: palazzoducale.visitmuve.it – тут же можно заказать билеты онлайн за 20 евро, чтобы не стоять в очередях.

Просмотреть на карте большего размера

↘️🇮🇹 ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ И САЙТЫ 🇮🇹↙️ ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ

Пока я сижу, разглядывая толпы, гид, словно наседка, собирает своих цыплят и объявляет - сначала по-английски, потом по-французски,- что в данный момент они смотрят на базилику Святого Марка. Сделав это объявление, ведет группу во Дворец Дожей. Слышу, как американец спрашивает у жены: «Скажи, милая, а кто такие эти дожи?» И слышу удивительный ответ: «Короли Венеции!»

Я невольно улыбаюсь, вспоминая историю, рассказанную Джеймсом Моррисом об одном домовладельце в лондонской «Маленькой Венеции», что на Риджент-Кэнел. Человек этот повесил на своих воротах объявление: «Beware of the Doge». Какой замечательный, однако, каламбур получился, его следовало бы на многие века сделать девизом Венеции. Страх перед тем, что дож объявит себя королем, пронизывает всю венецианскую историю. Данное обстоятельство объясняет, отчего эта должность связана с ограничением личной свободы - уникальный факт амбициозной истории.

«А кто такие эти дожи?»

Вопрос этот из разряда детских. Как бы я сам ответил на него, если бы был гидом? Возможно, я пошел бы по пути наименьшего сопротивления и сказал: «Это были избранные руководители Венецианской республики, а слово „дож“ означает „дюк“, или герцог». Но если бы мне захотелось, чтобы мои подопечные заинтересовались дворцом и удивительными событиями, имевшими там место, то двумя словами я бы не обошелся. Когда в 1797 году Наполеон положил конец Венецианской республике, к тому времени сменили друг друга сто двадцать дожей, и началось это с 697 года, когда был избран первый дож - Паоло Лючио Анафесто. Римские папы и венецианские дожи - самые древние чиновники мира. Римская курия и венецианская синьория - единственные две организации, что с классических времен не претерпели никаких изменений, потому, наверное, Коллегия кардиналов и Совет Венеции в своих пурпурных облачениях имеют не только внешнее сходство. Возможно, многие особенности венецианской конституции, ее цинизм, впечатление, которое она производит - взрослый среди детей,- и вечный страх перед дожем переворачивают страницы истории к временам Цезаря и Цицерона. Объяснить эти особенности можно тем, что Венеция - единственное государство, которое не удалось завоевать варварам.

Из ста двадцати дожей девять человек отреклись от должности - четверо из них были монахами; двое погибли в бою; троих убили; троих казнили; троих сместили со своего поста; двоих ослепили, а потом и сместили; двоих сослали, причем одного из них сначала ослепили. Можно заключить, что должность эта была небезопасна. Впрочем, все эти трагедии произошли до 1423 года, после чего все дожи, включая последнего, Людовико Манина, умерли в своей постели.

Вы можете задать вопрос: а что же такого замечательного в этой должности, отчего люди - столетие за столетием - соглашались на унизительное ограничение собственной свободы? Выдающиеся граждане Венеции по своей воле становились роскошно одетыми пленниками в собственном дворце. Человеку, которому вручали государство и королевские регалии, не позволяли вести собственную корреспонденцию. В 1275 году дожу запретили иметь земельную собственность вне Венеции; сыновьям его не разрешалось жениться на иностранках без согласия на то Совета. Жене дожа нельзя было заключать контрактов, иметь долги или принимать подарки от купцов, которые те пытались поднести под видом образцов своей продукции. Ограничения эти закреплялись клятвой, которую дож приносил в момент своей коронации, со временем эти ограничения становились все более суровыми. В XV веке дожу запретили разговаривать наедине с послами и иностранными дипломатическими представителями, а на людях он должен был отделываться дежурными фразами. Дож Антонио Гримани, любивший до своего избрания ходить на утиную охоту, обнаружил, что теперь, когда он стал дожем, количество его походов Совет сократил до четырех в год. Андреа Гритти запретили покидать город, а приходящие к нему письма, даже от собственных детей, вскрывать он мог лишь в присутствии членов Совета. Однажды, когда этот патриот принимал участие в заседании Совета и заявил, что сам поведет венецианский флот против турок, ему резко напомнили о положениях, которые он поклялся соблюдать, когда его избирали на должность. В другой раз высказано было противоположное мнение. Когда дож Кристофер Моро возразил против предложенного ПиемII плохо подготовленного похода, ему сказали, что если по своей воле он не пойдет, то его заставят сделать это силой. Микело Стено, заседавшему в собрании, предложили однажды попридержать язык.

Дожа - что совершенно естественно - окружали шпионы. Обо всем, что он делал, Совету докладывали тайные шпионы. Около пятидесяти лет назад во время ремонта в герцогских апартаментах обнаружили лестницу, которая вела к месту прослушивания непосредственно за кроватью дожа. Как только дож умирал, на время междуцарствия Совет избирал троих магистратов, инквизиторов усопшего дожа. Они должны были устроить суд над покойником, оценить каждое совершенное им за жизнь деяние. Обо всех своих открытиях они обязаны были сообщить пяти другим магистратам - «корректорам». Этим чиновникам предписывалось написать новую клятву для следующего дожа и, если понадобится, ужесточить ограничения, учитывая опыт его предшественника.

Организация, способная вводить своего правителя в жесткие рамки, была, конечно же, уникальной. На самом деле Венеция была аристократией, предпочитавшей называть себя республикой, а Большой Совет можно считать Палатой лордов. В состав его автоматически включался каждый нобиль по достижении этим человеком возраста двадцати одного года, а имя его заносилось в Золотую книгу. Этот орган избирал сенат, и он - вместе с дожем и шестью тайными советниками - являлся главой правительства. Со временем властные полномочия перешли знаменитому Совету Десяти. Члены его клялись не разглашать секретов. Совету подчинялась «полиция» - сбирро, судебная машина, он же распоряжался и финансовыми средствами тайной полиции. Репутация этого органа, возможно, из-за скорости и секретности, с которой он действовал, была мрачной и драматической. Зарплаты члены Совета Десяти не получали. Избирали их только на двенадцать месяцев, после чего бывшие властители обращались к обычной жизни. Они знали все, что происходило в Венеции, да и не только в ней. Насколько хорошо действовали их тайные осведомители, можно судить хотя бы по тому, что любовные письма королевы Элизабет регулярно прочитывались Совету - не успевали высохнуть чернила! Это Совет Десяти предложил установить повсюду «Пасти льва». Страх, который они намеренно вызывали, ощущался не только в Венеции, но и по всей Европе. Этот орган вполне можно уподобить гестапо фашистской Германии.

Трудно сказать, были ли ужасные истории, которые рассказывали, полной правдой или составляли часть легенды Совета Десяти. Имеются письменные свидетельства о том, что когда Монтескье был в Венеции, то приятель, пожелавший подшутить, сказал, что Десятеро следят за ним. Монтескье немедленно собрал свои вещи и вернулся в Париж! Члены Совета хорошо изучили психологию страха. Иногда какого-то человека хлопали по плечу и говорили: «Их сиятельствам угодно встретиться с вами», однако во Дворце Дожей - там, где принимал Совет Десяти,- этого человека в течение часа выдерживали в приемной, а потом без всякого объяснения отпускали. Говорили, что иногда Совет допрашивал подозреваемого человека в темноте. Впрочем, сказать «допрашивал» было бы не вполне точно. Вызванному связывали руки в запястьях и подвешивали над полом. В таком положении и происходил допрос.

Совет Десяти не церемонился и быстро осуждал на казнь за политическое преступление. Для этого имелись люди, которые неслышной походкой входили к осужденному посреди ночи и в полной тишине его убивали. Ночью 20 апреля 1622 года такой убийца пришел в камеру герцогской тюрьмы, и на следующее утро Венеция увидела тело известного аристократа Антонио Фоскарини, подвешенное за ногу между двумя колоннами Пьяцетты. Его «экзекуция», или убийство, примечательна по множеству причин. Через четыре месяца была доказана его невиновность, и члены Совета Десяти, представ перед Большим Советом, признали свою ошибку и выразили сожаление. Кроме того, в связи с убийством дож и Большой Совет впервые, единственный раз в их истории, публично были поставлены на место, и сделала это англичанка, жившая в Венеции. Это была Алфея, графиня Арундельская, жена первого великого коллекционера английского искусства. Она проживала во дворце Мочениго, где спустя два столетия жил Байрон.

Еще в Лондоне графиня и ее муж были на дружеской ноге с Фоскарини, когда тот был венецианским послом у ЯковаI. В Венеции распустили слух, будто Фоскарини тайно по ночам ходит во дворец Мочениго и встречается там с агентами иностранных государств. Шептались, что в этом замешана и графиня Арундельская, а потому ей было приказано покинуть Венецию в течение трех дней. Естественно, что английский посол встревожился и, зная порядки Венеции, опасался за жизнь графини. Это был милейший сэр Генри Уоттон, позднее он сделался ректором Итона. Он часто ходил рыбачить с ее мужем на Темзу. Обнаружив, что графиня уехала в Падую проведать сыновей, учившихся в тамошнем университете, Уоттон послал гонца сообщить ей, как обстоят дела, и настоятельно просил ее держаться подальше от Венеции. Гонец повстречал графиню по дороге в Венецию, однако, вместо того чтобы прислушаться к совету посла, она помчалась в Венецию и потребовала, чтобы ее приняли дож и Большой Совет.

Хотя такая просьба казалась немыслимой, требование ее удовлетворили. Усевшись по правую руку от дожа и глядя на собравшийся в огромном зале Большой Совет, графиня, кипя от возмущения, заявила, что Фоскарини ни разу не бывал во дворце Мочениго, а затем потребовала, чтобы ей принесли публичное извинение. Дож, Антонио Приули, разоружил ее мягким ответом. «Ее имя,- сказал он,- ни разу не было упомянуто в деле». Он пообещал, что люди, виновные в распространении клеветнических слухов, будут наказаны. Большой Совет издал резолюцию, в которой была подтверждена полная ее невиновность. Кроме того, Совет проинструктировал венецианского посла в Лондоне принести извинения графу Арундельскому, а если на то будет воля леди Арундельс-кой, то и самому монарху. Они также распорядились на сотню дукатов выдать ей воску и конфет, которые и поднесли графине на пятнадцати подносах. Для того чтобы совсем уже умилостивить английскую графиню, за ней прислали правительственную гондолу, отвезли ее на ежегодный праздник Венчания с морем и устроили в ее честь банкет. В Англию она вернулась с арапчонком и гондолой.

Когда через четыре месяца после смерти Фоскарини получено было неоспоримое доказательство его невиновности, Совет Десяти принес публичное извинение и порекомендовал провести эксгумацию трупа, после чего похоронить невинно осужденного человека со всеми почестями. «Последнее жалкое оправдание»,- прокомментировал это Уоттон.

О любопытном эпилоге этого дела упоминает миссис Трейл в своей книге об итальянском путешествии. Она говорит, что среди обвинений, выдвинутых против Фоскарини, было то, что под покровом ночи он ходил в дом французского посла. «Сорок лет спустя,- продолжает миссис Трейл,- в Париже скончалась старая дама. Прежде чем испустить последний вздох, она созналась, что, проживая в Венеции в качестве компаньонки жены французского посла, тайно принимала влюбленного в нее аристократа, имени которого и сама не знала. Вот так погиб Фоскарини,- комментирует миссис Трейл,- так стал жертвой во имя любви, спасая женскую репутацию».

Совет Десяти правил более тысячи лет, используя в качестве властных рычагов подозрительность и циничный взгляд на человеческую натуру, и это - одна из самых поразительных характеристик Венеции. Многие столетия остальная Европа смотрела на республику в страхе, но и с завистью, как на удивительно стабильное государство. Венеция шла золотым курсом век за веком, и не было у нее ни внутренней междоусобицы, ни династических или религиозных войн. Даже после того, как Васко да Гама нашел дорогу к стране специй, а Колумб открыл Америку, никаких признаков упадка у Венецианской республики отмечено не было. На взгляд стороннего наблюдателя Венеция оставалась такой же динамичной, как всегда. Те, кому выпала честь присутствовать в зале заседаний, видеть облаченных в красные наряды дожа и его советников, чувствовали, что наблюдают сцену из классической истории, как оно и было на самом деле. Они были свидетелями самого длительного торжества аристократии.

В истории найдется немного примеров столь печального завершения былого величия, как это произошло с Венецией в XVIII веке. Торговля пошла хуже, а соответственно, и жизнь вздорожала, хотя стала более зрелищной. Венеция сделалась самым веселым городом Европы. Последний дож, Людови-ко Манин, сдал Венецию молодому человеку двадцати восьми лет, корсиканцу с неопрятными волосами и генеральским шарфом, обхватившим пока еще стройную талию. Под взглядами могущественных предшественников дож оставил зал Совета и вошел в кабинет, где лакей снял с него пышное облачение. Когда с головы его сняли корно, символ венецианского величия, корсиканец сказал, что этот головной убор ему больше не понадобится. Последнее унижение Наполеон приберег напоследок: продал Венецию Австрии...

(отрывок из книги Г. Мортона "Прогулки по Северной Италии") фото: wikipedia.org