Почему финны в российской империи жили лучше русских. В каком году Россия стала империей: причины и периоды наибольшего ее расцвета

В составе Российской Империи Финляндия, в которой не было ни природных богатств, ни плодородных земель, была довольно бедной провинцией. Однако сегодня эта страна процветает, и уровень жизни там многократно превосходит уровень жизни в таких же по основным изначальным показателям регионах России.

Согласно статистике Международной организации труда, средняя зарплата в Финляндии приближается к 250 000 рублей, а средняя пенсия более 100 000 рублей. Это больше, чем аналогичные показатели не только в России, но и во многих странах Западной Европы. А ВВП Финляндии на душу населения больше российского в 4 раза. В официальном рейтинге индекса качества жизни Финлядния находится на 12 месте. между Гонконгом и Ирландией а Россия - на 72, между Индонезией и Сирией. Так почему же эта холодная и неприветливая страна меньше чем за 100 лет превратилась в рай на земле для своих граждан?

Умение работать с тем, что есть

В составе Российской Империи Финляндия была «государством в государстве». Страна обладала собственными законами, парламентом и правительством. В стране не было крепостного права. Финнам гарантировалась свобода вероисповедания. С 1865 года в стране имелась собственная денежная единица. С точки зрения налогов и пошлин, Россия воспринимала Финляндию как иностранное государство - финские товары облагались пошлинами импорта, но не такими большими, как товары из Европы. Поэтому финны торговали с Западом порой даже больше, чем с российской метрополией.

Такое положение дел сделало финскую экономику конкурентоспособнее российской, а финский рынок более открытым. Однако сама по себе финская экономика не была инновационной: более 70% экспорта составляли лес и продукты лесной промышленности. Большинство жителей страны были крестьянами и лесорубами. Причем финскому крестьянину приходилось нелегко. Хоть ему и приходилось нести меньше затрат, связанных с несправедливой системой пользования землей, чем русскому крестьянину, сами природные условия заставляли его тяжело трудиться ради получения небольших урожаев.

В целом, согласно переписи населения 1897 года, финны жили несколько богаче русских. Но в 1917 страна получила независимость, и порвала все связи с большевистской Россией. Правое правительство боялось коммунистов как огня, и, пожалуй, большинство жителей аграрной страны не хотело торжества диктатуры пролетариата. Граница была закрыта, а все экономические связи разорваны. До революции Финляндия закупала хлеб из России - во время Империи до 40% хлеба, употребляемого в Финляндии, закупалось в России, а доля российского экспорта зерна в Финляндию составляла 3%. Поэтому после разрыва отношений с большевистской Россией, финнам стало тяжело.

Возникла очень острая необходимость модернизации экономики. Но финны не стали изобретать велосипед, не стали улучшать экономику насильственными способами, как это происходило в России. Наоборот, они начали вкладываться в то, чем занимались лучше всех в Европе уже несколько столетий - речь о деревообработке. Свободный рынок сделал свое дело - что характерно, государство вообще не участвовало в развитии деревообработке, и вскоре европейские рынки заполонила финская бумага и целлюлоза.

Умение переживать кризисы

Финская бумага сначала была сравнительно невысокого качества, но ее было много и она была очень дешевой. В секторе некачественной бумаги Финляндия с ее бескрайними лесами и нетребовательными по европейским меркам лесорубами была очень конкурентоспособной. Прибыль вкладывалась в инновации, в улучшение производства, и вскоре Финляндия стала способна производить и хорошую белую бумагу. Благодаря этому сектору, страна стабильно развивалась до Второй Мировой войны.

Еще один важный фактор стабильности развития страны - приверженность демократии и свободному рынку. Финский народ не пошел на поводу у радикалов, предпочел мирную и спокойную жизнь великим идеям, как левым, так и правым. По мнению финских историков О. Юссила, С. Хентиля и Ю. Невакиви, судьбоносным для страны был 1932 год, когда случились три очень важные для дальнейшего развития страны события.

Во-первых. Финляндия восстановила дипломатические отношения с СССР. Во-вторых, в Финляндии запретили промосковскую компартию. В-третьих, был подавлен фашистский мятеж движения Лапуа. Довольно жесткими методами демократическое правительство защитило конституционный строй от угроз справа и слева. Так Финляндия избежала тоталитарной судьбы большинства европейских стран от Испании до Венгрии. И хотя во Второй Мировой финнам пришлось воевать на стороне нацистов, демократический режим стойко пережил войну.

Возможно, именно неприятие тоталитарных идеологий, верность демократии и свободному рынку помогли Финляндии продолжить свое развитие после войны. Потерявшая около 10% самых развитых территорий и вынужденная платить СССР репарации, она продолжила стабильное экономическое развитие.

Умение дружить и умение управлять

После войны Финляндия начала сближаться с Советским Союзом, при этом, не ссорясь с Западом. Страна получала дотации и льготы и от СЭВ, и от организаций демократической Европы. Финны не стали втягиваться в большую политику, они просто торговали и благоустраивали свою страну. После войны началась перестройка экономики: участие государства в ней стало возрастать. Это было крупной ошибкой Финляндии: экономика стала менее конкурентной, и когда развалился Советский Союз, Россия, которая вновь стала основным торговым партнером, утянула Финляндию в глубочайший экономический кризис. Выйти из него Финляндия смогла только в начале третьего тысячелетия, когда родилась новая модель экономики - так называемая финская экономика знаний.

Как писали исследователи К.А. Дальман, Й.О. Роутти и другие в своей статье «Финляндия как экономика знаний. Элементы успеха и уроки для других стран», это концепция предполагает взаимовыгодное сотрудничество государства и бизнеса, главная цель которого - привлечение долгосрочных инвестиций в высшее образование и информационный сектор экономики.

Финнам пришло осознание, что командные способы управления экономикой не работают, что надо стимулировать, а не заставлять. Кроме того, Финляндия начала вкладываться в своих граждан. в их здоровье, благосостояние и образование. И это сработало. В Финляндии появился очень развитой сектор информационной экономики. Самый яркий пример - корпорация Nokia. При этом страна не отказывается от традиционных форм производства: каждому из нас знакома молочная продукция фирмы Valio, а корпорация UPM-Kymmene является крупнейшим производителем журнальной бумаги в мире.

В XIX веке Российская империя значительно увеличила свои владения, присоединив территории в Европе, на Кавказе и в Средней Азии. Местное население в большинстве случаев не говорило по-русски, а меры по русификации далеко не всегда давали плоды. Сколько подданных империи не знали великий и могучий в начале XX века?

«Грамотные по-русски»

По данным первой всероссийской переписи населения, проводившейся в 1897 году, население Российской империи составило около 130 миллионов человек. Из них русскими были порядка 85 миллионов. При этом русскими, но имеющими "незначительные этнографические особенности" считались в то время не только великороссы, но и малороссы с белорусами.

Вместе с тем на рубеже веков Центральный статистический комитет министерства внутренних дел отмечал, что среди нерусских подданных империи в той или иной степени великим и могучим владеют 26 миллионов. Соответственно, если сложить 85 и 26, то получается, что общее количество русскоговорящих в стране на рубеже веков составляло около 111 миллионов человек.

Не знали же великого и могучего примерно 19-20 миллионов,т.е одна шестая населения империи. Впрочем, историки отмечают, что не все белорусы и малороссы, которые считались русскими, могли изъясняться на понятном великороссу диалекте. Это значит, что цифра в 111 миллионов может быть несколько завышенной.

Помимо русских, хорошо знали русский язык представители германских народов, а также в Польше и в Прибалтике. Хуже всего с этим обстояло в автономной Финляндии, а также в недавно присоединенных национальных окраинах.

Финляндия

Великое княжество вошло в состав России в 1809 году и получило широкую автономию. До конца XIX века государственным языком был шведский, затем его сменил финский. Как отмечал в книге "Русский язык на рубеже XX-XXI веков" историк Александр Арефьев, в 1881 году, в самом русифицированном населенном пункте княжества - в Хельсинки, на русском говорило чуть более половины горожан.

Государственным русский язык в Финляндии стал лишь в 1900 году. Однако из-за малого количества русских в княжестве (0,3%) он так и не получил особого распространения.

Кавказ

Для обучения местного населения русскому во второй половине XIX века были созданы русско-туземные и горские школы. Однако их количество росло медленно. По данным министерства народного просвещения, на рубеже веков в Терской области (Владикавказ, Грозный, Кизляр и другие города) было лишь 112 таких школ - менее 30% имеющихся в этих местах учебных заведений.

Наименьший процент владевших русским демонстрировали горские народы. По данным переписи 1897 года, знали русский лишь 0,6% местных.

Непопулярна русская речь была и в Закавказье. В основном её использовали переселявшиеся в эти края этнические русские. Их доля в населении Тифлисской губернии составляла 8%, в Армении - 1,9.

Средняя Азия

В Туркестане для обучения русскому языку с 1880-х годов начали создавать сеть русско-туземных школ с 3-х годичным обучением. Согласно Всеподданнейшему отчету министра народного просвещения, к началу Первой мировой войны их количеству увеличилось до 166.

Но для огромного региона это было очень мало, поэтому на великом и могучем говорили в основном сами русские, которые переселились в регион. Так, в в Ферганской области таковых было 3,27%, в Самаркандской - 7,25.

Все идет по плану

Низкий уровень знания русского языка на некоторых национальных окраинах не вызывал серьезного беспокойства в Санкт-Петербурге и у чиновников генерал-губернаторств на местах. Военно-народная система, зафиксированная в Уставе об управлении инородцев, позволяла местным жить по своим правилам и нормам.

Российские же чиновники выстраивали отношения с ними через местную родоплеменную верхушку, которая помогала осуществлять сбор налогов и податей и не допускала бунтов и других проявлений недовольства. Русский язык, таким образом, не был критичным фактором удержания власти над этими территориями.

Кроме того, власти империи справедливо полагали, что интерес к русскому языку среди молодежи нацокраин позволит рано или поздно русифицировать даже самые "строптивые регионы". К примеру, отмечал историк Александр Арефьев, в начале XX века в российских университетах было немало студентов из Грузии и Армении.

Большевики после революции начали проводить на национальных окраинах политику "коренизации", заменяя русские школы местными. Преподавание великого и могучего постоянно сокращалось. По данным Статистического справочника ЦСУ СССР за 1927 год, доля школьного образования на русском к 1925 году уменьшилась на треть. К 1932 году преподавание СССР велось на 104 языках.

В конце 30-х большевики по факту вернулись к политике царского правительства. Школы вновь начали массово переводить на русский язык, увеличивалось количество газет и журналов на нем. В 1958 году был принят закон, сделавший изучение национального языка добровольным. В целом к началу "брежневского застоя" абсолютное большинство населения, даже на национальных окраинах, хорошо знало русский язык.

Приближается столетие падения монархии. Это был катастрофический системный обвал государственности. «Русь, - свидетельствовал философ Василий Розанов, - слиняла в два дня. Самое большое - в три… Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом ничего».

Повторно такой же обвал случится в августе 1991 г. И опять Русь, теперь уже в виде некогда могущественного СССР «слиняет» в два-три дня. Не останется ни советской государственности, ни коммунистической идеологии, ни армии с КГБ, ни самой многонациональной общности.

В самой повторяемости сценария стремительной гибели проявляется определенная закономерность. В этом состоит также и предостережение об иллюзорности стабильности. Гибель системы может наступить достаточно быстро. Накапливаемые противоречия рано или поздно должны проявить себя в виде кризиса. К 1917 г. такого рода противоречия достигли критического порога, но не были своевременно купированы. «Виноваты все мы, - объяснял случившееся по прошествии четырех лет один из политических эмигрантов, - сам-то народ меньше всего. Виновата династия, которая наиболее присущий ей, казалось бы, монархический принцип позволила вывалять в навозе; виновата бюрократия, рабствовавшая и продажная; духовенство, забывшее Христа и обратившееся в рясофорных жандармов; школа, оскоплявшая молодые души; семья, развращавшая детей, интеллигенция, оплевывавшая Родину…».

Современная Россия повторяет во многом те же самые ошибки, которые сто лет назад стали роковыми для Российской империи. Устойчивость исторических параллелей поражает. Современная российская экономика предельно демонетизирована. Дефицит финансов препятствует развитию. Но ровно такая же ситуация была и в Российской империи. По количеству денежных знаков на одного жителя Россия отставала от Австрии в 2 раза, Германии и США - в 4,5 раз, Англии - в 5,5 раз, Франции - в 8,7 раз. Финансовый дефицит являлся затяжной моделью Российской империи. Демонетизация в современной России определяется в значительной мере высокой ставкой кредитования. Но и Государственный банк Российской империи устанавливал сравнительно высокий учетный процент. В конце XIX - начале XX вв. ставка кредитования в России была самой высокой в Европе. Это заставляло российских промышленников кредитоваться на Западе. Стремительно рос внешний долг.

Естественной мерой в ситуации финансового кризиса является понижение ставки кредитования в банках. Именно таким образом реагируют на кризисную ситуацию банковские структуры во всем мире. Банки Российской империи действовали принципиально иначе, повышая ставку кредитования. В результате кризисное состояние только усугублялось. Но именно также, вопреки мировому опыту, действовал Центральный Банк Российской Федерации.

Другая стратегическая ловушка - долговая зависимость. Совокупный внешний долг в Российской Федерации несопоставимо велик, в сравнении с объемами экономики страны. При высоких ставках рефинансирования отечественные компании подталкиваются к попаданию в сети долговой зависимости от западных кредиторов.

Но не в меньшей степени долговое бремя от Запада в преддверии своей гибели взвалила на себя и Российская империя. Занимая четвертое-пятое место по объемам промышленного производства в мире, она была первой по внешним долгам. Погашение долговых обязательств имело разорительные последствия для экономики России. Современники говорили о ежегодной дани, выплачиваемой Российской империи мировому капиталу. Указывалось, что каждые шесть лет она выплачивает по долгам сумму равную той, которую выплатила Франция в качестве репараций после поражения в войне с Германией 1870-1871 гг.

Финансово-экономический блок правительства Российской Федерации стоит в настоящее время в авангарде либерального направления в правительственных кругах. Но ровно также в Российской империи наиболее либеральным среди министерств являлось Министерство финансов. Оно традиционно оппонировало придерживающемуся в большей степени государственнической линии Министерству внутренних дел. Российскую империю не принято характеризовать в качестве либерального государства. Но его финансовая политика осуществлялась в соответствии с канонами теории либерализма. Безусловно, это был специфический либерализм - с подавлением политических свобод и автократией. Но специфичность явления не упраздняет его родовой принадлежности. В той же степени это относится и к современному российскому либерализму.

«Странные» решения и тогда, и сегодня принимали капитаны российской финансовой системы. Переход к свободному плавающему курсу обмена валют в 2014 г., в условиях экономической войны с Западом, привел к обрушению рубля. Переход в 1897 году к золотому рублю, сам по себе ошибочный шаг усугубляемый контекстом таможенных войн с Германией, привел рублевой девальвации и оттоку золота за границу. Российская империя инвестировала, по сути, Запад ровно так как инвестирует его Российская Федерация, держа доминирующую часть резервов в западных банках. Такой перевод финансовых ресурсов Российской империи за рубеж происходит во время Первой мировой войны. Если к 1914 года за рубежом хранилось только 8% российских золотовалютных резервов, то уже к началу 1917 года - почто 60%. Создается впечатление, что кто-то знал о предстоящем крахе и к нему готовился. Современный конфликт России с Западом заставил власть обнаружить, наконец, те угрозы, которые содержит ставка на привлечение иностранного капитала. Занятие иностранным капиталом ключевых позиций в экономике страны объективно снижает ее суверенные потенциалы.

Но ведь и Российская империя совершила ту же стратегическую ошибку. По представляемому императору мнению министра финансов С.Ю.Витте, привлечение иностранных капиталов являлось единственным способом обеспечения ускоренного развития России. В итоге доля иностранного капитала в акционерном капитале в Российской империи на рубеже XIX - XX веков составляла почти половину. Особо ощутимым было поражение суверенности России по ряду стратегических отраслей, таких как нефтедобыча. «Нефтяными королями» Российской империи стали представители клана Нобелей.

Экспортно-сырьевой характер современной российской экономики является притчей во языцех. Экономическое и финансовое благополучие зависит исключительно от экспорта нефти и газа. Колебания мировых цен на энергоресурсы способны привести государство к краху.

Но ровно в такой же зависимости находилась Российская империя. Роль нефти и газа выполнял хлеб. Современный образ «нефтяной иглы» корреспондентен с образом «хлебной иглы», на которую была подсажена царская Россия. На экспорт зерновых приходилось около половины всех экспортных поступлений. Тренд снижения цен на зерно на мировом рынке обескровливал российскую финансовую систему, ведя по наклонной к катастрофе 1917 года.

И эта установка на экспорт не была объективно продиктована. Продажа на внешние рынки должна осуществляться тогда, когда насыщен рынок внутренний. Вывозимые энергоресурсы современная Россия могла бы направить на подъем отечественной промышленности, так как это делалось в период индустриализации. Ровно также и производимый хлеб в Российской империи мог бы быть направлен на внутренний рынок. В то время как помещики торговали зерном в Европе, сама Россия недоедала, оказывалась неединожды поражена пандемиями голода. Голод повторялся в 1891–92, 1897–98, 1906–07, 1911 годах. Голодные смерти уносили тысячи, а в отдельные периоды - миллионы жизней.

Вывозя сырье, современная Россия импортирует с Запада машины и оборудование. Сходной структура импорта была и в Российской империи. Вывозили главным образом хлеб и сырье, ввозили - промышленные товары. Результат - усугубляющееся технологическое отставание. Импортная зависимость от Запада дала о себе знать в Первую мировую войну. В 1914 году обнаружилось, что Россия зависела от Германии - своего противника в войне по многим комплектующим военной техники.

Экономика современной России характеризуется разительными региональными диспаритетами. Существуют отдельные зоны развитости при архаизации остального пространства. По качеству жизни и концентрации капитала положение Москвы диссонирует с положением остальной России.

Но региональной диспаритетностью характеризовалась и экономика Российской империи. Ее чертами в сравнении с другими ведущими странами мира являлась сверхвысокая территориальная концентрация производства и капитала. Развитая промышленность и банковский капитал в Петербурге и Москве и архаизированное пространство провинции. Европеизированные анклавы в сочетании с сохраняемыми в регионах феодальными укладами. В. И. Ленин, писавший о многоукладности и военно-феодальном характере капитализма в России, акцентировал внимание на ее внутренней противоречивости, как благоприятном основании для революции.

Российская Федерация - государство со сверхвысоким уровнем социального неравенства. По отражающему степень расслоения общества коэффициенту Джини она превосходит любую из стран Европы. Третье место в мире по количеству долларовых миллиардеров и поколенчески передаваемое состояние бедности большинства россиян.

Но Российская империя еще в большей степени реализовывала модель социального неравенства. Оно было закреплено законодательно через сохраняемое сословное деление общества. Представитель дворянского сословия был уже в силу рождения выше человека сословия мужицкого. Фактическое поражение большинства населения в правах касалось образования, суда, государственной службы, выборов в органы управления. Несмотря на упразднение крепостного права, сохранялась-де-факто система личной зависимости крестьян от помещика (особенно на национальных окраинах). При расчете коэффициента Джини для Российской империи получается, что при воображаемом существовании ее сегодня, она бы занимала абсолютно первое место в мире по уровню социального расслоения.

Наряду с тем, что сохранялось сословное разграничение, либеральные реформы катализировали расслоение среди народа. Разбогатевшие крестьяне «кулаки» становятся эксплуататорами труда обедневшего большинства односельчан. Искусственно разрушается властью основанная на идеалах равенства община. Разрушение соборной модели общинного мира было особо болезненно воспринято в народной среде. Ответом на насаждение порождающего социальное неравенство капитализма явилось принятие народом идеологии революционного социалистического преображения.

Говорят, что в Российской империи в начале двадцатого века рос ВВП, росли совокупные доходы населения. И вроде бы, если судить по этим данным, социальные основания революции отсутствовали. Но дело в том, что рост производства заметно отставал от роста численности населения. В результате уровень среднедушевого потребления продуктов питания снижался. В потребительской корзине возрастала доля зерновых и картофеля, указывая в целом на снижение благосостояния населения.

Политически современная Россия характеризуется тенденцией усиливающейся монополизации власти, ее автосубъектности. Принципиально нового для российской истории здесь ничего нет. Автократическим государством являлась Российская империя. Даже после учреждения Государственной Думы сохранялась модель самодержавной монархии. Автократия дает преимущества, когда необходимо действовать быстро и решительно. Слабой ее стороной является зависимость судьбы страны от профессиональных качеств и даже эмоционального состояния правителя. Стране везет, если на троне оказывается гений. Но ее может ожидать катастрофа в случае слабого автократора. Таким слабым правителем оказался Николай II. Будучи хорошим семьянином, любящим мужем и отцом, он явно не соответствовал статусу российского самодержца.

Двадцать три года находился Николай II на престоле. Времени было предостаточно для решения самых амбициозных задач. И какие задачи были решены? Почти четверть века упущено. История такого расточительства не прощает. Из самой динамично развивающейся и социально успокоенной страны Европы Российская империя оказалась форпостом мировой революции. Результат крушение государства, под обломками которого погибает и царь и любимая им семья. Царь, согласно сведениям мемуаристов, сильно переживал неудачи, много молился. «Государь молится и плачет», - реагировал монархист Лев Тихомиров на рассказы о меланхолии императора после «кровавого воскресенья». - Бедный!…Жалко его, а Россию еще жальче». По-человечески жаль расстрелянного царя. Но Россию «еще жальче…». Вина императора в той кровавой трагедии, которая потрясла Россию, очевидна. Но очевидно также и то, что трагедию можно было бы предотвратить при иной политической системе, в которой бы принятие стратегических решений было перенесено с плеч слабого и некомпетентного человека на профессиональную команду.

Политическая система современной России исключает наличия реальной оппозиции. Заседающие в Государственной Думе партии псевдоппозиционны и функционально разыгрывают ту или иную «кремлевскую карту». Но никакое общество не может быть единомыслящим. Любой социум гетерогенен и аккумулирует разные интересы. Если официальная политическая система не отражает этих противоречий, то они все равно проявятся, но только уже не в формате парламентской полемики, а революционной борьбы.

Именно так и произошло в Российской империи. Социалистическая оппозиция на уровне Государственной Думы последних двух созывов была представлена минимально. Ее бойкотировали эсеры. В IV Думе из 442 депутатов было представлено только 6 большевиков. Партии, которые победят в итоге в 1917 году, оказались фактически вычеркнуты из официального политического поля Российской империи. Преобладали же в Думе «черносотенцы» - процаристские, правомонархические силы. Монархия создавала себе опору в виде лояльных партий, становящихся со временем «клубом благонадежности». И где оказались все эти партии в феврале 1917 года? Ни одна из них в критический момент не встала на защиту монархии и царя. Собранные под знамена монархических объединений конформисты и псевдопатриоты разбежались, сменили идеологические позиции и партийную принадлежность.

Распространение непотизма в современной России оборачивается деградацией элит, падением профессионализма управленческих кадров. На высшие государственные посты приходят случайные люди, чьи-то родственники, чьи-то сокурсники, компаньоны по бизнесу.

Но разве не тоже самое было и в Российской империи? С одной стороны, существовал дворянский сословный фильтр занятия высших государственных должностей. Для выходцев из народных масс пропуск на уровень политической элиты был не заказан. Другой стороной, явилось лоббирование своих креатур придворной камарильей. Большая императорская фамилия - «семья» фактически подчинила своей воле мягкого императора. За влияние на царя соперничало несколько группировок. Отсюда зигзаги политического курса, шараханья между либерализмом и охранительством. Консервативный либерализм, взятый на щит правящей группировкой в современной России, мог бы характеризовать и режим последнего российского императора.

Предельное вырождение режима олицетворяла распутинщина. Вокруг престола появлялись различные проходимцы, среди которых Распутин не был исключением. И эти проходимцы лоббировали назначение министров, влияли на принятие важнейших политических и даже военных решений. Итогом такого рода лоббирования явилось появление в руководстве страны фигур, фактически парализовавших в силу некомпетентности, прямой измены и даже непригодности по состоянию здоровья деятельность государственного аппарата в преддверии Февральской революции. Нарицательными в николаевское правление стали понятия «горемыкинщина» (по фамилии председателя Совета министров И.Л.Горемыкина) и «куропаткинцы» (по фамилии военного министра А.Н.Куропаткина).

Коррупция в современной России охватила все государственные структуры, стала непомерным обременением для бизнеса. Понятие чиновник в настоящих российских условиях фактически идентично понятию «коррупционер».

Но и в Российской империи коррупция являлась неотъемлемой составляющей чиновничьего быта. «Воруют», - выразил Н. М. Карамзин одним словом содержание российской государственной жизни. Николай I говорил, что он единственный из должностных лиц России, кто не берет взяток. Все попытки взяться за борьбу с коррупцией, ровно как и в современной России, оканчивались ничем.

Группы лиц, определяемых в настоящее время как российская элита, ценностно не ориентированы на Россию. Они живут на два дома. Один дом - Россия, второй - Запад. Находясь на российской службе, или выстроив бизнес на продаже российского сырья, Запад является объектом их вожделений. Туда направлен туризм, там учатся и трудоустраиваются дети элиты, там - собственность на лазурных берегах морей, там - счета в непрогорающих банках.

Но разве не такую же двойную жизнь вела элита Российской империи? Поездки «на воды» заграницу являлась обязательным компонентом жизни привилегированных сословий. Российская элита была вхожа в западные элитаристские круги, вооружаясь в них соответствующими идеями и отношением к России. В европейских центрах создавались идеологические квазипартийные анклавы российской политической оппозиции. Обычным делом являлось обучение в европейских университетах. В собственности князей и промышленных королей из России находились в Европе роскошные замки. Многие видные российские чиновники, предприниматели, знаменитые представители творческих профессий в комфорте заканчивали свою жизнь за пределами Родины. Языками общения в семьях элиты часто являлись иностранные языки (главным образом, французский). За счет России обогащались, эксплуатировали ее ресурсы и народ, в Европе прожигали жизнь, проходили курсы релаксации, находили «идейную отдушину от гнетущей атмосферы самодержавия». Иного отношения, чем чувства ненависти к этим русским европейцам народ испытывать вряд ли мог.

В современной России происходит распад единого гуманитарного пространства. Появляются элитарные школы. Коммерционализация вузов приводит к элитаризации ведущих высших учебных заведений страны. И именно на этих образовательных площадках ведется пропаганда западничества, фактическая подготовка кадров для «цветной революции».

Все это воспроизводит систему образования в Российской империи. Вплоть до крушения монархии она сохраняла-де-факто сословный характер. Доля обучающихся в высших учебных университетах представителей крестьянских семей - подавляющего большинства населения Российской империи - была минимальна. Ведущие университеты страны являлись центрами оппозиции. Именно через студенчества осуществлялась, прежде всего, кооптация кадров профессиональных революционеров. Российская империя катастрофически проигрывала борьбу за умы и сердца молодежи.

Инструментом нравственного разложения общества в постсоветской России стали новые, позиционируемые в качестве передовых, течения в культуре. С одной стороны - широкая пропаганда пороков, нормативизация греха. С другой - постмодернистский релятивизм, разрушение традиционных добродетелей, представлений о долге.

Но все это, хотя и под другими вывесками, имело место и в Российской империи в преддверии ее гибели. Впоследствии данный период был назван «Серебряным веком русской культуры». Действительно, это время выдвинуло целую плеяду выдающихся поэтов, художников, композиторов, философов. Но яркость угасания не отменяет общий тренд, ведущий систему к гибели. Декаданс - упадок, культурный регресс - стало аккумулятивной характеристикой этого периода в истории культуры. С одной стороны, пропаганда разврата, распространение порнографии, оргиастические кутежи, фактическая нормативизация на уровне элиты гомосексуализма. Члены императорской фамилии, включая великих князей, оказываются напрямую связаны с порочной субкультурой. С другой, поток россиефобии, высмеивание русской традиции и традиционных русских институтов, дискредитация царя и царской власти, агрессивное западничество, атеизм или подмена ортодоксального православия модернизированным богостроительством, гностицизмом и иным сектантством. Итогом всех этих культурных инноваций явилось обрушение веры и, как следствие, социальный и государственный распад.

Никогда так не веселилась элитарная Россия как на новый 1917 год. Побиты были все рекорды закупки шампанского. Прошло всего два месяца и империи не стало.

Конституция Российской Федерации устанавливает запрет на государственную идеологию. Деиделогизация России обернулась разрушением несиловых скреп российской государственности, ее фактической десуверенизацией. Восстановление в настоящее время в условиях новой «холодной войны» с Западом и угроз «цветной революции» института государственной пропаганды не может иметь успеха без артикуляции базовых ценностей, выдвижения идеологии, реализуемой через этот пропагандистский инструментарий. Но менять Конституцию власть не собирается. Будучи генетически связана с идеологией победившего в «холодной войне» западничества, выдвинуть новую националоьноориентированную идеологию, новый, обращенный к миру российский проект, она оказывается не в состоянии.

Но такую же неспособность обнаружила власть и в период правления Николая II. К началу двадцатого века перед Россией встал вызов осуществления модернизации. Нужно было, соответственно, ее идеологическое обоснование. Прежняя идеология христианского имперостроительства в новых реалиях уже не работала. Требовалась ее модификация, соединение религиозных ценностей с ценностями развития. Выдвинуть нечто подобное элита Российской империи не смогла. Не была даже сформулирована задача такого рода. В итоге новая идеология оказалась выдвинута уже большевиками. Но этот идеологический переход был инициирован не сверху, а снизу, сопровождался уничтожение прежнего государства, прохождением через кровавый коридор гражданской войны.

Между тем, в Российской империи периода николаевского правления, равно как и в современной России, много говорили о патриотизме, организовывали масштабные празднества, связанные с историческими юбилеями. Без наличия отвечающим запросам времени системной идеологии все это оказалось тщетным. Миллионы дезертиров периода Первой мировой войны подвели итог провала николаевской пропагандистской кампании. Об этом провале свидетельствовал Иван Бунин: «Страшно равнодушны были к народу во время войны, преступно врали об его патриотическом подъеме, даже тогда, когда уже и младенец не мог не видеть, что народу война осточертела».

После распада советской общности, Российская Федерация так и не смогла предложить новой системы цивилизационной и даже гражданской идентичности. Без идеологии это сделать невозможно. При отсутствии единой идентичности существует угроза распада единого государственного пространства по национальным квартирам. Пока центральная власть обладает достаточной силой, такая угроза может казаться неактуальной. Но стоит ей ослабнуть, и все многообразие этнических сепаратизмов даст о себе знать. Именно так происходил распад СССР. Но точно также гибла и Российская империя. Без новой модернизационной идеологии царская Россия не смогла выдвинуть и новой аккумулирующей национальные окраины системы национальной идентичности. Данные по числу новобранцев показывают устойчивое сокращение православной и русской (с включение украинцев и белорусов) компоненты. Сказать, что православные русские были единственным государственно-тягловым народом было уже более невозможно. Следовательно, нужна была новая надэтническая и надконфессиональная идеология.

Прежняя общерусская идея идентичности давала к тому же сбой ввиду одновременной трактовки русскости в прежнем наднациональном и новом, формируемом под влиянием европейского национализма национальном значении. Нужно было сделать выбор между концептами государства-цивилизации и государства-нации. Этот выбор, равно как и другие выборы определения пути развития России, сделан не был. В результате - рост напряженности в отношениях русского большинства и национальных меньшинств, внутренний распад русского народа, с отпадением от него украинцев и белорусов, межэтнические столкновения, погромы.

Режим не смог идеологически самоопределиться. Выбор между европеизационными и неославянофильскими установками так и не был совершен. В результате не только западники, но и сторонники православной монархии относились к Николаю II резко критично. Обратимся к оценкам ведущего теоретика российского монархизма начала XX века Льва Тихомирова: «Промелькнуло царствование Александра III. Началось новое царствование. Нельзя придумать ничего более противоположного! Он просто с первого дня начал, не имея даже подозрения об этом, полный развал всего, всех основ дела отца своего, и, конечно, даже не понимал этого, так значит, не понимал, в чем сущность царствования отца. С новым царствованием на престол взошел „русский интеллигент“, не революционного, конечно, типа, а „либерального“, слабосильного, рыхлого, прекраснодушного типа, абсолютно не понимающего законов жизни. Наступила не действительная жизнь, а детская нравоучительная повесть на тему доброты, гуманности, миролюбия и воображаемого „просвещения“ с полным незнанием, что такое просвещение. И вот началась за чепухой чепуха, началось все распадаться то внутри, то извне…».

Развиваемая при Александре III идея русской национальной модернизации стала при последующем царствовании пробуксовывать. Эта пробуксовка была связана с отсутствием государственной воли для осуществления движения по намеченному пути. Главная, стоящая на повестке дня задача заключалась в синтезе модернизационных потенциалов развития с традиционными для России ценностями и институтами жизнеобеспечения. Именно такого соединения достичь не удалось. Намеченная при Александре III тенденция синтеза оказалась прервана. Во вторую половину 1890-х гг. страна по инерции прошлого царствования еще казалась достаточно успешной. К революции 1905 г. разбалансировка России между полюсами традиционализма и модернизма достигает критической точки. Далее из состояния кризиса Российская империя так и не вышла. Для этого выхода требовался соответствующий масштаб государственного разум, а и государственной воли. Ни того, ни другого у Николая не было.

«Либеральствующий интеллигент на престоле», - так оценивали Николая II консерваторы. Для них он «своим», лидером монархической партии не являлся. Обвинения в его адрес состояли не столько в том, что он не имел волевого характера, или устранился от ведения государственных дел в пользу семейного очага. Его обвиняли за курс либерализации, извращении самого смысла самодержавной власти в России. История падения николаевского режима поучительна для современной российской власти - нельзя сидеть на двух стульях одновременно. Нельзя быть одновременно и либералом, и сторонником российского великодержавия. Сидение на двух стульях угрожает перспективой провалиться между ними, оказаться без какой-либо опоры. Так, всеми оставленный и преданный, был свергнут с престола в феврале 1917 года Николай II.

Современная российская государственная власть игнорирует науку. По критерию научности принимаемых государственно-управленческих решений она могла бы получить самые низкие оценки. В условиях недофинансирования и административных препон многие ведущие ученые страны уезжают за рубеж. Но ровно также игнорировалась наука и в царской России. Научные разработки при принятии государственных решений не брались в расчет, отсутствовала сама система связи власти и научного сообщества. Многие сделанные в России изобретения не были своевременно запатентованы и внедрены в производство. Их патентовали иностранцы, и Российская империя была вынуждена впоследствии ввозить соответствующие технические новшества из-за рубежа. Блокировался пропуск в академическую элиту наиболее передовых российских ученых, уступающих продвигаемым вверх по служебной лестнице посредственностям. Среди академиков дореволюционной Академии наук нет имен Н.И.Лобачевского, Д.И.Менделеева, Н.Е.Жуковского, Н.И.Пирогова, С.П.Боткина, В.И.Даля, К.Э.Циолковского, А.Г.Столетова, А.С.Попова, П.Н.Яблочкова, А.Ф.Можайского, В.С.Соловьева, Н.Я.Данилевского, С.В.Ковалевской.

Многие выдающиеся российские ученые, отчаявшись в борьбе с бюрократией и ретроградством, уезжали работать на Запад, где для них создавали специальные лаборатории, предоставляли широкие возможности творчества. А, между тем, Россия оказывалась все более в положении технологического аутсайдера. Русско-японская и Первая мировая войны воочию продемонстрировали связь технологического аутсайдерства с военными поражениями. Это наглядно видно, в частности, по темпам военного самолетостроения в воюющих державах, а также росту доли закупаемых Россией пулеметов у США на нужды русской армии.

Устойчивый рост числа грамотных происходил и до революции. Но темпы этого роста были в свете мировых технологических вызовов неудовлетворительны. Россия принципиально отставала от передовых стран Запада, выходивших на уровень стопроцентной грамотности взрослого населения.

В целях поддержания высокого рейтинга власти современная Россия оказывается все более перед искушением применения военной силы. Победа над внешним врагом представляется самым простым и легким способом достижения популярности. «Бряцание оружием» все более усиливается.

Но ровно в такую же ловушку попала в начале двадцатого века Российская империя. Среди российской элиты распространилась идея, что для отвлечения масс от революции и укрепления режима нужна «маленькая, победоносная война». Такой войной мыслилась военная кампания против Японией. Она, как известно, не оказалась не маленькой, не победоносной. Бюджет был растрачен. Поражения подтолкнули революции, едва не приведшую к падению режима. Проходит немного времени - Российская империя ввязывается в новую войну, подведшую черту под его существованием.

У Российской Федерации отсутствует геополитическая стратегия. Отсюда ее шараханья между Западом во главе с США и Востоком во главе с Китаем. Отсутствие стратегии порождает непоследовательность политических шагов на международной арене, неоправданные импровизации, череду ошибок.

Но и у Российской империи при Николае II стройная геополитическая стратегия также отсутствовала. Император долго не мог решить, какой из союзов - с Германией или с Англией и Францией ему более предпочтителен. Выбранный в итоге ориентир на союз с Британской империей объективно основном геополитическом противником России ставил страну в исходно проигрышную позицию при любом сценарии грядущего военного конфликта. Российская империя вступала в роковую для себя Первую мировую войну не имея четкого представления о своих целях и интересах. Еще в меньшей степени было понимание тех ценностей, во имя которых империя жертвует сотнями тысяч солдатских жизней.

Монархия не смогла оседлать объективно происходящие в мире и российском обществе модернизационные процессы. Препятствием на их пути оказалась архаическая система, в рамках которой продолжала функционировать империя. Модернизация, действительно, была для России жизненно необходима. Усиливалась геоэкономическая борьба и геополитическая борьба. По отношению к этой стадии мирового развития Дж. Гобсон в 1902 г. применил понятие «империализм». Начиналась серия войн за колониальный передел мира между ведущими экономическими державами. Русско-японская война была в их числе. И ее Россия проиграла. Задержка модернизации означала бы периферизацию Российской империи, вытеснение ее на положение аутсайдера, а в перспективе - гибель. На повестке стоял вопрос о переходе к новому индустриальному укладу. Однако программа и идеология модернизации у власти отсутствовала. Для Николая II она вообще не стояла в актуальной повестке. Единый политический курс, стратегия царствования вообще отсутствовали.

Российская империя сто лет назад пала. Ее гибель была объективно предопределена самоубийственным курсом государственной власти. Но по прошествии века все как будто повторяется с точностью до деталей. История проверяет, насколько Россией были усвоены уроки прошлого. По основным направлениям государственной политики Российская Федерация идет точно той же дорогой, по которой шла Российская империя. Финал этого пути известен. Призрак надвигающейся катастрофы уже расправил над Россией свои черные крылья. Необходимо бить в набат. Миллионы душ погибших, загубленных сто лет назад под осколками Российской империи, вопиют к живым - Россия - одумайся!

ЕЩЁ ПО ТЕМЕ

— 2 ноября 1721 года Россия стала империей, а Пётр I был провозглашён первым императором. Мы много знаем о Петре как о правителе. Каким он был человеком?

— Как многие талантливые и гениальные люди, Пётр был очень тяжёлым человеком. Во время войны со Швецией один из петровских генералов Василий Долгоруков сказал: «Если бы не Екатерина (жена Петра I — Екатерина I - RT ), я бы перешёл к шведам». Настолько тяжело было иметь дело с Петром. По письмам и многим другим свидетельствам той эпохи видно, как окружающие боялись Петра. Он вёл себя по отношению ко всем очень жестоко. Пётр считал, что это единственный способ заставить людей вокруг себя что-то делать. Такой стиль общения Петра с людьми сказался и на управлении страной.

С другой стороны, Пётр по-своему был очень трогательным человеком, даже где-то беззащитным, особенно, когда дело доходило до личной жизни. Он часто писал какие-то добрые слова свои подданным, у которых, например, умерли жена или дети. Пётр часто использовал в своих письмах и выступлениях народные выражения, пословицы. Стоит отметить, у Петра было хорошее чувство юмора, но местами очень жесткое.

Пётр нередко испытывал тёплые и дружеские чувства к своим приближённым. Он был снисходителен к ошибкам своих друзей, чем они активно пользовались. Пётр безмерно любил государственного деятеля Александра Меньшикова, но к концу жизни он в нём разочаровался. В целом, Пётр — фанатик своего дела. Он всего себя отдавал службе государству.

— При каких обстоятельствах Россия была провозглашена империей?

— Империя явилась призом победителю в Северной войне, которую Россия вела со Швецией с 1700 по 1721 год. Эта победа очень высоко ценилась Петром. Он считал, что для России это был серьёзный вызов, с которым она справилась. Для победы в войне были затрачены колоссальные средства и ресурсы. В результате, в 1721 году Россия вышла к Балтийскому морю, захватила множество территорий, принадлежавших Швеции, и стала доминировать в Восточной Европе. На основе этих достижений возникла идея провозглашения России империей. В то время в Европе существовала лишь одна империя — Священная Римская империя германской нации. Благодаря победе в Северной войне Россия во главе с Петром достигла небывалых высот, приблизившись по своему могуществу к Священной Римской империи.

С октября-ноября 1721 года Пётр начал позиционировать себя как европейский правитель, а русских как европейцев. Это было всем в диковинку, так как до этого «русский мир» находился в изоляции, считая себя наследником Византийской империи. Но Пётр не хотел, чтобы так продолжалось дальше. Византия — древнее государство, отделившееся от Римской империи, просуществовала больше 1000 лет и рухнула под натиском Османской империи. Для Петра пример Византии был поучительным. Он считал, что Россия не должна повторить судьбу Византии. Пётр полагал, что Россию должны бояться, уважать, что у неё должны быть сильные армия и флот.

С другой стороны, признание России европейской страной привело к тому, что Пётр заимствовал многие символы европейский империи себе. Собственно, провозглашение империей и принятие титула императора и были теми символами, которые позволили России встать на путь европеизации в международных отношениях. Для Петра империя означала примыкание к сообществу европейских могущественных держав. Пётр ориентировался на многие римские имперские символы. Это прослеживалось в названии города — Санкт-Петербург (Святой Пётр), в монетах с изображением римского профиля. Византийский символы, которые лежали в основе допетровской Руси, не удовлетворяли Петра. Золотоордынское, азиатское наследие ему не нравилось. Пётр стремился добиться репутации России на международной арене через использование имперской символики и могучей вооружённой силы.

— А почему этого не произошло раньше?

— В середине XVII столетия, после окончания Смуты, российское государство постепенно восстанавливалось. Этот процесс проходил на фоне господства среди верхов и низов населения средневекового сознания. Поэтому до Петра господствовали сознание и идеи, которые были ещё при Иване Грозном и ранее. Именно Пётр полностью отказался от такого мышления и встал на путь поиска новой идеологии. В её основе лежала имперская идея.

— Что означал титул императора?

— Для Петра он обозначал установление новой преемственности от Древнего Рима, а не от Византии. Титул ставил его на уровень императора Священной Римской империи. До Петра никто в Европе не получал такой титул. Лишь позже появились Британская империя, Германская империя. Титул императора обозначал установление нового ритуального порядка.

— Что изменилось в жизни простых людей после того, как Россия стала империей?

— В целом ничего, но в ментальном и духовном смысле превращение России в империю, в европейское государство привело к тесному сближению с Европой. Российские газеты XVIII века были наполнены новостями из западных стран! Этот мир стал для русских людей своим, их бытовые и общечеловеческие интересы стали совпадать.

С другой стороны, Россия после того, как стала империей, перешла к активной внешней политике, построенной на принципах господства. Огромное количество людей стало вовлекаться в эту политику. Многие люди воевали не для того, чтобы защищать свою страну, а для того, чтобы завоёвывать новые территории для империи.

— Как объяснить тот факт, что гимн российской империи назывался «Боже, Царя храни»? Почему не «императора»?

— В титуле императора слово царь повторялось несколько раз. Это синонимичные названия для обозначения монарха. Важнее отметить тот факт, что этот гимн повторял гимн Британской империи, и это было не случайно. Гимн поддерживал символику имперского духа. Несмотря на то, что Пётр отказался от следования европейским канонам, многие связи с Древней Русью сохранялись, в частности, в ритуалах коронации и в сохранении титула царя.

Эдуард Эпштейн

Российская империя не рухнула в одночасье. Её крушение – многоактная драма, где каждое из действий приближало неизбежный конец.

Государственная дума

Манифестом от 6 августа 1905 года император Николай II учредил Государственную думу. Этот законотворческий орган, призванный служить опорой власти, только вносил и без того в неспокойное российское общество смуту. Сложно было ожидать от заседаний, сопровождавшихся постоянными перебранками и нарушениями порядка, помощи в стабилизации государства.
Дума несомненно внесла свою лепту в развал империи, хотя бы потому, что своей либеральной деятельностью и подстрекательством, по сути, развязала руки левым силам, которые успешно воспользовались тяжёлой ситуацией в стране.
В канун февраля 1917 года, когда на фронтах Первой мировой войны назревал перелом, способный привести к победе русской армии, когда страна нуждалась в единении, члены ряда фракций Государственной думы только усиливали свой курс на конфронтацию между царём, правительством и обществом.
Один из думских лидеров Александр Керенский призывал решить задачу уничтожения правящего режима «немедленно, во что бы то ни стало». При этом рекомендовал не останавливаться на применении «законных средств», а перейти к «физическому устранению» представителей власти. Именно в кулуарах Думы зрел заговор, ставивший перед собой задачу свержения государя, а в случае необходимости – цареубийства.
Депутаты Думы с помощью эсеров, социалистов и рабочих организаций развернули агитацию среди петроградских рабочих и солдат запасных батальонов. Уличные протесты из-за перебоев с продовольствием они раздули в пожар Февральской революции, но оказались не способны ею управлять.

Первая мировая

Вступление России в Первую мировую войну ещё не предполагало трагического исхода. По мнению историков, если бы Николай II учёл ошибки Русско-японской войны, то можно было бы ожидать иного развития событий. К сожалению, и в управлении оборонно-промышленным комплексом, и в снабжении армии правительство наступило на те же грабли.
Генерал Антон Деникин вспоминал: «Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем».
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда всё обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена», – высказывался Уинстон Черчилль о Первой мировой войне.
Ситуацию собрались исправить, обратившись к отечественным заводчикам и фабрикантам. Но что из этого вышло? Как свидетельствовал член Артиллерийского комитета Евгений Барсуков: «При первых же известиях о крайнем недостатке боевого снабжения на фронте и возможности вследствие этого «хорошо заработать» на предметах столь острой нужды, русских промышленников охватил беспримерный ажиотаж».

Уже позднее великий князь Александр Михайлович признавал: «Трон Романовых пал не под напором предтеч Советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных, знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и других общественных деятелей, живших щедротами империи».

Февральская революция

Как писал британский историк Ричард Пайпс, к концу 1916 года все политические партии и группировки объединились в оппозицию к монархии. Они считали, что в российском кризисе повинен был не сам режим, а люди, стоявшие у кормила власти, – императрица-немка и Распутин. И стоит убрать их с политической арены, считали они, как «всё пойдёт хорошо». Достаточно было искры, чтобы весь негодующий люд обрушился на правительство и царя.
Поводом к массовым беспорядкам в Петрограде послужило увольнение около 1 000 работников Путиловского завода. Начавшаяся 23 февраля (по новому стилю 8 марта) стачка рабочих совпала с многотысячной женской манифестацией, организованной Российской лигой равноправия женщин. «Хлеба!», «Долой войну!», «Долой самодержавие!» – такими были требования участников акции.
К вечеру 27 февраля на сторону восставших перешёл фактически весь состав Петроградского гарнизона – около 160 тысяч человек. Командующий Петроградским военным округом генерал Сергей Хабалов был вынужден сообщить: «Прошу доложить Его Императорскому Величеству, что исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог. Большинство частей, одна за другой, изменили своему долгу, отказываясь сражаться против мятежников».
Февральская революция оказалась той невозвратной точкой, после которой Россия встала на путь саморазрушения. «Решительное устранение самодержавного режима и полная демократизация страны» (о чём так грезили либералы) в итоге обернулись не только крахом либеральных идей, но, что самое страшное, неисчислимыми бедствиями для страны.

Отречение

События февраля 1917 года вынуждали находящегося в Ставке Николая II предпринимать неотложные меры. «Положение серьёзное. В столице анархия. Правительство парализовано. Растёт общее недовольство. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием, составить новое правительство. Медлить нельзя», – докладывал 26 февраля в телеграмме императору председатель Государственной думы Михаил Родзянко.
Однако Николай отказывается как-либо реагировать на это сообщение: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать». Не реагирует он и на последующие панические телеграммы Родзянко, который предрекает, что в случае бездействия «крушение России, а с ней и династии, неминуемо».
Кто знает, как повернулась бы история, если бы император решил немедленно выехать в Петроград. По словам историка Георгия Каткова, ближайшее окружение императора в Ставке ожидало от него двух вещей: чётких указаний, как действовать в связи с мятежом, и программного заявления, которое успокоит страну и хотя бы временно удовлетворит либералов.
Вместо того чтобы действовать самому, царь просит прибыть в столицу князя Голицына, которому предоставляет все необходимые полномочия по гражданскому управлению. 28 февраля Николай всё же решает ехать, однако не в мятежный Петроград, а к семье в Царское Село. Однако добраться до конечной цели не удалось, император был уже не властен в своей стране. Отречение от престола лишь поставило точку под безысходностью положения.
Историк Пётр Черкасов, избегая крайних оценок правления Николая II, отмечает трагедию личности последнего русского царя – «человека глубоко порядочного и деликатного до застенчивости, верного своему долгу и одновременно ничем не выдающегося государственного деятеля, пленника раз и навсегда усвоенных убеждений в незыблемости завещанного ему предками порядка вещей».

Октябрьский переворот

Если вдохновителями Февральской революции были представители думской оппозиции и буржуазных элит, то Октябрьский переворот был спланирован набравшей силу и популярность партией большевиков. Всё это делалось под боком у совершенно беспечного Временного правительства, которое вместо неотложных мер по нормализации положения в стране продолжало вести политические дебаты.
В октябре 1917 года агонизирующая и распадающаяся Россия, объявленная Керенским Республикой, едва сдерживала натиск германских войск, приближавшихся к Петрограду. В этой обстановке в Петрограде вспыхнул военный бунт, во главе которого стояли лидеры большевиков – Владимир Ульянов (Ленин) и Лев Бронштейн (Троцкий). В результате решительных и тщательно спланированных действий самая радикальная из российских партий почти без борьбы захватила власть в парализованной и разлагающейся стране.
Курс на вооружённое восстание был принят большевиками ещё в августе 1917 года. Но только в конце сентября, когда большевики возглавили Петроградский и Московский советы, новая революция приняла реальные очертания. Тем не менее участник событий 1917 года, историк Сергей Мельгунов полагал, что захват власти большевиками не был неизбежен. Неизбежным его сделали конкретные ошибки Временного правительства, которое имело все возможности предотвратить переворот.
Произошедшее в ночь с 24 на 25 октября восстание явилось для многих неожиданностью. Временное правительство готовилось к вооружённому выступлению полков гарнизона, но вместо этого отряды рабочей красной гвардии и матросов Балтийского флота методично завершали давно начатую Петроградским советом работу по превращению двоевластия в единовластие.
Уже к концу 1917 года советская власть была установлена в Центральном промышленном районе страны. Однако вместе с этим большевики ничего не смогли сделать с набравшими силу сепаратистскими движениями, откалывавшими от бывшей империи один кусок за другим – Финляндию, Польшу, Прибалтику, Белоруссию, Украину, Закавказье. Только спустя годы этот процесс обратится вспять.