Приключение. «Приключение

Гости-ница; ночь; Италия; год 1748-й. Главный герой — Джакомо Каза-нова, двадцати трех лет, допод-линный, извле-ченнный из IV тома собственных его мему-аров и допол-ненный, дори-со-ванный женской грезой о вечном Каза-нове, спит, роняя с губ женские имена. Его беспо-койный сон преры-вает гусар Анри, по первому впечат-лению — юный проказ-ливый ангел в мундире. Каза-нова в волнении: «Вы кредитор? Вы вор? Вы хуже: / Вы чей-то муж! Нет, хороши для мужа. / Зачем вы здесь? Зачем на ложе / Нисходит этот лунный луч?» Диалог, как лунный свет, спле-тает прихот-ливые ритми-че-ские узоры. Знаме-нитый герой-любовник со сна слеп, и ночной визитер вынужден сам открыться: «Анри-Генри-етта»... Каза-нова вспы-хи-вает скоро-па-ли-тельным любовным огнем. Легко-мыс-ленный (пока-мест кажу-щийся легко-мыс-ленным) ангелок упар-хи-вает в окно.

Следу-ющим вечером. Каза-нова настойчив, Генри-етта уклон-чива,он восторжен, она нежно насмеш-лива: «Я никогда так страстно не любил, / Так никогда любить уже не буду...» С помощью говор-ливых моди-сток проис-ходит преоб-ра-жение гусара в блиста-тельную даму. Тихо вкра-ды-ва-ется вопрос: «Кто ты?» — «Тайна». ...Кто бы она ни была, она — совер-шен-ство. Испол-нена тонкой прелести; учтива той изыс-канной учти-во-стью, что царила в очаро-ванном мире замков и парков; остро-умна, умна; музы-кальна, как сама музыка, — она поко-ряет всех блестящих гостей аристо-кра-ти-че-ской парм-ской виллы, где хозяин-горбун, случайный знакомец, дает прием в её честь. Оркестр легко роняет «жемчу-жины менуэта», небрежно ткутся шелковые нити тонких речей, как вдруг: «К вам посланный с письмом. / — А! Семь печатей! / Каза-нове. / Моя любовь, — расстаться мы должны».

Последнее прощание — на «дорожном развале», в гости-нице «Весы». Каза-нова в тоске молит остаться с ним еще хоть нена-долго, она непре-клонна — отчего? Атмо-сфера тайны сгуща-ется... Кольцо, не принятое им назад, она бросит в заоконную ночь, но прежде того алмазной гранью вычертит на стекле какие-то быстрые слова — записку в будущее, на которые Каза-нова, увле-ченный отча-я-нием, не обратит внимания... Но в самом деле, почему разлука так неиз-бежна? Почему ей должно уйти? Кто она, наконец? Может быть, пришла из другого века? Недаром ей известно грядущее: «Когда-нибудь, в старинных мему-арах, / Ты будешь их писать совсем седой, / В богом забытом замке на чужбине...» Может, лунная Генри-етта — это лири-че-ская маска Цвета-евой, её мечта о самой себе: влады-чице сердец, прельстившей Каза-нову? «Даю вам клятву, что тебе приснюсь!»

Трина-дцать лет спустя в ту же комнату той же гости-ницы Джакомо приводит свою тысяча первую подругу. Ей семна-дцать лет, она прелестна, бедна, жадна — до денег, сладо-стей, плот-ских утех. Он — еще Каза-нова, но уже как бы нари-ца-тельный: профес-сио-нальный любовник, не вспы-хи-ва-ющий сердечным огнем, а только пышущий телесным жаром... За окном восходит луна, высве-чи-вает наца-ра-панные на стекле слова: «Забу-дешь и Генри-етту...» Ошелом-ление: «Или я ослеп?» — взрыв, страсть, мгно-венно прежний Каза-нова напол-ня-ется прежним бурным отча-я-нием. Девчонка в страхе и слезах, хочет бежать. Но страстная буря стихла, Каза-нова уже вернулся из прошлого, уже снова готов развле-каться с тысяча первой... И утешенная красотка, конечно, не может удер-жать любо-пыт-ства: «А что это за буквы?» — «Так — одно-един-ственное — приклю-чение».

Гостиница; ночь; Италия; год 1748-й. Главный герой – Джакомо Казанова, двадцати трех лет, доподлинный, извлеченнный из IV тома собственных его мемуаров и дополненный, дорисованный женской грезой о вечном Казанове, спит, роняя с губ женские имена. Его беспокойный сон прерывает гусар Анри, по первому впечатлению – юный проказливый ангел в мундире. Казанова в волнении: “Вы кредитор? Вы вор? Вы хуже: / Вы чей-то муж! Нет, хороши для мужа. / Зачем вы здесь? Зачем на ложе / Нисходит этот лунный луч?” Диалог, как лунный свет, сплетает прихотливые ритмические узоры. Знаменитый герой-любовник со сна слеп, и ночной визитер вынужден сам открыться: “Анри-Генриетта”… Казанова вспыхивает скоропалительным любовным огнем. Легкомысленный (покамест кажущийся легкомысленным) ангелок упархивает в окно.

Следующим вечером. Казанова настойчив, Генриетта уклончива, он восторжен, она нежно насмешлива: “Я никогда так страстно не любил, / Так никогда любить уже не буду…” С помощью говорливых модисток происходит преображение гусара в блистательную даму. Тихо вкрадывается вопрос: “Кто ты?” – “Тайна”. …Кто бы она ни была, она – совершенство. Исполнена тонкой прелести; учтива той изысканной учтивостью, что царила в очарованном мире замков и парков; остроумна, умна; музыкальна, как сама музыка, – она покоряет всех блестящих гостей аристократической пармской виллы, где хозяин-горбун, случайный знакомец, дает прием в ее честь. Оркестр легко роняет “жемчужины менуэта”, небрежно ткутся шелковые нити тонких речей, как вдруг: “К вам посланный с письмом. / – А! Семь печатей! / Казанове. / Моя любовь, – расстаться мы должны”.

Последнее прощание – на “дорожном развале”, в гостинице “Весы”. Казанова в тоске молит остаться с ним еще хоть ненадолго, она непреклонна – отчего? Атмосфера тайны сгущается… Кольцо, не принятое им назад, она бросит в заоконную ночь, но прежде того алмазной гранью вычертит на стекле какие-то быстрые слова – записку в будущее, на которые Казанова, увлеченный отчаянием, не обратит внимания… Но в самом деле, почему разлука так неизбежна? Почему ей должно уйти? Кто она, наконец? Может быть, пришла из другого века? Недаром ей известно грядущее: “Когда-нибудь, в старинных мемуарах, / Ты будешь их писать совсем седой, / В богом забытом замке на чужбине…” Может, лунная Генриетта – это лирическая маска Цветаевой, ее мечта о самой себе: владычице сердец, прельстившей Казанову? “Даю вам клятву, что тебе приснюсь!”

…Тринадцать лет спустя в ту же комнату той же гостиницы Джакомо приводит свою тысяча первую подругу. Ей семнадцать лет, она прелестна, бедна, жадна – до денег, сладостей, плотских утех. Он – еще Казанова, но уже как бы нарицательный: профессиональный любовник, не вспыхивающий сердечным огнем, а только пышущий телесным жаром… За окном восходит луна, высвечивает нацарапанные на стекле слова: “Забудешь и Генриетту…” Ошеломление: “Или я ослеп?” – взрыв, страсть, мгновенно прежний Казанова наполняется прежним бурным отчаянием. Девчонка в страхе и слезах, хочет бежать. Но страстная буря стихла, Казанова уже вернулся из прошлого, уже снова готов развлекаться с тысяча первой… И утешенная красотка, конечно, не может удержать любопытства: “А что это за буквы?” – “Так – одно-единственное – приключение”.

(No Ratings Yet)

Краткое содержание поэмы Цветаевой “Приключение”

Другие сочинения по теме:

“Крысолов” – первая поэма Цветаевой, написанная в эмиграции, в Праге. Это пророчество о судьбах русской революции, романтический период которой закончился...
Из ряда вон выходящее событие произошло в голландском городе Роттердаме. А именно: собравшись на площади, горожане могли наблюдать следующую картину:...
“Повесть о Сонечке” рассказывает о самом романтическом периоде в биографии Марины Цветаевой – о ее московской жизни в 1919 –...
Я люблю Пушкіна Цветаевой (цикл М. Цветаевой “Вірші Пушкіну”) Пушкіним не бийте! Тому що б’ють вас – їм! М. Цветаева...
Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля (The Unparalleled Adventures of One Hans Pfaal). Эдгар Аллан По (Edgar Allan Рое) 1809 –...
Для достоверности поэт называет конкретное место действия. Солнце в стихотворении является метафорическим образом поэта (“Нас, товарищ, двое”). Поэт призывает “Светить...
Марина Цветаева родилась в Москве 26 октября 1892 года в высококультурной семье, преданной интересам науки и искусства. Отец ее, Иван...
Действие поэмы происходит в Финляндии примерно в 1807 – 1808 гг. Весной, на закате солнца, перед хижиной разговаривают двое: молодая...
Тема, о которой хочет говорить поэт, перепета много раз. Он и сам кружил в ней поэтической белкой и хочет кружиться...
Поэма начинается описанием московского бала. Гости съехались, пожилые дамы в пышных уборах сидят около стен и смотрят на толпу с...
В Дании некогда правил король из славного рода Скильдингов по имени Хродгар. Он был особенно удачлив в войнах с соседями...
Мальчик Саша смотрит на портрет молодого генерала – это его дедушка, которого он никогда не видел. На все расспросы о...

Гостиница; ночь; Италия; год 1748-й. Главный герой - Джакомо Казанова , двадцати трех лет, доподлинный, извлеченнный из IV тома собственных его мемуаров и дополненный, дорисованный женской грезой о вечном Казанове, спит, роняя с губ женские имена. Его беспокойный сон прерывает гусар Анри, по первому впечатлению - юный проказливый ангел в мундире. Казанова в волнении: «Вы кредитор? Вы вор? Вы хуже: / Вы чей-то муж! Нет, хороши для мужа. / Зачем вы здесь? Зачем на ложе / Нисходит этот лунный луч?» Диалог, как лунный свет, сплетает прихотливые ритмические узоры. Знаменитый герой-любовник со сна слеп, и ночной визитер вынужден сам открыться: «Анри-Генриетта»... Казанова вспыхивает скоропалительным любовным огнем. Легкомысленный (покамест кажущийся легкомысленным) ангелок упархивает в окно.

Следующим вечером. Казанова настойчив, Генриетта уклончива,он восторжен, она нежно насмешлива: «Я никогда так страстно не любил, / Так никогда любить уже не буду...» С помощью говорливых модисток происходит преображение гусара в блистательную даму. Тихо вкрадывается вопрос: «Кто ты?» - «Тайна». ...Кто бы она ни была, она - совершенство. Исполнена тонкой прелести; учтива той изысканной учтивостью, что царила в очарованном мире замков и парков; остроумна, умна; музыкальна, как сама музыка, - она покоряет всех блестящих гостей аристократической пармской виллы, где хозяин-горбун, случайный знакомец, дает прием в её честь. Оркестр легко роняет «жемчужины менуэта», небрежно ткутся шелковые нити тонких речей, как вдруг: «К вам посланный с письмом. / - А! Семь печатей! / Казанове. / Моя любовь, - расстаться мы должны».

Последнее прощание - на «дорожном развале», в гостинице «Весы». Казанова в тоске молит остаться с ним еще хоть ненадолго, она непреклонна - отчего? Атмосфера тайны сгущается... Кольцо, не принятое им назад, она бросит в заоконную ночь, но прежде того алмазной гранью вычертит на стекле какие-то быстрые слова - записку в будущее, на которые Казанова, увлеченный отчаянием, не обратит внимания... Но в самом деле, почему разлука так неизбежна? Почему ей должно уйти? Кто она, наконец? Может быть, пришла из другого века? Недаром ей известно грядущее: «Когда-нибудь, в старинных мемуарах, / Ты будешь их писать совсем седой, / В богом забытом замке на чужбине...» Может, лунная Генриетта - это лирическая маска Цветаевой, её мечта о самой себе: владычице сердец, прельстившей Казанову? «Даю вам клятву, что тебе приснюсь!»

Тринадцать лет спустя в ту же комнату той же гостиницы Джакомо приводит свою тысяча первую подругу. Ей семнадцать лет, она прелестна, бедна, жадна - до денег, сладостей, плотских утех. Он - еще Казанова, но уже как бы нарицательный: профессиональный любовник, не вспыхивающий сердечным огнем, а только пышущий телесным жаром... За окном восходит луна, высвечивает нацарапанные на стекле слова: «Забудешь и Генриетту...» Ошеломление: «Или я ослеп?» - взрыв, страсть, мгновенно прежний Казанова наполняется прежним бурным отчаянием. Девчонка в страхе и слезах, хочет бежать. Но страстная буря стихла, Казанова уже вернулся из прошлого, уже снова готов развлекаться с тысяча первой... И утешенная красотка, конечно, не может удержать любопытства: «А что это за буквы?» - «Так - одно-единственное - приключение».

Цветаева Марина

Приключение

Марина Цветаева

Приключение

В пяти картинах

Vous oublierez aussi Henriette...

Casanova. Memoires1

Д Ж А К О М О К А З А Н О В А, в первой картине 23 года, в последней 36 лет, острый угол и уголь. А Н Р И - Г Е Н Р И Э Т Т А, 20 лет, лунный лед. К А П И Т А Н, под пятьдесят, вояка. Д Е В Ч О Н К А, 17 лет, вся молодость и вся Италия. Л Е - Д Ю К, слуга, ровесник и сподвижник Казаковы, преувеличенный Казанова. Г О Р Б У Н, как все горбуны. В И О Л О Н Ч Е Л И С Т, 18 лет, лоза. П Е Д А Н Т, очаровательная развалина. П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й, П О С О Л И С П А Н С К И Й, 1-й И С П А Н Е Ц, 2-й И С П А Н Е Ц, 1-й Ф Р А Н Ц У З, 2-й Ф Р А Н Ц У З - марионетки Х О З Я Й К А М О Д Н О Й Л А В К И, сорокалетняя итальянская скороговорка.

1-я М А С Т Е Р И Ц А, 2-я М А С Т Е Р И Ц А - девочки

Время и место встреч I картина - комната гостиницы в Чезене II картина - та же комната гостиницы III картина - загородная вилла в Парме IV картина - комната гостиницы "Весы" в другом итальянском городе V картина - та же комната гостиницы, 13 лет спустя - 1784 год

Час встреч: вечер и ночь. Источники мои - IV том "Мемуаров" Казановы.

К А Р Т И Н А П Е Р В А Я

К А П Л Я М А С Л А

Ночь. Казанова, буйно разметавшись, спит на диване, под картой звездного неба. Видно, что заснул случайно. На полу валяются книги. Свечи в огромном трехсвечнике догорели. Начало картины в полной тьме.

Позвольте мне взойти!

Вы заняты? Вы спите? Вы, может, не одни?- Молчит, как гроб! Да здравствует пример воров и кошек!

(На пороге молодой г у с а р с ночником.)

Светло, как в погребе! - Ночник, свети,

Как факел на ветру!

К А З А Н О В А

Жавотта, ты?

Браслеты я купил!

Должно быть, бредит.

К А З А Н О В А

Но если граф к тебе еще придет...

А впрочем - черт с тобой!

И Бог - со мной!

(Рассматривает разбросанные всюду книги.)

Что мы читаем?- Данте.- Ариост.

"Значенье звезд".- "Семь спутников скелета".

Был или нет - у Асмодея - хвост...

К А З А Н О В А (так же)

Тогда Розине подарю браслеты!

(у письменного стола)

Перо очинено... Весы... Печать...

А писем, писем! Полная корзина!

А, женский башмачок! Хотел бы знать,

Как в башмачке одном дошла...

К А З А Н О В А

Два женских имени за пять

Секунд - и все чего-то шарит!

Не весело, должно быть, спать

С одною картой полушарий!

(Наклоняет светильник к самому лицу спящего.)

Души и ветрености смесь!

Над скольких Ев невинных - змеем,

Над скольких Ариадн - стою - Тезеем?!

Ох, масло капнуло! Ох, я пропал!

К А З А Н О В А

(вскакивая в темноте)

Кто здесь?

Ле-Дюк! На помощь! Сбирры! Смерть! Розина!

Суматоха.

(зажигая светильник)

И Бог сказал: Да будет свет!

Ни сбирров, ни Розины нет,

А просто нашалил светильник.

И перед вами - ваш сосед:

Гусар и бравый собутыльник.

К А З А Н О В А

Я, кажется, заснул и вижу сои?

Как вы сюда попали?

Прямо в двери.

Но если здесь у вас заведено

Не в дверь ходить - могу уйти в окно.

К А З А Н О В А

Не встанет вам помочь

Ваш Лепорелло. - А причина

Сему: не спит в такую ночь

Слуга такого господина.

К А З А Н О В А

Немножко.

К А З А Н О В А

Странно, цепь цела

И перстень пел... Нет, вы не вор,- вы хуже:

Вы чей-то муж! - Нет, хороши для мужа!

Скажите же мне, сударь, что вам нужно?

Какая дурь сюда вас привела?

(садясь на ручку кресла, доверчиво)

Я странным недугом недужен:

Моя болезнь - бессонные дела.

К А З А Н О В А

Ну, побеседовали,- баста!

Идите просыпайте хмель!

Скорей в могилу, чем в постель!

К А З А Н О В А

И на затылок наложите пластырь.

Ах, не залечит

Ласковый пластырь

Этого сердца,

Сей головы!

Ах, я бессонней самой совы!

Такой же, как вы,

Бессонных дел мастер!

К А З А Н О В А

Так вы не муж?

К А З А Н О В А

И вы не кредитор?

К А З А Н О В А

Не муж, не вор, не кредитор,

Зачем же вы сюда попали?

По звону шпор и по шнуровке

Гусар, очарованье дам.

Умалишенный - по речам,

И... ангелочек - по головке!

И ложь, и правда...

К А З А Н О В А

Зачем вы здесь?

Полоса луны.

Зачем на ложе

Нисходит этот лунный луч?

К А З А Н О В А

Я - лунный луч. Вольна

Мне всякая дорога.

К А З А Н О В А

Как спутница Земли - Луна,

Я - вечный спутник Казановы.

А для людей - гусар Анри,

Грош, по рукам еще не стертый...

К А З А Н О В А

Но все ж, дитя, какого черта

Сюда явились?

На пари!

К А З А Н О В А

(кладя ему руку на плечо)

Казанова, взгляните в окно!

Как в мире безумно от лунного света!

Все минет, все канет... Не все ли равно:

Пари - или нежность. Анри - Генриэтта.

К А З А Н О В А (прозревая)

Анри? Генриэтта?

(Вскакивает.)

Оставьте! Не тронь!

К А З А Н О В А (вне себя)

Пари - или нежность?

А Н Р И (смеясь)

Какое бесстыдство!

Ни то, ни другое. В страшнейший огонь

Гусаров и женщин ведет - любопытство.

Входит К а п и т а н.

К А П И Т А Н

Прикрою дверь, а то сквозит.

Простите, сударь, за визит

В столь неурочный час полночный.

Всяк господин в своем дому.

Мне это свято, но всему

Виной - мальчишка сей порочный.

Чуть ночь настанет, быстр и бодр

Сей лодырь покидает одр

Свой, моему одру соседний.

Ищу, свищу - ответа нет,

А поутру - один ответ:

Где был, племянник? - У обедни!

Что, сударь, скажете на это?

К А З А Н О В А

Все в мире - только имена!

Кто скажет: месяц, кто: луна...

Анри - сегодня, завтра - Генриэтта...

К А П И Т А Н

Что значит?..

К А З А Н О В А

(вскипая)

То, что без ума

Я, сударь, от сего гусара,

Что сон бессоннице не пара,

Ну, словом, чтоб не тратить слов,

Я - Казанова, и готов

Платить казною или кровью.

К А П И Т А Н

Я - воин, и чужой любовью

Не промышляю. Чтят любовь

И юность - старые венгерцы.

А проливать чужую кровь

Сегодня мне мешает - сердце.

(Генриэтте)

Свободна!

(Выходит.)

(занося ногу на подоконник)

Кажется, погасла

Луна, нырнула в глубину...

Гостиница; ночь; Италия; год 1748-й. Главный герой – Джакомо Казанова, двадцати трех лет, доподлинный, извлеченнный из IV тома собственных его мемуаров и дополненный, дорисованный женской грезой о вечном Казанове, спит, роняя с губ женские имена. Его беспокойный сон прерывает гусар Анри, по первому впечатлению – юный проказливый ангел в мундире. Казанова в волнении: “Вы кредитор? Вы вор? Вы хуже: Вы чей-то муж! Нет, хороши для мужа. Зачем вы здесь? Зачем на ложе Нисходит этот лунный луч?” Диалог, как лунный свет, сплетает прихотливые ритмические узоры. Знаменитый герой-любовник со сна слеп, и ночной визитер вынужден сам открыться: “Анри-Генриетта”… Казанова вспыхивает скоропалительным любовным огнем. Легкомысленный (покамест кажущийся легкомысленным) ангелок упархивает в окно.

Следующим вечером. Казанова настойчив, Генриетта уклончива, он восторжен, она нежно насмешлива: “Я никогда так страстно не любил, Так никогда любить уже не буду…” С помощью говорливых модисток происходит преображение гусара в блистательную даму. Тихо вкрадывается вопрос: “Кто ты?” – “Тайна”. …Кто бы она ни была, она – совершенство. Исполнена тонкой прелести; учтива той изысканной учтивостью, что царила в очарованном мире замков и парков; остроумна, умна; музыкальна, как сама музыка, – она покоряет всех блестящих гостей аристократической пармской виллы, где хозяин-горбун, случайный знакомец, дает прием в ее честь. Оркестр легко роняет “жемчужины менуэта”, небрежно ткутся шелковые нити тонких речей, как вдруг: “К вам посланный с письмом. – А! Семь печатей! Казанове. Моя любовь, – расстаться мы должны”.

Последнее прощание – на “дорожном развале”, в гостинице “Весы”. Казанова в тоске молит остаться с ним еще хоть ненадолго, она непреклонна – отчего? Атмосфера тайны сгущается… Кольцо, не принятое им назад, она бросит в заоконную ночь, но прежде того алмазной гранью вычертит на стекле какие-то быстрые слова – записку в будущее, на которые Казанова, увлеченный отчаянием, не обратит внимания… Но в самом деле, почему разлука так неизбежна? Почему ей должно уйти? Кто она, наконец? Может быть, пришла из другого века? Недаром ей известно грядущее: “Когда-нибудь, в старинных мемуарах, Ты будешь их писать совсем седой, В богом забытом замке на чужбине…” Может, лунная Генриетта – это лирическая маска Цветаевой, ее мечта о самой себе: владычице сердец, прельстившей Казанову? “Даю вам клятву, что тебе приснюсь!”

Вариант 2

На дворе 1748 год. В одной из итальянских гостиниц остановился на ночлег Джакомо Казанова – двадцати трех летний парень, обольститель женских сердец, извлеченный из своих же мемуаров, разукрашен мечтаниями женщин о Казанове, доподлинный. Его сон прерывается ночным визитом гусара Анри, мол ангел в мундире явился к Джакомо, но это только на первый взгляд. Приоткрыв глаза, Казанова, не понимая, кто приперся в такую глухую ночь к нему гости, стал перечислять: “Вы вор? Вы кредитор? Вы хуже – Вы чей-то муж! Нет, для мужа хороши. Зачем пришли? Зачем на ложе?”. Анри понял, что еще спящий Джакомо не признает его, и решает представиться сам: “Анри-Генриетта”. Не успел Казанова отойти от сна, как Анри-Генриетта уже исчезла.

На следующий день он позвал ее на ужин. Как не пытался применить свои мужские чары на даму, она была уклончива, он еще настойчивей, и, начав говорить: “Я никогда так страстно не любил, Так никогда любить уже не буду…”, Генриетта стала немного надсмехаться над ним. Немного развеселив Анри, гусар стал превращаться в очаровательную даму, от которой у Казановы перехватило дыхание, и он тихо спрашивает: “Кто ты?”, на что она ответила: “Тайна”. Анри была воплощением самого совершенства женщины в этом теле: была умна и остроумна, наполнена тонкой прелестью и учтивостью, от нее чувствовалось легкость и музыкальность, будто она и была самой музой. Она была подлинной аристократкой, чем весьма покорила гостей. Ужин проходил свободно, не натянуто, оркестр играл спокойную музыку, ив разговоре звучит вопрос: “К вам посланный с письмом. – А! Семь печатей! Казанове. Моя любовь, – расстаться мы должны”.

Настал момент прощания. Они приехали в гостиницу, где Казанова стал умолять, упрашивать Анри остаться с ним, на что непокорная Генриетта задала вопрос: “Отчего?”. Краски вокруг сгущались, юноша нервничал и метался с подарком девушке – кольца, которое она, скорее всего, выбросит в распахнутое окно, когда Казанова откажется забрать его назад, но перед этим алмазом выцарапает на стекле быстрыми словами записку Джакома, на которую он, увлеченный, не обратит внимания.

С момента разлуки прошло тринадцать лет. Не исправимый Казанова все так же заманивает неопытные девушек в свои, проработанные до мелочей, любовные сети. Место их времяпровождения неизменно: все тот же отель и та же комната. В один из-з уикендов Казановы с очередной красавицей, в разгаре вечера, когда только поднялась луна, на оконном стекле стали видны какие-то надписи. Девушка пригляделась и прочитала их: “Забудешь и Генриетту…”. Тут парня накрыло воспоминаниями, он изменился на глазах у девушки, став отчаянным. Его спутница испугалась, но минутная слабость у парня прошла, он опять вернулся в свой обычный облик покорителя сердец, и все пошло по старой схеме. Девушка не могла удержаться он любопытства, и спросила: “А что это за буквы?” – “Так – одно-единственное – приключение”.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля Из ряда вон выходящее событие произошло в голландском городе Роттердаме. А именно: собравшись на площади, горожане могли наблюдать следующую картину: из небесной дали опускался на землю воздушный шар. Склеенный из старых газет, шар вообще был Read More ......
Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче Что бы показать, что солнце как то похоже на поэзию, для сравнения Маяковским был написан стих “Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче”. С его первых строк писатель погружает Read More ......
Джакомо Джироламо Казанова Биография Джакомо Джироламо Казанова родился 2 апреля 1725 в Венеции в семье актера, и актрисы. Когда ему было 8 лет, умер его отец, и он остался жить с бабкой на время гастролей мамы. В 9 лет его Read More ......
Молодость Написание стихотворения “Молодость” пришлось на 1921 год. В жизни поэтессы это был достаточно сложный и одинаково романтичный период. Она была женой офицера, который принял сторону белой армии. Цветаева открыто критиковала действующий тогда режим, чем вызывала бурю негатива к своей Read More ......
Повесть о Сонечке “Повесть о Сонечке” рассказывает о самом романтическом периоде в биографии Марины Цветаевой – о ее московской жизни в 1919 – 1920 гг. в Борисоглебском переулке. Это время неопределенности (ее муж у белых и давно не подает о Read More ......
Поэма Горы У Маяковского есть метафора “бабочка поэтичного сердца”. Она является ассоциацией, которая возникает при прочтении поэмы “Гора”. Что, казалось бы, общего у Горы и бабочки? Огромные различия в их величинах, но в глубине образов существует нечто общее. Вот, например, Read More ......
История моей жизни Прославленный венецианский авантюрист, чье имя стало нарицательным, был блестящим рассказчиком; постепенно он принялся записывать свои рассказы; записи эти переросли в мемуары. Как всякий истинный искатель приключений, Казанова проводит жизнь в разъездах. Прибыв однажды в Константинополь, он знакомится Read More ......
Для достоверности поэт называет конкретное место действия. Солнце в стихотворении является метафорическим образом поэта (“Нас, товарищ, двое”). Поэт призывает “Светить всегда, светить везде…”, видя в этом основное предназначение поэта. Поэт широко пользуется приемами олицетворения и гротеска (“шагает солнце в поле”, Read More ......

Краткое содержание Приключение Цветаева