Путь к изобилию, ясно указанный в предисловии к старому пенсильванскому альманаху «Бедный Ричард

Подвернулся под руку текст трёхвековой давности «Путь к богатству», написанный тем самым Франклином, чей портрет украшает банкноту в 100 долларов - текст, написанный как учебник для читателей. Я решил не комментировать его, а просто выложить, как есть.

Недавно я остановил коня возле большой толпы, скопившейся по случаю распродажи различного товара. Час распродажи еще не наступил, собравшиеся беседовали о том, какие скверные нынче времена, и один из них обратился к старику с седыми кудрями, одетому бедно, но чисто:

«Отец Авраам, прошу вас, скажите, что вы думаете о нынешних временах? Неужели тяжкие поборы не погубят страну? Разве сможем мы их выплачивать? Что вы нам посоветуете?»

Отец Авраам поднялся и ответил:

«Если вам нужен мой совет, он будет коротким, ибо мудрецу достаточно одного слова, а словами торбу не наполнишь, как говорит Бедный Ричард».

Все остальные стали сообща выражать желание, чтобы он высказал, что думает, и столпились вокруг него, а он продолжил:

«Друзья, – сказал он, – и соседи, поборы действительно очень тяжелы, и если бы нам нужно было платить лишь те из них, которых требует правительство, мы могли бы с легкостью их выплачивать; однако с нас требуют множество других налогов, и для некоторых из нас они гораздо более тяжки. Вдвое больше требует с нас леность, втрое больше – гордость и вчетверо больше – глупость, и сборщики не могут облегчить нашу участь, снизив их или вовсе отменив. Однако прислушаемся к доброму совету, сделаем то, что мы в силах для себя сделать: Господь помогает тем, кто сам себе помогает, как говорит Бедный Ричард в альманахе за 1733 год.

Суровым сочтут такое правительство, которое потребует, чтобы его народ одну десятую своего времени уделял службе государству. Однако леность отнимает у нас гораздо больше, если мы присовокупим все, что тратится на полную праздность, на ничегонеделание, к тому, что расходуется на ненужные занятия и развлечения, которые тоже никчемны. Леность вызывает недуги и сокращает век как он есть. Леность, словно ржавчина, пожирает быстрее, чем труд истирает, ведь ключ, которым часто пользуются, всегда блестит, как говорит Бедный Ричард. Но коль любишь жизнь, не растрачивай время, ведь время – это вещество, из которого она состоит, как говорит Бедный Ричард. Насколько больше необходимого мы расходуем на сон! Забывая при этом, что спящая лиса не поймает дичи и что в могиле отоспимся, как говорит Бедный Ричард.

Если время – величайшая драгоценность, то тратить время, как говорит Бедный Ричард, – величайшее мотовство, поскольку, как он настойчиво нам твердит, потерянное время не найдешь, а когда говоришь, что времени достаточно, его всегда не хватает; так что давайте возьмемся за дело и будем стремиться к цели, так что усердие поможет нам больше сделать, меньше затрудняясь. Если лениться, все будет трудным, если трудиться, все станет легким, как говорит Бедный Ричард; кто поздно встает, весь день должен будет спешить и еле-еле все доделает к вечеру. Леность ползает так медленно, что бедность ее обгоняет, как мы читаем у Бедного Ричарда, который добавляет: подгоняй свои дела, чтобы они тебя не подгоняли, и рано в кровать, рано вставать, горя и хвори не будете знать.

Так что нет никакого смысла уповать на лучшие времена. Мы можем сделать так, что наши времена станут лучше, стоит лишь заставить себя взбодриться. Трудолюбию не нужны желания, как говорит Бедный Ричард, а кто надеждою живет, тот от голода умрет. Без труда не выудишь и рыбку из пруда, и помогайте мне, руки, ведь земли-то у меня нет, а если есть, она сплошь обложена налогами. Вдобавок, как опять же отмечает Бедный Ричард, у кого в руках ремесло, у того, считай, поместье, а тот, у кого есть призвание, уже занимает почетный и выгодный пост; но если у тебя есть ремесло, надо работать, а если есть призвание, надо ему следовать, иначе ни поместье, ни пост не помогут выплачивать налоги. Если мы будем прилежны, то никогда не станем голодать, ведь, как говорит Бедный Ричард, в дом работающего человека голод заглядывает, но войти боится. Бейлиф и констебль туда тоже не войдут, ведь трудолюбие платит долги, а отчаяние их лишь увеличивает, говорит Бедный Ричард.

Так что, даже если вы не нашли никакого клада и богатый родственник не оставил вам наследства, усердие – мать везения, как говорит Бедный Ричард, и трудолюбивому Бог дает все на свете. А также пока ленивцы спят, паши поглубже, и будет у тебя зерно и для себя, и на продажу, говорит Бедный Ричард. Работай сегодня, пока можешь, ведь неизвестно, кто и как помешает тебе завтра, – поэтому-то Бедный Ричард и говорит: одно сегодня двух завтра стоит, и далее: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Если бы вы были слугами, разве не стыдно было бы вам, если бы добрый господин застал вас праздными? А поскольку вы сами себе господа, стыдитесь, если застали себя за ничегонеделаньем, как говорит Бедный Ричард. Когда нужно столько сделать для себя, своей семьи, своей страны и своего милостивого короля, вставайте с рассветом, не позволяйте, чтобы солнце взглянуло вниз и сказало: «Вот лежит лентяй!» Беритесь за лопату без перчаток, помните, что кот в перчатках мышей не ловит, как говорит Бедный Ричард. Ведь сделать и вправду надо очень много, а вы, пусть и слабосильны, все равно трудитесь не покладая рук и увидите, как много вам удастся сделать, ведь капля камень точит и усердие и труд все перетрут, а также усердная мышь и доску прогрызет, как говорит Бедный Ричард в своем альманахе уж и не помню за какой год.

Мне кажется, кое-кто из вас говорит: разве человек не должен позволять себе немного досуга? Отвечу тебе, друг мой, то же самое, что говорит Бедный Ричард: если хочешь заслужить досуг, правильно используй время, а поскольку ты не уверен в минуте, не разбрасывайся часами. Досуг – это время, когда нужно делать что-то полезное; подобный досуг обретает усердный труженик, но не ленивец; ведь, как говорит Бедный Ричард, досуг и лень – это разные вещи. Неужели вы думаете, будто леность позволит вам жить приятнее, чем труд? Нет, поскольку, как говорит Бедный Ричард, от лености все беды, а ненужные послабления приводят к горестям и несчастьям. Многим удается жить без труда, одной лишь хитростью, но их ждет крах, поскольку запасов-то у них нет. А трудолюбие приносит уют, изобилие и уважение: беги от удовольствий, и они за тобой погонятся. У усердной пряхи и платье будет пышное, а теперь, когда у меня и коровка и овечка, у каждого найдется мне доброе словечко, – все это тоже сказал Бедный Ричард.

Но и в трудолюбии мы должны быть упорными, твердыми и бдительными и сами следить за своими делами, а другим не слишком доверять, ведь, как говорит Бедный Ричард:

Я никогда не видел, чтобы дерево, которое часто пересаживали,
Или семьи, которые часто переезжали,
Процветали так же, как те, которые сидят на месте.

Опять же, три переезда все равно что один пожар, и держи свою лавку, и лавка поддержит тебя, а также если можешь делать свое дело, делай, если нет – продай его.

Тот, кто хочет зарабатывать пахотой,
Пусть сам решает, когда налечь на плуг, а когда остановиться.

А также глаз мастера делает больше работы, чем обе его руки, а также от беспечности больше бед, чем от невежества, а также не следить за своими работниками – все равно что оставить им свой открытый кошелек. Излишняя доверчивость погубила очень многих, ведь, как говорит альманах, в мирских делах людей спасает не вера, а ее недостаток; однако если человек сам заботится о своих делах, это очень выгодно, ведь, как говорит Бедный Ричард, знания – прилежным, а богатства – заботливым, так же как могущество – отважным, а Небеса – праведным. Далее, если хочешь найти верного слугу, который тебе понравится, служи сам себе. И снова он советует нам быть бдительными и осмотрительными, даже в мелочах, поскольку иногда небольшой недосмотр может привести к большой беде, добавляя, что не было гвоздя – подкова пропала, не было подковы – лошадь захромала, лошадь захромала – командир убит, конница разбита, армия бежит (1), а все потому, что вовремя не позаботились о гвозде для подковы.

Итак, друзья мои, мы поговорили о трудолюбии и о внимании к собственным делам; однако если мы хотим, чтобы наше трудолюбие привело к подлинным успехам, то должны прибавить к ним еще и бережливость. Если человек не умеет сохранить то, что получает, он может рыть землю носом всю жизнь и умереть без гроша за душой. От жирной кухни воля худеет, как говорит Бедный Ричард, и

Много состояний спущено на то, чтобы нажить богатства,
Потому-то женщины бросают ткать и вязать ради чая,
А мужчины бросают рубить и колоть ради пунша.

Если хочешь быть богатым, говорит Бедный Ричард в другом альманахе, думай не только о том, чтобы получать, но и о том, чтобы сберегать: Индии не сделали Испанию богатой, потому что ее расходы больше доходов. Так избавьтесь от своих дорогостоящих глупостей, и у вас не будет столько причин жаловаться на тяжелые времена, непосильные налоги и ненасытные семьи, ведь, как говорит Бедный Ричард:

Женщины, вино, охота и обман
Делают состояние маленьким, а запросы большими.

Далее, средств на один порок хватит на то, чтобы вырастить двоих детей. Возможно, вам кажется, будто иногда немного чая, иногда немного пунша, привычка питаться чуть дороже, одеваться чуть изящнее и иногда развлекаться – не беда, но помните, что говорит Бедный Ричард: здесь немножко, там немножко – будет бочка, а не ложка, и далее: осторожнее с мелкими расходами – маленькая течь потопит большой корабль, а также: кто любит лакомства, станет нищим, более того, глупцы устраивают пиры, а мудрецы на них угощаются.

Все вы собрались здесь, где продаются роскошества и безделушки. Вы называете их товарами, но если не остережетесь, для некоторых из вас они обернутся злом. Вы ждете, что их будут продавать дешево, и, возможно, они действительно достанутся вам дешевле, чем стоят на самом деле; но если они вам не необходимы, то наверняка обойдутся дорого. Помните, что говорит Бедный Ричард: покупай то, что не нужно, и скоро придется распродавать то, без чего не обойтись. Опять же видишь выгодную цену – подумай хорошенько: он имеет в виду, что дешевизна, возможно, лишь видимость либо такая сделка помешает в делах и принесет больше вреда, чем пользы. В другом месте он говорит: глупо вкладывать деньги в приобретение того, о чем потом пожалеешь, и все же подобную глупость совершают ежедневно на распродажах – потому, что плохо помнят альманах.

Мудрецы, как говорит Бедный Дик, учатся на чужих бедах, а дураки не могут научиться даже на своих, но felix quem faciunt aliena pericula cautum. Многие ради того, чтобы роскошно облачить спину, держат брюхо в голоде и морят голодом свои семьи; шелка и атласы, багрянец и бархат, как говорит Бедный Ричард, гасят кухонный очаг. Без всего этого легко обойтись, все это едва ли можно назвать удобствами, и тем не менее сколь многие хотят его получить – только потому, что оно прелестно выглядит. Таким образом, искусственные прихоти человечества превзошли числом естественные его желания, и, как говорит Бедный Дик, на одного бедного человека приходится сотня бедствующих. Эти и другие причуды довели знать до бедности и заставили их одалживаться у тех, кого они прежде презирали, но кто упрочил свое положение трудолюбием и бережливостью, а в этом случае представляется, что пахарь, стоящий на ногах, выше джентльмена, стоящего на коленях, как говорит Бедный Ричард.

Возможно, им досталось небольшое состояние, которым они не умели управлять; они думают: сейчас день, а ночь никогда не настанет; считают, будто если отнять от такого множества совсем немного, этого можно не замечать (дитя и дурак, как говорит Бедный Ричард, считают, будто двадцать шиллингов и двадцать лет никогда не кончатся), однако если всегда брать из кадки и ничего туда не класть, скоро доберешься до дна; затем, как говорит Бедный Ричард, когда колодец пересохнет, все сразу понимают, как драгоценна вода. Но это могли бы понять и раньше, если бы прислушались к его совету: если хочешь понять, насколько дороги деньги, иди и попробуй их занять, ибо кто идет просить в долг, пройдет горький путь, и то же самое можно сказать и о том, кто ссужает деньги подобным людям, а потом собирается получить их назад. Бедный Ричард дает новый совет:

Судить по платью – глупая затея:
По кошельку получится вернее.

Опять же гордость – такая же горластая попрошайка, как и нужда, только еще наглее. Купив одну роскошную вещь, вы вынуждены купить еще десяток, чтобы ваша внешность была гармоничной, но Бедный Ричард говорит: проще подавить первое желание, чем удовлетворять все те, которые оно повлечет за собой. И бедняки, которые подражают богачам, поступают так же глупо, как лягушка, которая раздувается, чтобы сравняться с быком.

Большой корабль плывет по океану,
Куда на лодочке я выходить не стану.

Это, однако, глупость из тех, которые скоро бывают наказаны; ведь гордость, которая обедает тщеславием, ужинает презрением, как говорит Бедный Ричард. А в другом месте он замечает: гордость, которая богато позавтракала, обедает бедностью и ужинает бесчестием. В конце концов, какая польза от подобной внешней гордости, ради которой столько ставят на кон, столько страдают? Она не обеспечивает здоровья, она не облегчает мук, она не прибавляет человеку заслуг, она вызывает зависть, она навлекает несчастья.

Что есть бабочка? В лучшем случае -
Нарядно одетая гусеница.
Щеголь точно такой же, -

как говорит Бедный Ричард.

Какое же безумие – делать в долги ради подобных излишеств! На этой распродаже нам предлагают рассрочку на полгода, и это, вероятно, и привлекло сюда некоторых из нас, поскольку мы не можем потратить наличные деньги и надеемся, что в дальнейшем они нам не понадобятся. Но – увы и ах! – подумайте, что вы делаете, когда одалживаете деньги: вы отдаете другому человеку право распоряжаться вашей собственной свободой! Если вы не можете вернуть долг вовремя, вам будет стыдно встречаться с кредитором; вам будет страшно даже говорить с ним, вы будете искать жалкие, ничтожные, жульнические оправдания и мало-помалу утратите правдивость и скатитесь к простой и откровенной лжи, ведь, как говорит Бедный Ричард, ложь – второй грех, а первый – долги. И с той же целью ложь скачет верхом на долгах.

Свободнорожденный англичанин не должен ни стыдиться, ни бояться видеться или говорить с кем угодно. Однако бедность зачастую лишает человека всякого достоинства и присутствия духа: пустому мешку трудно стоять прямо, как верно замечает Бедный Ричард. Что вы подумаете о том короле, о том правительстве, которое выпустит закон, запрещающий вам одеваться, как подобает джентльмену или леди, под угрозой тюрьмы или каторги? Разве вы не скажете, что вы свободны, имеете право одеваться как вам вздумается и подобный закон нарушает ваши привилегии, а подобное правительство – это тирания? Однако вы готовы подпасть под власть тирана, когда делаете долги ради покупки подобного платья! Ваш кредитор обладает властью по своему произволу лишить вас свободы, на всю жизнь заключить в тюрьму, продать вас в рабство, если вы не сможете с ним расплатиться!

Вероятно, заключая сделку, вы не задумываетесь о расплате, но у кредиторов, твердит нам Бедный Ричард, память лучше, чем у должников, а в другом месте он отмечает, что кредиторы народ суеверный, они пристально следят, когда настанет предопределенный день и час. Этот день настанет, а вы и не заметите, и долг потребуют с вас прежде, чем вы будете готовы его вернуть. А если вы станете постоянно помнить о нем, то срок, который поначалу покажется таким долгим, приближаясь, сделается необычайно коротким. Вам покажется, что время прицепило крылья не только к плечам, но и к пяткам. Великий пост покажется коротким тому, кто обещал вернуть долг на Пасху, изрекает Бедный Ричард. А поскольку, как он говорит, должник – раб кредитора, отбросьте кандалы, берегите свободу, храните независимость, будьте трудолюбивы и свободны, будьте бережливы и свободны. Поначалу, возможно, вам покажется, что вы процветаете и безо всякого вреда можете позволить себе кое-какие прихоти; однако

На старость деньги мне сберечь не лень:
Не может утро длиться целый день, -

как говорит Бедный Ричард.

Прибыль может быть временной и ненадежной, но пока вы живы, расходы будут постоянными и надежными, и проще построить две печи, чем поддерживать огонь в одной, как говорит Бедный Ричард. Поэтому лучше лечь спать голодным, чем наделать долгов.

Что получил – храни уж до конца:
Так получают злато из свинца, -

как говорит Бедный Ричард.

Если вы раздобудете философский камень, вам, разумеется, больше не придется сетовать на тяжелые времена или на то, что трудно платить налоги.

Это учение, друзья мои, основано на мудрости и благоразумии; однако не надо слишком полагаться на собственное трудолюбие, бережливость и здравомыслие, – все это прекрасные качества, но без благословения небес они могут исчезнуть в мгновение ока; а посему смиренно молитесь об этом благословении и не будьте немилосердны к тем, кому сейчас его недостает, утешайте их и помогайте им. Помните, как страдал Иов – и как он затем процветал.

А в заключение добавлю, что опыт – отличная школа, но лишь глупцы учатся только в ней, да и то без прилежания, поскольку мы воистину можем дать совет, но не можем руководить, как говорит Бедный Ричард; однако не забывайте, что тому, кто не желает советоваться, нельзя помочь, и далее, если не желаешь слушать доводы здравого смысла, он наверняка задаст тебе трепку».

На этом старый джентльмен закончил свою речь. Толпа ее выслушала, одобрила его учение и тут же принялась по ступать вопреки ему, как будто это была простая проповедь; ибо началась распродажа, и они принялись в изобилии скупать товары, презрев все предупреждения старика и весь свой страх перед налогами. Я обнаружил, что добрый человек подробно изучил мои альманахи и усвоил все, что я говорил об этих предметах на протяжении двадцати пяти лет. Частое упоминание моей персоны любому другому, должно быть, надоело бы, зато чудесно потешило мое тщеславие, хотя я и понимал, что из всей той мудрости, которую старик мне приписывал, мне самому принадлежит едва ли десятая часть, – скорее я собрал ее крупицы у всех народов и возрастов. Однако я счел за лучшее ей соответствовать и, хотя поначалу твердо собирался купить материи на новый плащ, ушел прочь, решив еще немного поносить старый. Если, читатель, ты пожелаешь того же, то получишь такую же пользу, что и я. Я же, как всегда, остаюсь твоим верным слугой.

На протяжении четверти века (1732 - 1757) Б. Франклин издавал пользовавшийся огромной популярностью «Альманах Бедного Ричарда». Известность альманаху принесли не заметки о сельском хозяйстве и ремеслах, не другие традиционные для подобных изданий сведения, а многочисленные изречения в стихах и прозе, «вложенные» автором в уста фермера Ричарда Сондерса. Позднее они были опубликованы Франклином отдельным изданием - как памфлет «Наука Бедного Ричарда». (В России перевод книги под названием «Учение добродушного Рихарда», вышел в 1784 г.) Самому Франклину принадлежала лишь часть изречений, другие были заимствованы из европейского фольклора, из сочинений Ларошфуко, Рабле, Свифта и других писателей. Отобранные и обработанные с позиций Просвещения, изречения стали своего рода сводом жизненных правил человека нового времени. Важнейшим элементом этого нравственного кодекса был отказ от религиозности. Известная фраза «На Бога надейся, но сам не плошай» не только провозглашала новое отношение к Богу и религии, но и подчеркивала самостоятельность, активность человека. Наивысшей добродетелью, по мнению Франклина, является трудолюбие: «Усердие - мать удачи, и без труда нет добра». Об этом же и самое, пожалуй, знаменитое изречение Бедного Ричарда: «Помни, что время - это деньги». «Наука бедного Ричарда» была, безусловно, сводом практических правил жизни буржуа, высказанных с небывалой доселе открытостью. Недаром уже в XIX в. высказывания Сондерса трактовались лишь как проповедь буржуазного преуспеяния. Но в XVIII в. буржуазный пафос высказываний Франклина имел революционный характер.

Описание первого способа защиты от молний появилось у Бенджамина Франклина в его ежегоднике. Великий изобретатель, используя нехитрые инструменты вроде металлического стержня и медной проволоки, научился «управлять» электрической энергией. С течением времени наука позволила не только различными способами генерировать электричество, но и аккумулировать его. Последнее оказалось очень востребованным в эру рассвета электрокаров и гибридов. Сегодня, уподобляясь отцу-основателю США, мы поговорим с читателями о тенденциях в развитии аккумуляторных батарей различных типов, рассмотрим нюансы диагностики электрических систем и прогуляемся по рынку автомобилей будущего. В связи с этим в «Теме номера» мы запускаем новую подрубрику «Прямая линия», в которой эксперты рынка АКБ ответят на острые вопросы редакции.

Все чаще в России встречается мнение, что выставки уходят в прошлое. Эта позиция имеет право на существование с учетом всеобщей стагнации российской экономики. Однако если смотреть на выставки как на мировое явление, то мы наблюдаем далеко не их отмирание, а, наоборот, всесторонний рост. Поэтому российские организаторы выставок не отчаиваются, а стараются привлекать экспонентов выгодными пакетными предложениями и бизнес-повесткой дополнительных кулуарных мероприятий.

Так, журнал «КУЗОВ» в рамках выставки «Интеравто 2018» запустил на собственном стенде медиа-проект. Эксперты и авторы журнала представили публике 3 основополагающих тематических раздела: инструмент, детейлинг и автодиагностика. Гостей стенда ждали презентации оборудования, инструментов и технологий, а главное - живые дебаты на самые острые профессиональные темы.

Отмечу, что 19 сентября в 12:00 по московскому времени стартовал первый этап голосования в рамках премии «Золотой ключ. Выбор СТО». 25 номинаций, разделенных на 5 категорий, включили в себя десятки узнаваемых международных брендов-участников рынка автозапчастей и автосервисного оборудования. Первый этап голосования продлится до 9 ноября, после чего его результаты будут переданы экспертному жюри Премии.

Для Премии двухэтапный формат голосования является новинкой, призванной сделать голосование более прозрачным и открытым. Главным призом за победу с 2018 года становится обновленная статуэтка – символ коммерческого успеха в автосервисной отрасли.

Церемония награждения состоится в четверг 22 ноября 2018 года. Агентство профессиональных коммуникаций «Автомобильное время» приглашает к участию в борьбе за призы всех заинтересованных лиц и желает успеха! Подключайтесь к дискуссии на нашем сайте
сайт или в соцсетях facebook.com/kuzov.media.

Бен Франклин. Альманах бедного Ричарда
Миновали три холодных дня. Даже в полдень термометр не поднимался до нулевой отметки. Тень не переставал спрашивать себя, как выживали здесь люди без электричества, без грелок для лица и утепленного нижнего белья, до автомобилей.

Он сидел в магазинчике Хинцельмана, в котором торговали видеокассетами, приманками и рыболовной снастью, составами для выделки шкур, и рассматривал коллекцию самодельных блесен для ловли форели. Коллекция оказалась много интереснее, чем он ожидал: разноцветные мухи, рукотворные подобия жизни из перьев и ниток, а внутри каждой спрятан крючок.

Он спросил Хинцельмана.

– Взаправду? – переспросил старик.

– Взаправду, – подтвердил Тень.

– Ну, иногда они не переживали зиму, они умирали. Дырявые камины, печки и газовые плиты с плохой вентиляцией сгубили не меньше народу, чем холод. Но это были тяжелые времена, зиму и осень тогда проводили, заготавливая провизию и дрова на зиму. А хуже всего было безумие. Я по радио слышал, дескать, все это связано с солнечными светом, как зимой его всем не хватает. Мой папа говаривал, что люди просто теряли рассудок от сидения в четырех стенах – это называли зимним помешательством. Приозерью всегда доставалось меньше других, но многим городкам в округе и впрямь приходилось несладко. Когда я был маленьким, еще ходила пословица, мол, если к февралю служанка не пыталась убить тебя, значит, она совсем уж бесхребетная.

Книги сказок были на вес золота; когда не было еще библиотеки, где книги выдают на дом, ценили все, что можно читать. Когда моему дедуле брат прислал из Баварии книгу рассказов, все немцы в городе сходились в ратушу его послушать, а финны, ирландцы и все остальные заставляли все им пересказывать.

В двадцати милях отсюда к югу, в Джибуэе нашли женщину, которая бродила зимой в чем мать родила, прижимая к груди мертвого младенца, она так и не отдала его. – Раздумчиво качнув головой, Хинцельман с щелчком закрыл дверь шкафа. – Страшное дело. Хотите карточку на абонемент в видеопрокате? Рано или поздно здесь откроют «Блокбастерс», и тогда мы останемся не у дел. Но пока у нас неплохой выбор.

Тень напомнил Хинцельману, что у него нет ни телевизора, ни видеомагнитофона. Он радовался обществу старика – его воспоминаниям, байкам, усмешке, которая делала Хинцельмана похожим на гоблина. Их отношения только осложнились бы, признай Тень, что ему неуютно возле телевизора с тех самых пор, как он заговорил с ним.

Порывшись в ящике, Хинцельман извлек из него жестяную коробку – похоже, она когда то была рождественской, в таких продавали печенье или шоколадные конфеты: с крышки широко улыбался пестрый щербатый Санта Клаус с подносом бутылок кока колы в руках. Хинцельман осторожно снял крышку с коробки; внутри лежали блокнот и книжка отрывных билетов, корешки пока были пусты.

– На сколько мне вас записать?

– На сколько чего?

– Билетов на «рухлядь». Сегодня она отправится на лед, поэтому мы начали продавать билеты. Каждый билет – пять долларов, десять – за сорок, двадцать – за семьдесят пять. За один билет вы получите пять минут. Разумеется, мы не можем обещать, что она за пять минут потонет, но у того, кто лучше всего угадает время, есть шанс выиграть пятьсот долларов, а если она потонет в ваши пять минут – то и всю тысячу. Чем раньше покупаете билет, тем больше времени еще не выкуплено. Хотите посмотреть информационный листок?

– Конечно.

Хинцельман подал Тени ксерокопированную страницу. «Рухлядью» оказался старый автомобиль со снятыми мотором и бензобаком, который на зиму выкатывали на лед. По весне лед на озере начинал таять, а когда он истончался настолько, что уже не выдерживал веса машины, та падала в воду. Самой ранней датой, когда «рухлядь» затонула в озере, было двадцать седьмое февраля («Кажется, это было в девяносто восьмом. Такую зиму и зимой то назвать нельзя»), а самой поздней – первое мая («Это было в пятидесятом. Тогда казалось, что единственный способ покончить с той зимой, это вогнать ей кол в сердце»). Начало апреля – было обычным временем затопления машины, как правило, около полудня.

Все полуденные часы в апреле были уже разобраны и помечены в линованном блокноте Хинцельмана. Тень купил полчаса двадцать третьего марта с девяти до девяти тридцати утра.

– Побольше бы нам таких, как вы покупателей, – посетовал Хинцельман.

– Это в благодарность за то, что вы меня подвезли, когда я приехал в город.

– Нет, Майк, – отозвался Хинцельман, – это ради детей. – На мгновение с морщинистого лица старика исчезло привычное лукавство, он посерьезнел. – Приходите во второй половине дня, поможете спихнуть «рухлядь» на лед.

Он протянул Тени пять синих карточек, на каждой из которых старомодным стариковским почерком были записаны дата и время, потом занес те же цифры в свой блокнот.

– Хинцельман, – спросил вдруг Тень. – Вы когда нибудь слышали об орлиных камнях?

– На севере Райнландера? Нет, там Соколиная река. Нет, пожалуй, не слышал.

– А как насчет гром птиц?

– Ну, на Пятой улице была выставка макетов зениток «гром птица», но она давно закрылась. Не много от меня помощи, а?

– Не много.

– Вот что я вам скажу, почему бы вам не заглянуть в библиотеку? Там хорошие люди, хотя сейчас они, наверное, заняты распродажей книг, какую проводят на этой неделе. Я ведь вам показывал, где библиотека, так?

Тень кивнул и попрощался, стыдясь, что мысль о библиотеке не пришла в голову ему самому. Сев в пурпурную «тойоту», он поехал на юг по Главной вокруг озера до самой южной окраины городка, пока не добрался до похожего на замок здания, приютившего городскую библиотеку. В вестибюле стрелка с надписью «РАСПРОДАЖА КНИГ» указывала в подвал. Сама библиотека располагалась на первом этаже, и, потопав ногами, чтобы стряхнуть с сапог снег, он вошел внутрь.

Грозная дама с поджатыми ярко алыми губами язвительно осведомилась, что ему тут нужно.

– Наверное, читательский билет, – улыбнулся Тень. – И я хочу знать все о гром птицах.

Традиции и верования индейцев Америки уместились на одной полке в замковой башне. Выбрав несколько книг, Тень устроился за столом у окна. В четверть часа он узнал, что гром птицы были мифическими гигантскими пернатыми, которые жили на вершинах гор, приносили молнии и били крылами, чтобы вызвать гром. Существовали племена, прочел он, которые верили, что гром птицы создали весь этот мир. Полчаса перелистывания страниц не дали ничего нового, и в предметных указателях не было ни единого упоминания об орлиных камнях.

Тень как раз ставил на полку последнюю книгу, когда понял, что за ним кто то внимательно наблюдает. Кто то маленький и серьезный выглядывал из за массивного стеллажа. Когда он обернулся посмотреть, личико исчезло. Он повернулся спиной к мальчику, потом снова глянул через плечо посмотреть, не вернулся ли наблюдатель.

В кармане у него лежал серебряный доллар со Свободой. Вынув монету из кармана, он повыше поднял ее в правой руке, так чтобы мальчик хорошо ее видел. Потом спрятал ее пальцами в ладонь левой и показал обе пустые руки, поднял левую руку ко рту и кашлянул раз, давая монете выпасть из левой руки в правую.

Мальчонка удивленно поглядел на него и убежал, чтобы снова появиться несколько минут спустя, таща за собой неулыбчивую Маргерит Ольсен, которая, поглядев на Тень, подозрительно произнесла:

– Здравствуйте, мистер Айнсель. Леон сказал, что волшебством балуетесь.

– Просто небольшая престидижитация, мэм. Я ведь так вас и не поблагодарил за совет, как обогреть квартиру. Теперь у меня тепло как в печке.

– Очень хорошо. – Ледяное выражение у нее на лице и не думало оттаивать.

– Чудесная здесь библиотека, – сказал Тень.

– Здание очень красивое, но городу нужно что нибудь более целесообразное и не столь вычурное. Вы идете на распродажу внизу?

– Не собирался.

– А следовало бы. Это ради благой цели.

– Я обязательно спущусь.

– Вам нужно выйти в вестибюль и спуститься по лестнице. Рада была вас повидать, мистер Айнсель.

– Зовите меня Майк, – сказал он.

Но она промолчала, только взяла Леона за руку и увела мальчика в отдел детских книг.

– Ну, мам, – услышал Тень голосок Леона. – Это была не престижная игитация. Честное слово. Я видел, как она исчезла, а потом выпала у него из носа. Я правда видел.

Со стены сурово глядел портрет Авраама Линкольна маслом. Тень спустился по мраморной с дубовыми перилами лестнице в подвал библиотеки и, толкнув тяжелую дверь, попал в просторную комнату со столами, заложенными книгами. Не сортированные по теме или авторам книги лежали в полном беспорядке: покетбуки и книги в твердом переплете, художественная литература рядом с научно популярной, периодические издания и, энциклопедии – все бок о бок на столах, вверх или вниз корешками.

Тень неспешно побрел в глубь комнаты, где стоял стол со старинного вида томами, переплетенными в кожу, на каждом корешке стоял белой краской номер по каталогу.

– Вы первый, кто за весь день забрел в этот уголок, – сказал мужчина, сидевший возле штабеля пустых коробок, наваленных грудой мешков и небольшого открытого металлического ящика. – Народ по большей части разбирает триллеры и детские книги или дамские романы. Дженни Кертон, Даниэла Стил и все такое. – Мужчина читал «Убийство Роджера Экройда» Агаты Кристи. – Каждая книга на этом столе по пятьдесят центов, или можете взять три за доллар.

Поблагодарив его, Тень принялся рассматривать книги. Нашел «Историю» Геродота, переплетенную в облупившуюся коричневую кожу. Книга навела его на мысль о том покетбуке, который он оставил в тюрьме. Была здесь книжица под названием «Удивительные иллюзии в гостиной», в которой, похоже, могли быть фокусы с монетами. Обе книги он отнес к мужчине с ящиком для денег.

– Возьмите еще одну, все равно доллар платить, – посоветовал тот. – А заберете третью книгу, только услугу нам окажете. У нас не хватает места на полках.

Тень вернулся к переплетенным в кожу томам и, решив освободить ту, какую с наименьшей вероятностью купит кто то другой, обнаружил, что не в силах выбрать между «Распространенные заболевания мочеиспускательного тракта с рисунками доктора медицины» или «Протоколы заседаний городского совета Приозерья. 1872 1884». Он пролистал иллюстрации в медицинском трактате и решил, что в городе, вероятно, найдется мальчишка, которому эта книга может понадобиться, чтобы шокировать друзей. Поэтому он отнес «Протоколы» человеку у денежного ящика, а тот, взяв с него доллар, сложил все книги в коричневый бумажный пакет с эмблемой «Деликатесы Дейва».

Тень вышел из библиотеки. С ее ступеней открывался отличный вид на озеро, до самого дальнего берега. Он даже различил свой дом за мостом, отсюда дом выглядел совсем кукольным. У моста на льду толклись люди: четверо или пятеро мужчин выталкивали на середину белого озера темно зеленую машину.

– Двадцать третье марта, – вполголоса сказал озеру Тень. – С девяти до половины десятого утра.

Он еще задумался, услышат ли его озеро и развалюха и даже если услышат, то прислушаются ли. В этом он сомневался.

Ветер ожег лицо холодом.
Вернувшись домой, Тень обнаружил, что у здания его ждет офицер Чад Муллиган. При виде полицейской машины у Тени гулко забилось сердце, но тут он заметил, что полицейский, сидя в машине, заполняет какие то бланки.

С мешком книг под мышкой он подошел к седану.

– Распродажа в библиотеке? – спросил, опустив стекло, Муллиган.

– Да.

– Два, может, три года назад я купил у них ящик книг Роберта Ландлэма. Все собираюсь их прочесть. Моя кузина от него без ума. В последнее время я уже начал думать, что, если когда нибудь соберусь на необитаемый остров, возьму с собой ящик Роберта Ландлэма, чтобы нагнать упущенное.

– Я чем нибудь могу помочь, шеф?

– Решительно ничем, приятель. Думал, дай остановлюсь посмотрю, как ты обустраиваешься. Помнишь китайскую поговорку? Если спас человеку жизнь, ты за него в ответе. Ну, я не утверждаю, что на прошлой неделе спас тебе жизнь. Но все же решил, что надо заглянуть. Как поживает пурпурный гунтермобиль?

– Отлично, – сказал Тень. – И впрямь неплохо. Работает прекрасно.

– Рад слышать.

– Я в библиотеке видел мою соседку, – сказал Тень. – Миз Ольсен. Я не понимаю…

– Что забралось ей в зад и там сдохло?

– Если хочешь, можно сказать и так.

– Долгая история. Если прокатишься со мной, расскажу.

Тень ненадолго задумался.

– Идет, – сказал он, обошел машину, открыл дверцу и сел на пассажирское сиденье.

Муллиган поехал на север, потом вдруг погасил фары и съехал на обочину.

– Даррен Ольсен познакомился с Мардж в Стивен Пойнте они оба учились в Висконсинском университете – и привез ее домой в Приозерье. Мардж окончила факультет журналистики. Он изучал – черт, управление гостиницами, что то вроде этого. Когда они приехали, у городка просто челюсть отвисла. Это было сколько?.. Лет тринадцать четырнадцать назад. Она была такой красивой… длинные черные волосы… – Муллиган помедлил. – Даррен заправлял «Мотелем Америка» в Кэмдене, это в двадцати милях к западу отсюда. Вот только никто, похоже, не хотел останавливаться в Кэмдене, и мотель наконец закрыли. У них было двое сыновей. Сэнди в то время было одиннадцать. Младший – Леон его зовут, да? – был тогда грудным младенцем.