В научных трудах очень часто XVIII и XIX вв. представляются особым периодом в историческом развитии нашей государственной жизни. Этому периоду усвоено несколько названий: одни зовут его "Императорским", другие "Петербургским", третьи просто называют это время новой русской историей.

Новую русскую историю обыкновенно начинают с так называемой эпохи преобразований нашего общественного быта. Главным деятелем этих преобразований был Петр Великий. Поэтому время его царствования представляется нашему сознанию той гранью, которая отделяет старую Русь от преобразованной России. С этой грани нам и должно начать свое изучение последней и прежде всего, стало быть, познакомиться с сущностью преобразований и с преобразовательной деятельностью Петра I.

Но деятельность Петра I до сих пор не имеет в нашем общественном сознании одной твердо установленной оценки. На преобразования Петра смотрели разно его современники, смотрим разно и мы, люди XIX и начала XX в. Одни старались объяснить себе значение реформы для последующей русской жизни, другие занимались вопросом об отношении этой реформы к явлениям предшествовавшей эпохи, третьи судили личность и деятельность Петра с нравственной точки зрения.

Петр I. Портрет кисти Ж. М. Наттье, 1717

Ведению историка подлежат, строго говоря, только две первые категории мнений, как исторические по своему существу. Знакомясь с ними, мы замечаем, что эти мнения иногда резко противоречат друг другу. Происходят такие несогласия от многих причин: во-первых, преобразования Петра I, захватывая в большей или меньшей степени все стороны древнерусской жизни, представляют собой такой сложный исторический факт, что всестороннее понимание его трудно дается отдельному уму. Во-вторых, не все мнения о реформах Петра выходят из одинаковых оснований. В то время как одни исследователи изучают время Петра с целью достичь объективного исторического вывода о его значении в развитии народной жизни, другие стремятся в преобразовательной деятельности начала XVIII в. найти оправдания тех или иных своих воззрений на современные общественные вопросы. Если первый прием изучения следует назвать научным, то второму всего приличнее название публицистического. В-третьих, общее развитие науки русской истории всегда оказывало и будет оказывать влияние на представления наши о Петре I. Чем больше мы будем знать нашу историю, тем лучше мы будем понимать смысл преобразований. Нет сомнения, что мы находимся в лучшем положении, чем наши предки, и знаем больше, чем они, но наши потомки то же скажут и о нас. Мы откинули много прежних исторических заблуждений, но не имеем права сказать, что знаем прошлое безошибочно – наши потомки будут знать и больше, и лучше нас.

Но говоря так, я не хочу сказать, что мы не имеем права изучать исторические явления и обсуждать их. Повинуясь присущему нашему духу стремлению не только знать факты, но и логически связывать их, мы строим наши выводы и знаем, что самые наши ошибки облегчат работу последующим поколениям и помогут им приблизиться к истине, так же как для нас самих поучительны и труды, и ошибки наших предков.

Не мы первые начали рассуждать о Петре Великом. Его деятельность уже обсуждали его современники. Их взгляды сменялись взглядами ближайшего потомства, судившего по преданию, понаслышке; а не поличным впечатлением. Затем место преданий заняли исторические документы. Петр стал предметом научного ведения. Каждое поколение несло с собой свое особое мировоззрение и относилось к Петру по-своему. Для нас очень важно знать, как в различное время видоизменялось это отношение к Петру нашего общества.

Современники Петра I считали его одного причиной и двигателем той новизны, какую вносили в жизнь его реформы. Эта новизна для одних была приятна, потому что они видели в ней осуществление своих желаний и симпатий, для других она была ужасным делом, ибо, как им казалось, подрывались основы старого быта, освященные старинным московским правоверием. Равнодушного отношения к реформам не было ни у кого, так как реформы задевали всех. Но не все одинаково резко выражали свои взгляды. Пылкая, смелая преданность Петру и его делу отличает многих его помощников; страшная ненависть слышится в отзывах о Петре у многих поборников старины. Первые доходят до того, что зовут Петра "земным богом", вторые не страшатся называть его антихристом. И те, и другие признают в Петре страшную силу и мощь, и ни те, ни другие не могут спокойно отнестись к нему, потому что находятся под влиянием его деятельности. И преданный Петру Нартов, двадцать лет ему служивший, и какой-нибудь изувер-раскольник, ненавидевший Петра I всем своим существом, одинаково поражены Петром и одинаково не способны судить его беспристрастно. Когда умер Петр и кончилась его реформационная деятельность, когда преемники, не понимая его, часто останавливали и портили начатое им, дело Петра не умерло и Россия не могла вернуться в прежнее состояние. Плоды его деятельности – внешняя сила России и новый порядок внутри страны – были на глазах у каждого, а жгучая вражда недовольных стала воспоминанием. Но многие сознательно жившие люди и долго спустя после смерти Петра продолжали ему удивляться не меньше современников. Они жили в созданной им гражданской обстановке и пользовались культурой, которую он так старательно насаждал. Все, что они видели вокруг себя в общественной сфере, вело начало от Петра I. О Петре осталось много воспоминаний; о том же, что было до него, стали забывать. Если Петр внес в Россию свет просвещения и создал ее политическую силу, то до него, как думали, была "тьма и ничтожество". Так приблизительно характеризовал допетровскую Русь канцлер граф Головкин, поднося Петру титул императора в 1721 г. Он выразился еще резче, говоря, что гением Петра мы "из небытия в бытие произведены". В последующее время эта точка зрения замечательно привилась: Ломоносов называл Петра "богом", ходячее стихотворение звало его "светом" России. Петра I считали творцом всего, что находили хорошего вокруг себя. Видя во всех сферах общественной жизни начинания Петра, его силы преувеличивали до сверхъестественных размеров. Так было в первой половине XVIII в. Вспомним, что тогда не существовало еще исторической науки, что возможность просвещения, данная Петром, создала еще лишь немногих просвещенных людей. Эти немногие люди судили Петра по тому преданию, какое сохранилось в обществе о времени преобразований.

Но не все, что было в России после Петра I, было хорошо. Не всем, по крайней мере, оставались довольны мыслящие люди XVIII в. Они видели, например, что усвоение западноевропейской образованности, начатое при Петре, превращалось часто в простое переименование культурной внешности. Они видели, что знакомство с Западом с пользой приносило к нам часто и пороки западноевропейского общества. Далеко не все русские люди оказывались способными воспринять с Запада здоровые начала его жизни и оставались грубыми варварами, соединяя, однако, с глубоким невежеством изящную внешность европейских щеголей. Во всех сатирических журналах второй половины XVIII в. мы постоянно встречаем нападки на этот разлад внешности и внутреннего содержания. Раздаются голоса против бестолкового заимствования западных форм. Вместе с тем развитие исторических знаний позволяет уже людям XVIII в. оглянуться назад, на допетровское время. И вот многие передовые люди (князь Щербатов, Болтин, Новиков) темным сторонам своей эпохи противопоставляют светлые стороны допетровской поры. Они не развенчивают деятельности Петра I, но и не боготворят его личности. Они решаются критиковать его реформу и находят, что она была односторонней, привила нам много хорошего со стороны, но отняла от нас много своего хорошего. К такому выводу они приходят путем изучения прошлого, но это изучение далеко не спокойно; оно вызвано недостатками настоящего и идеализирует прошлую жизнь. Однако эта идеализация направлена не против самого Петра, а против некоторых последствий его реформы. Личность Петра и в конце XVIII в. окружена таким же ореолом, как и в начале столетия. Императрица Екатерина относится к нему с глубоким уважением. Находятся люди, посвящающие всю свою жизнь собранию исторического материала, служащего к прославлению Петра, – таков купец Голиков.

Оценка реформ Петра I у Карамзина

Во второй половине XVIII в. зарождается уже наука русской истории. Но историки того времени или усердно собирают материалы для истории (как Миллер), или заняты исследованием древнейших эпох русской жизни (Ломоносов, Байер, Штриттер, Татищев, Щербатов, Шлецер). Петр I еще вне пределов их ведения. Первую научную оценку получает он от Карамзина. Но Карамзин как историк принадлежит уже XIX веку. Ученый по критическим приемам, художник по натуре и моралист по мировоззрению, он представлял себе русскую историческую жизнь как постепенное развитие национально-государственного могущества. К этому могуществу вел Россию ряд талантливых деятелей. Среди них Петру принадлежало одно из самых первых мест: но, читая "Историю государства Российского" в связи с другими историческими трудами Карамзина, вы замечаете, что Петру как деятелю Карамзин предпочитал другого исторического деятеля – Ивана III. Этот последний сделал свое княжество сильным государством и познакомил Русь с западной Европой безо всякой ломки и насильственных мер. Петр же насиловал русскую природу и резко ломал старый быт. Карамзин думал, что можно было бы обойтись и без этого. Своими взглядами Карамзин стал в некоторую связь с критическими воззрениями на Петра I упомянутых нами людей XVIII в. Так же, как они, он не показал исторической необходимости петровских реформ, но он уже намекал, что необходимость реформы чувствовалась и ранее Петра. В XVII в., говорил он, сознавали, что нужно заимствовать с Запада; "явился Петр" – и заимствование стало главным средством реформы. Но почему именно "явился Петр", Карамзин еще не мог сказать.

Портрет Н. М. Карамзина. Художник А. Венецианов

В эпоху Карамзина началось уже вполне научное исследование нашей старины (Карамзину помогали целые кружки ученых людей, умевших не только собирать, но и исследовать исторический материал). Вместе с тем в первой половине XIX в. в русском обществе пробуждалась сознательная общественная жизнь, распространялось философское образование, рождался интерес к нашему прошлому, желание знать общий ход нашего исторического развития. Не будучи историком, Пушкин мечтал поработать над историей Петра. Не будучи историком, Чаадаев принялся размышлять над русской историей и пришел к печальному выводу, что у нас нет ни истории, ни культуры.

Вопрос о деятельности Петра I и гегельянство

Обращаясь к прошлому, русские образованные люди не имели специальных исторических знаний и вносили в толкование прошлого те точки зрения, какие почерпали в занятиях немецкой философией. Германская метафизика XIX в. очень влияла на русскую образованную молодежь, и особенно метафизическая система Гегеля. Под влиянием его философии в 30-х и 40-х годах в России образовались философские кружки, выработавшие цельное мировоззрение и имевшие большое влияние на умственную жизнь русского общества середины XIX в. В этих кружках принципы германской философии применялись к явлениям русской жизни и вырабатывалось, таким образом, историческое миросозерцание. Самостоятельная мысль этих "людей 40-х годов", отправляясь отданных германской философии, приходила к своим особым выводам, у разных лиц не одинаковым. Все последователи Гегеля между прочими философскими положениями выносили из его учения две мысли, которые в простом изложении выразятся так: первая мысль – все народы делятся на исторические и неисторические, первые участвуют в общем мировом прогрессе, вторые стоят вне его и осуждены на вечное духовное рабство; другая мысль – высшим выразителем мирового прогресса, его верхней (последней) ступенью, является германская нация с ее протестантской церковью. Германско-протестантская цивилизация есть, таким образом, последнее слово мирового прогресса. Одни из русских последователей Гегеля вполне разделяли эти воззрения; для них поэтому древняя Русь, не знавшая западной германской цивилизации и не имевшая своей, была страной неисторической, лишенной прогресса, осужденной на вечный застой. Эту "азиатскую страну" (так называл ее Белинский) Петр Великий своей реформой приобщил к гуманной цивилизации, создал ей возможность прогресса. До Петра у нас не было истории, не было разумной жизни. Петр дал нам эту жизнь, и потому его значение бесконечно важно и высоко. Он не мог иметь никакой связи с предыдущей русской жизнью, ибо действовал совсем противоположно ее основным началам. Люди, думавшие так, получили название "западников". Они, как легко заметить, сошлись с теми современниками Петра I, которые считали его земным богом, произведшим Россию из небытия в бытие.

Но не все люди 40-х годов думали так. Некоторые, принимая теорию мирового прогресса Гегеля, по чувству патриотизма возмущались его мнением, что германская цивилизация есть последняя ступень прогресса и что славянское племя есть неисторическое племя. Они не видели причины, почему прогресс должен остановиться на германцах; из истории они выносили убеждение, что славянство было далеко от застоя, имело свое историческое развитие, свою культуру. Эта культура была самостоятельна и отличалась от германской в трех отношениях: 1) На Западе, у германцев, христианство явилось в форме католичества и затем протестантства; на Востоке, у славян, – в форме православия. 2) Древнеклассическую культуру германцы восприняли из Рима в форме латинской, славяне – из Византии в форме греческой. Между той и другой культурой есть существенные различия. 3) Наконец, государственный быт в древне-германских государствах сложился путем завоевания, у славян, и у русских в частности, – путем мирным; поэтому в основании общественных отношений на Западе лежит вековая вражда, а у нас ее нет. Самостоятельное развитие этих трех начал составляло содержание древнерусской жизни. Так думали некоторые более самостоятельные последователи германской философии, получившие название "славянофилов". Наибольшего развития самостоятельная русская жизнь достигла в эпоху Московского государства. Петр I нарушил это развитие. Он своей насильственной реформой внес к нам чуждые, даже противоположные начала западной германской цивилизации. Он повернул правильное течение народной жизни на ложную дорогу заимствований. Он не понимал заветов прошлого, не понимал нашего "национального духа". Чтобы остаться верным этому национальному духу, мы должны отречься от чуждых западноевропейских начал и возвратиться к самобытной старине. Тогда, сознательно развивая национальные наши начала, мы своей цивилизацией можем сменить германскую и станем в общем мировом развитии выше германцев.

Таковы воззрения славянофилов. Петр I, по их мнению, изменил прошлому, действовал против него. Славянофилы ставили высоко личность Петра, признавали пользу некоторых его дел, но считали его реформу не национальной и вредной в самом ее существе. У них, как и у западников, Петр был лишен всякой внутренней связи с предшествовавшей ему исторической жизнью.

Вы, конечно, уже заметили, что ни одно из рассмотренных нами воззрений на Петра не было в состоянии указать и объяснить внутреннюю связь его преобразований с предыдущей историей. Даже Карамзин не шел далее смутного намека. Эту связь Петра I с прошлым уловил чутьем в 40-х годах Погодин, но не ранее как в 1863 г. он мог высказать об этом свои мысли. Причиной этому был отчасти недостаток исторического материала, отчасти отсутствие у Погодина цельного исторического миросозерцания.

Такое миросозерцание было внесено в наши университеты в конце 40-х годов, когда Погодин уже кончил свою профессорскую деятельность. Носителями новых исторических идей были молодые ученые, воззрения которых на нашу историю в то время назывались "теорией родового быта". Впоследствии же эти ученые стали известны под собирательным именем "историко-юридической школы". Они первые установили мысль о том, что реформы Петра I явились необходимым следствием всего исторического развития русской жизни. Мы уже знаем, что воспитались эти ученые под влиянием германской философии и исторической науки. В начале нашего века историческая наука в Германии сделала большие успехи. Деятели так называемой германской исторической школы внесли в изучение истории чрезвычайно плодотворные руководящие идеи и новые, точные методы исследования исторического материала. Главной мыслью германских историков была мысль о том, что развитие человеческих обществ не есть результат случайностей и единоличной воли отдельных лиц, напротив, что это развитие совершается, как развитие организма, по строгим законам, ниспровергнуть которые не может сила человека. Первый шаг к такому воззрению сделал еще в конце XVIII в. Фр. Авг. Вольф в своем труде. За ним последовали историки – Нибур и Готфрид Миллер, занимавшиеся историей Рима и Греции, историки-юристы Эйхгорн (историк древнегерманского права) и Савиньи (историк римского права). Их направление создало в Германии в половине XIX в. блестящее положение исторической науки, под влиянием которой сложились и наши ученые. Они усвоили себе все выводы и воззрения немецкой исторической школы. Некоторые из них увлекались и философией Гегеля. Хотя в Германии точная и строго фактическая историческая школа не всегда жила в ладу с метафизическими умствованиями Гегеля и его последователей, тем не менее историки и Гегель сходились в основном воззрении на историю как на закономерное развитие человеческих обществ. И историки, и Гегель отрицали случайность, и их воззрения поэтому могли ужиться в одной личности.

Оценка реформ Петра I у Соловьева

Эти воззрения и были приложены к русской истории нашими учеными. Первыми сделали это в своих лекциях и печатных трудах профессора Московского университета С. М. Соловьев и К. Д. Кавелин. Они думали показать в русской исторической жизни органическое развитие тех начал, которые были даны первоначальным бытом нашего племени. Они полагали, что главным содержанием нашей исторической жизни была естественная смена одних форм жизни другими. Подметив порядок этой смены, они надеялись найти законы нашего исторического развития. По их мнению, государственный порядок окончательно установлен у нас деятельностью Петра Великого. Петр Великий своими реформами отвечал на требования национальной жизни, которая к его времени развилась уже до государственных форм бытия. Стало быть, деятельность Петра вытекла из исторической необходимости и была вполне национальна.

Так, в первый раз была установлена органическая связь преобразований Петра I с общим ходом русской истории. Нетрудно заметить, что эта связь – чисто логическая, лишенная пока фактического содержания. Непосредственного исторического преемства между Русью XVII в. и эпохой Петра в первых трудах Соловьева и Кавелина указано не было. Это преемство вообще долго не давалось нашему ученому сознанию.

Стараясь сыскать это непосредственное преемство, как сами Соловьев и Кавелин, так и их последователи историки-юристы, обращаясь к изучению допетровской эпохи, склонны были думать, что Россия в XVII в. дожила до государственного кризиса. "Древняя русская жизнь, – говорит Кавелин, – исчерпала себя вполне. Она развила все начала, которые в ней скрывались, все типы, в которых непосредственно воплощались эти начала. Она сделала все, что могла, и, окончив свое призвание, прекратилась". Петр вывел Россию из этого кризиса на новый путь. По мнению Соловьева, в XVII в. наше государство дошло до полной несостоятельности, нравственной, экономической и административной, и могло выйти на правильную дорогу только путем резкой реформы ("История", т. XIII). Эта реформа пришла с Петром I. Так судили о XVII в. и многие другие исследователи. В обществе распространился взгляд на Московскую Русь как на страну застоя, не имевшую сил для прогрессивного развития. Эта страна дожила до полного разложения, надо было крайнее усилие для ее спасения, и оно было сделано Петром. Таким образом, преобразования Петра представлялись естественной исторической необходимостью, они были тесно связаны с предыдущей эпохой, однако только с темными, отрицательными ее сторонами, только с кризисом старого строя.

Но такое понимание исторического преемства между старой Русью и реформой в последние десятилетия заменилось другим. Новую точку зрения внес в науку тот же Соловьев. Необходимо заметить, что его взгляды на реформу Петра I с самого начала его научной деятельности отличались некоторой двойственностью. В одной из ранних своих статей ("Взгляд на историю установления государственного порядка в России", 1851 г.), говоря о критическом положении Московского государства в XVII в., Соловьев не ограничивается только указанием на явление этого кризиса, но замечает, что государи XVII в. для удовлетворения новых нужд государства начали ряд преобразований. "В течение XVII в., – говорит он, – явно обозначились новые потребности государства, и призваны были те же средства для их удовлетворения, которые были употреблены в XVIII в. в так называемую эпоху преобразований". Таким образом Петр I не только получил от старого порядка одно сознание необходимости реформ, но имел предшественников в этом деле, действовал ранее намеченными путями. Словом, он решал старую, не им поставленную задачу, и решал ранее известным способом. Позднее Соловьев блистательно развил такой взгляд в своих "Чтениях о Петре Великом" в 1872 г. Здесь он прямо называет Петра I "сыном своего народа", выразителем народных стремлений. Бросая общий взгляд на весь ход нашей истории, он следит за тем, как естественно развивалось у наших предков сознание бессилия, как постепенно делались попытки исправить свое положение, как постоянно стремились лучшие люди к общению с Западом, как крепло в русском обществе сознание необходимости перемен. "Народ собрался в дорогу, – заканчивает он, – и ждал вождя"; этот вождь явился в лице Петра Великого.

Высказанный после долгого и пристального изучения фактов, этот взгляд Соловьева поражает и глубокой внутренней правдой, и мастерством изложения. Не один Соловьев в 60-х и 70-х годах думал так об историческом значении реформы (вспомним Погодина), но одному Соловьеву удалось так убедительно и сильно формулировать свой взгляд. Петр I – подражатель старого движения, знакомого Древней Руси. В его реформе и направление, и средства не новы – они даны предшествовавшей эпохой. Нова в его реформе только страшная энергия Петра, быстрота и резкость преобразовательного движения, беззаветная преданность идее, бескорыстное служение делу до самозабвения. Ново только то, что внес в реформу личный гений, личный характер Петра. Такая точка зрения дала теперь полное историческое содержание мысли об органической связи реформы Петра I с общим ходом русской жизни. Эта мысль, как я указал, явилась у нас чисто логическим путем, как априорный вывод из общего исторического созерцания некоторых ученых. В трудах Соловьева этот исторический вывод получил твердое основание; реформа Петра, так сказать, конкретно связалась с предыдущими эпохами.

Итоги обсуждения деятельности Петра I в русской исторической науке

Развивая общее наше историческое сознание, идея Соловьева дала направление и многим частным историческим исследованиям. Исторические монографии о XVII в. и времени Петра I констатируют теперь связь преобразований с предыдущими эпохами и в отдельных сферах древнерусской жизни. В результате таких монографий является всегда одинаковый вывод, что Петр непосредственно продолжал начинания XVII в. и оставался всегда верен основным началам нашего государственного быта, как он сложился в XVII в. Понимание этого века стало иным. Недалеко то время, когда эпоха первых царей Романовых представлялась временем общего кризиса и разложения, последними минутами тупого застоя. Теперь представления изменились: XVII век представляется веком сильного общественного брожения, когда сознавали потребность перемен, пробовали вводить перемены, спорили о них, искали нового пути, угадывали, что этот путь в сближении с Западом, и уже тянулись к Западу. Теперь ясно, что XVII век подготовил почву для реформы и самого Петра I воспитал в идее реформы. Увлекаясь этой точкой зрения, некоторые исследователи склонны даже преуменьшать значение самого Петра в преобразованиях его эпохи и представлять эти преобразования как "стихийный" процесс, в котором сам Петр играл пассивную роль бессознательного фактора. У П. Н. Милюкова в его трудах о петровской реформе ("Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра В." и "Очерки по истории русской культуры") находим ту мысль, что реформа часто "из вторых рук попадала в сознание преобразователя", бессильного удержать ход дела в своем распоряжении и даже понять направление событий. Нечего и говорить, что такого рода взгляд есть крайность, не разделяемая последующими исследователями преобразований (Н. П. Павлов-Сильванский, "Проекты реформ в записках современников Петра В.").

Итак, научное понимание Петра Великого основывается на мысли, полнее и справедливее всего высказанной Соловьевым. Наша наука успела связать Петра I с прошлым и объяснить необходимость его реформ. Факты его деятельности собраны и обследованы в нескольких ученых трудах. Исторические результаты деятельности Петра, политической и преобразовательной, тоже не один раз указаны. Теперь мы можем изучить Петра вполне научно.

Петр I. Портрет кисти П. Делароша, 1838

Но если наша историческая наука пришла к воззрению на Петра I, более или менее определенному и обоснованному, то в нашем обществе еще не выработалось однообразного и прочного отношения к его преобразованиям. В текущей литературе и в обществе до сих пор крайне разнообразно судят о Петре. Продолжаются время от времени немного запоздалые споры о степени национальности и необходимости Петровых реформ; подымается довольно праздный вопрос о том, полезна или вредна была реформа Петра в ее целом. Все эти мнения, в сущности, являются видоизмененными отголосками исторически слагавшихся воззрений на Петра, которые я старался изложить в хронологической последовательности.

Если мы еще раз мысленно переберем все старые и новые взгляды на Петра I, то легко заметить, как разнообразны они не только по содержанию, но и по тем основаниям, из которых вытекали. Современники и ближайшее потомство Петра, лично задетые реформой, судили о нем неспокойно: в основании их отзывов лежало чувство или крайней любви, или ненависти. Чувство столько же руководило и теми людьми XVIII в., которые, как Щербатов, грустно смотрели на развращение современных нравов и считали его плохим результатом резкой реформы. Все это – оценки скорее всего публицистического характера. Но в основе карамзинского взгляда лежало уже отвлеченное моральное чувство: ставя Ивана III выше Петра I, он насильственные приемы Петра при проведении преобразований осуждал с высоты моральной философии. В воззрениях западников и славянофилов наблюдаем опять новое основание – отвлеченное мышление, метафизический синтез. Для них Петр I менее – историческое лицо и более – отвлеченное понятие. Петр I – как бы логическая посылка, от которой можно идти к тем или другим философским заключениям о русской истории. От влияния метафизики не свободны и первые шаги исследователей историко-юридической школы; но фактическое изучение нашей истории, которое производилось ими очень добросовестно, дало нашим ученым возможность избавиться от предвзятых доктрин. Руководимые фактами, стремясь к строго научному выводу, они создали научное отношение к эпохе Петра Великого. Это научное отношение будет, конечно, далее развиваться в нашей науке. Но уже теперь плодом его является возможность основательно и свободно судить о Петре I. Его личность не оторвана от родной его почвы, он для нас уже не Бог и не антихрист, он – определенное лицо, с громадными силами, с высокими достоинствами, с человеческими слабостями и недостатками. Мы теперь вполне понимаем, что его личность и пороки – продукт его времени, а его деятельность и исторические заслуги – дело вечности.

«Историю сию в порядок привел»

19 апреля 1686 года родился выдающийся русский историк Василий Никитич Татищев. Его «Историю Российскую» можно считать первой попыткой создания обобщающего научного труда о прошлом нашего Отечества

Портрет Василия Никитича Татищева (1686–1750). Неизвестный художник XIX века по оригиналу XVIII века

Многогранные таланты Василия Татищева проявились в военной службе, дипломатической деятельности, управлении горным делом и на административном поприще. Однако главным трудом его жизни стало создание «Истории Российской».

Птенец гнезда Петрова

Василий Никитич Татищев появился на свет 19 (29) апреля 1686 года в семье, которая вела свое происхождение от смоленских князей. Однако в XVII веке эта ветвь знатного рода была уже захудалой, и предки будущего историка, хотя и служили при московском дворе, высоких чинов не имели. Его дед, Алексей Степанович, дослужился до стольника, одно время был воеводой в Ярославле. Отец, Никита Алексеевич, в свою очередь, также стал стольником.

Жизнь русского дворянина XVII – первой половины XVIII века, вплоть до знаменитого Манифеста о вольности дворянства, последовавшего в 1762 году, была непрерывной чередой различных служб: военных походов, административных поручений, дипломатических поездок и т. д. В этом смысле Василия Никитича можно назвать и типичным, и ярким представителем своего сословия.

Служебная карьера Татищева началась в семь лет, когда его определили на придворную службу – стольником при дворе царя Ивана Алексеевича, брата Петра Великого . С 1704 года он был на действительной военной службе и участвовал во многих сражениях Северной войны – в осаде и взятии Нарвы, в Полтавской баталии.

В 1711 году Василий Татищев прошел и неудачный для русской армии Прутский поход, едва не окончившийся пленом для Петра I . Впрочем, тогда же государь начал выделять молодого офицера. Ему поручались дипломатические миссии: в 1714 году – в Пруссию, в 1717-м – в Гданьск, в 1718-м – на Аландский конгресс, где решался вопрос о заключении мира со Швецией.

Первое издание «Истории Российской» В.Н. Татищева

В 1720–1723 годах Татищев проводит много времени на Урале и в Сибири, руководя местными заводами. Затем, после недолгого пребывания при дворе Петра Великого, отправляется в Швецию, где около двух лет выполняет дипломатическую миссию, знакомясь с различными производствами, а также с архивами и научными трудами. Далее вновь череда административных назначений: служба на Московском монетном дворе (1727–1733), управление уральскими заводами (1734–1737), руководство Оренбургской экспедицией (1737–1739), Калмыцкой комиссией (1739–1741), губернаторство в Астрахани (1741–1745).

Нрав Василий Никитич имел крутой, администратором был суровым. Неудивительно, что у него часто возникали конфликты как с начальниками, так и с подчиненными. Последние годы жизни (1746–1750) историк провел в своем имении Болдино, находясь под следствием. Для него этот период стал своеобразной «болдинской осенью», осенью жизни, когда можно было все основное время уделять научным трудам, заветным замыслам, которые он реализовывал на протяжении всей жизни.

Главным жизненным кредо Василия Никитича, как истинного сына Петровской эпохи, была постоянная активность. Один из современников, наблюдавший его уже в преклонных годах, писал:

«Этот старик был замечателен своим сократическим видом, изнеженным телом, которое он много лет поддерживал великою умеренностью, и тем, что ум его постоянно был занят. Если он не пишет, не читает, не говорит о делах, то постоянно перекидывает кости из одной руки в другую».

История с географией

Поначалу научные занятия Татищева явились частью его служебных обязанностей, что было обычным делом для петровского времени.

«Практическую планиметрию Петр Великий приказал графу Брюсу сочинить, которой в 1716-м на меня положил, и довольно было зделано», – вспоминал уже в конце жизни Василий Никитич. А в 1719 году государь «изволил быть намерен» определить Татищева «к землемерию всего государства и сочинению обстоятельной российской географии с ландкартами».

Подготовка к этой работе, так, впрочем, и не осуществившейся из-за назначения на уральские заводы, привела нашего героя к мысли о необходимости заняться русской историей – чтобы лучше понимать географию.

В «Предъизвесчении» к «Истории Российской» Василий Никитич пояснил, что «за недостатком обстоятельной российской географии» поручение составить ее передал ему генерал-фельдмаршал Яков Брюс , которому самому времени для этого труда недоставало.

«Ему, яко командиру и благодетелю, отказатьца не мог, оное в 1719-м от него принял и мнил, что сие из сообсченных мне от него известей сочинить нетрудно, немедленно по предписанному от него плану [оную] начал.Обаче в самом начале увидел, что оную из древняго состояния без достаточной древней гистории и новую без совершенных со всеми обстоятельствы известей начать и производить неможно, ибо надлежало вначале знать о имяни, какого оное языка, что значит и от какой причины произошло.

К тому ж надлежит знать, какой народ в том пределе издревле обитал, как далеко границы в которое время распростирались, кто владетели были, когда и каким случаем к России приобсчено», – писал Татищев.

В Петербурге будущий историк получил из личной библиотеки царя «древнюю Несторову летопись», которую он скопировал и забрал с собой на Урал и в Сибирь в 1720 году. Именно этот период Татищев позднее обозначил как начало своей работы над русской историей. Здесь, в глубине России, он «нашел другую, того же Нестора летопись». Значительные разночтения с имевшимся у Татищева списком заставили его задуматься о необходимости собирания летописных источников, чтобы «сводить их вместе». Говоря современным языком – проводить анализ текстов, выводя с помощью критики научное знание о прошлом.

Одной из заслуг Татищева стала систематическая работа по сбору рукописных источников, в первую очередь списков русских летописей, значение которых для реконструкции раннего периода истории нашей страны он осознавал в полной мере. Кроме того, ученый впервые ввел в научный оборот такие важные памятники русского права, как «Русская Правда» и «Судебник 1550 года». Внимание к законодательству было у Татищева не случайным. Именно законы, по его мнению, всегда способствуют переменам и общественному развитию.

Идеологическая основа

Татищев, как и полагается истинному сыну петровского времени, закладывал в свою концепцию исторического процесса идеи рациональной философии и раннего просветительства.

«Все деяния, – считал он, – от ума или глупости произходят. Однако ж я глупость не поставляю за особое сусчество, но оное слово токмо недостаток или оскудение ума, власно как стужа оскудение теплоты, а не есть особое сусчество или материя».

«Всемирное умопросвясчение» – вот магистральный путь развития человечества. На этом пути Татищев особо отмечал три события: «обретение букв, чрез которые возъимели способ вечно написанное в память сохранить»; «Христа Спасителя на землю пришествие, которым совершенно открылось познание Творца и должность твари к Богу, себе и ближнему»; «обретение тиснения книг и вольное всем употребление, чрез которое весьма великое просвясчение мир получил, ибо чрез то науки вольные возрасли и книг полезных умножилось». Таким образом, для Татищева божественное откровение, появление письменности и изобретение книгопечатания были явлениями одного порядка.

В ГОРОДАХ ИЛИ НЕБОЛЬШИХ ГОСУДАРСТВАХ, «ГДЕ ВСЕМ ХОЗЯЕВАМ ДОМОВ ВСКОРЕ СОБРАТЬСЯ МОЖНО», «ДЕМОКРАТИЯ С ПОЛЬЗОЮ УПОТРЕБИТСЯ». Но «великие государства не могут иначе правиться, как самовластием»

В политическом плане Василий Никитич был убежденным монархистом, сторонником самодержавного правления в России. Он обосновывал его необходимость модным среди мыслителей XVIII столетия географическим фактором. Специальное сочинение Татищева «Произвольное и согласное рассуждение и мнение собравшегося шляхетства русского о правлении государственном» подробно раскрывает этот вопрос. По мысли ученого, есть три главные формы правления: монархия, аристократия и демократия.

«Из сих разных правительств каждая область избирает, разсмотря положение места, пространство владения и состояние людей», – писал Татищев.

В городах или небольших государствах, «где всем хозяевам домов вскоре собраться можно», «демократия с пользою употребится». В государствах из нескольких городов и с просвещенным населением, которое «законы хранить без принуждения прилежит», может быть полезно и аристократическое правление. Но «великие государства» (Татищев называет среди них Испанию, Францию, Россию, Турцию, Персию, Индию, Китай) «не могут иначе правиться, как самовластием».

В специальной главе «Истории Российской» под названием «О древнем правительстве руском и других в пример» Татищев утверждал:

«Всяк может видеть, сколько монархическое правление государству нашему протчих полезнее, чрез которое богатство, сила и слава государства умножается, а чрез протчее умаляется и гинет».

«История Российская»

Главный труд Татищева – полная история России – создавался на протяжении трех десятилетий. Известны две его основные редакции. Первая в целом была окончена к 1739 году, когда автор прибыл в Санкт-Петербург с рукописью для обсуждения ее в ученых кругах. Об этом сообщил сам Татищев:

«Я историю сию в порядок привел и примечаниями некоторые места изъяснил».

Работа над второй редакцией шла в 1740-е годы вплоть до смерти автора.

Сперва Василий Никитич намеревался дать погодный перечень различных исторических известий, точно указывая летописный или иной источник, а затем комментируя их. Таким образом, должно было появиться своеобразное «Собрание из древних русских летописцев». Однако позднее он стал перерабатывать, переписывать летописные сведения, создавая свою версию летописного свода. В связи с этим Татищева часто называют «последним летописцем», причем не всегда в положительном смысле.

Например, Павел Николаевич Милюков , крупный историк и по совместительству лидер кадетской партии, являвшейся самой влиятельной либеральной политической силой предреволюционной России, утверждал, что Татищев создал «не историю и даже не предварительную ученую разработку материала для будущей истории, а ту же летопись в новом татищевском своде».

Портрет императора Петра I (фрагмент). Худ. А.П. Антропов. Петр I был инициатором работы В.Н. Татищева по составлению российской географии и истории

Вместе с тем от традиционного летописного произведения сочинение Татищева отличает основательная источниковая база, о которой он специально говорит в «Предъизвесчении» к «Истории Российской». В «Истории» кроме древнерусских летописей и актов использованы также труды античных и византийских историков, польские хроники, работы средневековых европейских и восточных авторов. Татищев демонстрирует знакомство с идеями европейских философов и политических мыслителей, таких как Христиан Вольф , Самуил Пуфендорф , Гуго Гроций и другие.

Для написания истории, по мысли Татищева, необходимо «много книг как своих, так иностранных читать», иметь «свободный смысл, к чему наука логики много пользует» и, наконец, владеть искусством риторики, то есть красноречием.

Татищев специально оговаривал невозможность изучения истории без знания и привлечения сведений из смежных и вспомогательных научных дисциплин. Особо он выделял значение хронологии, географии и генеалогии, «бес которых историа ясною и внятною быть не может».

Татищев сумел довести изложение событий до 1577 года. Для более позднего времени истории Отечества остались только подготовительные материалы. Они также представляют определенную ценность, поскольку при составлении рассказа о царствовании Алексея Михайловича и Федора Алексеевича Татищев пользовался среди прочего и не дошедшими до нас источниками, в частности сочинением Алексея Лихачева – приближенного третьего царя из династии Романовых.

«Татищевские известия»

Отказ Татищева от идеи представить просто погодный перечень летописных и прочих известий и создание им собственного варианта летописного свода породили проблему так называемых «татищевских известий». Речь идет о фактах и событиях, описанных нашим героем, но отсутствующих в сохранившихся до наших дней источниках. При этом известно, что библиотека Василия Никитича со многими ценными рукописными материалами сгорела. И поэтому историки долгие годы спорят по поводу достоверности отдельных фрагментов татищевского текста.

Памятник В.Н. Татищеву и В. И. де Геннину – основателям города – на старейшей площади Екатеринбурга

Одни полагают, что Татищев не мог выдумать эти «известия» и просто копировал их из древних рукописей, впоследствии утраченных. Оптимистичную оценку «татищевских известий» можно найти, например, у выдающегося советского историка академика Михаила Николаевича Тихомирова .

«По счастливой случайности, – подчеркивал он, – Татищев пользовался как раз теми материалами, которые не сохранились до нашего времени, и в этом отношении его труд имеет несравнимо бóльшие преимущества как первоисточник, чем труд Карамзина, почти целиком (за исключением Троицкой пергаментной летописи) основанный на источниках, сохранившихся в наших архивах».

Другие историки в «счастливые случайности» не верят. За выдумывание событий Татищева критиковал еще Николай Михайлович Карамзин . Крупнейший знаток русской историографии XVIII столетия Сергей Леонидович Пештич выражал сомнение в том, что Татищев «располагал источниками, до нас не дошедшими».

«В общем виде возможности такого допущения абстрактно отрицать, конечно, нельзя. Но сводить весь огромный фонд так называемых «татищевских известий» к источникам, безнадежно исчезнувшим с научного горизонта, нет фактического основания», – писал он 50 лет назад.

Совсем резко высказывается на этот счет современный украинский историк Алексей Толочко, посвятивший «татищевским известиям» обширную монографию.

«В качестве собрания источников она [«История Российская». – А. С. ] не представляет собой ничего ценного, – делает вывод исследователь, – но вот в качестве коллекции мистификаций представляется действительно выдающимся текстом. Именно эта сторона деятельности Татищева позволяет оценить его не как летописца, но как вдумчивого, тонкого и проницательного историка. Не только одаренного незаурядной наблюдательностью и интуицией, но и весьма добротно оснащенного технически».

Думается, что спор о подлинности «татищевских известий», степени их достоверности или подложности принадлежит к категории «вечных тем». И позиция в этом споре того или иного ученого определяется скорее уровнем его источниковедческого «оптимизма» или «пессимизма», а иногда и собственными представлениями о том, «как все было на самом деле». Однако несомненно, что наличие «татищевских известий» вот уже на протяжении двух с лишним веков приковывает дополнительное внимание к «Истории Российской».

Судьба наследия

Татищеву так и не довелось увидеть свои труды и самый главный из них – «Историю Российскую» – напечатанными. Между тем многолетние связи с Петербургской академией наук, куда Татищев отправлял рукописи своих работ, способствовали тому, что его творчество находилось в поле зрения отечественной научной общественности. Рукописью «Истории Российской» Татищева пользовался Михаил Васильевич Ломоносов , и в его исторических трудах заметен явственный след ее влияния. С ней работали и такие историки XVIII века, как Федор Эмин и Михаил Щербатов .

Оппонент Ломоносова, немецкий историк, работавший одно время в России, Август Людвиг Шлецер планировал издать татищевскую «Историю», думая положить ее в основу собственного обобщающего труда. В свой экземпляр этого издания он предполагал вставить чистые листы бумаги, куда вписывались бы им со временем дополнения из русских и иностранных источников.

Первым издателем «Истории Российской» стал академик Герард Фридрих Миллер, неутомимый труженик на ниве русской истории. В типографии Московского университета под его «смотрением» в 1768–1774 годах вышли три первых тома. Четвертый том увидел свет в Петербурге в 1784 году, уже после кончины Миллера. Наконец, в 1848-м усилиями М.П. Погодина и О.М. Бодянского вышла и пятая книга «Истории».

В советское время, в 1960-х годах, было выпущено академическое издание «Истории Российской» с учетом разночтений в различных редакциях и с подробными комментариями ведущих ученых. В 1990-х на его основе издательство «Ладомир» подготовило собрание сочинений В.Н. Татищева в восьми томах. Труды Татищева не только по истории, но и посвященные другим темам (педагогика, горное дело, монетное обращение), а также его письма публиковались неоднократно.

О Василии Никитиче Татищеве писали и будут писать. Ведь значение его личности и деятельности трудно переоценить – он первопроходец, первооткрыватель. До него практически не было в России людей, предпринимавших попытки создать исторические труды на научной основе, а потому он не мог опереться на опыт предшественников.

Лучшую характеристику вклада Татищева в отечественную историографию дал другой великий историк – Сергей Михайлович Соловьев :

«Заслуга Татищева состоит в том, что он первый начал дело так, как следовало начать: собрал материалы, подверг их критике, свел летописные известия, снабдил их примечаниями географическими, этнографическими и хронологическими, указал на многие важные вопросы, послужившие темами для позднейших исследований, собрал известия древних и новых писателей о древнейшем состоянии страны, получившей после название России, – одним словом, указал путь и дал средства своим соотечественникам заниматься русскою историею».

Александр Самарин, доктор исторических наук

ЮХТ А.И. Государственная деятельность В.Н. Татищева в 20-х – начале 30-х годов XVIII в. М., 1985
КУЗЬМИН А.Г. Татищев. М., 1987 (серия «ЖЗЛ»)

Создание мощного государства Российского обычно связывают с именами правителей и их непосредственных приближенных. Но решение этой задачи было бы невозможно без «государевых людей» — тех, кто претворял грандиозные планы по строительству империи в жизнь.

Одним из таких людей был Василий Николаевич Татищев , сумевший преуспеть и в укреплении экономического потенциала страны, и в изучении и описании истории России с древнейших времен.

Репродукция гравюры А. Осипова с изображением русского государственного деятеля Василия Татищева. Фото: РИА Новости

Василий Татищев родился в апреле 1686 года в Псковском уезде, в поместье своего отца Никиты Татищева .

Род Татищевых вел свою историю от Рюриковичей, но затем стал терять влияние и даже лишился княжеского титула. Никита Татищев, отец Василия, даже не имел собственного поместья и обзавелся им лишь после смерти одного из родственников.

Тем не менее, в 1693 году семилетний Василий и его десятилетний старший брат Иван были приняты на службу в качестве царских стольников. Речь, правда, шла не о царе Петре, а о его брате и соправителе Иване, не имевшем реальной власти.

Царь Иван умер в 1696 году, и братья Татищевы вернулись в отцовское поместье, где и пробыли последующие 10 лет.

Толковый офицер

Вновь на службу они не рвались, но во времена Петра I она была для дворян обязательной, и в 1706 году Татищевых призвали в Азовский драгунский полк.

Следующие шесть лет прошли в боях и сражениях. Василий Татищев участвовал во взятии Нарвы, в легендарной битве со шведами под Полтавой, в неудачном для русской армии Прутском походе.

В 1712 году уже далеко не юного, особенно по меркам XVIII столетия, Василия Татищева отправляют за границу обучаться инженерному и артиллерийскому делу. Кроме того, он становится доверенным лицом генерал-фельдцейхмейстера Якова Виллимовича Брюса , выполняя его поручения за рубежом.

Покровительство Брюса, человека, входившего в число приближенных Петра I, выводит карьеру Татищева на новый уровень. В мае 1716 года он выдерживает экзамен и производится в инженер-поручики артиллерии. В этом качестве он занимался упорядочением артиллерийского хозяйства в действующей армии.

Осенью 1717 года Татищев обратил на себя внимание Петра — магистрат Данцига в счет уплаты контрибуции, наложенной на город, предлагал картину «Страшный суд». Бургомистр уверял, что она написана просветителем славян Мефодием и стоит 100 тысяч рублей.

Петр I, любивший раритеты, но не склонный к транжирству, оценил картину в 50 тысяч. Но здесь вмешался Татищев, заявивший, что авторство Мефодия более чем сомнительно, а бургомистр просто пытается «надуть» царя. Сделка сорвалась, а Петр запомнил толкового офицера.

История с географией

В 1718 году Татищев как приближенный Якова Брюса участвовал в организации Аландского конгресса — переговоров между Россией и Швецией, которые должны были поставить точку в Северной войне. Ожидания от переговоров не оправдались, война затянулась еще на пару лет, но сам Татищев снова отлично показал себя как исполнитель важных государственных поручений.

В том же 1718 году Яков Брюс был назначен главой Берг-коллегии — своеобразного министерства промышленности и полезных ископаемых петровской эпохи. Новый глава коллегии, приступая к работе, посчитал необходимым составить подробную географическую карту России, без которой развитие промышленности и разведка полезных ископаемых были весьма затруднительными.

Масштабную задачу поручили Татищеву, который, погрузившись в тему, решил, что географические исследования должны базироваться на историческом материале. Он взялся за изучение истории России с древнейших времен. Эта работа станет началом создания первого фундаментального труда по русской истории, который Татищев будет писать до самой своей смерти.

Главный враг клана Демидовых

В петровские времена количество задач, стоявших перед страной, было огромным, а количество людей, способных их эффективно решать — небольшим. Поэтому Василий Татищев в 1720 году был оторван от географии и направлен «в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить».

Места это были суровые, центральная власть здесь признавалась весьма условно, но Татищев был человеком неробкого десятка. Взявшись за организацию казенных заводов, он создал Сибирское высшее горное начальство — главный орган управления государственными предприятиями региона.

Мероприятия Татищева по переносу старых заводов и закладке новых стали поводом для основания двух городов — Екатеринбурга и Перми.

Вид на памятник основателям города Екатеринбурга Василию Татищеву и Вильгельму де Генину на Площади Труда в Екатеринбурге. Фото: РИА Новости / Павел Лисицын

Татищев активно занимался и инфраструктурными вопросами — наладил функционирование почты, занимался строительством школ (как начальных, так и для обучения горному делу), строил дороги и укреплял законность.

Очень быстро он нажил себе страшных врагов в лице отца и сына Демидовых , предпринимателей, до того момента являвшихся монополистами горнозаводского дела на Урале и в Сибири. Демидовы видели в казенных заводах угрозу своему бизнесу. Василий Татищев, в свою очередь, полагал, что Демидовы погрязли в злоупотреблениях и действуют во вред государству.

Демидовы, используя свои связи, попытались убрать Татищева. Дело дошло до следственной проверки, которая полностью оправдала главу казенных заводов.

Политический план Татищева

Вместе с тем клан Демидовых все-таки добился своего — Василия Татищева перевели в Петербург, откуда потом направили в Швецию для надобностей горного дела и для исполнения дипломатических поручений. Татищев там пробыл с декабря 1724-го по апрель 1726 года, осмотрел заводы и рудники, собрал много чертежей и планов, нанял гранильного мастера, пустившего в ход гранильное дело в Екатеринбурге, собрал сведения о торговле стокгольмского порта и о шведской монетной системе, познакомился со многими местными учёными.

По возвращении в Россию его назначили членом монетной конторы, которая заведовала монетными дворами империи.

Пока Татищев трудился на благо Отечества, вокруг бушевали политические страсти. Когда в 1730-м году встал вопрос о приглашении на царство Анны Иоанновны , власть которой пытался ограничить Верховный Тайный Совет, Татищев предложил свой проект государственного устройства.

Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, и идея «верховников» должна быть отвергнута. Но все-таки «для помощи» императрице следовало бы учредить при ней сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места избирать баллотировкой. Здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения.

План Татищева в жизнь не был воплощен, но Анна Иоанновна, взявшая верх над «верховниками», помощь в этой борьбе оценила.

Конфликт с Бироном

Правда, благоволение не продлилось долго. Уже через год Татищев крупно поссорился с фаворитом императрицы Бироном , большим специалистом по части запускания руки в государственную казну. Мстительный Бирон быстро состряпал дело о взятке, и Татищев оказался под следствием.

Лишь в 1734 году обвинения с Татищева сняли, вновь отправив на Урал для строительства новых казенных заводов.

За последующие несколько лет Василий Татищев довел количества заводов до 40, составил план увеличения их количества еще вдвое, занимался составлением первых инструкций для геодезистов, много времени уделял вопросам разведки полезных ископаемых, поиску новых рудников.

Татищев настаивал — частные заводы грабят казну, их владельцы нарушают законы, действуя во вред государству. Своим правом вмешиваться в деятельность казенных предприятий он пользовался широко.

Частники стали писать жалобы в Петербург. А, поскольку частью своих доходов они делились с высшими сановниками империи, у Татищева снова начались проблемы. В 1737 году он был отправлен в Оренбургскую экспедицию для окончательного усмирения Башкирии и устройства управления башкир.

Отставка

Справившись с задачей, он в 1739 году вернулся в Петербург. Здесь его ждал новый суд по обвинению в злоупотреблениях. За эти процессом стоял Бирон, который на сей раз добился своего — Василия Татищева посадили в Петропавловскую крепость, лишив всех чинов.

Вскоре Бирон пал, и Татищева освободили. На сей раз он был назначен главой Астраханской губернии, где ему было предписано наводить порядок.

Василий Татищев понимал, что эта задача не для него, что знания и опыт куда больше пригодились бы на Урале.

Но даже воцарение дочери Петра Великого Елизаветы Петровны судьбу Татищева не изменило — он был оставлен для службы в Астраханской губернии.

В 1745 году Василий Татищев был отправлен в отставку. Он приехал в свою подмосковную деревню Болдино, где все свое время стал посвящать написанию исторического труда.

«История Российская»

Первые публичные чтения своей книги, над которой он работал почти два десятка лет, Татищев провел в Петербурге в 1739 году. Он одним из первых стал изучать первоисточники, летописи и другие материалы, связанные с древней историей Руси, проводя их анализ и систематизирование.

Татищев не имел специального образования, но в его исторических работах ценны жизненное отношение к вопросам науки и соединённая с этим широта кругозора. Ему первым удалось обнаружить и опубликовать «Русскую правду» — сборник правовых норм Древнерусского государства времен Ярослава Мудрого , он же первым опубликовал «Судебник Ивана Грозного».

Первое издание «Истории Российской». Фото: Commons.wikimedia.org

Труд «История Российская», или «История Российская с самых древнейших времён, неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым», состоял из четырех частей. Лишь первую и вторую части, охватывавшие период от дорюриковых времен до 1238 года, Татищев успел закончить. Третья и четвертая часть, описывавшие русскую историю до 1558 года, а также фрагментарно и период Смутного времени, остались недоработанными.

Кроме того, первую редакцию «Истории Российской» Татищев писал языком, стилизованным под древнерусский язык летописей. Затем, убедившись в том, что такой стиль довольно неудобен для читателей, он приступил к написанию редакции на привычном для XVIII века языке.

Первое издание «Истории Российской» началось лишь в 1768 году, почти через два десятилетия после смерти автора. Рукопись последней, четвертой части, была найдена и опубликована в 1840-х годах.

Полное академическое издание «Истории Российской» Василия Татищева, включившее в себя и первую редакцию, ранее не публиковавшуюся, вышло в 1962-1968 годах.

Татищев даже свои похороны организовал сам

Организаторские способности оставались с Василием Никитичем Татищевым до самых последних дней. Летом 1750 года 64-летний Татищев чувствовал себя очень плохо и сознавал, что жить ему осталось совсем недолго. В один из дней, отправившись в церковь, он приказал явиться туда мастеровым с лопатами. После службы он, взяв с собой также и священника, отправился на кладбище, указав, где и как следует вырыть для него могилу. Удостоверившись, что все сделано правильно, он попросил священника на следующий день приехать к нему домой, чтобы провести все предсмертные обряды.

В тот же день к нему прибыл посыльный из Петербурга, сообщавший о призвании его в столицу и награждении орденом. Татищев отослал орден назад, попросив передать, что умирает.

Личность Петра I всегда привлекала внимание исследователей. Его деятельность и преобразования никого не оставляли равнодушными. Историки XVIII века (В.Н.Татищев, П.И.Шафиров, И.И.Голиков и др.) видели в Петре идеального монарха в духе просвещенного абсолютизма. А. С. Пушкин обращал внимание на глубокое противоречие между общегосударственными и повседневными указами Петра. Он отмечал его положительные качества, и одновременно указывал на присущие Петру деспотические черты и склонность к насилию.

Христианская историография, представленная официальной церковью, к Петру I относится лояльно. Всякая власть - от Бога. Царь - помазанник Божий, его деятельность направлена на благо России. Еще при жизни Петра его восхвалял вице-президент Синода Феофан Прокопович (1681-1736). Христианская литература, представленная старообрядцами, к Петру и его деятельности относится негативно. По их мнению, царя во время путешествия за границу подменили, и в Россию под именем Петра приехал антихрист. Он и одевался и вел себя не как православный: смеялся над стариной, выпускал изо рта дым, одевался в непривычные одежды, жестоко преследовал старообрядцев и т.д.

Сторонники всемирно-прогрессивного подхода одобряют деятельность Петра I. Историки «государственной школы» писали о личности и реформах Петра в восторженных тонах, приписывая ему все успехи, достигнутые как внутри страны, так и во внешней политике России. Высокую оценку получила деятельность Петра I в работах С.М.Соловьева, который называл Петра «величайшим историческим деятелем», наиболее полно воплотившим дух народа. В.О.Ключевский, оценивая Петра I, отмечал, что «самая программа Петра была начертана людьми XVII в.», однако сами реформы Петра направлялись условиями его времени, до него не действовавшими, часто созданными им самим».

Петровская программа преобразований, отмечал Ключевский, заключалась не в заветах, не в преданиях, а в государственных нуждах, неотложных и всем очевидных. Советские историки, оценивали Петра, как выдающегося государственного деятеля, указывая, однако на то, что строительство новой России сопровождалось усилением крепостничества и обострением классовой борьбы.

Вместе с тем, существует и другое направление историографии, в рамках которой деятельность Петра оценивается прямо с противоположных позиций. Начало этой традиции идет от работ М.М.Щербатова и Н.М.Карамзина, которые обвиняли Петра в «ужасах самовластия» и нарушении традиций. Оценивая Петра, А.И.Герцен писал: «цивилизатор с кнутом в руке, с кнутом же в руке преследующий всякое просвещение, охраняющий традиции, ломающий традиции…».

Уничтожающая критика деяний Петра прозвучала со стороны П.Н.Милюкова, который отмечал, что Россия была возведена в ранг европейской державы «ценой разорения страны». И.Л. Солоневич отмечал, что петровская реформа разделила Русь на две части: первая - дворянство и вторая - все остальные». В одном из современных учебников отмечается, что сущность петровских преобразований в том, что они представляли собой классический пример радикальных реформ, проведенных государством сверху, без участия и скорее даже при сопротивлении широких слоев общества.

Либеральные историки (с точки зрения интереса личности, эгоизма) И. Н. Ионов, Р. Пайпс и др., признают заслуги Петра в деле европеизации страны, превращения ее в передовую державу. Однако цель Петра - сделать «Восток Западом» - не может быть оправдана теми страданиями, которые вынесла Россия при «ломке» ее устоев. Города и села были обескровлены из-за перенапряжения народных сил. Пространство свободы сузилось, так как каждая личность была ограничена в своей деятельности рамками государственных интересов, простиравшихся на все сферы российского бытия.

Технологическое направление всемирно-исторической теории, изучая прогресс человечества, отдает приоритет в нем технологическому развитию и сопутствующим изменениям в обществе. Последователи этого направления (С. А. Нефедов и др.) рассматривают реформы Петра I в контексте модернизации по шведско-голландскому образцу. Фундаментальным открытием шведов была легкая пушка в сочетании с линейной тактикой ведения боя - и в первую очередь Россия заимствовала это новое оружие шведов. Для этого пришлось вызывать западных мастеров и возводить металлургические заводы Урала, строить новые арсеналы в Туле, Петербурге и Москве. Новая линейная тактика потребовала перевести на регулярную основу всю армию; поместная конница была расформирована, а дворяне стали офицерами новой армии; солдаты стали набираться с помощью рекрутских наборов. Для снабжения армии были построены полотняные и пороховые мануфактуры; строительство новых заводов потребовало не только привлечения мастеров из Европы, но и создания школ для подготовки собственных кадров. Вместе с новым образованием в Россию пришла новая культура, дворяне стали изучать иностранные языки и одеваться по-европейски. Заимствовались и административные традиции, прежние приказы превратились в устроенные по шведскому образцу коллегии; провинциальное местное и судебное управление также копировало шведские образцы.

Одновременно со шведским культурно-технологическим кругом на Россию распространялся и голландский культурно-технологический круг, символом которого был океанский парусный корабль - «флайт». Флайт позволил Голландии завоевать господство на морях и захватить в свои руки почти всю морскую торговлю. Петр также мечтал о создании флота и торговле с дальними странами; он создал военный флот и одержал несколько морских побед - но попытка сделать Россию морской торговой державой, в конечном счете, закончилась неудачей.

Распространяясь на Россию, новые явления взаимодействовали с традициями прошлых эпох, и надо отметить, что этот синтез не привел к переменам в главном: в России сохранялся абсолютизм османского образца. Дворяне (в отличие от Европы) были по-прежнему обязаны военной службой, а их отношения с крестьянами регулировались государством. Промышленность, созданная Петром, была, в основном, государственной промышленностью, обслуживающей армию и флот. В целом Россия оставалась восточным государством с европейским фасадом.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Пермский военный институт ВВ МВД РФ

Кафедра Военной истории и политологии

Тема: ТАТИЩЕВ ВАСИЛИЙ НИКИТИЧ, историк, географ, государственный деятель

Выполнил:

подполковник в отставке Овечкин А.В.

Научный руководитель:

Доцент полковник Добротворский В.В.

Во второй половине 17 в. Россия переживала глубокий кризис, связанный с социально-экономическим отставанием от передовых стран Европы и нуждалась в проведении глубоких реформ во всех сферах. Больше всех это понимал молодой Российский царь Петр I. Эпоха требовала неординарных личностей. Сложно перечислить всех, кто блистательно засверкал на небосклоне Российской истории. Один из них - Василий Никитич Татищев.

Он принадлежал к младшему поколению сподвижников государя. Родился в знатной, но захудалой дворянской семье, и если бы не Петр Великий, так и прослужил бы наверное до конца своих дней заурядным стольником в окружении одной из цариц.

Он был истинным сыном своей эпохи: воин, финансист, администратор, дипломат, политик и... ученый. Это было время петровских реформ, время, когда молодая Россия боролась за свое место в мире, росла, строила, воевала. И вместе с ней росли и мужали "птенцы гнезда Петрова". Им приходилось всему учиться заново -- и военному делу, и искусству дипломатии, и градостроительству, и наукам. На их глазах и их деяниями создавалась новая история страны, а перемены в ней были столь быстры и грандиозны, что хотелось задержать бег времени, постараться запомнить происходящее, лучше понять его смысл, значение. Но для этого необходимо было знать прошлое, многовековую историю России. Написать ее и выпало на долю Татищева.

ПЕТР I ВЕЛИКИЙ , российский царь с 1682 (правил с 1689), первый российский император (с 1721).

Провел реформы государственного управления (созданы Сенат, коллегии, органы высшего государственного контроля и политического сыска; церковь подчинена государству; проведено деление страны на губернии, построена новая столица -- Санкт-Петербург). Использовал опыт западноевропейских стран в развитии промышленности, торговли, культуры. Проводил политику меркантилизма (создание мануфактур, металлургических, горных и других заводов, верфей, пристаней, каналов). Руководил постройкой флота и созданием регулярной армии. Возглавлял армию в Азовских походах 1695-1696, Северной войне 1700-1721, Прутском походе 1711, Персидском походе 1722-1723; командовал войсками при взятии Нотебурга (1702), в сражениях при деревне Лесной (1708) и под Полтавой (1709). Способствовал упрочению экономического и политического положения дворянства. По инициативе Петра I открыты многие учебные заведения, Академия наук, принята гражданская азбука. Реформы Петра I проводились жестокими средствами, путем крайнего напряжения материальных и людских сил (подушная подать), что влекло за собой восстания (Стрелецкое 1698, Астраханское 1705-1706, Булавинское 1707-1709), беспощадно подавлявшиеся правительством. Будучи создателем могущественного абсолютистского государства, добился признания за Россией авторитета великой державы.

Для наиболее полного осознания заслуг Татищева необходимо вспомнить основные вехи Петровских реформ и продолжателей его дела.

СЕВЕРНАЯ ВОЙНА 1700-1721 годов, война Северного союза (в составе России, Речи Посполитой, Саксонии, Дании, Ганновера, Пруссии) против Швеции. Россия в войне боролась за выход к Балтийскому морю. После поражения под Нарвой (1700) Петр I реорганизовал армию, создал Балтийский флот. В 1701-1704 годах русские войска закрепились на побережье Финского залива, взяли Дерпт, Нарву. В 1703 году был основан Санкт-Петербург, который стал столицей Российской империи. В 1708 году шведские войска, вторгшиеся на русскую территорию, потерпели поражение у Лесной. Полтавская битва 1709 года окончилась полным разгромом шведов и бегством Карла XII в Турцию. Балтийский флот одержал победы при Гангуте (1714), Гренгаме (1720). Война завершилась победным для России Ништадтским миром 1721 года.

Важнейшим результатом преобразований Петра было преодоление кризиса традиционализма путем модернизации страны. Россия стала полноправной участницей международных отношений, проводившей активную внешнюю политику. Значительно вырос авторитет России в мире, а сам Петр стал для многих образцом государя-реформатора. При Петре были заложены основы русской национальной культуры. Царь создал также систему управления и административно-территориального деления страны, сохранявшуюся в течение долгого времени. Вместе с тем, главным инструментом проведения реформ было насилие. Петровские реформы не только не избавили страну от сложившейся ранее системы социальных отношений, воплощенной в крепостничестве, но, наоборот, консервировали и укрепили его институты. В этом заключалось главное противоречие петровских реформ, предпосылки будущего нового кризиса.

ЕКАТЕРИНА II Алексеевна (урожд. София Августа Фредерика, принцесса Анхальт-Цербстская) , российская императрица (с 1762-96).

Екатерина вступила на престол, имея вполне определенную политическую программу, основанную, с одной стороны, на идеях Просвещения и, с другой, учитывавшую особенности исторического развития России. Важнейшими принципами осуществления этой программы были постепенность, последовательность, учет общественных настроений. В первые годы своего царствования Екатерина осуществила реформу Сената (1763), сделавшую работу этого учреждения более эффективной. В эти же годы был основан ряд новых учебных заведений, в том числе первые в России учебные заведения для женщин (Смольный институт, Екатерининское училище). В 1767 она объявила о созыве Комиссии для сочинения нового уложения, состоящей из выборных депутатов от всех социальных групп русского общества, за исключением крепостных крестьян.

После окончания русско-турецкой войны 1768-74 и подавления восстания под предводительством Е. И. Пугачева начался новый этап екатерининских реформ, когда императрица уже сама разрабатывала важнейшие законодательные акты. В 1775 был издан манифест, дозволявший свободное заведение любых промышленных предприятий. В том же году была осуществлена губернская реформа, которой введено новое административно-территориальное деление страны, сохранившееся вплоть до Октябрьской революции 1917. В 1785 Екатерина издала свои важнейшие законодательные акты -- жалованные грамоты дворянству и городам. Была подготовлена также третья грамота -- государственным крестьянам, но политические обстоятельства не позволили ввести ее в действие. Основное значение грамот было связано с реализацией важнейшей из целей екатерининских реформ -- созданием в России полноценных сословий западноевропейского типа.

В последние годы жизни Екатерина продолжала разрабатывать планы серьезных преобразований. На 1797 была намечена радикальная реформа центрального управления, введение законодательства о порядке наследования престола, создание высшей судебной инстанции, основанной на выборном представительстве от трех сословий. Однако завершить свою программу реформ Екатерина не успела. В целом екатерининские реформы явились прямым продолжением преобразований Петра I.

Вот именно в эти годы пришлось служить Отечеству В. Н. Татищеву.

ТАТИЩЕВ Василий Никитич (1686-1750), российский историк, государственный деятель. В 1720-22 и 1734-37 управлял казенными заводами на Урале. В 1741-45 астраханский губернатор. Труды по этнографии, истории, географии, "История Российская с самых древнейших времен" (кн. 1-5, 1768-1848).

ТАТИЩЕВ Василий Никитич , российский историк, географ и этнолог, государственный деятель.

Татищев происходил из семьи псковского помещика и был родственником царицы Прасковьи, вдовы Ивана V. Он рано вошел в ближайшее окружение Петра Великого и проявил себя и как военный, и как способный администратор, находясь на службе до 1745, когда был отстранен от должности.

Несмотря на то, что более 40 лет его жизни приходятся на военную и административную службу, которую Татищев начал драгуном, а окончил в чине тайного советника, он как истинный сподвижник Петра Великого много учился, не утратив жажды познания и в зрелые годы. Чаще всего именно годы трудностей и опалы становились временем наиболее интенсивных научных занятий. В отечественной истории Татищев остался прежде всего как историк, создатель "Истории Российской" -- первого многотомного обобщающего труда по русской истории, талантливый географ и этнолог.

В ходе Северной войны Татищев участвовал во взятии Нарвы, в Полтавской "виктории", где был ранен, Прутском походе, исполнял дипломатические поручения, участвовал в Аландском конгрессе.

Выполняя военно-дипломатические поручения Петра 1, в 1718 был участником мирных переговоров со Швецией на Аландском конгрессе. С 1719 на гражданской службе занимался составлением географических карт, с чего начались его серьезные занятия историей. В 1720 - 1722 по приказу Петра 1 Татищев управлял заводами на Урале и положил начало основанию Екатеринбурга. Не ужившись со всесильными заводчиками Демидовыми, не желавшими подчиняться закону, Татищев покинул Урал. В 1724 был отправлен в Швецию "для некоторых секретных дел" - ознакомления с состоянием горного дела и найма мастеров. По возвращении в Россию служил главным судьей Монетной конторы. В 1730 Татищев, будучи убежденным монархистом, деятельно выступил против попытки "верховников" ограничить власть Анны Ивановны. В 1734 - 1737 Татищев вновь находился на уральских заводах, а в 1737 - 1739 руководил Оренбургской экспедицией, усмирявшей башкирское восстание.

И во время войны он успевал учиться. Начинал в кавалерии, с 1712 по 1716 обучался в Германии математике, инженерному и артиллерийскому делу. В эти годы уже началась подготовка Татищева как историка. Он изучал языки, собирал библиотеку (одну из лучших тогда в России частных библиотек), осваивал новейшие философские рационалистические труды, сформировавшие в нем стремление к критическому осмыслению событий прошлого. Вернувшись в Россию, Татищев поступил под команду начальника русской артиллерии Я. В. Брюса. Видимо, через Брюса Петр Великий определил Татищева "к землемерию всего государства и сочинению обстоятельной российской географии с ландкартами".

Все последующие годы Татищеву приходилось делить время между административной работой и научными изысканиями, которым он предавался с увлечением и страстью, но на которые оставалось совсем немного времени.

С 1720 по 1723 годы Татищев управлял горными заводами на Урале, проявив себя решительным, чуждым рутины и угодничества администратором, ревнителем "к пользе российской", чем нажил себе немало врагов. По инициативе Татищева был построен Екатеринбургский завод, давший начало городу. Организацию горного дела, управление заводами он сочетал с изучением края, населявших его народов, их быта, нравов и обычаев, истории. Татищев собирал исторические документы, закладывая основы методики исторических исследований, источниковедения и археографии. Его учителем был Брюс В.М.

БРЮС Яков Вилимович , граф, российский государственный и военный деятель, ученый. Происходил из древнего шотландского рода, среди его предков были короли (Роберт I Брюс и Давид II Брюс). Представитель третьего поколения Брюсов в России. Отец, полковник Вильям (Вилем), служил царю Алексею Михайловичу и погиб в 1695 под Азовом. Яков Вилимович -- сподвижник Петра I, сенатор, президент Берг- и Мануфактур-коллегий (1717-22), генерал-фельдмаршал (1726). Участник Крымских и Азовских походов 1680-90-х годов и Северной войны 1700-21. Подписал вместе с А. И. Остерманом Ништадтский мир 1721. Переводил иностранные книги, ведал Московской гражданской типографией. Его именем назван гражданский календарь 1709-15, в создании которого он принимал решающее участие. Особенно большое значение для отечественной артиллерии имели оригинальные и переводные труды Я. Брюса.

В 1724-1726 гг. Татищев в Швеции наблюдал за русскими учениками, сам изучал экономику и финансы этой страны. Европейская командировка позволила общаться с лучшими шведскими учеными, специалистами по древней истории, истории России, приобретать книги, работать в шведских архивах, собирая материалы по русской истории. В эти годы опубликован его первый научный труд с описанием костяка мамонта, найденного в Сибири. Приобретенные знания пригодились в России: в последующие годы Татищев руководил Монетной конторой, разработал рекомендации для правительства по стабилизации денежного обращения в стране. Татищев принимал активное участие в событиях 1730 накануне вступления на престол Анны Иоанновны(т. н. "затейка верховников"), показав себя сторонником монархии с широким представительством дворянства в высших органах власти.

Чрезвычайно активный, человек сложного характера, неуживчивый, Татищев и в годы руководства денежным делом быстро нашел себе врагов; его обвинили во взяточничестве, с 1734 он был под судом, а затем его, освободив от суда, снова послали на Урал "для размножения заводов". В 1737-1739 он возглавлял Оренбургскую комиссию и руководил подавлением Башкирского восстания, затем -- Калмыцкую комиссию, а в 1741-1745 был астраханским губернатором. В 1745 его отстранили от должности, и последние годы он провел вновь под угрозой суда в своем имении Болдино в опале. По семейному преданию, за день до смерти курьер доставил ему известие о снятии всех обвинений и пожаловании ему ордена Александра Невского, но дни Василия Никитича были сочтены.

Из "Разговора двух приятелей о пользе науки и училищах"

Исторические и географические труды

Видимо, в годы руководства Монетной конторой Татищев приступил к систематической работе над своим главным историческим трудом, считая, что "древняя Российская гистория во многих знатных делах и обстоятельствах темна и неисправна". Татищев впервые увидел и осознал связь географии с историей: начав по поручению Петра Великого картографическое и географическое изучение России, он убедился, что знание географии страны невозможно без изучения ее истории. Результатом этих работ стал затем "Лексикон исторический, географический и политический", труды по географии Сибири и России, неоконченное обширное "Общее географическое описание всея Сибири".

Из "Лексикона российского исторического, географического, политического и гражданского"

Свой главный труд "Историю Российскую" Татищев довел до 1577 года, проработав над ней около 30 лет. В конце 1730-х гг. была создана первая редакция "Истории", которая вызвала замечания членов Академии наук, в 40-е он переработал ее и составил всего четыре части труда, надеясь довести работу до воцарения Михаила Федоровича, однако завершить "Историю" Татищев не успел. Сохранились подготовительные материалы к повествованию о событиях 17 в. Несмотря на обещания Академии наук издать "Историю", Татищев не увидел ее опубликованной, она вышла в свет в 60-80-е гг. 18 века довольно большим тиражом в 1200 экземпляров, а последняя -- утерянная -- часть -- только в 1848. Уже в 20 в. вышло академическое издание "Истории Российской", труды Татищева по географии и этнологии, опубликованы его письма.

"Он первый начал дело так, как следовало начать: собрал материалы, подверг их критике, свел летописные известия, снабдил их примечаниями географическими, этнографическими, хронологическими, указал на многие важные вопросы, послужившие темами для позднейших исследований... одним словом, указал путь и дал средства своим соотечественникам заниматься русской историей". Эти слова великого русского историка XIX века С.М.Соловьева написаны о том, кого часто называют "отцом русской истории", о Василии Никитиче Татищеве.

"Историей" Татищева в рукописи пользовались М. В. Ломоносов, Г. Ф. Миллер, И. Н. Болтин, высоко ценила труд Татищева Екатерина II, но достоянием широкого читателя "История" не стала. Она была слишком громоздка, достаточно сыра, написана тяжелым языком. Однако значение этого произведения для русской исторической науки огромно: впервые было составлено систематическое научное описание русской истории, предложена ее периодизация, сделана попытка философского рационалистического осмысления событий русского прошлого. Своим трудом Татищев заложил традиции русской исторической науки начинать исследовательскую работу с собирания и изучения исторических источников. На страницах "Истории" Татищев представил тот корпус источников, без которых научный труд по истории России стал невозможен. Не случайно работа по выявлению, изучению и публикации памятников письменности занимала столь значительное место в исследовательской работе Татищева. Он использовал собранные им основные летописные памятники, Степенную книгу, акты и сочинения иностранцев, подготовил к публикации Русскую Правду и Судебник 1550.

Труд Татищева подвергался самой суровой критике и в 18 в., и в последующие времена, до сих пор окончательно не решен вопрос о подлинности и достоверности так называемых "татищевских известий" -- свидетельствах, как будто бы извлеченных Татищевым из не дошедших до нас летописных памятников. Однако это не может изменить места Татищева в истории отечественной культуры, его роли "отца русской исторической науки".

В каждом городе, в котором бывал Татищев, он закладывал школу. Но самый главный труд Татищева - книга "История Российский империи", тираж которой, к сожалению, был ужасно мал - 3000 экземпляров.

Деятельность В.Н. Татищева на Урале

Итог деятельности на Урале - 36 металлургических заводов, 45 были построены по его планам уже после смерти. Для нашего города Василий Никитич тоже сделал немало: организовал экспедицию перед постройкой города, организовал саму постройку. В 1739 году по его инициативе была открыта первая русско-калмыцкая школа.

У истоков освоения природных богатств Урала и основания городов Екатеринбурга и Перми стояли выдающиеся государственные деятели, обладавшие энциклопедическими знаниями - Василий Никитич Татищев и генерал-майор от артиллерии Вильгельм Георг де-Геннин.

ГЕННИН Виллим Иванович (Георг Вильгельм де Геннин) (1676-1750), генерал-лейтенант. По происхождению голландец, на российской службе с 1698. Начальник Олонецких (с 1713) и Уральских (с 1722) горных заводов, с 1734 управляющий Главной артельной канцелярией.

Такой незаурядные личности, несомненно, заслуживают памятника в нашем городе.

Хроника истории Перми

*Земли, на которых расположен город, были в ХVII веке частью огромных Строгановских вотчин (ГАПО. Ф.970. Оп.1. Д.21. Л.1 об.). Первое русское поселение на берегу р. Егошихи упоминается в переписных книгах воеводы Прокопия Елизарова в 1647 году. Это был "починок на р.Каме и на речке Егошихе, а в нем крестьян дворы: Сергейко Павлов сын Брюханов, у него дети Климко да Ивашко".

*В переписных книгах князя Федора Бельского за 1678 г. значится "починок на р.Каме и на р.Егошихе, а в нем дворы: Ивашка Верхоланцев, Демка да Яранко Брюхановы, Ларька Брюханов и Ивашко Брюханов". В отказных книгах на Строгановские вотчины в 1692 году селение это уже называется деревней Егошихой.

*Иногда деревня Егошиха называлась Брюхановой, так как в числе первых ее поселенцев было несколько, носивших фамилию Брюхановы.

*В начале ХVIII века эти земли входили в состав огромной Сибирской губернии, учрежденной при первом разделении России на 8 губерний в 1708 году. В церковно-административном отношении эта территория с 1658 по 1800 г. находилась в зависимости от Вятки, епископы которой именовались Вятскими и Великопермскими. Громадная Сибирская губерния в 1719 году была разделена на 3 провинции: Тобольскую, Соль-Камскую и Вятскую. В 1727 году Вятская и Соликамская провинции были отнесены к Казанской губернии.

*Освоение природных богатств Урала начинается в эпоху великих преобразований конца XVII - начала XVIII веков. По распоряжению Петра Великого появился на Урале капитан-поручик артиллерии Василий Никитич Татищев. 9 марта 1720 года ему был дан указ за подписью членов Берг-коллегии, которым ему велено было " в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где отыщутся удобные разные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить..."

*Осмотрев берега Камы, Татищев нашел место около деревни Егошихи удобным для устройства на нем медеплавильного завода. В 1721 году Татищева отзывают в Москву, вместо него управляющим Уральскими казенными заводами был назначен генерал-майор от артиллерии Вильгельм де-Геннин. В инструкции, данной ему Петром I 29 апреля 1722 года, предписывалось "ехать в Кунгурский, Верхотурский и Тобольский уезды, где есть наши медные и железные заводы, и железные заводы во всем исправлять. Медные заводы также во всем исправить и привесть в доброе состояние и размножение.

*Де-Геннин одобрил почти все проекты Татищева по постройке новых заводов. В его рапорте Петру I от 25 ноября 1722 года говорится о подготовке к строительству Егошихинского завода: "... велел сею зимою заготовить подрядом или покупкою материалы для строения плавильного медного завода и к тому плотины от реки Камы с полверсты на речке Егошихе..., а лучше и угоднее того места в Кунгурском уезде не сыскал, и впредь будущую весну на том месте плавильный завод зачну строить".

*В октябре 1722 г. в г.Кунгуре был объявлен указ генерал-майора де-Геннина: "подлежит построить на реке Егушихе и Иргине медные плавильные и для дела железа и стали заводы", поэтому всем, кто пожелает к строению тех заводов "кирпич и уголь ставить и анбары строить подрядом, и те б люди для подряду и договору о цене являлись в канцелярию ведомства г-на генерала маэора немедленно".

*12 марта 1723 года начались работы, связанные непосредственно с будущим строительством: расчищение реки вверх от устья Егошихи до места, где будет строиться завод, "заготовка лесных материалов и припасов, строительство кирпичных сараев".

*В рукописи де-Геннина "Описание Уральских и Сибирских заводов.1735 г.", которая хранится в Петербурге, говорится о закладке Егошихинского завода следующее: "И по определению ево, генерала лейтенанта, оной завод начат строить маия 4-го дня 1723 году и построен по январь месяц 1724-го году".

*При закладке Егошихинского завода присутствовал В.Н.Татищев. Строительством завода руководили капитан Берглин и взятый с Олонецких заводов старший плавильный мастер Циммерман. Завод строили по подряду крестьяне разных сел и деревень Кунгурского уезда и наемные работники, а "плачено им было на день по 3 1/2 и по 4 и до 6 копеек".

*29 апреля 1724 года де-Геннин рапортовал Петру I: "Медный завод на Ягошихе в ходу... и уже слишком 200 пуд меди выплавлено, а медной руды на оном заводе слишком на год изготовлено, такожде и углю и дров на год".

*Во время строительства на Егошихе была возведена плотина "длиною 26 сажен, шириною и толщиною по 4 сажени", 6 плавильных печей, две колесные избы, две кузницы, амбары, сараи, и даже "лаблатория с каморою, рубленые из бревен".

*Одновременно с заводскими постройками возводятся "заводская контора и на приезд начальника две светлицы. Две светлицы управительские, промеж ними сени. 7 квартир для житья приказным служителям и мастеровым людям". Контора, светлицы и квартиры были "загорожены палисадом четыреугольным, мерою от стены до стены: по одну сторону 60, в другую 58 сажен, и на всех углах по бастиону".

*Строительство завода обошлось казне в 3891 рубль 49 копеек.

*Уголь к Егошихинскому заводу поставляли приписные крестьяне. Горновой камень и известь добывались в селе Камасине, владении господ баронов Строгановых. По представлению де-Геннина и по указу из правительствующего Сената для работы к Егошихинскому заводу были приписаны крестьяне Кунгурского уезда сел Кыласово и Комарово, которые находились на расстоянии 70 и 90 верст от завода. *Егошихинский завод с населенным пунктом при нем представлял особый тип поселения - город-завод. Города-заводы зарождались на основе казенных (государственных) и частных предприятий. Они были не только центрами промышленности и торговли, но и центрами управления, науки и культуры. Еще задолго до официального признания городом Егошихинский завод сформировался как городской организм и выполнял функции, свойственные городу.*В 1724 году в Егошихинском заводе "по умножении в оном жителей... заложена церковь деревянная во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла, в честь тезоименинства Петра Великого".

*По распоряжению В.Н.Татищева, ставшего в 1734 г. начальником Сибирских горных заводов, в селении Егошихинского завода была открыта арифметическая школа. В школе преподавали тригонометрию, геометрию, арифметику и словесные науки. Школа готовила служителей для казенных горных заводов.

*Большое значение Егошихинскому заводу придавало то обстоятельство, что тут находилось Пермское горное начальство (Берг-амт), заведывавшее как казенными Пермскими заводами (Егошихинским, Мотовилихинским, двумя Юговскими, Висимским и Пыскорским), так и многими окрестными частными заводами.

*В 1757 вместо деревянной церкви в Егошихинском заводе была заложена каменная церковь "во имя святых апостолов Петра и Павла с приделом святыя великомученицы Екатерины".

*При императрице Елизавете Петровне многие уральские казенные заводы были отданы частным лицам, преимущественно знатным вельможам. Именным высочайшим указом в ноябре 1759 года Егошихинский медеплавильный завод был отдан государственному канцлеру графу Михаилу Илларионовичу Воронцову.

*Приказом Берг-коллегии от 13 ноября 1761 г. велено было Пермское горное начальство переместить из Егошихинского завода в Кунгур.

*После передачи Егошихинского завода в частные руки в первое время на нем увеличилась выплавка меди: так, в 1766 г. выплавлено было 4447 пудов, в 1767 г.- 4659 1/2 пудов. Но быстрое истощение рудников привело к уменьшению количества выплавки: около 1770 года на Егошихинском заводе выплавлялось уже только от 2 до 2 1/2 тыс.пудов не чистой уже, как прежде, а черной меди, которая возилась для переплавки на Мотовилихинский завод.

*В 70-е годы XVIII века Егошиха была "настоящим горным городком". В ней находилось более 400 деревянных домов, каменная церковь, на рынке размещалось до 100 торговых лавок. Современники отмечали, что быстрое развитие торговли в Егошихе связано с тем, что через поселение проходила дорога из центра России в Сибирь. Караваны судов доставляли по Каме товары с Макарьевской ярмарки, на Егошихинской пристани товары разгружали и отправляли дальше. В обратном направлении шли караваны с продукцией уральских и сибирских горных заводов.

*Егошихинскому поселению было суждено стать центром огромного наместничества. Осуществляя реформу 1775 года, Екатерина II велела Казанскому губернатору князю Мещерскому подыскать удобное место для губернского города вновь создаваемого Пермского наместничества. Мещерскому понравилось местоположение Егошихинского завода и он рекомендовал его для переименования в губернский город.

*Генерал-поручик Евгений Петрович Кашкин, назначенный Екатериной II наместником Пермским и Тобольским, объехал Западный Урал и в своем рапорте императрице от 25 сентября 1780 года назвал Егошиху самым подходящим местом для превращения в губернский город.

*Кашкин отметил удобное положение Егошихинского завода в самой середине Пермской области и на берегу реки Камы, а потому "все отправляемые металлы из Сибирских заводов на судах, так как и соль, сверху Камы от соляных промыслов отпускаемая, сию слободу миновать не могут". Принимая во внимание, что "сия слобода сделалась по своему положению главною пристанью на р.Каме", Кашкин предсказывает, что когда "сие место будет наименовано губернским городом, то в короткое время наполнится жителями из разных мест и будет подобно прочим внутри России предпочитаемым городам".

*Признав выгодность положения Егошихинского завода, Екатерина II подписала Указ от 16 ноября 1780 г., в котором было сказано: "Город губернский для Пермского наместничества назначить в сем месте, наименовать оный город Пермь и вследствии того в нем основать уже все строения, кои на первое время и особенно при случае открытия управления по учреждениям нашим нужны будут для помещения присутсвенных мест".

*17июля 1783 г. был утвержден герб города Перми: "в красном поле серебряный крест, означающий первое -- дикость нравов обитавших жителей, а второе -- просвещение через принятия христианского закона".

Город Пермь: век ХY111 - век ХХ1

Пермь, как и многие уральские города, начиналась с завода. Первое же упоминание о пермских поселениях относится к 17 веку - в переписных книгах воеводы Прокопия Елизарова в 1647 году значится "починок на р. Каме и на речке Егошихе, а в нем крестьян дворы…" В отказных книгах на Строгановские вотчины в 1692 году это селение уже называется деревней Егошихой. Датой рождения города считается день закладки медеплавильного завода недалеко от устья Егошихи, впадающей в Каму, - 4 (15) мая 1723 года. Предварительную разработку и выбор места осуществил географ, историк и горный деятель Василий Никитич Татищев, направленный на Урал по распоряжению Петра Первого. Берг-коллегией ему было поручено "… в Сибирской губернии на Кунгуре и прочих местах, где отыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить…" Под руководством Татищева и Вильгельма Ивановича (Георга Вильгельма) Геннина, также не менее известного сподвижника Петра, осуществлялась постройка завода. В 1734 году поселок Егошихинского завода становится административным цент ром Пермского горного округа.

В 1780 году Екатерина П подписала указ, в котором говорилось: "Уважая выгодность положения Егошихинского завода и способность места сего для учреждения в нем губернского города … предписываем вам город губернский для Пермского наместничества назначить на сем месте, наименовав оный Пермь…" Летом 1781 года в Перми "сообразно высочайше утвержденному городскому плану" велась постройка казенных зданий для наместника, губернатора, вице-губернатора, присутственных мест, квартир для чиновников. Ядро города формировалось вокруг площади Петропавловского собора. 18(29) октября 1781 года состоялось торжественное открытие наместничества и города Перми: пышная церковная церемония с "целодневным звоном" колоколов, с пушечной пальбой, а вечером "происходила иллюминация в 20 тысяч плошек и 7 тысяч фонарей". Торжества продолжались три дня.. В 1797 году наместничество было преобразовано в губернию. В губернский город к тому времени приехали на жительство многочисленные купцы. То были выходцы из Пермской, Вятской, Рязанской, Владимирской, Тамбовской, Оренбургской и других губерний. Первым городским головой стал Михаил Абрамович Попов, купец 2-й гильдии, из кунгурского купечества.

Пермь становится резиденцией местного чиновничества, торговым центром, важным речным портом, "с берегов которого знатное количество судов с разными припасами отправлялось". Купеческое предпринимательство и широкие торговые связи явились одним из условий стабильного экономического развития региона; об этом свидетельствовали и растущие обороты на ярмарках, и складывание сети торговых заведений, и открытие представительств иностранных фирм. К середине 19-го века значение Перми как города, расположенного на торговых путях из европейской России в Сибирь, еще больше возрастает в связи с развитием пароходства на Каме. В навигацию 1851 года по Каме курсировало 11 пароходов, а еще через семь лет стали регулярными пассажирские рейсы от Перми до Нижнего Новгорода. В 1866 году была открыта пассажирская линия от Перми до Чердыни. В навигацию 1871 года по Каме ходило уже 43 парохода: 12 - пассажирских, 6 - буксиро-пассажирских, 25 - буксирных. Рост пароходства способствовал возникновению в Перми судостроительных заводов. Уже в 1858 году в устье речки Данилихи английский подданный Гуллет строит механический и литейный завод, на котором делаются речные буксиры. Речные паровые суда строили и на литейно-механическом заводе пароходчиков братьев Каменских. Немалый вклад в судостроение внес Мотовилихинский завод.

Развитие пароходства, судостроения, пристанского хозяйства, торговли, возникновение в Перми заводов и фабрик вызвало приток рабочей силы. За счет этого в основном и увеличивалось население города. Если в начале 19-го века в Перми проживало около 4 тыс. человек, то к 1868 году население увеличилось до 19 556 человек, а вместе с Мотовилихой - до 28 281 человек. Появляются новые районы застроек, и город все больше и больше вытягивается вниз по Каме.

Развивается сеть кредитных учреждений. Самый первый банк в Перми - Марьинский (с капиталом в 13 тысяч рублей) - был открыт в 1863 году. В декабре 1871 года на речке Данилихе открылся первый в России фосфорный завод. Через год там же возникла бумажная фабрика. На берегу Камы появляются деревообрабатывающий, кожевенный, салотопенный, мыловаренный, пивоваренный и водочный заводы. С расширением производства на чугунолитейных и механических заводах Пермь становится все более крупным центром металлообработки.

Увеличение объемов перевозки всех видов грузов заставило в конце 70-х годов решать вопрос о прокладке первой на Урале Горнозаводской железнодорожной линии от Перми до Чусового. Наплыв рабочей силы способствовал изменению облика города: на месте снесенных частных домов выросли каменные здания вокзала, железнодорожного управления, мастерских и др.

В августе 1878 года в Перми состоялось торжественное открытие первого участка дороги, проложенной до Чусового. В октябре того же года открылось движение пассажирских поездов от Перми до Екатеринбурга. Прокладка впоследствии этой линии до Тюмени имела большое значение для развития экономики огромного края. В следующие годы железнодорожные магистрали соединяют Пермь с Котласом (1899 г.), открывается и сквозное движение от Петербурга до Перми (1905 г.), а затем вводится в строй новая линия Пермь - Екатеринбург через Кунгур (1909 г.) С тех пор еще более возрастает значение Перми как транспортного узла, где грузы с рельсовых путей переваливаются на речные суда и наоборот: водным путем из центра страны доставляются в Пермь, а отсюда следуют по железной дороге в Зауралье, Сибирь.

Небезосновательно утверждение, что Пермь в конце 19 - начале 20 в. стала "транспортными воротами" не только Урала, но и Сибири.

С конца 18-го по конец 19-го в.в. Пермь - важный этап на пути в Сибирь и Дальний Восток ссыльных, в том числе политических, а также место отбывания последними ссылки (М.М. Сперанский, А.И. Герцен, В.Г. Короленко и многих других), что способствовало росту демократических и революционных настроений горожан, стимулировало интеллектуальную жизнь в городе. Впервые музыкальный спектакль Пермь увидела в 1806 году, в 1821 году - состоялось театральное представление, которое дали актеры промышленников Всеволожских и Строгановых. В ноябре 1870 года открылся в Перми оперный театр. В 1783 году, через два года после основания города, появилось низшее народное училище - "Российская градская Пермская школа", занятия в котором вел один учитель. К началу 20-го века в Перми уже нассчитывается более двух десятков средних образовательных и профессиональных учреждений. В 1916 году - основан первый на Урале Пермский государственный университет. Пермь была центром Пермской губернии до 1923 года, Пермского округа - до 1938 года в составе Уральской (до 1934 года) и Свердловской областей. С октября 1938 года Пермь - областной центр Западного Урала. В 20-е - начале 30-х годов осуществлялась перестройка хозяйства на базе социалистических производственных отношений. Развитие города продолжалось. В 30-е годы строились заводы: авиамоторный, судостроительный, химические и др. В 40-е годы вводятся заводы агрегатный, велосипедный, телефонный, маргариновый, домостроительный комбинат, табачная фабрика. В 50-е годы - Камская ГЭС, нефтеперерабатывающий, целлюлозно-бумажный комбинаты, заводы кабельный, аппаратуры дальней связи, ТЭЦ-9. В 60-е годы - заводы приборостроительный, электротехнический, высоковольтных изоляторов, синтетических моющих средств, полиграфический комбинат, швейная фабрика, ТЭЦ-14, предприятия пищевой промышленности. В 40-80-е годы создается множество менее крупных предприятий почти всех отраслей производства.И сегодня в материальном производстве занято до 87% работающих. Действует около 150 предприятий преимущественно машиностроения и металлообработки, химии и нефтехимии, а также деревообрабатывающей, бумажной, полиграфической, энергетической, легкой, пищевых и других отраслей промышленности, крупные строительные тресты. Флот Камского речного пароходства, 13 железнодорожных станций и два аэропорта связывают центр Западного Урала с 64 городами и населенными пунктами России, СНГ и с некоторыми зарубежными странами.

Богата духовная культура нашего города. Смышляев, Дягилев, Свиязев…

Наша память бережно хранит имена этих и многих других великих пермяков. Пермский балет, коллекция деревянной скульптуры, миниатюрная книга, - все это также является "визитной карточкой" нашего города. И сегодняшнее поколение пермяков ощущает свою причастность к делам и заботам родного города, понимает: только мы сами можем сделать нашу жизнь более счастливой и благополучной.

Литература

1. Кузьмин А.Г. Татищев. М., 1987

2. Павленко И. Василий Никитич Татищев - зачинатель исторической науки в России // Наука и жизнь. 1992. N 9

3. Попов Н., В. Н. Татищев и его время, М., 1861

4. Павленко И. Петр Первый М "Молодая гвардия" 1976

Подобные документы

В.Н. Татищев-родоначальник исторической науки, государственный деятель. Математик, естествоиспытатель, горный инженер, географ, археолог, лингвист, ученый юрист, политик, публицист а также просвещенный практический деятель и талантливый администратор.

реферат , добавлен 17.12.2007


Область значимости петровских преобразований. Политика социально-экономического развития России. Содержание реформаторской деятельности Петра I. Условия и предпосылки петровских реформ. Военная реформа. Реформы органов власти и управления.

курсовая работа , добавлен 04.06.2002


Характеристика Российской державы на рубеже XVII-XVIII вв. Предпосылки петровских реформ. Начало модернизации России. Сущность реформы Петра I. Результаты и значение петровских преобразований. Проблема цивилизационного раскола российского общества.

курсовая работа , добавлен 27.06.2011


Исторические условия и предпосылки петровских реформ, их содержание и значение. Сущность реформ армии и флота. Реформы в области промышленности и торговли, политика меркантилизма. Реформы Петра I в государственном управлении, образовании и культуре.

реферат , добавлен 12.12.2012


Предпосылки, необходимость государственных реформ в России эпохи Александра II. Экономическая политика. Время формирования капиталистических отношений в России. Экономические итоги России в годы "Великих реформ" и в Пореформенный период развития страны.

контрольная работа , добавлен 17.10.2008


Политическое и социально-общественное положение России в конце XVII в., основные причины отставания государства от его соседей. Характеристика эпохи Петра I и ее значение в истории России, направления петровских реформ, их главные итоги и сущность.

курсовая работа , добавлен 23.11.2009


Предпосылки петровских преобразований: экономическое и социальное положение страны, внутренние раздоры, внешнее давление. Противоречивый характер реформ Петра I. Внешняя политика России в первой четверти XVIII века на обретение статуса морской державы.

реферат , добавлен 09.03.2008


Предпосылки петровских реформ, судебная, военная и церковная реформы, построение новой системы управления, реформы в области культуры и быта, внешняя политика. Итоги и историческое значение реформ Петра, его деятельность, личность и роль в судьбе России.

реферат , добавлен 07.05.2010


Какой должна быть Россия. Время петровских реформ. Проблема "Восток – Запад". Славянофилы и западники и их разногласия во взгляде на петровские реформы. Вечная тема русских размышлений: Россия - Запад, Россия - Восток. Оценка выработанным концепциям.

реферат , добавлен 21.07.2008


Военная и губернская реформы. Преобразования в области управления, в сфере расширения дворянских привилегий, взаимоотношений с церковью, в области мануфактурного производства, торговли. Итоги петровских реформ. Внешнеполитическая деятельность Петра I.