Жизнь и творчество тредиаковского краткое содержание. Зарождение русской филологии. В.К. Тредиаковский
ТРЕДИАКОВСКИЙ Василий Кириллович родился в семье священника - филолог, поэт.
Обучался словесным наукам в школе монахов-капуцинов, преподававших на латинском языке.
В 1723 бежал в Москву (не хотел вступить в духовное звание) и поступил учиться в Славяно-греко-латинскую академию (Заиконоспасское училище) прямо в класс риторики. Здесь же сочинил первые стихи и написал две драмы - «Язон» и «Тит» , представлявшиеся учениками школы.
В 1725 создал плач о смерти Петра Великого. Сочинял веселые песенки, включавшиеся в позднейшие его сочинения.
В начале 1726 Василий Кириллович отправился за границу. Всепоглощающая страсть к наукам привела его к еще более рискованному бегству. Около двух лет провёл в Голландии, обучаясь языкам и знакомясь с западной литературой.
В 1727, «шедши пеш за крайнею уже своей бедностью», прибыл в Париж, где жил на хлебах посланника князя А. Б. Куракина. В Париже Тредиаковский посещает в Сорбонне математические и философские лекции, а также слушает богословие. Продолжаются и его занятия стихотворством, большей частью на французском языке.
В сентябре 1730 возвратился на родину образованнейшим человеком, но нужда не оставляла его. Лишь после издания «Езды в остров любви», обратившей на него внимание придворных кругов, он получает место переводчика Академии наук, часто отвлекаясь от занятий сочинением стихов для придворных празднеств.
В октябре 1733 Василий Кириллович окончательно был введен в академию исполняющим должность секретаря с обязанностями «вычищать язык русский, пишучи как стихами, так и не стихами, давать лекции, составлять словари, переводить с французского на русский». Казалось, что судьба его складывается счастливо. Но зависимость ученого-разночинца от прихоти вельмож, пренебрежительное отношение знатных к деятельности первого в России литератора-профессионала делали его жизнь унизительной и беспредельно трудной. Он писал, стихи на случай, поздравительные, переводил массу мелких статей, учил безвозмездно знатных иностранцев русскому языку, переводил уставы воинские и торжественные оды. И в то же время он создавал труды, представлявшие крупный теоретический вклад в историю русской культуры.
В феврале 1740 в жизни Тредиаковского случилось событие, раскрывшее весь ужас его положения: он был зверски избит вельможей Волынским, издевавшимся при этом: «Станешь ли еще песенки сочинять?» В его лице, писал Белинский , «нещадно бито было оплеухами и палками достоинство литератора, ученого и поэта». Осложнялось его положение в академии и очевидным неуспехом в творческом состязании его с Ломоносовым и Сумароковым , более одаренными поэтами; придворная же публика своим сочувствием им и глумлением над Василием Кирилловичем еще более обостряла конфликт. После многочисленных прошений, в которых Тредиаковский подробно и с гордостью перечислял свои заслуги перед отечественной филологией, после длительного сопротивления немцев, засевших в академии, он все-таки в июле 1745 «первым из россиян» стал профессором «как латинския, так и российския элоквенции» (т. е. красноречия).
С 1746 Василий Кириллович начал чтение лекций по истории и теории ораторского искусства и поэтике. Время от времени, наряду с кропотливейшим трудом по переводу огромной «Истории древнего мира» Рол лена, он получает «изустно» высочайшие указания «сочинить по трагедии» и волей-неволей должен был подчиняться им. В 1752 он издал первое собрание своих сочинений в двух томах. Каждое его новое произведение или им самим избранный перевод выходит в свет после долгих мытарств.
С 1757 он перестал посещать академию, где подвергался преследованиям и унижениям. В письме-объяснении он писал: «Ненавидимый в лице, презираемый в словах, уничтожаемый в делах, осуждаемый в искусстве, прободаемый сатирическими рогами всеконечно уже изнемог я в силах... чего ради и настала мне нужда уединиться». Однако трудиться он продолжал «для пользы всей России», утешением ему служит убеждение, что публика «сколько она ныне не видит российских стихов, от разных авторов составляемых, то в составе сих стихов, по количеству (т. е. размеру) их видит она мой собственный плод».
Литературную деятельность Тредиаковский не прекращал, но трудился в страшной нужде, давая уроки.
Долгое время общий хор критиков, исследователей, широкая молва разносили представление о нём как о бездарном поэте, скучном ученом-педанте, вечном труженике без таланта и искры вдохновения. Но уже Пушкин , вслед за Радищевым , писал о нем как «почтенном и порядочном человеке. Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел в русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков» (Полн. собр. соч., т. И, М., 1949, с. 253-254).
Первый крупный литературный успех пришел к поэту после издания переводного романа со стихами «Езда в остров любви» (1730). Перевод любовно-галантного романа француза Поля Тальмана (1663) угождал как вкусам ищущей легкого развлечения придворной верхушки и богатой молодежи, так и новым читательским пристрастиям, идущим на смену любителям деловой и панегирической литературы петровского времени. В приложенных же к повести стихах посвященных России, можно было найти и глубокое выражение патриотических чувств, столь характерное для той части общества, которая оставалась верной заветам Петра. «Езда в остров любви» представляла собой переполненное аллегорическими толкованиями изображение различных оттенков и перипетий любовного чувства героя Тирсита к его возлюбленной Аминте. Действие развертывалось, напр., в пещере Жестокости, у ворот Отказа, на озере Омерзелости и т. п. В качестве героев выступали Роскошь, Почтение и Предосторожность, Очесливость (скромность), Глазолюбность (кокетство). Это был первый в истории книгопечатания России абсолютно «мирской роман». В нем же и сказалась существенная особенность Тредиаковского-филолога. В предисловии к переводу он высказывает новые и глубокие взгляды на самые принципы такого рода литературного груда, обосновывает теоретически основную особенность своего перевода: это «почти самое простое русское слово», а не «глубокословная славенщизна»; необходимость же именно такого языка объясняется им содержанием переводимого произведения - «сия книга есть сладкия любви».
В рассуждениях Тредиаковского об устарелости «славенского языка», о его непонятности широкому кругу читателей уже содержатся теоретические предпосылки для упорядочения русского литературного языка. Но выбранный поэтом салонный язык верхушки образованного дворянства не смог бы стать основой для формирования «современнейшего» литературного языка. Василий Кириллович выдвигал важные теоретические проблемы, основываясь на понимании объективных процессов развития языка и литературы, он великолепно использовал зарубежный опыт в своих собственных филологических изысканиях, но, когда он брался за творческое воплощение им же выработанных принципов и правил, ему постоянно сопутствовали неудачи и просчеты.
В сентябре 1734 он написал необычным для тогдашней поэзии размером стихотворное поздравление начальнику академии бар. И. А. Корфу.
В 1735 опубликовал «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий» . Это было провозглашение крупнейшей реформы в русском стихосложении. До конца своей жизни Василий Кириллович защищал не только приоритет, но и отстаивал огромное значение предложенной им и восторженно принятой поэтами реформы. Поэт ввел в русское стихосложение тоническую систему: «долгота и краткость слогов в новом сем российском стихосложении... только тоническая, т. е. в едином ударении голоса состоящая... в чем вся сила нового сего стихосложения состоит». Сейчас эта стиховая система чаще называется силлабо-тонической. Она возникла в результате изучения Тредиаковским предшествующей силлабической и кондакарной поэзии, наличия в ней тонических элементов; опирался поэт и на опыт других литератур, но основной побудительной причиной он сам признавал опыт русского народного стиха: «поэзия нашего простого народа к сему довела. Даром что слог ее не весьма красный... но сладчайшее, приятнейшее и правильнейшее разнообразных ее стоп падение подало мне непогрешительное руководство к введению... оных вышеобъявленных двухсложных тонических стоп» (т. е. ямба и хорея). Сам поэт определял себя как человека, «стих начавшего стопой прежде всех в России». Действительно, понятие стопы создавало совсем иное представление о ритмической организации русского стиха, так как устанавливало в строке место расположения ударных слогов и соответственно место расположения слогов безударных. Были в его реформе и элементы непоследовательности: так, он не отвел в своих рассуждениях места трехсложным размерам, хорей рассматривал, чуть ли не как единственный возможный в творческой практике размер, не исследовал стопы в коротких стихотворных строчках, ограничивал виды рифм и так далее. Ломоносов, более последовательно проводивший в жизнь реформу русского стиха, повлиял и на Тредиаковского, и в 1752 он внес многие изменения в свой «Способ». Что же касается стихов Василия Кирилловича, то тут, безусловно, он не смог создать таких значительных поэтических произведений, как Ломоносов или Сумароков.
В 1752 Василий Кириллович выпустил трактат «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» , где впервые и с достаточной полнотой исследовал историю стихотворства в России.
Немалое количество работ поэта посвящено теории жанров. Именно он впервые сформулировал основные принципы композиции, выбора героя торжественной оды (1735), выпустил ряд работ по теории поэтической речи, имевших значение для поэтики русского классицизма.
Значительную часть наследства поэта составляют переводы - поистине гигантская работа, исчисляемая сотнями названий. И здесь он выступал как писатель, практически осуществляющий свои теоретические принципы. В своих предисловиях к переводам он писал о высоком искусстве этого рода литературы: «переводчик от творца только что именем разнится. Еще донесу вам больше, ежели творец замысловат был, то переводчику замысловатее надлежит быть». Показателен зачастую и сам выбор произведений, предназначенных им для перевода. Античные авторы, выдающиеся философы средневековья и нового времени, сторонники просвещенного абсолютизма и ревнители республики, враги тирании и обскурантизма - целый мир идей и представлений проходил перед русскими читателями XVIII века в переводах поэта-филолога. Он любил это дело: «во мне знатно более способности, буде есть некоторые, мыслить чужим умом, нежели моим».
В разные периоды своей жизни Василий Кириллович по-разному судил о царях и вельможах, но унижаемый, он и сам иногда умел наносить удары, маскируясь чужими мыслями или допуская резкие выпады против владык в своих предисловиях и примечаниях. Реакционные круги бесились по поводу «приписания нелепых предисловий». Переводные произведения Тредиаковского В.К. часто навлекали гнев цензуры. Духовенство было враждебно настроено к нему после его приезда из-за границы. Его «Тилемахида» - не только создание удачной формы для русских переводов - гекзаметра, но и многочисленные уроки и укоры царям. Екатерина II преследовала эту поэму, вряд ли только из эстетических соображений. Прозаический роман Фенелона, переведенный Тредиаковским стихом, представлял собой язвительную картину развала государства в результате правления «злого царя» и в переводе поэта воспринимался многими как политическая сатира. «Любовь его к фенелонову эпосу делает ему честь, а мысль перевести его стихами и самый выбор стиха доказывает необыкновенное чувство изящного» (А. Пушкин, Полн. собр. соч., т. 11, М., 1949, с. 253-254).
Немалое количество оппозиционных выпадов содержится и в переводе книги о Бэконе (1760) и «Аргениды» Барклая (1751). Такие настроения преобладают в последние годы жизни поэта, в другое время допускавшего и льстивость, и верноподданническое отношение к самодержавному режиму.
Много сделал Василий Кириллович и для установления границ и правил литературного языка. Но стиль самого поэта все-таки лишь в редких случаях возвышался до чистоты и гармонии. Безмерная инверсия, смешение слов из различных языковых пластов, нарушение синтаксического строя языка, наконец, неразборчивость в выборе фразеологических сочетаний во многих случаях приводили к «дикости» языка творений поэта, хотя в его стихах и прозе есть и немало ярких, впечатляющих мест.
Радищев, вслед за Новиковым, вступился за поэта, осмеянного при жизни: «Тредиаковского выроют из поросшей мхом забвения могилы...» Но лишь советское литературоведение восстановило подлинное место и выявило действительное значение поэта «Истинным начинателем новой русской поэзии следует, по-видимому, считать... Тредиаковского. Этот замечательный человек, в свое время недооцененный, отличался силой теоретического мышления еще в большей степени, чем даром самостоятельного создания новых поэтических форм... Опыты первой поры творчества Василия Кирилловича решительно отразились на ходе поэзии ближайших десятилетий» (Г. Буковский, Русская поэзия XVIII века, Л., 1927, с. 12-13Х).
Умер - , Петербург.
Русские писатели. Биобиблиографический словарь.
Однако его творческое наследие не было по достоинству оценено современниками. Лишь впоследствии, уже в 19 веке, его переводы и оригинальные сочинения получили признание. Причина такого запоздалого успеха заключается в том, что современники автора стремились создать легкий литературный язык, в то время как поэт был сторонником сложного стихосложения, ориентируясь на лучшие образцы античности и подражая им.
Детство и юность
Василий Тредиаковский родился в 1703 году в семье астраханского священника. Он окончил латинскую школу, которая была основана при католической миссии в городе. В детстве он пел в церковном хоре. Увлечение музыкой он пронес через всю свою жизнь, впоследствии даже начав сочинять собственные композиции. Сохранилось мало сведений о его юности, осталась только тетрадка с четверостишием, которое свидетельствует о раннем увлечении мальчика поэзией.
Будущий поэт собирался поначалу поступать в Киево-Могилянскую академию, однако по неизвестным причинам он туда не поехал, а вместо этого отправился в Москву. С 1723 по 1725 год Василий Тредиаковский занимался в Славяно-греко-латинской академии за собственный счет. В это время он всерьез занялся литературой: сочинил собственный роман и перевел некоторые произведения с латинского языка. После двух лет обучения у него появилась возможность выехать за границу, поэтому он ушел из академии.
Путешествие по Европе
Василий Тредиаковский некоторое время жил в Гааге, однако вскоре покинул эту страну и перебрался в Париж, где поселился у главы русской дипломатической миссии. Вообще о времени пребывания поэта в европейских странах известно очень мало, тем не менее, сохранившиеся известия позволяют говорить о том, что он получил хорошее образование в Однако так и не сумел сдать экзамены на бакалавра, поскольку они были платными, а у поэта не было денег.
Тем не менее, данный этап имел важное значение в его творчестве, поскольку он познакомился с французской культурой, просвещением, которое оказало на него большое влияние, хотя, разумеется, всего за два года он не мог полностью проникнуться новыми для него идеями европейской идеологии. С 1729 по 1730 год поэт жил в Гамбурге. Василий Тредиаковский, творчество которого к тому времени уже оформилось как проевропейское, познакомился с местными интеллектуалами, учился музыке и написал некоторые стихотворения. Кроме того, он был вхож в круг российских дипломатов, общение с которыми повысило его культурный уровень.
Первый успех
Вернувшись на родину, поэт был приписан к Академии наук как студент, что было большой удачей, поскольку открывало перед ним большие возможности в научном мире. В 1730 году он опубликовал свой перевод французского романа «Езда в остров любви». Это стало настоящим событием в культурной жизни. Это романтическое куртуазное произведение сразу приобрело большую популярность у читающей публики. После выхода данного сочинения в свет наиболее популярным автором оставался именно Василий Тредиаковский. Поэт сопроводил свой труд и сборником стихов собственного сочинения.
Реформа стихосложения
В 1730-х годах поэт занялся изменением русского литературного языка. Тредиаковский добивался разделения прозы и поэзии и считал эталоном последней латинское стихосложение, к которому пытался приспособить и российскую поэзию. Однако его сразу стали критиковать за сложное построение предложений, неясный смысл, запутанную грамматическую конструкцию. Поэт часто прибегал к инверсии, активно использовал междометия, что в представлении литературоведов того времени осложняло и портило лирику.
Значение
Василий Тредиаковский, краткая биография которого составляет предмет настоящего обзора, оставил заметный след в Его эксперименты, научные изыскания в области литературы, споры с Ломоносовым и Сумароковым способствовали появлению отечественной критики и оригинальных произведений в разных жанрах. Большой вклад он внес и как переводчик. Так, благодаря ему русский читатель познакомился с работами французского ученого по древней истории. В конце жизни состояние его здоровья ухудшилось, и он скончался в 1769 году.
Васи́лий Кири́ллович Тредиако́вский (Тредьяковский) (22 февраля (5 марта) 1703 года, Астрахань - 6 августа 1769 года, Санкт-Петербург) - известный русский учёный и поэт XVIII века.
Биография
Родился в семье священника Кирилла Яковлевича Тредиаковского. Учился в школе монахов-капуцинов и должен был принять сан, но, по невыясненным причинам, в 1723 году убежал в Москву и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. Здесь он написал первые свои не дошедшие до нас драмы «Язон» и «Тит Веспасианов сын», а также «Элегию на смерть Петра Великого» и «Песенку».
В 1726 году Тредиаковский, не кончив курса в Академии, отправился в Голландию и пробыл два года в Гааге. Ему приходилось бедствовать за границей: его просьба в Россию «определить годовое жалованье» для окончании богословских и философских наук не была уважена, потому что он числился бежавшим из Академии. В Париже, куда он явился «шедши пеш за крайней уже своей бедностию», он учился в Сорбонне математическим и философским наукам, слушал богословие, принимал участие в публичных диспутах.
Вернувшись в 1730 году в Россию, Тредиаковский издал перевод романа Поля Тальмана «Езда в остров любви». К переводу прилагались стихи самого Тредиаковского, на русском, французском языках и латыни. Успех книге обеспечило само содержание книги, посвящённое изображению чувств изящной любви, новых в то время для русских читателей. В той же книге Тредиаковский поместил предисловие, в котором впервые высказал мысль об употреблении в литературных произведениях русского, а не церковнославянского языка, как было до того времени.
В 1732 году принят на службу в Петербургскую академию наук. Академик с 1745 года.
Тредиаковский активно занимался переводами и издал девятитомную «Древнюю историю» Ролленя, и шестнадцатитомную «Римскую историю» того же автора. В 1766 он издал «Телемахиду» - вольный перевод «Приключений Телемаха» Фенелона, выполненный гекзаметром. Произведение и его автор сразу же становятся объектом насмешек и нападок, так в «Эрмитажном этикете» императрицы Екатерины II установлено было шуточное наказание за лёгкую вину: «Если кто противу вышеписанного проступится, то по доказательству двух свидетелей, за всякое преступление должен выпить стакан холодной воды, не исключая того и дам, и прочесть страницу „Тилемахиды“ (Третьяковского). А кто противу трёх статей в один вечер проступится, тот повинен выучить шесть строк „Тилемахиды“ наизусть».
Сын Лев (1746-1812) - рязанский, ярославский и смоленский губернатор.
Реформа русского стихосложения
Тредиаковский является одним из основателей силлабо-тонического стихосложения в России.
Поэзия XVI - начала XVII строилась на силлабической основе, то есть ударения в стихе не были упорядочены, фиксированным было только количество слогов. Такой тип стиха пришёл в Россию из Польши.
В 1735 Тредиаковский издал «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских». В этой работе он ввёл понятие стихотворной стопы, а на её основе - понятие ямба и хорея. Стихотворные строки Тредиаковский предложил строить на основе хорея: «тот стих … совершенен и лучше, который состоит только из хореев … а тот весьма худ, который весь иамбы составляют». Фактически Тредиаковский предложил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13- и 11-сложник) путём введения постоянных ударений и цезуры.
В своём труде Тредиаковский также дал определения различных жанров: сонета, рондо, эпистолы, элегии, оды и пр.; приводит многочисленные примеры.
С критикой стихосложения, предложенного Тредиаковским, выступил Ломоносов. В «Письме о правилах российского стихотворства» (1739) он указал, что, кроме хорея, в русской поэзии можно использовать ямб, а также трёхдольные размеры - дактиль, амфибрахий, анапест. Также Ломоносов оспорил утверждение Тредиаковского, согласно которому в стихе могут использоваться только женские рифмы, введя в русский стих мужские и дактилические рифмы.
В целом Тредиаковский принял систему, предложенную Ломоносовым, и даже переписал несколько своих прежних од, с тем чтобы они соответствовали новым правилам стихосложения. Тем не менее один вопрос вызвал дальнейшее обсуждение:
Ломоносов считал, что ямбические размеры подходят для написания героических произведений, в частности оды, а хорей «с природы нежность и приятность имеющий, должен составлять собой только элегический род стихотворения». Этого же мнения придерживался и Сумароков. Тредиаковский же считал, что размер сам по себе никаких эмоциональных оттенков не несет.
Этот спор нашёл следующее продолжение: спорившие поэты выпустили книгу «Три оды парафрастические псалма 143». В ней один и тот же псалом был переведён Ломоносовым и Сумароковым - ямбом, а Тредиаковским - хореем.
Творчество
Творчество Тредиаковского вызывало немало споров как при жизни автора, так и после его смерти. С одной стороны, отчасти под влиянием мнения противоборствующих ему придворных и литературных группировок, Тредиаковский остался в истории как бездарный стихотворец, придворный интриган, плетущий заговоры против своих талантливых коллег. Вышедший в 1835 году роман И. И. Лажечникова «Ледяной Дом» поддерживал этот миф, что привело к тому, что на протяжении XIX века имя Тредиаковского часто употреблялось как нарицательное для обозначения бездарного стихотворца. В то же время, А.С. Пушкин в статье о книге Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» так отзывается о Тредиаковском: «Тредьяковский был, конечно, почтенный и порядочный человек. Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел в русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков. Любовь его к Фенелонову эпосу делает ему честь, а мысль перевести его стихами и самый выбор стиха доказывают необыкновенное чувство изящного. В „Тилемахиде“ находится много хороших стихов и счастливых оборотов… Вообще изучение Тредьяковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей. Сумароков и Херасков верно не стоят Тредьяковского… »
Ряд современных авторов называет Тредиаковского основоположником русской лирики Нового Времени, русского классицизма XVIII века с его антично-европейскими истоками, одним из наиболее плодотворных идеологов и практиков русской буколической поэзии и т. д.
Раннее творчество Тредиаковского, несомненно, оказывается в русле т. н. русского литературного барокко с характерными для него помпезностью стиля, наслоениями метафор, инверсиями, церковно-славянизмами. В то же время, будучи новатором, Тредиаковский заложил основные линии формирования русской лирики нового времени, блестяще развитые позднее Жуковским и Пушкиным. Поздние стихотворения Тредиаковского тяготеют к зарождающейся классицистической традиции, создаваемой современными ему Ломоносовым и Сумароковым. Однако, стать «образцовым классицистом» Тредиаковскому так и не удалось.
«Песни мирские». Любовная лирика
Первые песенные сочинения Тредиаковского датируют 1725-1727 годами, то есть временем учёбы в Славяно-греко-латинской академии, однако наиболее интересными произведениями, созданными в этом жанре следует считать русские любовные стихи, зародившиеся под влиянием французских салонных песен в 30-е годы XVIII века, т.е во время учёбы Тредиаковского в Париже. По мнению Н. П. Большухиной, в начале XVIII века «Любовная (и шире - светская) песня находилась … за пределом представлений о стихотворстве, поэзии. Только в 30-е годы XVIII века она будет осознана в качестве определённого жанра и … включена Тредиаковским в систему национальных лирических жанров. В качестве одного из характерных примеров подобного творчества можно взять «Стихи о силе любви». В нём Тредиаковский обращается к античным и библейским образам, отмечая внепространственную и внекультурную силу любви, которая «есть велико дело». Такое представление было весьма в духе французской песенной традиции, однако для русской поэзии явилось новым. В частном письме Тредиаковский писал о том, «что сама природа, эта прекрасная и неутомимая владычица, заботится о том, чтобы научить все юношество, что такое любовь». Сильное влияние французской песенной лирики также можно отметить в стихотворении «Песенка любовна» (1730). Стихотворение написано в куплетной форме, а две завершающие строки каждого куплета образуют рефрен. Присутствует характерное для французской поэзии наличие мужской рифмы рядом с женской. Любовь в стихотворении рассматривается как порыв, неосознаваемая и не поддающаяся рефлексии. Лирический герой «гибнет о любви», не в силах разобраться, что с ним происходит.
В искусстве
- Жизни Тредиаковского посвящён биографический исторический роман Петра Алешковского «Арлекин», исторические повести Юрия Нагибина «Беглец» и «Остров любви», а также стихотворный цикл Вадима Шефнера «Василию Тредиаковскому посвящается».
- Тредиаковский является одним из персонажей следующих исторических романов: «Ледяной дом» Ивана Лажечникова, «Бирон и Волынский» Петра Полежаева, «Слово и дело» Валентина Пикуля.
Материал взят с сайта http://ru.wikipedia.org/wiki/Василий_Кириллович_Тредиаковский
Отправной точкой всего дальнейшего развития русской литературы является усвоение правил французского классицизма четырьмя людьми, родившимися при Петре, и их старания перенести эти правила и нормы на русскую литературную почву. Эти четыре человека – Кантемир , Тредиаковский, Ломоносов и Сумароков .
Тредиаковский и Ломоносов. Лекция А. Н. Ужанкова
Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1768) был сыном бедного астраханского священника. Рассказывают, что Петр Великий , проезжая через Астрахань, увидел маленького Тредиаковского и, погладив по голове, назвал его «вечным тружеником» – пророчество, которое определило всю его жизнь.
Тредиаковский был первым недворянином, получившим образование за границей, притом у самого источника европейской культуры – в Париже. Он в совершенстве изучил французский язык и даже научился писать на нем poèsies fugitives (легкие стихи), которые были не ниже принятого тогда уровня. По возвращении в Россию в 1730 г. он был назначен секретарем в Академию. Одной из его обязанностей на этом посту было сочинение похвальных од и панегириков на разные случаи и торжественных речей на русском и латинском языках.
Василий Кириллович Тредиаковский
Существуют бесчисленные анекдоты о том, как он не умел сохранить своего достоинства в отношениях с надменными дворянами того времени, которые видели в профессиональном поэте и ораторе нечто вроде домашнего слуги самого низшего класса. Его прозаические переводы необыкновенно неуклюжи. Стихи лишены поэтических достоинств и стали совершенно нечитабельными задолго до его смерти. Главный труд его – перевод в гекзаметрах фенелонова «Телемаха» (1766) – стал, едва появившись, олицетворением всего педантичного и уродливого. В историю Тредиаковский вошел, как презираемая и смешная фигура.
Неутомимое трудолюбие «вечного труженика» внушает некоторое почтение. Но право Тредиаковского на признание его выдающейся фигурой в истории русской литературы заключается не в написанных им стихах, а в его трудах по теории поэзии и стихосложения. Его Мнение о начале поэзии и стихов вообще (1752) есть первое в России изложение классической теории подражания. Еще важнее его труды по русскому стихосложению. Хотя легенда о том, что он, якобы, первым ввел в русский стих правильную стопу, не соответствует действительности, теоретические взгляды Тредиаковского не только замечательны для своего времени, но интересны и сегодня.
ТРЕДИАКОВСКИЙ, ВАСИЛИЙ КИРИЛЛОВИЧ (1703–1769), русский поэт, переводчик. Родился 22 февраля (5 марта) 1703 в Астрахани в семье священника. В детстве был отдан в школу католических монахов-капуцинов, в которой обучение велось на латыни. Из Астрахани в 1723 сбежал в Москву, где поступил в Московскую славяно-греко-латинскую академию. Однако учение в ней не удовлетворило Тредиаковского, и в 1727 он сбежал в Голландию, откуда пешком перебрался в Париж. В Париже обучался в Сорбонне математическим, философским и богословским наукам. В 1730 вернулся в Петербург.
Первым значительным произведением, изданным Тредиаковским по возвращению в Россию, был перевод романа П.Тальмана Езда в остров Любви (1730). Кроме перевода в книге были представлены оригинальные стихи Тредиаковского на русском, французском и латинском языках. Поэт весьма трепетно отнесся к реакции публики на свою книгу. В целом она была доброжелательной, хотя некоторые ханжи из числа духовных лиц называли его развратитетелем русской молодежи. Тредиаковского представили императрице Анне Иоанновне, он получил звание придворного поэта, переводчика, а затем и академика Российской Академии наук.
Однако житейский успех поэта был недолгим. В 1735 он был обвинен в том, что своей песней по случаю коронации императрицы уронил ее высочайший титул. В 1740 Тредиаковский пережил глубокое потрясение. Министр Волынский потребовал, чтобы поэт написал стихи для шутовской свадьбы в Ледяном доме. Недовольный реакцией Тредиаковского на это поручение, Волынский избил его и приказал высечь. Духовенство обвинило поэта в атеизме. После всех этих событий мечтой Тредиаковского стали покой и уединение, в которых он мог бы спокойно работать.
В 1735 Тредиаковский издал трактат Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определением до сего надлежащих знаний . В этой работе он изложил систему литературных жанров классицизма и дал первые в русской поэзии образцы сонета, рондо, мадригала, оды. Кроме того, Тредиаковский положил начало реформе русского стихосложения. Он указал на то, что способ сложения стихов зависит от природных свойств языка. Поскольку в русском стихе ударение не закреплено за определенным слогом, то силлабика, пригодная для языка с постоянным ударением, русскому стихосложению не подходит. В качестве примера Тредиаковский привел народную поэзию. Однако Тредиаковский накладывал на силлабо-тоническую систему ряд ограничений, против которых выступил М.В.Ломоносов в своем Письме о правилах российского стихотворства (1739).
Тредиаковскому принадлежат еще несколько литературно-теоретических трактатов: Рассуждение об оде вообще , Предъизъяснение об ироической пииме , Рассуждение о комедии вообще и др., в которых разрабатывались приемы классицизма. В основе этих работ лежали принципы книги Н.Буало Поэтическое искусство , которую Тредиаковский перевел в 1752. Подражанием Буало была и одна из наиболее известных од Тредиаковского Ода торжественная о сдаче города Гданска (1734). Стремясь дать образцы различных поэтических жанров, он написал философскую поэму Феоптия (1750–1753) и стихотворное переложение Псалтири, перевел политико-аллегорический латинский роман шотландского писателя Дж.Барклая Аргенида (1751).
В 1766 Тредиаковский издал одно из самых известных своих сочинений – стихотворный перевод с французского романа Ф.Фенелона Приключения Телемака , получивший название Тилемахида (16 тыс. строк). Проза была переведена гекзаметром, Тредиаковский ввел в текст собственное вступление и существенно переработал стиль автора.
Издание Тилемахиды произошло вскоре после воцарения Екатерины II. Екатерина усмотрела в поэме намеки на собственное царствование, и Тилемахида стала предметом насмешек и издевательств. По свидетельству современников, при дворе было установлено наказание: за легкую вину – выпить стакан холодной воды и прочесть из Тилемахиды страницу, а при большей провинности – выучить шесть строк из поэмы. В противоположность расхожим представлениям о Тилемахиде , закрепившимся в обществе, А.Пушкин впоследствии писал: «Тредьяковский был, конечно, почтенный и порядочный человек. Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел в русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков. Любовь его к Фенелонову эпосу делает ему честь, а мысль перевести его стихами и самый выбор стиха доказывают необыкновенное чувство изящного. В Тилемахиде находится много хороших стихов и счастливых оборотов».
Трудолюбие Тредиаковского было поразительным. Его стихотворные произведения составляют десятки тысяч строк, переводы – десятки томов. Более 20 лет он посвятил переводу Древней истории (10 тт., 1749–1762) и Римской истории (16 тт., 1761–1767) Ш.Роллена, лекции которого слушал в Сорбонне. Когда в 1747 пожар уничтожил 9 переведенных им томов, он перевел их заново. Перевел также Историю о римских императорах Ж.-Б.Кревье (4 тт., 1767–1769). Истории Роллена были изданы Тредиаковским с обширными Предуведомлениями от трудившегося в переводе , в котором он изложил свои переводческие принципы; многие из них не оспариваются и современной теорией перевода. Все эти труды, по которым учились несколько поколений россиян, были напечатаны Тредиаковским в основном за свой счет, несмотря на «крайности голода и холода с женою и детьми», которые он испытывал.
В 1759 Тредиаковский был уволен из Академии наук. В 1768 его настигла тяжелая болезнь: отнялись ноги. Несмотря на это, в 1760-е годы Тредиаковский продолжал трудиться над переводами и собственными сочинениями.
Значение Тредиаковского для русской поэзии очень велико. Ему не соответствует поверхностное суждение В.Белинского о том, что «Тредьяковский с его бесплодною ученостию, с его бездарным трудолюбием, с его схоластическим педантизмом, с его наудачными попытками усвоить русскому стихотворству правильные тонические размеры и древние гекзаметры» якобы ничего не сделал для русской литературы.
Полемика с Ломоносовым привела к созданию новой системы русского стихосложения, названной системой Ломоносова – Тредиаковского. Просветитель Н.Новиков писал о Тредиаковском: «Сей муж был великого разума, многого учения, обширного знания и беспримерного трудолюбия; весьма знающ в латинском, греческом, французском, итальянском и в своем природном языке; также в философии, богословии, красноречии и в других науках. Полезными своими трудами приобрел себе бессмертную славу». А.Радищев считал, что «Тредиаковского выроют из поросшей мхом забвения могилы».
Философские взгляды Тредиаковского выражены в трактате Слово о премудрости, благоразумии и добродетели . В этой работе он демонстрирует основательное знакомство с традицией европейской философии, как древней (Платон, Аристотель), так и новой (Р.Декарт и Х.Вольф). К пропедевтическим философским дисциплинам Тредиаковский относил логику, онтологию, арифметику, алгебру и историю философии. К «главнейшим» теоретическим философским дисциплинам, с его точки зрения, относятся: теология, ищущая рациональные доказательства бытия Бога, пневматология, исследующая отношения души и тела, и, наконец, физика, изучающая причинно-следственные связи природного мира. В сферу «практической философии» входят нравственная философия, занимающаяся естественным правом, учение о добродетелях (этика) и «гражданская» философия, рассматривающая основные исторические типы общества и формы правления. Наилучшей формой политического правления Тредиаковский считал монархию.