Министерство образования и науки готовит очередное наступление на права преподавателей. Недавно минобрнауки вынесло на рассмотрение рабочей группы Российской трёхсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений проект приказа «Об утверждении особенностей режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность». Активисты Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель» и Межрегионального профсоюза работников высшей школы «Университетская солидарность», проанализировав документ, пришли к выводу: его принятие существенно ухудшит положение учителей и преподавателей, так как они будут вынуждены трудиться столько, сколько захотят их работодатели.

АКТИВИСТЫ ПРОФСОЮЗОВ разместили на сайте change.org требование отозвать данный проект, которое, кстати сказать, уже подписали более семи тысяч человек. 25 февраля в министерство образования и науки были переданы предложения по внесению изменений в этот документ, разработанные сопредседателем профсоюза «Учитель» В. Луховицким и членом Совета «Университетской солидарности» П. Кудюкиным.

Одним из серьёзных недостатков приказа, по мнению активистов, является размытость очень важной для преподавателей нормы Трудового кодекса о сокращённой 36-часовой рабочей неделе. Да, формально упоминание о ней присутствует. Однако проект построен таким образом, что оставляет работодателю возможность выходить за пределы этой нормы, например самостоятельно определять режим рабочего времени и времени отдыха сотрудников. Никаких ограничений, даже рекомендательного характера, по этому вопросу в приказе нет. То есть, если директор, например, обяжет работников находиться в здании школы все положенные по закону 36 часов в неделю, вне зависимости от производственной необходимости, значит, так тому и быть. А если на рабочем месте, допустим, нет возможности подготовиться к занятиям - нет необходимых материалов, учебных пособий, должным образом оборудованных рабочих мест и т.д., то это никого не волнует: отсиживай положенные часы - и точка.

По мнению активистов профсоюзов, такая ситуация приводит к тому, что большую часть обязанностей педагогические работники вынуждены выполнять в своё свободное время. Эту проблему представители профсоюзов «Учитель» и «Университетская солидарность» перед минобрнауки поднимали неоднократно, и даже в конце прошлого года чиновники данного министерства изъявили желание обсудить её с педагогическим сообществом.

Кроме того, данный проект приказа по сути расширяет список неоплачиваемых видов работ. Как говорят активисты, большинство из них невозможно выполнить без увеличения рабочего времени, а это приведёт к росту ненормированной и неоплачиваемой части рабочего времени.

Если говорить о школьных учителях, то в проекте приказа содержатся два вида работ: те, которые связаны с преподавательской деятельностью и поэтому не требуют дополнительной оплаты, и те, что выполняются с письменного согласия работников и за дополнительную плату. По мнению активистов профсоюза, та часть, что касается непосредственно преподавания, должна быть максимально конкретизирована. Необходимо уточнять, какие дополнительные виды работ за дополнительную плату может выполнять педагог. К ним относятся, например, проверка письменных работ и регулярная проверка тетрадей, заведование учебными кабинетами, классное руководство, дополнительные занятия с учащимися, организация и проведение различных экскурсий, походов, экспедиций и т.д., организация и проведение олимпиад, конкурсов, конференций, соревнований, участие в проведении Единого государственного экзамена и Основного государственного экзамена (аналог ЕГЭ для 9-х классов).

Все работы, которые не указаны в трудовом договоре (дополнительном соглашении), могут выполняться только с письменного согласия работника и опять-таки за дополнительную плату.

Наиболее важные проблемы режима труда и отдыха (например, обязанность присутствия в учебных заведениях независимо от загруженности, предельные объёмы учебной нагрузки и т.д.), по мнению активистов, необходимо регулировать нормативными правовыми актами федерального уровня. Связано это с тем, что упомянутое в приказе положение о том, что «правила внутреннего трудового распорядка утверждаются с учётом мнения выборного органа профсоюзной первичной организации», по сути ни к чему не обязывает работодателя, он может и не принимать его во внимание.

О том, что ждёт педагогов в случае вступления в силу приказа, корреспонденту «Правды» рассказал оргсекретарь профсоюза «Университетская солидарность» Владимир Комов.

Данный проект по сути перечёркивает начавшийся, было, между представителями наших профсоюзов и минобрнауки процесс по обсуждению проблемы рабочего времени педагога, - говорит В. Комов. - Достигнутые в ходе обсуждений, «круглых столов» договорённости о необходимости менять ситуацию в этой области оказываются в итоге недействительными. В конечном счёте документ был согласован с «официальным» профсоюзом работников народного образования и науки, одобрен его председателем и поддержан министерством труда и социальной защиты, министерством здравоохранения. Наши профсоюзы к его обсуждению не были привлечены, мы о нём узнали, когда документ уже был внесён в Российскую трёхстороннюю комиссию. Если бы наши профсоюзы участвовали в переговорном процессе, срыва этих договорённостей, думается, не произошло бы.

Впрочем, ничего нового в этом приказе мы не увидели, всё, о чём там написано, в школах и вузах реально существовало и раньше. Однако учителей и преподавателей вузов особо возмущает тот факт, что приказ официально закрепляет уже существующую порочную практику, например, право работодателя определять самостоятельно учебную нагрузку для работников. Мы считаем, что это категорически недопустимо. Многие педагоги и так уже берут по 1,5-2 ставки, чтобы поддерживать более-менее сносное существование, из регионов поступают жалобы на сокращение заработной платы, растёт количество увольнений, продолжается так называемая оптимизация штатов.

После того как мы отправили в минобрнауки свои замечания по проекту приказа, оттуда последовали довольно расплывчатые ответы, что, да, мол, в приказе есть определённые недоработки, будем пытаться их исправить. Однако ничего конкретного мы так и не дождались. Поэтому в ближайшее время профсоюз «Учитель» совместно с «Университетской солидарностью» планирует провести акции протеста с требованием отозвать данный проект и вынести на широкое обсуждение вопросы организации труда педагогических работников. Ведь содержащиеся в проекте моменты касаются всех категорий работников образования.

Надо понимать, что труд, допустим, научного сотрудника, который должен иметь возможность посещать библиотеки, конференции и т.д. (для этого нужно время, а значит, и более свободный график), значительно отличается от работы, к примеру, машиниста, который «привязан» к рабочему месту и не может осуществлять свою трудовую деятельность на дому. Между тем тот же самый научный сотрудник не должен тратить своё свободное время на то, чтобы решать служебные задачи. Но в проекте приказа вовсе отсутствует положение о регулировании рабочего времени научных работников, выполняющих и научно-исследовательскую, и преподавательскую работу. Мы считаем, что преподаватель должен самостоятельно определять место выполнения методических, подготовительных, организационных работ, характер которых не требует обязательного присутствия в образовательном учреждении.

Педагоги, которые хотят добиться улучшения условий труда и намерены отстаивать свои права, должны объединяться и создавать независимые профсоюзы в школах и вузах. Несмотря на то, что в целом ситуацию в отрасли пока поменять сложно, в отдельных учебных заведениях можно добиваться положительных сдвигов. Для этого надо не сидеть сложа руки, а действовать.

Аудитории освободить! Они пойдут на продажу

Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки РФ за последние годы закрыла 800 вузов и их филиалов. Большинство из них - государственные. В основном это осуществлялось путём ликвидации лицензий на право заниматься образовательной деятельностью либо за счёт слияния и так называемого укрупнения вузов.

В НАЧАЛЕ ПРОЦЕССА секвестрования высших учебных заведений министерство образования и науки РФ козыряло тем, что из отечественной высшей школы устраняются вузы незаметные, маленькие - либо по уровню подготовки, либо по числу студентов. Но так было на стадии, когда машине разрушения университетского образования, управляемой министром Д. Ливановым, надо было выйти на заданную скорость. Теперь в повестке дня ликвидация вузов именитых и с многотысячным студенческим контингентом.

Для начала посмотрим, что творится в столице. Знаменитый технический университет, известный как Московский институт стали и сплавов (МИСиС), который выдвинул двух руководителей отечественного образования - союзного министра-созидателя В.П. Елютина и российского министра-разрушителя Д.В. Ливанова, - присоединён к Горному университету. Оснований для слияния, очевидно, два: во-первых, находятся рядом и поэтому легко уплотнять, во-вторых, в годы своей мировой известности оба носили имя И.В. Сталина.

Одновременно минобрнауки слило «в один флакон» Российскую экономическую академию имени Г.В. Плеханова и Торгово-экономический университет. Вероятных оснований тоже два: во-первых, непомерный рост экономистов в последние 25 лет привёл к катастрофическому падению экономики, поэтому пора сокращать их подготовку, во-вторых, они находятся далеко друг от друга, поэтому появляется возможность пустить на торги часть недвижимости.

Широко известный Московский авиационный технологический институт имени К.Э. Циолковского присоединили к знаменитому Московскому ордена Ленина и ордена Октябрьской революции авиационному институту имени Серго Орджоникидзе. Оснований снова два: во-первых, необходимо срочно сократить выпуск специалистов авиационно-космической отрасли, чтобы не было возможности создавать конкурентоспособную отечественную технику, которая является немалой помехой как для покупки, так и для лизинга американских и западноевропейских аэробусов и прочих летательных аппаратов. Во-вторых, «нерациональное» использование помещений: в них проводятся учебно-аудиторные занятия студентов и лабораторно-экспериментальные исследования учёных.

К числу громких объединений-слияний можно отнести присоединение Московского государственного университета пищевых производств к Московскому государственному университету прикладных биотехнологий. Впрочем, список присоединений-ликвидаций можно продолжать и дальше.

Характерно, что большинство «освободившихся» площадей и земельных участков были тут же проданы. Формально в основу всех этих присоединений, как и слияния общеобразовательных школ (их количество в стране уже уменьшилось на семь тысяч при одновременном увеличении числа учащихся), положено так называемое нормативно-подушевое финансирование. Под этим подразумевается, что деньги из госбюджета выделяются лишь на утверждённые министерством госбюджетные места, а всё остальное (ЖКХ, содержание зданий и т.д.) должно обеспечиваться за счёт изворотливости руководителей общеобразовательных учреждений. В итоге уже появились монстры, в которых занятия вынуждены проводить в три смены.

Все названные новшества в университетском образовании введены постановлением правительства № 640. Оно вступило в силу с 1 января 2016 года в качестве поздравления учащихся и учителей, студентов и профессорско-преподавательского персонала с Новым годом и годом красной Обезьяны. Всей недвижимостью вузов теперь распоряжается министерство образования и науки РФ. В его, прямо скажем, алчные руки попало имущество 280 вузов. Чтобы понятно было, какое это богатство, заметим: сюда входят 30 федеральных государственных унитарных предприятий, 225000 земельных участков и 35 миллионов квадратных метров учебных и жилых площадей. На покупку зданий и земельных участков уже образовалась очередь из благодетелей образования.

Впрочем, распродажа стала участью не только недвижимости образовательных учреждений и организаций. Правительством поставлен вопрос о возможной приватизации наиболее крупных банков страны - таких, как Сбербанк и ВТБ, а затем всех остальных банков, чтобы контрольный пакет акций был не у государства, а у частника.

По-видимому, верховная власть РФ полагает, что только подобной демонстрацией собственного патриотизма она наконец-то осчастливит Россию, ибо окончательно положит её на рельсы рыночной экономики. Вот уж тогда - если к торгам будут допущены иностранные инвесторы - наша страна заслужит хотя бы жиденькие аплодисменты со стороны западных благодетелей. Ура!

«…Запугивает детей и родителей, оказывает психологическое давление… Требую наказать учителя за хамство, жестокость, распущенность, невоспитанность».

Такие жалобы поступили в администрацию учреждения и департамент образования. Расследование ничего не подтвердило, но осадок остался…

Чтобы не навредить героине еще больше, мы не укажем имен и конкретного места на Ямале, где разворачивалась эта гнетущая история. Дело было в начальной школе, в коррекционном классе. Редкий случай, когда опытный учитель с множеством регалий взялся вести не вундеркиндов, а детей с проблемами. Коллеги характеризуют ее только с положительной стороны, есть поддержка со стороны родителей и учеников, даже бывших. Но никто не может повлиять на ситуацию…

Первый раз в моей жизни такое, - сетует миловидная женщина. - Столько оскорблений, откровенной лжи в мой адрес… и ощущение абсолютной беспомощности…

Это мой первый и любимый учитель, единственный, чей день рождения я до сих пор помню, - говорит 26-летняя Алла. - Чуткий и отзывчивый человек, в любой ситуации для каждого находит нужные и правильные слова. Для нас она всегда была второй мамой, к которой мы и после школы обращались за советом и поддержкой. Детям, которых она учит, очень повезло, их родителям тоже.

Она требовательная, но справедливая, никогда мой ребенок не жаловался на нее, - говорит мама, чей сын сейчас учится у педагога. - На собрании мы обсуждали сложившуюся ситуацию, все родители готовы подписать любые бумаги, чтобы защитить нашего учителя.

Закон об образовании формально уравнивает права всех участников образовательного процесса. Но если возможность наказать нерадивого сотрудника всегда найдется, то способов защитить достойного человека от необоснованных нападок мало. Ну, соберут родители подписи, коллеги проведут беседы по своим классам, кто-то в СМИ выступит. Чтобы по-настоящему реабилитироваться оклеветанному педагогу остается только обратиться в суд. Но часто ли так делают учителя?..

В поисках прецедентов обращаюсь к всемогущему интернету. Увы, примеров нет. Не принято сор из избы выносить или люди не доверяют судебной системе - остается только гадать.

В 2014-м в Госдуме обсуждался законопроект о защите учителей. Противники нововведений аргументировали свою позицию тем, что корень зла лежит в социокультурной сфере, запреты и наказания не помогут, мол, воспитывать надо подрастающее поколение. Постепенно споры утихли, на этом всё закончилось.

А тем временем Сеть пухнет от количества сообщений и видеороликов, в которых ученики издеваются над педагогами, публично оскорбляют, угрожают, избивают. Ямал не стал исключением: вспомним прошлогодние события в Гыде. Там виновник был наказан, но не за избиение учителя, а за ограбление другого человека…

Недавняя резня в Перми, Улан-Удэ показала, насколько беззащитны педагоги и дети от сокрушительной ярости и агрессии, и как страшно, когда один человек теряет контроль над собой. Резонансные происшествия в школе чем-то похожи на семейные расправы - такие же беспощадные и зверские. Наверное, потому что возникают не вдруг, не случайно. Негативные эмоции, озлобленность, раздражение и протест накапливаются месяцами, годами, десятилетиями. И взрываются, сметая всё на своем пути…

Самые кровавые драмы произошли в американских школах. Там среди прочих мер ужесточили системы безопасности, усилили контроль над доступом в интернет. Но у преступников появились подражатели. И жертв стало еще больше. Получается, старые трагедии практически ничему не учат? Мы пока не научились распознавать агрессию в зародыше, находить, где тонко, понимать, где нарывает, а у кого руки уже тянутся к топору…

От учителя все требуют сегодня очень и очень многого: чтоб готовил людей будущего, знания давал, размышлять учил, воспитывал, всё замечал и помогал. И чтоб никаких розг, как до революции, ни повышенного тона себе не позволял. И родителей попусту не беспокоил. Там он один за всех и против всех бед.

ВИДЕОКАМЕРЫ - В КАЖДЫЙ КЛАСС!

В одном из ямальских пабликов «КС» организовал опрос, в котором до вчерашнего дня поучаствовало уже больше 360 человек.

Из них почти 80 процентов согласны, что у учителей мало прав, они нуждаются в защите, в том числе на законодательном уровне. Почти каждый пятый считает, что педагогам ничего не угрожает, а в своих проблемах они виноваты сами.

Почему учителя позволяют так к себе относиться? - вопрошает одна из участниц дискуссии. - Ведь можно выставить хама за дверь, или поднять его и весь класс заодно, если мешают вести урок! Вызвать родителей, наконец!

Давайте разберемся. Может ли учитель выгнать ученика с урока? Об этом в документах ничего не сказано, зато четко прописано другое. Согласно Конституции РФ, каждый имеет право на образование. Главным законом страны гарантируется его общедоступность. Следовательно, если учитель выгоняет ученика из класса, он препятствует его образованию, тем самым нарушает права гражданина. А это уже повод для жалобы или обращения в суд. Более того, если в это время с ребенком что-то произойдет, или он сам совершит правонарушение - педагогу грозит ответственность вплоть до уголовной. Отобрал телефон, планшет или что-то еще, мешающее усвоению материала, - налицо открытое хищение чужого имущества, то есть грабеж. Отнял записку - обвинят во вторжении в частную жизнь: каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров и прочего. Это написано во Всеобщей декларации прав человека. Дети - не исключение. Жалобщикам это хорошо известно. При этом родители зачастую позволяют себе нелестные высказывания в адрес школы и ее сотрудников в присутствии детей.

Или вот ситуация. Дети расходятся по домам и наблюдают картину: учителя, вооружившись граблями и метлами, убирают школьный двор. Старшеклассники отпускают едкие шутки. На собрании интересуюсь, почему дети не участвуют в субботниках, генеральных уборках класса и школы. Ответ поражает: «Не имеем права их привлекать» … Фундаментальные труды великих педагогов сданы в утиль. Откуда взяться уважению? И к каким чувствам и убеждениям детей взывать воспитателям?

Почему дома я не позволю ребенку хамить, мешать мне работать? Учитель должен сам принимать меры. Ведь зачастую даже в дневник не пишут, что ребенок баловался или срывал урок, тем более вел себя некорректно по отношению к учителю, - вступает в диалог другая участница.

Тут же получает ответ: «Да, потому что затем прибегают безумные родители и строчат жалобы во все инстанции, что их ребенка ни за что выгнали из класса, да еще и за руку вывели…»

Так может камеры пора поставить в классах? Я заинтересована в том, чтобы мой ребенок адекватно себя вел и получал качественные знания. И не отвлекался бы на тех детей, которые учиться не хотят. Есть видеозапись - ее разбирают на педсовете, вызывают родителей и решают вопрос с дальнейшим обучением их ребенка. Было бы здорово! - предлагает другая родительница.

Из всего изложенного напрашивается вывод: организовать образовательный процесс так, чтобы все были довольны и защищены, вряд ли возможно. Но ради безопасности необходимо идти на какие-то ограничения личной свободы, усиление охраны, и соответственно, ужесточение допуска и перемещения по школе. И оставаться бдительными.

Комментарии

Оставить комментарий

КОММЕНТАРИИ ДОСТУПНЫ ТОЛЬКО ДЛЯ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ

• zavuchuser771015 zavuchuser771015 (525153) 27 февраля 2018 г. 21:53:20 Для 630263. Ответьте на вопрос: кто кому нужен в школе? Ученики учителю, или учитель ученикам? "Вы попутали батенька". Школа предоставляет возможность получить образование и (далее не буду). Так вот пришли получать образование - извольте учиться, а если вам оно не нужно - ваши проблемы, заметье если вам оно не нужно. Почему учитель должен заинтересовать? Знания - это чей интерес, учителя или ученика. Учитель должен создать условия для понимания, для тех, кому это нужно. А по части сдачи денег, поборов с вами согласен, но это другая тема. Если ученик не хочет учиться - проблема на 80% в семье. Почему мои дети отлично учаться, потому что привыкли работать везде, как говорит мой друг - вы вкалываете, дети на вашем примере привыкают к труду. Кто плохо учиться - в основном тех родителей, кто пьянсвует, кому на всех наплевать, кто не уважает окружающих, кто больше качает права, чем работает и т.д. Можете возмущаться сколько угодно, но! Ответьте на вопрос: кому нужно образование?
• zavuchuser885952 zavuchuser885952 (633022) 18 февраля 2018 г. 18:41:14 http://www.сайт/accounts/profile/630263/ Правильно, а еще учительница, с пОртфелем!
• 8 февраля 2018 г. 18:36:56 Я-родитель и учитель. Я никогда не позволяю своему ребёнку неуважительно отзываться о своих учителях.Когда происходит недопонимание с учителями, я не бегу жаловаться в высшие инстанции, а непосредственно разговариваю с учителем и ищу компромисс и не повышаю на учителя голос. Мой ребёнок не скажет учителю:" Моя мама придёт в школу и тебя уволят!" А в учителей летят стулья, плевки, оскорбления. Фразы типа "Ну и жалуйся, родителям, мне ничего не будет". Вы это стерпите? Вы будете искать методы и приёмы, когда, с вами так позволительно обращаться всем и дети это знают! "Ну, давайте, попробуйте только повысить на меня голос -вам тут не работать". Один ребёнок срывал уроки, лез детям в портфели, дёргал провода компьютера, кидался тряпкой в детей и учителя, плевался в детей, кидался на них, открывал шкафы учителя, выбрасывал оттуда все принадлежности, а потом говорил: Ну, тронь меня, я несовершеннолетний, мне ничего не будет! Когда я пыталась за руку отвести его от ребёнка, которого он бил, он кричал: "Всё! Ты мне руку сломала, я дяде скажу, тебе копец " Ребёнку этому 11 лет. Он учился вот так в школе обычной, потом пришёл в коррекционную. Дети нас бьют - мы спровоцировали, оскорбляют -мы виноваты! Хотела бы я посмотреть на тех, кого шарахнут по голове в автобусе или обзовут нецензурно, а он будет подбирать методы и приёмы. Не сумел ты его заинтересовать, ему скучно с тобой ехать рядом. Я утрирую, но встаньте на наше место и поработайте ровно 5 лет. Да, да потерпите хотя бы 5 лет всё это. Это не то, чему обучали нас в институтах. В теории все дети другие. Семья-основа! А когда семья обвиняет нас в том, что не смогла сделать до школы, не ищет компромиссов, то просто жаль. Вы не понимаете учителей! Так же, как я не понимаю депутатов или шоферов или поваров, потому что, я учитель. Но никто не ищет с нами компромиссов, только сплошные жалобы. Но спасибо тем родителям, которые всегда понимают, с которыми можно обсуждать проблемы и находить их решение!
• zavuchuser847438 zavuchuser847438 (599916) 8 февраля 2018 г. 18:10:25 1
• Сергей Белашов (118679) 7 февраля 2018 г. 8:23:53 1."Чтобы по-настоящему реабилитироваться оклеветанному педагогу остается только обратиться в суд. Но часто ли так делают учителя?.. В поисках прецедентов обращаюсь к всемогущему интернету. Увы, примеров нет". Яркий пример есть в интернете в книге учителя Белашова "Последний Моссовет". Оклеветали учителя и уволили в 1983 г., суд признал клевету в 2002 и присудил возмещение в 1000 руб за моральный вред. 2."– Почему учителя позволяют так к себе относиться? – вопрошает одна из участниц дискуссии. – Ведь можно выставить хама за дверь, или поднять его и весь класс заодно, если мешают вести урок! Вызвать родителей, наконец! Давайте разберемся. Может ли учитель выгнать ученика с урока? Об этом в документах ничего не сказано, зато четко прописано другое. Согласно Конституции РФ, каждый имеет право на образование. Главным законом страны гарантируется его общедоступность. Следовательно, если учитель выгоняет ученика из класса, он препятствует его образованию, тем самым нарушает права гражданина. А это уже повод для жалобы или обращения в суд. Более того, если в это время с ребенком что-то произойдет, или он сам совершит правонарушение – педагогу грозит ответственность вплоть до уголовной. Отобрал телефон, планшет или что-то еще, мешающее усвоению материала, – налицо открытое хищение чужого имущества, то есть грабеж. Отнял записку – обвинят во вторжении в частную жизнь: каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров и прочего. Это написано во Всеобщей декларации прав человека". Ответ дал Макаренко. А.С. Макаренко "Из истории коммуны Ф.Э.Дзержинского" "Педагогические теории, доказывающие, что хулигана нельзя выгнать в коридор, а вора нельзя выгнать из коммуны ("вы должны его исправить, а не выгонять") - это разглагольствование буржуазного индивидуализма, привыкшего к драмам и "переживаниям" личности и не видящего, как из-за этого гибнут сотни коллективов, как будто эти коллективы не состоят из тех-же личностей". (ППС стр.402)
• zavuchuser883723 zavuchuser883723 (630793) 2 февраля 2018 г. 9:29:57 Уважаемые господа! Я преподаватель с 28-летним стажем, работаю в колледже в глубокой провинции. Читаю комментарии некоторых товарищей и удивляюсь. Родители, вы вроде воспитываете своих детей замечательно, а когда что-то случается спрашиваете с учителей, это как-же так? А тем, кто во всем обвиняет педагогов в некомпетентности и хамстве и еще Бог знает в чем, хочу сказать лишь одно: а вы придите на наше место хоть на день и научите нас, бестолковых, работать правильно. Родители на любую просьбу о содействии в воспитании ИХ ребенка отвечают, что им некогда, они РАБОТАЮТ!!!
• 2 x 2 (250242) 31 января 2018 г. 20:09:03 5 за статью ниже, и пока многим родителям все равно, как учатся их дети все будет также. Попробовать разве это: школа - общественное место - судебный иск к родителям нарушителя за антиобщественное поведение ч/ада (да это же невозможно).
• zavuchuser883420 zavuchuser883420 (630490) 31 января 2018 г. 19:27:14 Да, люди встречаются разные: и среди учителей не всегда бывают ангелы. Но по поводу происходящего в современных обычных российских школах, целиком поддерживаю автора статьи. Сейчас, как никогда ранее, учителей поставили в бесправное положение. В советское время такой воли качать свои права не давали - ни некоторым детишкам, ни их родителям. Учителя советских школ хоть и не лупили розгами, как в царское время, но в необходимых случаях использовали жёсткое психологическое, а порой и физическое воздействие. Например, учеников, срывающих уроки, вызывали к доске. И те, за редким исключением, шли и отвечали на заданный вопрос, а не начинали качать свои права, как это делают сейчас. Некоторые советские учителя умели интересно рассказывать преподаваемый материал. Во-первых потому что сами чаще книги читали, а во- вторых - ученики чаще слушали и не отвлекались интернетом. В то же время, советские учителя часто могли и прикрикнуть, и отругать, и даже - просто ужас - обидно обозвать! Некоторые умудрялись использовать длинные линейки и указки!!! Конечно же таких начинали "уважать". Были конечно и разбирательства по каждому конкретному случаю. Иногда, если учитель был явно неправ, даже с работы его могли выгнать. Но это уже были редкие исключения из правил. В целом же, и советское общество, и подавляющее большинство родителей были на стороне педагогов. Сейчас на большинстве уроков дети не то что из-за парты не встают, но даже руки не тянут, чтобы ответить. Все начинают выкрикивать с места. Это называется "дискуссия"). Причём одновременно, и правильно, и не правильно. Получается сплошной базар: постоянные выкрики, туповатые шутки по теме и не по теме, громкий бесцеремонный хохот, стремление перекричать другого, болтовня друг с другом, возможность вообще не слушать учителя, и что он там говорит и заниматься своими делами и т.д. В результате - ни у кого нет никаких систематических знаний. Но зато сейчас у нас демократическое образование, и учителя теперь обязаны именно стоя с детьми на равных проводить уроки. Образование сейчас как никогда старается на уровне законов защищать именно права детей и их родителей, чем в первую очередь к своей выгоде пользуются как раз недобросовестные, нагловатые ученики. Они же, кстати, являются, как правило, авторитетами и заводилами в классе. Поэтому почти весь класс начинает вести себя так же. А что может сейчас сделать учитель, если он порядочный, честный, и соблюдает законы? А ничего!!! Выгнать из класса нерадивого ученика, мешающего вести урок, он не может - не имеет права по закону! Поставить в угол - тем более! Несмотря на то, что этот ученик действует на нервы не только учителю, но и мешает учиться всему классу. Само собой учителю запрещается теперь каким-либо образом наказывать хулиганов, например ставить в угол, заставить послушать хотя бы 5 минут урок стоя, прикрикнуть на ученика и т.д. Не говоря уже о физическом воздействии на наглеца. Что вы!!! Нарушение прав Личности!!! Хотя кое-кому из учеников до этой личности ещё расти и расти... Учитель спрашивает дневник - ученик в наглую не даёт, педагог просит убрать смартфоны - и ухом не ведут, грозятся поставить двойку - или безразличие, или начинаем качать права, что это не за знания. Учитель же не имеет никакого права самому забрать из портфеля дневник, взять с парты телефон ученика (нарушение права собственности) или поставить двойку. Не дай Бог сейчас учителю кому-либо двойку поставить!!! Потом просто кучу объяснительных надо будет писать - отписываться - за что вы этому ученику двойку поставили. Он совершенно не хочет учиться и не открывает учебники? Значит, конечно же, что вы плохой учитель. А не то, что на самом деле ученик просто отсидеть уроки пришёл, и в интернете, или в играх, или в соц. сетях во время уроков поразвлекаться. Что интереснее для обычного ученика: посмотреть например интересное видео через youtube или напрягать мозг и слушать какие-то там уроки учителя, какие бы они там не были? Тем более, что далеко не все уроки могут быть захватывающе интересными по своей сути. Очень часто сейчас ученики и их родители прекрасно знают свои права, напрочь забывая об обязанностях. А потом мы удивляемся, почему это многие уважающие себя учителя в современной школе надолго не задерживаются, а остаются одни "собаки"? Я привёл лишь некоторые примеры из школьной повседневности. Но из-за такого бесправия многим учителям становиться вообще наплевать - слушают их урок вообще или нет. Тем более, согласно современному ФГОС (спасибо нашему Мин.обру), учитель должен сам не рассказывать материал, а только спрашивать с детей - что они сами по теме дома нашли, провести письменный тест-опрос и выставить оценки. А насколько там дети сами найдут правильный или нет материал, - никого не волнует. Это теперь забота самих детей и их родителей. А теперь попробуйте меня разубедить, что всё это не направлено на развал образования? Богатые - найдут деньги на учителей, репетиторов и тренеров для обучения и воспитания своих детей. Бедные - нет, а некоторые - даже не задумаются! (
• (16032) 30 января 2018 г. 17:54:19 пять не пять, а в пятак настучать не помешало бы. Причины ВСЕХ конфликтов - экономическое и политическое (нравственное) неравенство. Одни хотят понукать другим надоело унижаться.
• 2 x 2 (250242) 30 января 2018 г. 13:54:30 пять за вброс ниже
• zavuchuser883193 zavuchuser883193 (630263) 30 января 2018 г. 12:47:28 Почему пишите только про пострадавших учителей!Сколько учителей создают ситуации с избиениями детей,оскорблениями применение физической силы,унижение малоимущих детей потому что не сдают деньги,на уроках физкультуры умирают дети из-за того что преподаватель игнорирует справки от врача,изнасилования и т.д Сколько беспредела творится в школе со стороны администрации школы,и при этом поэтому и запрещают детям мобильные телефоны чтоб не записали происходящие в школе нарушения в отношении учащихся!Учителя люди взрослые не могут найти подход к детям,то какие они педагоги если не могу заинтересовать своим предметом детей!Если учитель просит защиты от детей,то надо разбираться в корне происходящего с чего происходят конфликты,а то хорошо учителю провоцировать ситуацию а потом прятаться за защиту якобы чести и достоинства!На хорошего учителя,доброго,терпеливого дети не кинуться с оскорблениями,кулаками и т.д. Хватит учителям прикидываться бедными и несчастными!!В советские времена учителя были с достоинством и никогда не пытались доводить детей и родителей чтоб потом ставить вопрос о защите!

Здравствуйте, Ольга!

Защитить права учителя поможет конституция РФ, Уголовный, Гражданский и Трудовой кодекс РФ. Вы легко будете противостоять незаконным действиям, как руководства, так и родителей, если будете знать свои права.

Мягко и тактично, опираясь на трудовое законодательство, пресекайте любые попытки навязать вам дополнительные обязанности. Старайтесь избегать устных решений и обещаний, оформляйте все свои решения письменно, по возможности оставляйте у себя их копии. Если директор или завуч вынуждает вас взять классное руководство, обратите внимание начальство на то, что постановление № 854 Правительства РФ от 30.12.2005 дает вам право отказаться от него как по личным, так и по профессиональным причинам.

Если вас оскорбил кто-то из учеников или родителей учащихся, то вы, руководствуясь статьей 130 УК РФ, имеете право подать иск о защите чести и достоинства . Как компромисс в этой ситуации вы можете принять публичные извинения обидчика.

В случае если родители ваших учеников распространяют о вас заведомо ложную или крайне искаженную, пророчащую вас информацию, то вы можете отстаивать свои права в суде. Закон (а именно статья 129 УК РФ) на вашей стороне.

Но помните, что перед подачей искового заявления стоит попытайться мирно решить проблему. Если это вам не удалось, предупредите потенциального ответчика о том, что собираетесь подать на него суд. На патологически неуравновешенных личностей это вряд ли подействует, а вот человек, дорожащий своей карьерой и репутацией, может пойти на мировую.

Учитывайте также возможность подачи встречного иска о неправомерности ваших действий. Наиболее распространенной причиной является ненадлежащее исполнение служебных обязанностей (необъективное выставление оценок, нарушение прав ребенка и т.д..

Рассмотрим несколько типичных ситуаций.

Провокация. Ученик или группа учеников вызывающе ведут себя на уроке или на перемене, демонстративно не выполняют законных требований учи¬теля. Поддавшись на провокацию, учитель срывается и сам нарушает закон: грубо кричит, оскорбляет, бьет ученика. Родители пострадавшего ребенка пи¬шут заявления директору и в прокуратуру. В качестве доказательств они часто приносят аудио- или видеозапись.

Самое грустное здесь то, что учитель иногда искренне не видит своей вины: «Они меня ос-корбляют, а я должен молчать?!» Он путает две принципиально разные ситуации: конфликт двух равных по статусу людей (и тогда все опре¬деляется только общим уровнем цивилизованности участников) и конфликт начальника-учителя с подчиненным-учеником. На уроке учитель имеет право использовать только педагогические методы воздействия. В этом отношении учитель ни-чем не отличается от любого облеченного властными полномочия¬ми человека: никакой чиновник «при исполнении» не имеет права на личную приязнь или неприязнь, его полномочия четко огра-ничены законом.

Основная линия защиты в этой ситуации - не отрицая самого факта, дока¬зать провокацион-ный характер случившегося. Вряд ли все остальные ученики поддерживают провокатора - скорее они смотрят на все как на интересный спектакль. Детям просто не приходит в голову, что учитель (для многих из них - авторитетнейший Взрослый) может серьезно пострадать от ученичес¬кой «шутки». Поэтому обвиняемому учителю следует рассказать классу о возможных правовых последствиях провокации. Это не должно выглядеть как давление на детей, чтобы они дали нужные учителю показания, - нуж¬но просто информировать. Скорее всего большинство детей (и что еще важ¬нее – родителей) правильно оценят ситуацию и поддержат своего учителя.

Клевета.(ст. 128.1 УК РФ) Многие обвинения учителей в жестоком обращении просто ни на чем не основаны, это классическая клевета. Особенно часто ее жер¬твами становятся учителя-мужчины, которых обвиняют в рукоприкладс¬тве, в сексуальном насилии. Подобным обвинениям, как правило, верят родители и коллеги, их с удовольствием подхватывает широкая публика. Доказать свою невиновность бывает очень трудно. Поскольку каждый учи¬тель примерно знает, от каких учеников он может ожидать любой гадости, ему следует именно с ними быть максимально осторожным: не оставаться наедине, спрашивать только в присутствии других учеников или учителей,

оценивать максимально объективно, не вступать в какие-либо неформаль¬ные отношения.

Если же заявление о жестоком обращении передано директору, следует тре¬бовать офици-ального расследования. Ни в коем случае нельзя соглашаться на то, что администрация школы замнет дело: тогда учитель окажется в двойной зависимости - от «спасшего» его директора и от родителей «жертвы», согла¬сившихся не поднимать шума.

2.1.2. Обвинения в профессиональной некомпетентности

Гоголевский смотритель училищ Лука Лукич Хлопов недаром говорил: «Не приведи Господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек». В самом деле, многие родители убеждены в своих глубоких педагогических познаниях и предъявля¬ют совершенно произвольные требования как к содержанию образования, так и к воспитательной работе учителя. «Нас учили по-другому, и хорошо выучи¬ли» - такие упреки слышали все авторы оригинальных учебных программ и методик. «На наших детей рукой махнули, никакого индивидуального подхода нет», - вздыхают родители, не посещая при этом родительские собрания и не тратя свое время на беседы с учителем.

Лучшая защита в данном случае - нормативные акты, регулирующие ра¬боту учителя. Ни в одном законе нет (и не может быть в принципе!) никаких точных требований к качеству педагоги-ческой деятельности. От учителя мож¬но требовать выполнения учебной программы (знания и умения детей прове¬ряются на выпускных экзаменах в 9 и 11 классах). Но ни одна инструкция - не говоря уже о Законе «Об образовании» - не предписывает учителю какие-ли¬бо обязательные методики преподавания. В государственном стандарте есть минимум, но не запрещено расширять этот минимум, предлагать учащимся различные научные теории и гипотезы, альтернативные точки зрения. Более того, несмотря на реальное сокращение за последние 5 лет количества реко¬мендованных и допущенных учебников, у учителя все еще остается выбор.

Значит, чтобы родители не могли жаловаться на «неправильное преподавание» и «опасные для детской психики учебники» , учителю следует с самого начала, на первом же родительском собрании, подробно рассказать родителям о своей методи¬ке и о выбранных им учебных пособи-ях. И разумеется, у учителя, работающего не только по одному рекомендованному учебнику, должна быть какая-то поддержка «сверху». Кто-то (районный методист, автор оригинальной ме-тодики, редактор «профильного» педагогического СМИ) должен быть готов его защитить.

В должностной инструкции классного руководителя может быть указано количество вне-классных мероприятий. Но большую часть работы описать невозможно: педагогика все еще остается искусством, а не технологией. Тре¬бовать от любого работника можно только того, на что он дал письменное со¬гласие, за что он получает зарплату. Да, многие учителя выполняют большую часть работы бесплатно, работая «не за страх, а за совесть», но это не обязан¬ность, а их добрая воля и личное желание. И родители должны понимать, что работа в школе - это во многом благотворительность со стороны учителя.

Конец учебного года на короткое время поднял на первые полосы школьную тему. Мы воспользовались этим для того, чтобы побеседовать о судьбе российского образования с научным редактором журнала «Эксперт» Александром Николаевичем Приваловым. Разговор шёл о подлинных целях реформы образования, о том, какими знаниями и способностями обладают в реальности выпускники последних лет, бесправных учителях, заинтересованных и незаинтересованных родителях. А также о том, что нужно, чтобы возродить российскую среднюю школу.

О школе у нас вспоминают только по информационным поводам: конец учебного года, провальные результаты ЕГЭ, единый учебник, изменения в Закон об образовании, который нам уж так восхваляли, а теперь оказывается, его срочно нужно улучшать – и так далее.

Но состояние отечественной школы так и не стало предметом постоянного общественного интереса. Это скверно. Наше образование и, прежде всего, школу реформируют уже лет пятнадцать – это немыслимо долго, но результатов нет. То есть нет позитивных результатов; налицо ощутимая деградация, и об этом нужно хотя бы говорить вслух. Это должно быть осознано обществом.

Суть реформы образования

Самое точное по этому поводу было сказано прошлым министром образования господином Фурсенко. Он выразился примерно так: советская система образования пыталась готовить творцов; нам же надо готовить грамотных потребителей.

Вся суть реформы образования заключается в том, что, по мнению ее творцов, образование у нас было чрезмерно роскошно, не к нашему рылу крыльцо.

Образование нам нужно иметь поскромнее. Очень компактное высшее: несколько хороших университетов, которые даже войдут в какие-то там международные рейтинги. Ну, и максимум еще сотня вузов, которые будут делать то, без чего уж совсем никак нельзя.

Квазиучителей для квазишкол будем лепить в педагогических техникумах, которые называются бакалавриаты. Квазиинженеров для смахивания пыли с импортного оборудования будем учить в инженерных колледжах, которые тоже будем звать бакалавриатами. Понадобятся серьезные специалисты, на самом деле серьезные, – или выпишем из-за рубежа, или за рубежом обучим. А если таким реформаторы видят наше высшее образование, то и образование среднее должно быть сильно попроще.

Эта позиция была, на мой взгляд, абсолютно неправильна и прежде. Но тогда, по крайней мере, можно было приводить в ее пользу некоторые серьезные аргументы. В эпоху послекрымскую серьезных аргументов в ее пользу не осталось.

Совершенно очевидно, что к сколько-нибудь современным технологиям и достижениям науки пускать нас будут очень неохотно, если вообще будут. Что присутствие в качестве пусть и второстепенного, но полноправного элемента мировой системы, покупающего за нефтяные деньги недостающих специалистов, нам не светит.

Значит, надо строить самодостаточную систему образования, а это принципиально не то, что делалось все эти годы. Достаточно сказать, что за все годы реформ разговор о содержании нашего образования ни разу не поднимался.

Выпускник современной школы: по документам – шестикрылый серафим…

Есть замечательная бумага, «Стратегия 2020», разработанная и принятая несколько лет назад с изрядным шумом. В образовательном разделе этой стратегии черным по белому значилось: главная опасность, которая угрожает нашему образованию, заключается в том, что какая-нибудь зануда заставит нас вернуться к дискуссии о содержании образования. Вот этого нам не пережить. Так-то у нас все хорошо, а будет еще лучше. Но если мы заговорим о содержании образования – всё, кранты. И этой великой опасности реформаторы сумели избежать: заговорить о содержании образования так никому и не дали.

Почитайте знаменитый ФГОС (Федеральный государственный стандарт образования), где написано, каким должен быть выпускник наших с вами отечественных школ. Душеспасительное чтение. Вы узнаете, что выпускник этот шестикрыл, как серафим, и умен, как три Аристотеля. Он обладает математическим мышлением, географическим мышлением, физическим мышлением и мышлением химическим. Это все написано в стандарте. Там не написано только, знает ли он теорему Пифагора. Знает ли он закон Ома, знает ли, с какой стороны от России пролегает Северный морской путь. Это неизвестно. Но географическим и физическим мышлением он обладает.

Так что, если вы спросите, как видят сами реформаторы выпускника школы, я вам скажу честно: я не знаю. Я не очень верю, что они его видят таким, как написано в этих самых госстандартах – не сумасшедшие же они, в самом деле.

Я вам совершенно серьезно говорю, я больше двадцати лет в средствах массовой информации: если бы в Москве было хоть пятнадцать человек таких, каким рисует выпускника школы раздел госстандартов по словесности, их бы расхватали в главные редактора московских изданий в шесть секунд. Таких людей нет, в природе нет, не то, что выпускников школ.

…на деле – деградирующий троечник

Чего стоят наши выпускники на деле, показал прошлый год. Он был знаменит так называемым «честным ЕГЭ». Забавно: до прошлого года нам не говорили, что ЕГЭ не честный. Наоборот, всячески убеждали нас, что он страшно объективный. А в прошлом году сделали «честный», потратив на него вчетверо больше денег, чем на обычный. Честность – она ведь недешевая вещь.

Получилось все довольно странно, потому что пришлось задним числом занижать заранее установленные рубежи удовлетворительных оценок по обязательным предметам – по русскому и математике. Иначе, как поговаривают, до четверти выпускников школы не получили бы аттестатов. Это был бы, конечно, политически неприемлемый скандал. На него не пошли, снизили планку.

Что в итоге получилось, проще объяснять на математике, но в русском языке было то же самое. Для того чтобы получить то, что стали называть тройкой, человек должен был за четыре часа решить три примера (лучше, конечно, больше, но трех было достаточно) такого уровня: «Сколько сырков по 16 рублей можно купить на 100 рублей?» Человек, правильно ответивший на три вопроса такого качества, получал аттестат об успешном окончании общеобразовательной средней школы.

Не то беда, что выяснилось: людей, которые даже через этот барьер не перелезают, была четверть. Это ладно – печально, но, по-видимому, неизбежно. Вам будут рассказывать: ухудшается генетический материал, ухудшается социальная структура. Вам расскажут много всего, и многое из этого будет правда. Действительно, какое-то количество ребят не могут освоить того, что, по идее, должны освоить за курс средней школы. Но беда в том, что существенно больше, чем это позорище, знают всего 20%. Существенно лучшие результаты, чем такая вот тройка, показало только 20% выпускников. Это, конечно, катастрофа.

Дешёвое образование, бесправные учителя

Подлинный смысл нынешней реформы – экономия; экономия и денег, и усилий начальства. То, что нам выдают за реформу образования, ею на самом деле не является и быть не может: мы же видели, это совершенно не касается содержания. Идёт реформа управления образованием, и оно действительно изменилось до неузнаваемости.

Я учительский сын, хорошо помню матушкины беды и радости, и могу с уверенностью сказать: чиновничий гнет, давивший на учителя в советское время – это жалкие полпроцента от того, что устроили сейчас.

Разумеется, директор школы и в советское время был никак не кум королю, у него вполне себе было начальство – и РОНО, и ГорОНО, и по партийной линии начальников хватало, – но такого дикого бесправия, как сейчас, у директора школы не было.

Если директор тогда кому-то не нравился, его тоже можно было выгнать. Но это было непросто – и это был скандал. Выгнать его в любую секунду без объяснения причин, как это делается сейчас, было немыслимо.

Как наши уважаемые реформаторы получили карт-бланш на свои подвиги? Я думаю, довольно просто. Разумеется, я при этом не присутствовал, но полагаю, они сказали руководителям страны примерно следующее: «Система образования у нас слишком громоздкая и слишком дорогая, мы беремся в ограниченное время сделать ее заметно дешевле, но так, что это будет выглядеть прилично».

При этом говорить о содержании образования обе стороны этой воображаемой нами беседы не могли. Руководство страны говорить о нём не может, потому что ничего о нем не знает. Самое забавное, что и руководство образования о нем говорить не может, ровно по той же причине.

Потом поступили новые вводные. То, что происходит с образованием сейчас, во многом идёт от президентских указов 2012 года, где были поставлены свирепые задания по обеспечению работникам общей и высшей школы некоего приемлемого уровня заработной платы. Наши уважаемые реформаторы подошли к делу просто: «Как сделать, чтобы зарплата была больше? Надо, чтобы людей было меньше». Что и происходит.

Совсем недавно господин Ливанов или кто-то из его заместителей открытым текстом сказал, что ставка учителя должна быть тридцать шесть часов – раньше было восемнадцать. Такая ставка – это открытый отказ от сколько-нибудь качественной работы.

Даже если забыть про то, что в результате реформы управления сейчас по поводу каждого своего часа в классе учитель должен написать прорву бумаг, все равно тридцать шесть часов в неделю – это полный отказ от профессионального роста, от поддержания себя в профессиональной форме. Это работа на износ. Человек изматывается, изнашивается и либо уходит из школы, либо становится заводным граммофоном. Какова польза от загнанного педагога, судите сами.

Качество или эффективность

Обратите внимание: никогда за все годы реформы ни один из начальников образования не говорил о его качестве. Качество образования – это не температура, не длина, так прямо не померишь. И все-таки это нечто можно ощутить. Просто поговорив с выпускниками того или иного образовательного учреждения, всякий опытный человек вам скажет, качественное ли образование они получили, и насколько качественное. Примерно, не с тремя знаками после запятой, но скажет сразу – и, как правило, не ошибется. Именно поэтому в устах управленцев речи о качестве образования не было ни разу и никогда не будет.

Речь идет об эффективности образования. Что такое эффективность? Эффективность – это соотношение затрат и результатов. Затраты – это, понятно, денежки. А про результат они каждый раз придумывают очередную бумажку, в которой изложены критерии эффективности, не имеющие к качеству образования, вообще говоря, никакого отношения.

«Сколько у вас квадратных метров лабораторий на одного студента?» «Какая у вас доля иностранных студентов?» Какая должна быть доля иностранных студентов в провинциальном педагогическом вузе? Да, никакая. Они там сто лет никому не нужны, и им этот вуз не нужен. А сам вуз-то нужен. Он вполне может быть качественным и готовить хороших учителей, но это уже никого не интересует. Со школами механика даже проще: там главный идол в капище – баллы по ЕГЭ.

Вот такими простыми трюками – изобретением бумажек и подгоном всей сложности образовательной жизни под соответствие этим бумажкам, они и загнали все педагогические кадры России в состояние непрерывного трепета. Какова может быть польза от запуганного педагога, судите сами.

Школа умерла – никто не заметил

Именно это на самом деле странно. Школа – вещь немыслимо важная, такая же нациеобразующая вещь, как охраняемые границы, армия и валюта. Без них нет нации – и без школы нет нации. Школа, на мой взгляд, очевидно развалена. Почему нет воплей, почему по улицам не бегают испуганные толпы? По двум очень простым причинам.

Первая заключается в том, что это, к великому сожалению, тема ограниченного во времени интереса. Обычно человек интересуется школой ровно последние три года обучения его младенца. Какая у ребёнка школа до этого, среднестатистическому родителю почти не важно: какая есть, такая есть. А в последние три года всякому становится очень интересно: хорошо ли учат, поступит ли.

Вот последние три года родитель склонен об этом рассуждать, в остальное время нормальному человеку на школу наплевать: он не понимает, до какой степени это важно. Он и не обязан этого понимать. Ещё рядовой человек не обязан понимать, например, до какой степени важна водоочистка, но водоочистка должна быть. Он и не обязан понимать, каким должен быть нациеобразующий институт – школа, и есть ли сегодня такой институт.

Второе, почему никто не бегает в панике. Потому что тот, кто хочет учиться, учиться все еще может; ну, в больших городах.

В меньших городах, уж, тем более, в селах – это совсем отдельный разговор. А в больших городах, особенно в очень больших городах, безусловно, так. Если само дите и его родители хотят, чтобы дите училось, дите учиться будет. Сегодня это возможно – потому что существует инерция. Школа – это гигантская институция, много-много людей. И никакие пороки организации, даже успевшие вполне проявиться, не обрушат этого дела сразу.

До сих пор есть довольно много школ, которые выглядят хорошими; некоторые даже являются хорошими, но, в основном, выглядят за счет сохранившейся группы высокого уровня учителей – и за счет репетиторов. Потому что, когда люди со стороны, – не специалисты – или чиновники, тоже со стороны, оценивают школу, они оценивают ее по цифровым результатам – баллы ЕГЭ и еще какая-нибудь чушь. Эти цифровые результаты неразделимы на то, что привнесла школа и то, что привнесли репетиторы, которых пригласили родители учеников. Это, в принципе, невозможно разделить.

Если в школе есть более-менее толковая группа учителей и более-менее состоятельные родители, они суммарно дают результат, который позволяет школе казаться хорошей. Но это напускное. Если завтра на эту школу повесят замок, то результаты детей, которые туда ходили, могут оказаться даже лучше. Потому что они не будут терять время у педагогов не такого высокого качества, как ведущие. А ведущие педагоги перестанут терять время на написание бумажек для Минобра и будут заниматься детьми круглые сутки, как это делают хорошие репетиторы.

Так что люди не видят, как все кисло устроено. Я боюсь, что когда они увидят, будет не очень понятно, что делать. Да, и сейчас не очень понятно. Вот и обсуждают иногда с излишним пылом никак не самые важные аспекты проблемы.

Единый учебник или «золотой стандарт»?

Я совершенно не склонен разделять сегодняшний общий ужас перед понятием «единый учебник», ничего ужасного в этом я не вижу потому, что реально учебники сегодня едины. От того, что всего их в некотором реестре несколько сотен, в данном конкретном классе ничего не меняется.

Эта школа купила такой учебник, по нему и занимается. И оттого, что рядом валяются еще пятнадцать, вам ни тепло, ни холодно. Никакой вариативности сегодня нет – разве что в лозунгах самого Минобра, уже не очень часто повторяемых. На реальную вариативность у школы нет ни времени, ни помещений, ни кадров, ни сил, ни денег.

Опасность единого учебника и вправду велика, но только в том смысле, что нигде, к сожалению, не написано, что этот учебник будет хороший. Больше того, если дело пойдет в соответствии с тем законопроектом Яровой и Никонова, который сейчас начала рассматривать Государственная Дума, то, скорее всего, хороших учебников не будет.

Не будем вдаваться в подробности, но там написано, что учебник, пройдя через многочисленные колеса рассмотрения и став тем самым «единым», консервируется. Но в истории не было случаев, чтобы хороший стабильный учебник был написан сразу. Все великие учебники, вошедшие в историю, стали таковыми к двадцатому, а то и тридцатому переизданию.

Я сам по образованию математик, и в случае с математикой категорически за стабильный базовый учебник. Больше того, и в других вопросах я был бы «за», если бы мне сказали, что он будет хороший. Если бы мне рассказали, как он будет делаться, каковы будут процедуры отбора, процедуры дальнейшего его улучшения, и все это было бы правдоподобно. Если бы я, наконец, увидел, что этим занялись не чинуши, а люди профессиональные.

Но на самом деле единое образовательное пространство – это не обязательно единые учебники. Но это обязательно единое содержание образования. Должно быть то, что когда-то называлось «золотым каноном». Чтобы мы могли рассчитывать на то, что вся масса детей от Смоленска до Камчатки идет в школы, и вся, не обязательно по единому учебнику, знакомится примерно с единым массивом содержания. Когда люди, окончившие разные школы, встречаются вместе в работе, в трамвае, на отдыхе, они говорят на общем языке. Они все читали басни Крылова, они все знают закон Ома, у них есть некое общее ядро.

Вот это общее ядро действительно должно быть. И в этом смысле упомянутый законопроект делает прекрасный шаг вперед, потому что там написано (пока тоже очень неаккуратно), что стандарты образования должны задавать его содержание. Что вполне разумно. Стандарт и должен задавать содержание, а не состоять из пожеланий про географическое мышление. Если этот закон будет принят, я надеюсь, что серьезные люди, которые есть в России, сделают такой стандарт.

Это не проблема. Собрать высокопрофессиональных людей, и они напишут прекрасный документ буквально за неделю-другую. Ну, за месяц – не потребуется терять ещё пятнадцать лет. Но будет ли это сделано, я не знаю.

Сколько стоит работа с одарёнными?

Заканчивающийся учебный год прошёл под знаком объединения с соседями – читай, разгрома – наших лучших школ, работавших с одаренными детьми. Это очень скверно.

Была ли вообще советская школа лучшей в мире – по меньшей мере спорный вопрос. Но вот что в СССР было бесспорно лучшим в мире, так это система работы с одаренными детьми, которая исходила от Колмогорова и Кикоина. Это были интернаты – колмогоровский в Москве и ещё в нескольких городах; это были спецшколы – московские, питерские, новосибирские. Это был абсолютный блеск. То, как это было сделано, стало примером для подражания всего глобуса, кроме нас.

Недавно случилась тут полемика: как работать с одаренными детьми. Люди, вышедшие из колмогоровской системы, написали проект, который так и назывался – «Колмогоровский проект».

Суть там такая: государство даёт некую – в сущности, совсем небольшую – сумму денег. За три года создаются базовые лицеи во всех губернских центрах. Эти лицеи, во-первых, концентрируют у себя талантливую молодежь, талантливых педагогов, во-вторых, разрабатывают методики, которые могут быть тиражированы в обыкновенных школах. То есть за три года работы очень небольшая сумма приносит конкретные плоды.

Мало того, что одаренные дети вращаются среди себе подобных, а потому остаются одаренными и прогрессируют. Ещё и начинает работать машинка, которая вырабатывает и впредь будет вырабатывать методику преподавания важнейших школьных дисциплин. Через три года все работает, все хорошо.

Альтернативой был проект Минобра: 999 миллиардов миллионов на то, чтобы разработать компьютерную систему, в которой будут учитываться все одаренные дети; 999 миллиардов миллионов каждый год на гранты этим детям и педагогам, которые их обучают; и так каждый год.

В итоге – есть компьютерная система, где, вроде бы, учтены одаренные дети. Но если завтра ты перестанешь давать эти самые миллиарды миллионов, то ничего и нет. Кроме того, там не учитываются весьма принципиальные вещи.

Дитё остается одаренным и мотивированным, только пока общается с одаренными и мотивированными сверстниками. Когда оно находится в школе, в которой преобладают менее одаренные и мотивированные дети, оно получает два раза по шее за то, что «ботаник», и перестает быть одаренным и мотивированным.

Ну, что? Устроили дискуссию. Результаты её мы опубликовали у нас в «Эксперте». В открытой дискуссии наша сторона абсолютно победила, не скажу за неявкой соперника – представители соперника были, но победила, в сущности, без дискуссии. «Да, вы правы, давайте мы учтем все ваши предложения. Давайте, давайте…»

А на практике, конечно, все сделалось по-ихнему. Никакой системы школ для одаренных и детей, и педагогов, которая могла бы продуцировать интеллектуальную волну на всю страну, нет. А есть хуже. Ладно, эта лабуда с грантами, это всего лишь стыдно; но есть и вещи похуже. Есть прямое гонение на школы, которые превосходят другие уровнем.

Мы же приняли большой закон «Об образовании», а там черным по белому написано, что все школы одинаковые. Но для того чтобы школа была уровнем выше, чтобы она была способна работать с одаренными детьми, не подгоняя их под общий плинтус, а позволяя им расти и развиваться, она должна быть устроена несколько иначе.

Одну из таких школ я имел счастье окончить сам, и помню, как она выглядела. Там, например, должны быть люди, которые работают с малыми группами. Класс приходит целиком на урок химии или физики, а потом наступают часы математики, и класс разделяется на небольшие группы, с которыми работают студенты и аспиранты.

Это иная организация. Там много совместителей, там больше аудиторий, там все немножко иначе. Оно не обязательно сильно дороже, но оно сильно иначе. И вот ничего этого не будет. Будет строгое подушевое финансирование, будут строгие одинаковые нормативы всем. И потому школы, которые пытаются выбиться немножко над общим уровнем, будут системно уничтожаться.

Никто не будет стрелять по ним из гаубиц. Даже сольют с рядовыми школами (а это, повторяю, тоже означает конец для нерядовой школы) не всех. Просто само устройство снабжения школ деньгами и прочими ресурсами уже устроено так, что школы будут подравниваться вниз.

Если сегодня, скажем, в Москве лучшие школы получают некие дополнительные деньги – гранты Правительства Москвы, например, – то что будет завтра, никто из них не знает. Так можно работать?

Не говоря уже о том, что лучшие школы – это очень талантливые люди, которые их создали и поддерживают. А не всем таким людям нравится атмосфера, которая создана Минобром. Так что на будущее таких школ в системе управления, созданной нашими реформаторами, я смотрю очень мрачно. В созданных условиях у них нет будущего.

Необходимое условие излечения

Для меня совершенно очевидно, что никакие серьезные перемены к лучшему невозможны, пока не будет сказано правды о состоянии дел. Пока эта правда не будет сказана официально, с какой-нибудь достаточно высокой трибуны. Отсюда следует, что перемены невозможны, пока не будут уволены – пусть даже с почетом, в лавровых венках с головы до пят! – все эти реформаторы: Фурсенко, Кузьминов, Ливанов со всеми их ставленниками.

Ведь мало того, что потеряно пятнадцать лет, масса денег, масса сил, десяткам миллионов людей испорчены ведра крови. У скольких учителей погасли глаза. Как все это взять и списать? Для того чтобы списать, надо сказать: была катастрофа.

Я не знаю, когда это случится. Даже не знаю, случится ли это вообще. Но твердо знаю, что без этого школа возрождаться не начнет.

Главная беда школы, которую невозможно даже начать лечить, пока реформаторы на местах, состоит в том, что школы нет. Школа перестала быть самоценной, самодостаточной организацией и стала пристегнутым снизу придатком к институту: она всего-навсего «готовит в вуз», и никакой иной ценности официально не имеет.

Проявлением несамостоятельности школы стал ЕГЭ. Сегодняшний ЕГЭ, поскольку он и выпускной, и вступительный, должен одновременно подвести итоги школьного обучения и распознать подготовленность к обучению университетскому. Это – две принципиально разные задачи.

По результатам ЕГЭ школьник должен иметь возможность поступить на мехмат МГУ. То есть он должен уметь решать математические задачи такого уровня, какие умеет решать не всякий ученик и даже не всякий учитель. Таким образом, в составе ЕГЭ по математике должны быть задачи мехматовского уровня, иначе вторая половина не работает.

Но школа сейчас и всегда выпускает достаточно много троечников. И эти троечники должны быть дифференцированы, как от двоечников, так и от четверочников. Этот ЕГЭ, который должен распознавать детали мехматовского уровня, должен распознавать детали троечные. Это нереально.

Для математики в этом году экзамен раздвоили на базовый и профильный уровень, но этого я даже и обсуждать не хочу. Я твёрдо надеюсь, что это постыдное новшество, легализующее выдачу аттестата ученику, который из всей математики знает только сложение в пределах первой сотни, будет быстро отменено. Но во всех остальных дисциплинах ЕГЭ продолжает пытаться объять необъятное.

Там есть задания на уровне детского сада, и есть действительно довольно сложные. Но люди минимизируют усилия. Всякий учитель знает, сколько баллов даётся за каждое из этих заданий. И ему проще натаскать на тройки.

А по всем прочим предметам, по которым нет обязательного ЕГЭ, люди просто перестали учиться. Совсем. А зачем? С меня в конце года не спросят, в конце школы не спросят. С учителя в конце школы не спросят, как он меня учил. Ни с кого не спросят. Значит, чего он будет учить, а я буду учиться? Нам обоим проще сделать вид. И мы делаем вид.

Школа превратилась в дневные передержки для детей. Те, кто хотят учиться, пока, повторяю, пока там учиться могут. А остальные пересиживают. Так нельзя. Если мы хотим сохраниться как страна, школа должна быть школой.

Это значит, надо сказать, что ЕГЭ был хуже, чем преступлением, – он был ошибкой. ЕГЭ в нынешнем виде надо отменить. Надо вернуть школе самостоятельность и, в частности, обязательные выпускные экзамены по основным предметам. Это нельзя сделать, не уволив всех его организаторов, потому что именно внедрением ЕГЭ они оправдывают свое существование все пятнадцать лет.

Достаточное условие исцеления

Но, конечно же, сама по себе смена руководителей образования ситуацию не изменит. Те, кому становится понятно, в каком упадке сегодня отечественное образование – учителя, родители, вообще граждане, – должны понять и ещё одну вещь. Очень важную. Им никто и никогда не «сделает красиво». Чтобы система образования отвечала требованиям общества, общество должно эти самые требования внятно предъявлять и упорно отстаивать. Пока, скажем честно, до этого чрезвычайно далеко.

Не говоря обо всем обществе, даже у педагогов нет солидарности. Я уж про школьных учителей не говорю. Но когда начали громить высшую школу, когда был знаменитый скандал с мониторингом эффективности, по которому кто только не попал в неэффективные…

Казалось бы, вот, господа педагоги высшей школы, пришли вас резать, конкретно вас пришли резать. Причем с первого раза показали, каково вам придется: жалеть не станут никого. Ну, встаньте стеной, скажите что-нибудь! Нет.

«Мы с этими вместе протестовать не можем, а мы вот с этими вместе протестовать не можем, – мы с ними в том-то и том-то не согласны». Ребята, вы потом будете не согласны! Вас уничтожают всех, вас всех загоняют под плинтус, скажите что-нибудь. Союз ректоров, например.

Я уж не знаю, родители бывают разные, бывают совсем глупые. Совсем глупых ректоров не бывает. Но сидят тихонечко, если когда и возразят, то робко-робко, мягко-мягко, аккуратно-аккуратно…

Да что там! Когда два года назад без объявления войны Академию наук зарубили, если бы тот же самый Президиум Академии, услышав эту новость, просто встал бы весь и ушел – вот встал бы и вышел на улицу, – то будьте благонадежны, разгром Академии был бы остановлен. Так ведь нет же – проглотили.

Покуда школой не озаботится общество – родители, учителя, дети, чтобы защитить свое право получать не ошметки, а образование, школа так и будет деградировать под уверенным руководством реформаторов.

Беседовала Дарья Менделеева