Мебельная мафия в ссср. Килограммы драгоценностей и миллионы. Член мафии — бывший адвокат

Участники меховой мафии в СССР владели почти миллиардными суммами. Такой высокодоходный бизнес не мог долго оставаться без внимания сотрудников КГБ.

Кража в квартире наводит на след

Засекреченная операция КГБ «Картель» проводилась в 70-х годах, а началась она с обычной кражи в квартире. Особенность заключалась в том, что потерпевшей была известная советская певица. У нее украли и драгоценности, и 2 шубы. Милиционеры не обратили внимания на отсутствие фабричных ярлыков на одежде. Специалист Минлегпрома выдал заключение о промышленном способе производства одежды из меха.

Происхождением украденных шуб были заинтересованы в КГБ. После проверки предприятий СССР комитетчики узнали, что «левая» меховая одежда производится на 3-х казахстанских фабриках. Такую информацию доложили Юрию Андропову — председателю КГБ.

Сотрудники КГБ установили, что «крышеванием» меховой мафии занималась местная милиция. На то время Андропов конфликтовал с Н. Щелоковым (министр МВД). Начальник КГБ решил использовать эти данные в качестве компромата против соперника.

Член мафии — бывший адвокат

Комитетчики узнали, что в составе меховой мафии были известные люди. Речь идет о бывшем адвокате Льве Дунаеве, начальнике одного из абайских комбинатов Петре Снобкове, а также Рудольфе Жатоне (бывший начальник Саранского горпромкомбината). В состав мафии входил Иосиф Эпельбейм — руководитель кафедры школы МВД в Казахстане. Именно он налаживал связи между участниками меховой мафии и руководством МВД.

В 60-х годах Совет министров СССР принял решение о продаже некондиционной меховой продукции в сферу бытового обслуживания. Приняв во внимание этот факт, бывший адвокат Лев Дунаев стал начальником одного из строящихся цехов, где должна была обрабатываться овчина и пушнина. Дунаев активно вкладывал свои деньги, нанимал рабочих. Цех был построен быстро. Такие же предприятия появились в Абайске и Караганде.

О «левых» схемах

Неучтенный товар поступал в магазины большими партиями. Начальники местных предприятий также вовлекались в преступный оборот. Применялись фальшивые документы для списывания меховой продукции. Сотрудники цехов за высокое вознаграждение в нерабочее время шили «левые» шубы, шапки и другие изделия, которые поступали в магазины.

Особенности операции «Картель»

О тонкостях «мехового дела» не знал даже С. Цвигун — заместитель Андропова. Он часто общался со Щелоковым, был близким к Брежневу. В одном разговоре Цвигун сообщил Щелокову, что КГБ заинтересовалось казахстанским МВД. Позже сам Андропов предложил Щелокову совместно провести операцию по задержанию участников меховой банды. Союзный министр отказался, но операция была выполнена силами ведомства Андропова.

Килограммы драгоценностей и миллионы

По «меховому делу» под арест попали 500 человек, в их числе был Дунаев. Еще до ареста он работал в Подмосковье. Он и другие участники меховой мафии нечестным путем нажили десятки килограммов драгоценностей, миллионы.

Жатон получил 15 лет, его подельники были расстреляны. Все милицейский «шишки» избежали ареста, благодаря Щелокову.

О ростовской «торговой мафии» советского времени в свое время было написано очень много. На всю страну прогремел очерк Владимира Фомина «Как они нас хоронили» опубликованный в «Литературной газете» 7 января 1987 года о пышных похоронах бывшего начальника областного управления торговли К.М. Будницкого. Об этом был даже снят документальный фильм, который демонстрировался по Центральному телевидению в программе «Человек и Закон». О том, как на самом дела обстояли дела, вспоминает старейший работник ростовской торговли Илья Татевосович Дзреев . Илья Татевосович Дзреев с портретом своего друга Махмуда Эсамбаева, Ростов-на-Дону, 2015 год ПРОДАВЕЦ, А НЕ ВРАЧ «Ростовский Словарь» публиковал , который прошел всю войну, командовал минометной батареей, и был тяжело ранен в феврале 1945 года на территории Венгрии. Тяжелую рану (осколком мины была выбита плечевая кость) Дзреев лечил два года. О своей дальнейшей судьбе он задумался, когда выздоравливал в ростовском госпитале. Бывший фронтовик решил стать зубным врачом, и в 1947 году подал документы в медицинский институт на соответствующий факультет. И сразу же столкнулся с явлением, в последующие годы ставшим в Ростове нормой жизни. Как выяснилось, коррупция в нашем городе была даже в сталинские времена, которые сегодня почему-то приводятся в пример как эталон порядочности и неподкупности советских людей. - У меня прямо спросили: у тебя есть десять тысяч рублей для поступления? А откуда такие большие по тем временам деньги у человека, который четыре года воевал на фронте и еще два года лежал в госпиталях? Я сказал, что денег нет и услышал прямой ответ: тогда тебе здесь нечего делать, - вспоминает И.Т. Дзреев. И все-таки для бывших фронтовиков, получивших тяжелые ранения, советское государство разработало специальную программу трудоустройства. Их посылали работать в торговлю, для чего по стране была создана сеть специальных школ. Одна из них находилась в переулке Магнитогорском (сегодня Журавлева), в самом низу, почти у Дона. Там готовили товароведов, бухгалтеров, плановиков и экономистов. Фронтовиков на обучение принимали железно, без взяток. - Директором школы был Яков Моисеевич Шагал , настоящий профессионал торговли и тоже фронтовик, как большинство учащихся. Я проходил практику в обувном отделке Центрального городского универмага, который в 1948 году находился на улице Энгельса, между Магнитогорским переулком и Кировским проспектом (сегодня на этом месте построено здание музыкального театра), - рассказывает И.Т. Дзреев. - Привычный всем ростовчанам ЦУМ на проспекте Буденновском в те годы еще только строился...
Угол Энгельса и Кировского, 1960-70-е гг.

Группа работников универмага, 1950-е. Третий справа - Илья Дзреев. В центре - заведующий отделом обуви Андрей Михайлович Калагов Илья Дзреев хорошо зарекомендовал себя на практике, его очень хвалил директор универмага Иван Федорович Квасников . Когда школа была закончена, начинающего продавца принял взял к себе заведующий отделом готового платья ЦУМа Михаил Белькинд . ОТДЕЛ В УНИВЕРМАГЕ В 40-е годы, по словам И.Т. Дзреева, в универмаге царило торговое изобилие. Верхняя одежда поступала со всего Союза. Без проблем любой ростовчанин мог приобрести продукцию московских, ленинградских, белорусских, прибалтийских заводов, пальто ростовской 12-й швейной фабрики, вполне приличные костюмы 4-й фабрики (тоже ростовской).
Но конечно же, отечественной продукции модники предпочитали более стильные и качественные костюмы, плащи и пальто из Польши, Финляндии, Чехословакии. Они как раз и были в дефиците (это распространенное словечко появилось сразу после войны), который опытные работники торговли предпочитали не выкладывать на прилавок, а сохранять для «своих» покупателей. Илья Дзреев на курорте, одетый по моде 1950 года - Из-за ранения я не смог стать спортсменом, но знал всех ростовских борцов, дружил с ними, и откладывал для них вещи получше. Хотел, чтобы они выглядели красиво, - говорит И.Т. Дзреев. - Помню, как в наш отдел дали на продажу хорошее финское пальто. И в это время зашел в универмаг известный борец Гурген Шатворян, красивый мужчина атлетического телосложения. Разумеется, я ему принес это пальто в примерочную, оно село на него как влитое. Гурген даже снимать не хотел, а я его заставил, чтобы пройти кассовый контроль. На этом я не заработал ни копейки, просто сделал приятное другу, и это было в порядке вещей. За четыре года, что Дзреев проработал продавцом в отделе верхнего платья в универмаге, он приобрел опыт работы и знакомства. Для продвижения нужны были рекомендации, и работник управления торговли Иван Федорович Штефан (который впоследствии стал директором Мосторга) помог Илье перейти на более высокую должность заведующего отделом в магазине «Росттекстильшвейторга», что находился рядом с универмагом. И вот здесь Дзреев впервые познакомился с понятие «подстава». - Ко мне пришел друг по имени Николай, с которым я учился в торговой спецшколе. Его распределили работать в Новочеркасск, а оттуда уволили по отрицательным мотивам. Я молодой был, не понимал тогда еще, что это значит. А Николай надавил на жалость: не могу найти работу, даже на папиросы денег нет. Я оформил его продавцом и ушел в отпуск. А вернувшись через месяц узнал, что в отделе ревизия нашла не оприходованный товар, и еще недостачу по выручке, - вспоминает И.Т. Дзреев. Директор магазина по фамилии Абрамович настаивал, чтобы Дзреев принял после отпуска свой отдел и начал возмещать недостачу. Дзреев отвечал, что он фронтовик и офицер, не забывший понятие чести, и чужие провинности брать на себя не будет. После крупного скандала из «Росттекстильшвейторга» пришлось уволиться по собственному желанию. БУДНИЦКИЙ И ДРУГИЕ В 1953 году Дзрееву предложили работу в торговой точке артели инвалидов, расположенной в Крыловском переулке. Ее возглавлял Михаил Исаевич Люберский . Артель изготавливала и продавала галантерейные товары, постельное белье, одеяла, рубашки, женский трикотаж. У Ильи был хороший напарник, Яков Фролович Щипаков , по прозвищу Шраер (с еврейского - крикун). Он отличался живым характером, любил поспорить, покричать. В годы перестройки Яков эмигрировал в США, ну а в советское время вместе с Дзревым вошел в неформальный клуб преферансистов, куда входили и работники советских и партийных структур. Илья Дзреев, галантерейный павильон "Артели инвалидов", Старый базар (торговый ряд под стеной церкви), 1950-е гг. Компания собралась на одной из загородных баз отдыха. Там в 1953 году Илья Татевосович познакомился с Константином Михайловичем Будницким , в ту пору только начинавшим свою карьеру в торговле. - Как я знаю, Будницкий тоже воевал, а после войны закончил десятилетку в вечерней школе, затем институт, и лишь после этого пришел в систему торговли. Первый визит он сделал к тогдашнему директору «Горплодовощторга» Григорию Исаевичу Кожевникову . Пришел в старой шинели, драной шапке, кирзовых сапогах. И убедил дать ему овощной павильон в Рабочем городке. Деятельный и подвижной по характеру, Константин сам ездил по сельским районам, закупал овощи и фрукты для реализации. Очень быстро Будницкий стал передовым работником торговли. Его назначили замдиректора, а затем и директором магазина № 1 Октябрьского торга, что находился на углу Буденновского и Текучева, рядом с известным книжным магазином. Будницкий был еще известен тем, что свой день рождения отмечал раз в четыре года, он родился 29 февраля, _ вспоминает И.Т. Дзреев. УГОЛОВНОЕ ДЕЛО Константин Будницкий стремительно делал карьеру. У него был талант находить нужные подходы к нужным людям. С должности директора магазина он перешел в городское, затем областное управление торговли. Тогда же начала складываться система взяток, озвученная позже на судебном процессе. Так, продовольственный магазин средней руки должен был платить «наверх» тысячу рублей в месяц (при средней рабочей зарплате 120-140 рублей). Оставались ли деньги у Будницкого, или шли наверх в более высокие эшелоны власти, осталось загадкой. Суд не дал ответа на эти вопросы. - Мы были прекрасно знакомы с Будницким. Он не раз предлагал мне варианты карьерного роста. Но я не соглашался. Я говорил ему так: «Костя, я ведь как собачка, все вижу, понимаю, а говорить не могу. Я инвалид войны, у меня хорошая пенсия, плюс хорошая зарплата. В ваших играх я не участвую». Из-за этого мы в конце концов разругались, - вспоминает И.Т. Дзреев. В 1971 году Илья Татевосович стал директором продовольственного магазина № 2 в пятиэтажке на углу Ворошиловского и Варфоломеева. Сюда приходили за покупками врачи Центральной городской больницы. Дзреев стал вскоре коротко знаком со многими медицинскими светилами Ростова. Одни связи помогли налаживать другие. В этом магазине всегда было несколько сортов свежей колбасы (дефицит в советское время), благодаря начальник службы сбыта колбасного завода Земляной был хорошим приятелем Дзреева. Но разве плохо было, что хорошими разнообразными продуктами в первую очередь снабжались врачи?.. Беда опять пришла в то время, когда Дзреев был в отпуске. В декабрьские дни продавщица магазина Ольга Иосифовна О ., взяв доверенность в Октябрьском продторге, и самовольно заверив ее печатью магазина № 2, получила вагон хурмы, реализовала его не оприходовав, а деньги просто положила в свой карман. Вернувшийся из отпуска Дзреев был поставлен перед фактом: недостача магазина в 15 тысяч рублей. - Ситуацию разруливал Будницкий, который заявил: Дзреев должен платить, - вспоминает Илья Татевосович. - Это при том, что я временно не являлся материально ответственным лицом, а продавщица, взяв доверенность в райпродторге, должна была отвечать именно перед ним. Наверное Будницкий припомнил мне мое упрямство. Мои друзья - директора магазинов - предложили скинуться и вместе прикрыть недостачу. Но я категорически не согласился, поскольку не чувствовал за собой вины. Было возбуждено уголовное дело, которое рассматривал лично председатель суда Октябрьского района Александр Иванович Сивоплясов . С Дзреева сняли обвинения, а вот продавщица получила шесть лет лишения свободы. Во время следствия И.Т. Дзреев был исключен из партии (после решения суда он восстановил членство в КПСС), и снят с должности директора магазина. И хотя честное имя было восстановлено, отношения с начальником областного управления торговли К.М. Будницким наладить не удалось. Поэтому Илья Татевосович нашел себе скромную должность директора отдела рабочего снабжения (ОРС) Ростовского вертолетного производственного объединения, и уже со стороны следил, как во времена правления Андропова была разрушена сложившаяся в Ростове система торговли. КАК ХОРОНИЛИ... «Ростовскую торговую мафию» разоблачали громко, с шумом на всю страну, с фильмами и острыми газетными публикациями, непривычными для советских времен. Последовал ряд судебных процессов, центральным из которых был суд над К.М. Будницким. Он получил 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества. По словам очевидцев, услышав приговор бывший начальник областного управления торговли вдруг улыбнулся и радостно всплеснул руками. Очевидно, он ожидал гораздо худшего... - Говорили, что во время следствия Будницкий сидел в отдельной камере, чтобы ни с кем не общался. Он требовал встречу с первым секретарем обкома Иваном Афанасьевичем Бондаренко - дескать, только ему расскажет всю правду. Но срочно прилетевший в Ростов член ЦК КПСС Соломенцев категорически запретил эту встречу и приказал держать Будницкого в строгой изоляции, - говорит И.Т. Дзреев. Будницкий скончался вскоре после приговора в исправительно-трудовой колонии в Красноярском крае. Потом последовало еще более нашумевшее захоронение на Братском кладбище, затем эксгумация и перезахоронение на Северном кладбище. Вот что писал об этом в своем очерке спецкор «Литературной газеты» Владимир Фомин : «Слухи по городу распространялись самые невероятные. Будто тело покойного, скончавшегося в заключении, было доставлено самолетом из Красноярска тайно, в каком-то деревянном ящике, закамуфлированном под обычный груз. Будто умершего глубокой ночью поместили в морг медицинского института под вымышленной фамилией, где знакомые врачи произвели вскрытие, чтобы установить истинную причину смерти: не убили ли случаем или не отравили Будницкого? Удивляясь и возмущаясь, передавали подробности о самих похоронах. Церемония совершалась в воскресный день в самом центре города. Гроб с телом покойного был вынесен из квартиры во двор, установлен на табуретках, застеленных красным покрывалом. Собралось человек сто пятьдесят - друзья, знакомые, бывшие сослуживцы. Прощание длилось часа полтора. Потом гроб, усыпанный живыми цветами, сопровождаемый процессией с венками, пронесли на руках метров двести-триста по Кировскому проспекту, а возле сквера имени Первой Конной армии погрузили наконец на катафалк. ...За серьезные упущения в партийно-воспитательной работе понесли наказание секретари горкома и райкомов партии, работники милиции, коммунальных служб. «Вечерний Ростов» сообщал, что исключены из рядов КПСС управляющий трестом «Тяжстройкомплект» Гольдшляк , заведующий юридическим отделом Юго-Западного отделения ВААП Кожевников , строгие партийные взыскания объявлены заместителю начальника «Главростовстроя» Мазяру , заведующей магазином № 5 Ворошиловского продторга Костиной и другим». - Среди попавших под «зачистку» были даже очень заслуженные люди. Например, единственный в системе ростовской торговли Герой Советского Союза, бывший фронтовик Василий Лынник . Невзирая на высокое звание он тоже попал под суд из-за близости к Будницкому. Когда к власти пришел Андропов, было похоже, что возвращаются времена Сталина. Может быть, тогда требовалась жесткость руководства. Но Советский Союз все равно не удалось сохранить. Многие считают, что коррумпированная торговля и недостаток товаров в магазинах сыграли свою роль в развале СССР... Как бывший работник торговли, я могу заявить, что продовольственных и промышленных товаров всегда хватало. Другое дело, что дефицит на прилавках создавался искусственно. Он служил как средством обогащения отдельных руководителей, так и важным элементом сложившейся в 80-м годам системы государственного управления. В конечном счете дефицит в магазинах и погубил СССР, - считает Илья Татевосович Дзреев. Александр ОЛЕНЕВ (текст). Публикация - газета "Вечерний Ростов".

Попытка построения социализма в отдельно взятой стране привела не только к колхозам и вере в светлое будущее, но и к возникновению такой уникальной аномалии, как «торговая мафия». Разбираемся, насколько преступной она была.

«Хозяин юга» Френкель

Хищения в СССР были всегда, даже в годы военного коммунизма. Декрет «О взяточничестве» появился уже 8 мая 1918 года. Во времена НЭПа работа многочисленных трестов сопровождалась взятками, аферами и целым шлейфом других преступлений. При этом покрывали их местные власти и чиновники.

Считается, что прототипом миллионера Корейко из «Золотого теленка» стал Константин Коровко, который проводил махинации еще при царском правительстве, но успел отметиться и при новых властях. Он был далеко не единственным. Так, жизнь другого «советского олигарха» Нафталия Френкеля на страницы книг не попала, но в реальной истории он наследил достаточно.

В двадцатые годы Френкель создал в Одессе целую империю по доставке из-за границы и фальсификации на месте разнообразного дефицита. Продукция продавалась почти во всех магазинах на юге. Именно благодаря ему в Стране Советов знали, что всю контрабанду делают на Малой Арнаутской улице.

Обслуживали интересы Френкеля небольшая флотилия, множество артелей и целая армия курьеров. Среди последних были не только простые перевозчики товара, но и торговые представители, которые предлагали продукцию на реализацию по всей Советской России.

Масштабы бизнеса оценить сложно, но, когда власти все-таки решили уничтожить этот картель, личный представитель Дзержинского Терентий Дерибас пришел к выводу, что вся структура ОГПУ на юге куплена Френкелем. Деньги предложили и гостю из Москвы, но тот не стал «договариваться». Вместо этого он выписал из столицы целый железнодорожный состав чекистов, которые неожиданно разгромили трест Френкеля.

Даже попав в конце концов в тюрьму, Френкель умудрился отделаться десятью годами, а потом еще и стал одним из авторов идеи ГУЛАГа. Впоследствии он дослужился до генерал-лейтенанта и получил три ордена Ленина.

Что касается торговых махинаций, статистика говорит сама за себя: в 1935 году в госторговле и потребкооперации осудили 96 тысяч человек, из них 311 расстреляли, почти 21 тысяче дали больше 5 лет, 39 тысяч получили до 5 лет. Так что коррупция в СССР существовала всегда. Другой вопрос, что особенно нагло, масштабно и даже можно сказать демонстративно советская торговля начала проводить свои аферы уже в шестидесятых годах.

Пирамида взяток «Гастронома № 1» в ГУМе

Работники советской розницы представляли довольно крупное и не самое открытое сообщество. Коррупция начиналась с устройства на работу. Хлебное место можно было получить исключительно по блату и/или за мзду. В первую очередь речь шла, конечно, о директорах магазинов, рынков, торговых предприятий и объединений. Но не только. Деньги и знакомства нужны были для того, чтобы стать завотделом, рубщиком мяса, барменом и так далее. Иногда речь шла и о простых продавцах. Если устроиться на работу в обычный магазин было реально, то в областной ЦУМ с улицы не брали никого.

Приемом на работу коррупция не ограничивалась. Обычно все работники в той или иной степени участвовали в махинациях, списывали определенные нормами потери, придерживали дефицит, торговали им с черного хода, недовешивали. Начальники отделов платили дань директору магазина. Как это работало, можно посмотреть на примере материалов дела.

Директором московского «Гастронома № 1» в ГУМе Тверетинов стал в 1969 году и с самого начала организовал дело так, что заведующие отделами платили ему ежемесячно 100-300 рублей в зависимости от коммерческой ценности подразделения. Подразумевалось, что за это тот закрывает глаза на их «операции» и обеспечивает продукцией, которая пользуется повышенным спросом, то есть дефицитом.

Сейчас смешно читать, но отдельно надо было заплатить за переходящее «Знамя почета», звание «Отличник торговли» и прочие торговые регалии. Все это не давало особенных бонусов, но «весило» в рублях солидно. Скажем, получение таблички «образцовый отдел» требовало взноса в 400 рублей.

Арестовали Тверетинова в 1983 году. К тому моменту один из начальников отдела, заведующий гастрономии Яковлев, который работал с ним с самого начала, успел «поднести» взяток на десять тысяч рублей.

Но не стоит думать, что такие поборы были главным источником доходов для директоров магазинов. Действовали намного изобретательнее: от продажи остродефицитных товаров из-под полы до реализации левого товара.

Например, по делу того же «ГУМа» посадили директора плодоовощной конторы, который списывал качественные овощи и фрукты, потом неофициально поступавшие в гастроном. Довольно часто товар (например, обычную картошку) по документам записывали вторым сортом, а продавали как первосортный. Подкладывали продукцию цеховиков, которую те производили из государственного сырья. Плюс в СССР очень четко соблюдались нормы естественной убыли товара. При этом испорченный товар не стеснялись положить на полку, а сэкономленный таким образом дефицит шел на черный рынок. Именно директора снимали сливки с таких операций.

Махинации приносили миллионы, поэтому взятки с подчиненных были нужны скорее для того, чтобы повязать всех в коллективе, сделать соучастниками. Рядовых сотрудников, в свою очередь, одаривали привилегиями. Тоже абсолютно незаконными. В том же ГУМе работникам мясного отдела разрешалось в конце смены взять домой два килограмма отборного мяса. Грузчиков бесплатно кормили, давали бутылку водки на четверых, закуску и несколько рублей «премии». Даже уборщицы получали десять рублей за одну смену.

Меховая корпорация

Еще одна преступная схема – история Льва Дунаева, одного из создателей «меховой» мафии. Вначале он вложил собственные деньги для ускорения строительства цеха по выделке пушнины горпромкомбината города Сарань. Совладельцем этого бизнес стал Петр Снобков – директор такого же комбината в Абайске. Будучи опытным хозяйственником, он сумел очень эффективно использовать деньги инвестора, внедрил различные технологии по экономии мехов, наладил выпуск левой продукции. Активно закупали и неучтенные шкурки. В результате, по всему СССР в магазины отправлялась остродефицитные шубы и меховые шапки как бы сверх официального распределения.

Партнеры привлекли еще двух акционеров: директора комбината в Сарани Рудольфа Жатона и завкафедрой Карагандинской высшей школы МВД Иосифа Эпельбейма. Последний обеспечивал корпорацию защитой от внимания милиции и, в частности, ОБХСС. Благодаря заработанному капиталу Лев Дунаев довольно быстро стал директором Карагандинского горпромкомбината, который тут же включился в схему работы. Только перед самым разоблачением Дунаев уволился и продал свою долю в бизнесе подельникам-партнерам.

Масштабы деятельности были колоссальными. Когда в 1974 году меховых магнатов арестовали, было изъято 4,5 миллиона рублей наличными и 30 килограмм золота. Всего по делу было осуждено 500 человек.

Сам термин «торговая мафия» распространился в СССР уже во второй половине восьмидесятых на волне гласности и телевизионных приключений отважного комиссара Каттани. Созданию образа способствовали еще и массовые «андроповские чистки», в ходе которых многих руководителей советской торговли и промышленности приговорили к большим тюремным срокам. Но подразумевалось явление, которое широко, хотя и не официально, обсуждалось в обществе, начиная с шестидесятых. По крайней мере, анекдот про недавно назначенного заведующего складом, который удивляется, что на такой должности ему еще и зарплату будут платить, разлетелся по стране именно тогда.

И все же называть эту систему мафией не совсем правильно. Прорастая внутрь торговли, она так и не выработала свою омерту. В отличие от Коза Ностры, советская торговая мафия никогда не имела четкой структуры и донов, группировки не воевали за сферы влияния, путь на вершину не был усеян трупами, да и главной целью была не власть, а деньги.

Даже идея повязать всех общими преступлениями не работала. Нет, она была по-своему разумной. Хищение десяти тысяч рублей и больше по уголовному кодексу считалось особо крупным и тянуло на срок от 8 до 15 лет с конфискацией или даже смертную казнь. Тот самый начальник гастрономического отдела Яковлев как раз наработал на эту сумму. Вот только, когда за дело взялось КГБ, круговая порука не помешала соучастникам тут же сдать друг друга. Все дело в том, что сами авторы и исполнители многочисленных схем считали себя не преступниками, а предпринимателями. Парадокс советской торговой мафии заключался в том, что логика их действий была абсолютно не мафиозной.

Обычно ситуация развивалась так. Один предприимчивый руководитель находил способ получить на руки левый товар. Он обращался к человеку, который мог его сбыть. Если партия небольшая, то это был обычный спекулянт с рынка. Но серьезные люди получали «левак» промышленными объемами, поэтому лучше всего для реализации подходили магазины. Их директора при этом выступали партнерами, получая за участие в схеме свою долю.

Часть продукции могла уйти дальше, вплоть до организации канала для вывоза ее за границу, как это произошло с черной икрой из «Океанов». Тогда количество партнеров в цепочке увеличивалось. Любой из них мог выйти из дела. Уходя на повышение, как правило, не оставались в афере, продавали свое место приемнику. На хорошем посту в министерстве можно было относительно без риска получать огромные суммы исключительно за покровительство.

С реальными мафиози их роднила, пожалуй, только проблема легализации доходов. Даже схемы использовались похожие. Например, находили клады. Гайдай в «Бриллиантовой руке» ничего не выдумал. По официальным данным милиции, в 1976 году из 172 кладов 84 были откровенно подозрительными. Также использовали азартные игры. То есть покупали выигрышные лотерейные билеты. Зафиксирован случай, когда в 1968 году задержали гражданина, который готов был заплатить за билет с выигрышем в пять тысяч рублей двадцать семь с половиной тысяч.

Нельзя говорить, что абсолютно все представители так называемой советской торговой мафии в настоящее время благополучно избежали бы внимания правоохранительных органов. Но большинство из них действительно сейчас заботили бы вопросы построения бизнеса, а не наступления уголовной ответственности за это. Так что рассматривать их правильнее как патологию социалистической экономики, а не элемент криминального мира.

Макс Усачев | сайт

Подписывайтесь на наш канал в Telegram , чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.

Эти советские промышленники начала 70-х годов ворочали почти миллиардными суммами в современном рублевом исчислении. Занимаясь высокодоходным бизнесом в обход государства, дельцы меховой мафии в конце концов попали в поле зрения КГБ.

Квартирная кража навела на след

Масштабная и сверхсекретная операция КГБ СССР под кодовым названием «Картель», проведенная в начале 70-х годов, началась с квартирной кражи. От остальных подобных хищений это преступление отличалось статусом потерпевшей (это была популярная советская певица) и похищенным - состоятельная женщина лишилась драгоценностей и двух меховых шуб. Вора нашли. Милиционеры не придали значения тому, что предметы верхней одежды были без фабричных ярлыков. Следователям хватило заключения эксперта Минлегпрома о промышленном способе изготовления шуб с соблюдением всех ГОСТов.

Зато загадочным происхождением меховых изделий втайне от МВД заинтересовались в КГБ. Комитетчики начали негласно проверять предприятия Советского Союза, где изготавливалась данная продукция, и вскоре выяснили, что «левые» меховые шапки, воротники, жилетки и шубы шьют на трех казахстанских предприятиях. В поле зрения КГБ попали города Караганда, Сарань и Абайск. О выявленных фактах немедленно доложили председателю Комитета государственной безопасности СССР Юрию Андропову.

В докладе подчиненных Андропова были приведены факты «крышевания» преступной деятельности руководителей предприятий местной милицией, в частности, ОБХСС. Андропов тогда конфликтовал с министром МВД СССР Николаем Щелоковым и решил использовать «меховое дело» как компромат против своего соперника. В дальнейшем операция по изобличению казахстанских бизнесменов от меховой промышленности проводилась под личным контролем председателя КГБ СССР.

Бывший адвокат вкладывал свои кровные

Казахстанская меховая мафия, как выяснили комитетчики, держалась на четырех столпах: бывшем члене адвокатской коллегии Льве Дунаеве, начальнике Абайского городского промышленного комбината Петре Снобкове, бывшем руководителе Сараньского горпромкомбината Рудольфе Жатоне и кандидате юридических наук, начальнике кафедры местной школы МВД Иосифе Эпельбейме. В обязанности последнего входило «налаживать мосты» между милицейским руководством Караганды и «меховыми мафиози».

В конце 60-х годов по постановлению Совета министров СССР некондиционные пушнина и меха должны были передаваться из предприятий легкой промышленности в сферу бытового обслуживания. Почуяв, что на этом можно легко нажиться, бывший адвокат Дунаев оставил практику и выбил для себя место начальника цеха при Сараньском горпромкомбинате. В цеху (он еще строился) должна была выделываться и краситься овчина и пушнина. Дунаев вложил свои сбережения, организовал строительство, сам нанимал работников. В рекордные сроки цех был построен. Вскоре аналогичные цеха заработали в Караганде и Абайске, а предприимчивый организатор возглавил Карагандинский горпромкомбинат.

«Левые» схемы

«Сверхплановую» продукцию гнали в магазины огромными партиями. В преступный оборот за крупные суммы денег вовлекались руководители местных учреждения и предприятий потребсоюза, поставлявших в «бытовку» «левый» мех, среди которого был и высококачественный каракуль. Использовались подложные документы о «пересортице» товара или списыванию его в неучтенный. Шкурки для получения дополнительного материала растягивали. В нерабочее время за хорошую мзду в цехах шили «левые» меховые изделия, которые потом расходились по магазинам многих крупных городов СССР.

Операция «Картель» едва не сорвалась

Комитетчики держали информацию по расследованию «мехового дела» в тайне, даже заместитель Андропова Семен Цвигун не знал деталей. Однако именно он едва не сорвал все дело. Цвигун со Щелоковым были близки к Брежневу, часто общались, и Цвигун как-то обмолвился в разговоре с Щелоковым, что КГБ интересуется казахстанским МВД. Щелоков позвонил Андропову. Тот вынужден был в общих чертах рассказать, в чем дело, и предложил союзному милицейскому министру осуществить совместную операцию по задержанию меховой мафии. Щелоков разозлился и в резкой форме попросил, чтобы КГБ не вмешивалось в дела МВД.

Тогда, чтобы упредить действия Щелокова, Андропов решил провести операцию «Картель» силами своего ведомства.

Миллионы и килограммы

Всего по делу о меховой мафии были арестованы порядка 500 человек, в том числе и Дунаев, который, почуяв неладное, незадолго до арестов перебрался на работу в Подмосковье. Около 5 миллионов рублей и десятки килограммов драгоценностей хранили у себя дома, на даче или на рабочем месте Дунаев, Снобков и Эпельбейм. Жатон, как показало следствие, практически все заработанное нечестным путем вкладывал в производство.

Этот «альтруизм» в итоге спас жизнь начальника промкомбината - Жатону дали 15 лет, а трех его подельников расстреляли. Несколько сотрудников казахстанского ОБХСС также получили лагерные сроки. А вот практически все высшие милицейские чины, покрывавшие деятельность меховой мафии, наказания избежали - помогло вмешательство Щелокова.