Великий Ровинский Д. и его мертвецкая. Список основных трудов Ровинского Д.А

Современник нашего героя, Бисмарк сказал: «Кто любит хорошую колбасу и хорошую политику, не должен видеть как делается и то, и другое» .

Сегодня мы немного поговорим о великом исследователе в сфере книг и гравюр - Ровинском Дмитрии Александровиче (1824-1895) . Великий юрист, сенатор, почетный член Академии наук и прочее.

Я не собираюсь рассказывать его интереснейшую биографию задолго до меня это блестяще сделали его великие товарищи Кони А. Ф., Стасов В. В., Забелин И. Е. Адарюков В. Я. (список источников я укажу в конце, для совсем не в теме - WiKi ).

Благодаря его трудам до нас дошли редчайшие гравюры и русский лубок, мы можем лицезреть своих царей и императоров, посмотреть фейерверки и иллюминации XVIII столетия, обладаем энциклопедическими сведениями о граверах и иконописцах Российской Империи. Ни один серьезный труд по истории русского искусства или книгопечатания не может обойтись без ссылки его труды.

Он собирал гравюры для своих изданий по всему свету: Европа, Китай, Индия - везде он искал иллюстрированные издания по истории России.

Вот как это описывал книгоиздатель М. В. Сабашников :

Невысокого роста, с вьющимися седыми волосами, он носил на голове черную «мюц» и видом походил на какого-нибудь французского архивариуса. Он приходил к нам в Жуковку запросто, всегда пешком. Охотно рассказывал про свои многочисленные путешествия и про разные забавные случаи его коллекционерской деятельности

Так, например, когда он собирал офорты Рембрандта, то встретился с серьезным затруднением в проникновении на чердаки старых домов в Генте, Антверпене, Брюсселе и других городов, где надо было искать забытые офорты, а при случае можно было наткнуться на старые доски [гравюры на дереве]. Постороннего человека зря пускать на чердак ни у кого охоты не было. Объяснить же всем цель поисков было и затруднительно, и нежелательно. Ровинский сошелся с предпринимателем, скупавшим чердаки для очистки от голубиного помета, представляющего, как известно, великолепное удобрение. По соглашению с предпринимателем, Ровинский имел право выбрать на купленном чердаке то, что его интересовало, после чего уже очистка чердака переходила в руки предпринимателя.

Но был и другой аспект деятельности Дмитрия Александровича, который и дал название заметки. Большую часть гравюр (а их у него было по некоторым источникам свыше 50 000) он просто вырывал из книг. Для остатков книг он выделил специальную комнату в усадьбе, которую называл «мертвецкой» . Так что трудно назвать Ровинского - библиофилом. Кстати, подмосковная усадьба размещалась возле северной стены церкви Спаса Нерукотворного образа (ныне Рябиновая ул., 18 ).

Чуть ниже я размещаю статью Ахуна Михаила Ильича 1890–1941 , опубликованную в любимом «Альманахе библиофила» 1929 . Статья, посвященная библиотеки Ровинского небольшая как и его книжное собрание (в которое как Вы понимаете входили издания не интересовавшие собирателя на предмет иллюстраций). Про книги, похороненные в «мертвецкой», автор деликатно пишет: Ровинский, составляя свое книжное собрание, нередко преследовал цели, выдвигаемые его научными занятиями иконографией. Вот почему многие издания, входившие в состав его библиотеки, страдают отсутствием иконографического материала, изъятого самим собирателем, коллекционировавшим гравированные портреты, запечатленные им в ряде монументальных изданий.

С уверенностью сказать про любую, указанную в его исследованиях, книгу, что как минимум один экземпляр был уничтожен. Но зато какие труды.

Список основных трудов Ровинского Д.А.

Ровинский, Д. Русские граверы и их произведения с 1564 года до основания Академии художеств. М.: Издание Графа Уварова, 1870

Материалы для русской иконографии. Собрал Д.А. Ровинский. Вып. I–XII. СПб.: Экспедиция заготовления Гос. бумаг, 1884-1891.

Русские народные картинки. Собрал и описал Д.А. Ровинский. В 5-ти книгах. С.-Петербург, Экспедиция Заготовления Государственных бумаг, 1881. + Русские народные картинки. Собрал и описал Д.А.Ровинский. Атлас. В 3-х томах, 4-х книгах. С.-Петербург, Экспедиция Заготовления Государственных бумаг, 1881.

Ровинский, Д.А. Русские народные картинки / собрал и описал Д.А. Ровинский; Посмертный труд печатан под наблюдением Н.П. Собко. В 2 т. Т. 1-2. СПб.: Изд. Р. Голике, 1900.

Ровинский, Д.А. [автограф] Николай Иванович Уткин, его жизнь и произведения. СПб.: В Тип. Имп. Акад. Наук, 1884.

Ровинский, Д. Русский гравер Чемесов. Гелиографические копии с его произведений, сделанные по способу Г. Скамони. . СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1878.

Ровинский, Д. Виды Соловецкого монастыря, отпечатанные с древних досок, хранящихся в тамошней ризнице. СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1884.

Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. В 4 т. Т. 1-4. СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1886-1889.

Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских граверов XVI–XIX вв. С 720 фототипиями и 210 цинкографиями в тексте. В 2 т. Т. 1-2. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1895. (посмертное издание)

Ровинский, Д.А. Словарь русских гравированных портретов. СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1872.

Ровинский, Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. В 2 т. Т. 1–2. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1889.

Ровинский, Д.А. Словарь русских гравированных портретов. Гравюры. Дополнительные листы, собранные и изготовленный тиражом 100 экз. П.П. Шибановым. 1890-е гг. 94 л. с 486

Ровинский, Д.А.Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере. СПб., 1894.

Ровинский, Д.А.Полное собрание гравюр Рембрандта со всеми разницами в отпечатках. 1000 фототипий без ретуши. Собрал и привел в порядок Д. Ровинский. СПб.: Типография Имп. Акад. Наук, 1890, в 4 томах.

Карион [Истомин]. Букварь славянороссийский писмен уставных и спорописных, греческих же латинских и польских. – [СПб.]: [Д.А. Ровинский; Экспедиция заготовления государственных бумаг], .

Собко, Н.П. Василий Григорьевич Перов. Его жизнь и произведения. 60 фототипий с его картин без ретуши / текст Н.П. Собко, издание Д.А. Ровинского. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевич, 1892

Ровинский, Д. Сборник сатирических листов извлеченный из «Материалов для русской иконографии». В 2 т. Т. 1. СПб.: Экспедиция Заготовления Государственных Бумаг, 1893

Ровинский, Д.А. Обозрение иконописания в России до конца XVII века. Описание фейерверков и иллюминаций. СПб.: Изд. А.С. Суворина. 1903. IV, , 330 с

Полное собрание гравюр Адриана Ван-Остаде / обл. худ. М. Добужинского. 221 фототипия без ретуши. Собрал Д.А. Ровинский. Привел в порядок и снабдил предисловием Н.Д. Чечулин. Издание С.Н. Котова. СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1912.

М. И. Ахун. О библиотеке Д. А. Ровинского

Сообщение, читанное в заседании
Ленинградского Общества Библиофилов,
посвященном памяти Д. А. Ровинского, 6 октября 1924 г.

Писатель и ученый, глубокий знаток и работник в области искусств, опытный законовед и судебный практик, коллекционер и блестяще образованный человек Дмитрий Александрович Ровинский оставил обширное собрание книг по различным отраслям знания, соответствующее широкому кругу его научных интересов. В книжном собрании Ровинского наиболее полно были представлены отделы истории искусств и юриспруденции.

Вся его научная библиотека, в количестве 1.617 названий, в 2,623 тома, согласно завещательному распоряжению, поступила в Училище Правоведения (в 1895 г.), где она была размещена в особых шкафах и книги были снабжены на корешках переплетов белыми ярлыками с печатной буквой «Р» . Последние, в большинстве случаев, служат единственным доказательством принадлежности книги Ровинскому, который не имел специального книжного знака и, по-видимому, избегал делать на книгах какие либо пометки.

Для составления систематического каталога библиотеки Ровинского, как и всего книжного собрания Училища Правоведения был приглашен в 1897 г. магистрант Юрьевского университета М. К. Шокгоф.

После Октябрьской революции, по упразднении Училища Правоведения, небольшое число книг, главным образом библиографические издания, вошло в состав библиотеки Ленинградского Сельскохозяйственного Института (занявшего помещение Училища); вскоре значительная часть библиотеки Ровинского, вместе с остальной библиотекой Училища, поступила в Научное Общество Марксистов, где она частично была распродана. Пишущему эти строки, благодаря любезному разрешению председателя библиотечной комиссии И. С. Книжника и содействию, оказанному некоторыми членами Общества, удалось из груды книг, подлежащих разборке, выискать экземпляры, принадлежавшие Ровинскому.

Такое несистематическое обозрение лишает возможности составить хоть сколько-нибудь полную характеристику библиотеки Ровинского, но оно все же дает возможность судить о ее составе.

Среди книг из собрания Ровинского следует отметить, прежде всего, ряд увражей иконографического характера, как-то описания коронаций XVIII века, роскошно издававшихся со многими гравированными листами, сюиты портретов, альбомы видов отдельных местностей России, далее значительное число путеводителей по художественно-историческим музеям и картинным галереям («Notice des estampes exposées a la bibliothèque du Roi». A Paris, 1823, и мн. др.), ряд монографий по истории искусств писателей первой половины XIX века (Густава-Фридриха Вагена (1794-1867) «Kunstwerke und Künstler in England und Paris». Berlin, 1867; «Histoire de la vie et des ouvrages célebres architectes», Paris, 1830, и др.).

Кроме того, в библиотеке Ровинского имелся довольно полный подбор, на русском языке, сочинений по археологии: И. Е. Забелина, изданий В. А. Прохорова и др.

Из т. н. «подносных» экземпляров , т. е. с дарственными надписями, я встретил сочинения И. Е. Забелина, П. В. Владимирова - автора книги «Доктор Франциск Скорина», Киев, 1888 г., и А. И. Сомова, в литографированные лекции которого по истории искусств вплетено письмо его Ровинскому (от 27 сентября 1890 г.).

Следует также отметить, что Ровинский, составляя свое книжное собрание, нередко преследовал цели, выдвигаемые его научными занятиями иконографией. Вот почему многие издания, входившие в состав его библиотеки, страдают отсутствием иконографического материала, изъятого самим собирателем, коллекционировавшим гравированные портреты, запечатленные им в ряде монументальных изданий.

Помимо научной библиотеки, поступившей в 1895 году в Училище Правоведения, после смерти Ровинского осталось книжное собрание (около 500 томов), поступившее в 1903 году в б. Румянцевский музей . Последнее состоит из книг и брошюр на русском и иностранных языках, крайне разнообразных по своему содержанию. В числе этих книг имеется довольно обширная серия изданий начала XIX века на итальянском языке (около 186 томов). Она представляет довольно полный подбор сочинений известных итальянских ученых и литераторов (Torqualo Tasso, Petrarka, Villani и др.).

Д. А. Ровинский завещал все свои богатейшие коллекции, с большой любовью им собираемые в течение всей своей жизни, нашим ученым учреждениям и учебным заведениям. Он уразумел истую цель коллекционерства: собирать и сосредоточивать у себя все, сообразно своим научным интересам, а затем сделать это достоянием народа. Таков смысл и такова цель частной инициативы в собирательстве.

Источник: М. И. Ахун. О библиотеке Д. А. Ровинского // Альманах библиофила Л.: Ленинградское общество библиофилов. 1929 стр. 202–206

Список литературы о Ровинском Д.А.

Адарюков В.Я. Архив Дмитрия Александровича Ровинского // Среди коллекционеров. 1921. № 6–7. С. 11–20.

Адарюков В.Я. В мире книг и гравюр: Воспоминания. М., 1984. С. 9.

Адарюков В.Я. Гравюра и литография в книге XIX века: Портреты издателей и художников русской книги. М., 1984. С. 9.

Адарюков В.Я. Д. А. Ровинский коллекционер // Среди коллекционеров. 1921. № 2. С. 1–4.

Адарюков В.Я. Дмитрий Александрович Ровинский: Материалы для его биографии // Старые годы. 1916. Апрель-июнь. С. 93–110.

Ахун М. И. О библиотеке Д. А. Ровинского // Альманах библиофила Л.: Ленинградское общество библиофилов. 1929 стр. 202–206

Венок Ровинскому. Предисловие Григорий Стернин. М.: Пинотека 2003 с. 288

Водо Н.Н. Столетие Гравюрного кабинета //50 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С.Пушкина: Сб. статей. М., 1962. С. 15, 17.

Вострышев М.И. В суде, на чердаках и в дальних странах / Вострышев М.И. Московские обыватели. М.: Молодая гвардия,(серия ЖЗЛ) 2003. Стр. 232–238

Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. СПб., 1907

Забелин И.Е. Воспоминания о Д. А. Ровинском. Спб., 1896.

Земенков B.C. Памятные места Москвы. М., 1959. С. 94.

Знакомые. Альбом М. И. Семевского 1888 Стр. 54, 72, 151, 309

Иваск У.Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя // Приложение к журналу «Русский библиофил» за 1911 год. Спб., 1912 № 964.

Иконников B.C. Опыт русской историографии. Киев, 1891–1892. Т. 1, кн. 1. С. 71–72, 295, 307, 433, 479, 723, 818-819; Т. 1, кн. 2. С. 1210, 1274, 1361, 1368, 1370, 1373–1377, 1401-1404, 1408, 1418, 1507, 1717.

Кони А.Ф. Д. А. Ровинский // Очерки и воспоминания. Спб., 1906. С. 521–624.

Кони А.Ф. О Д. А. Ровинском // Среди коллекционеров. 1921. №5. С. 27–28.

Левинсон-Лессинг В. Ф. История картинной галереи Эрмитажа: 1764 -1917. Л., 1985. С. 209.

Миронов А. Московский Публичный и Румянцевский музеи как художественно-воспитательные учреждения. М., 1899.

Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1897 год. М., 1898.

Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1903 год. М., 1904. С. 47.

Публичное собрание Императорской Академии наук в память ее почетного члена Д. А. Ровинского: 10 декабря 1895 года. Спб., 1896.

Ровинский Д.А.: К 50-летию служебной деятельности // Нива. 1894. № 24. С. 570–571.

Ровинский Д.А.: Некролог // Нива. 1895.№ 25. С. 602–603.

Романюк С. К. Из истории московских переулков. М., 1988. С. 159, 190, 192.

Сабашников М. В. Воспоминания. М., 1988.

Старикова Л. М. Дмитрий Александрович Ровинский. Об историке, юристе, коллекционере Д. А. Ровинском (1824–1895) // Московский журнал. № 8 (224) 2009. С. 30–38.

Стасов В.В. Воспоминания о Д. А. Ровинском // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. М., 1952. Т. 1. С. 182–189.

Стасов В.В. Новые труды Д. А. Ровинского // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. М., 1954. Т. 2. С. 417–431.

Внимание!!! Анонс!!!

В ближайший месяц в журнале «Тарантас. Антикварные книги и путешествия» (проще в моем ЖЖ) будут размещены «Материалы для русской иконографии» (12 томов) . Это наиболее редкое издание (тираж 125 экз.) и наиболее красочное (480 гравюр ) с их подробным историческим и художественным описанием.

От Ивана Грозного до английских карикатур на Его Императорское Величество.

Прием почетного интуриста Наполеона и ответный визит нашего ограниченного состава туристов в Париж.

Подписка принимается во всех точках земного шара. Абсолютно бесплатно: в рамках проекта «Доброе слово и кошке приятно»

Скажу честно, если все удастся, тема - будет частично раскрыта. Я уверен, это будет интересно не только любителям антикварных книг и гравюр, но и всем кто интересуется историей России (комментарии Ровинского бесценны).

P.S. По поводу «мертвецкой» - я не выдумал. Данные сведения приводит великий библиофил и академик Маркушевич Алексей Иванович в своей статье:

Маркушевич А.И. Библиотека ученого // Наука и жизнь. 1972. № 5. С. 38–43

«Такое обращение заставляет вспомнить о выдающемся русском историке искусства и коллекционере гравюр Д.А. Ровинском (1824–1895), который для пополнения своих исключительных коллекций гравюр вырывал из купленных им книг интересовавшие его гравированные портреты, а ставшие ненужными книги помещал в особую комнату, которую он называл «мертвецкой» . Книги оттуда возвращались по пониженным ценам к книготорговцам. Ровинский не шутя утверждал, что именно таким путем он создает возможность неимущему человеку приобрести по дешевке книгу, в которой последнего интересует главным образом текст. Он добавлял, что «все почти библиофилы вместе с тем и охотники до портретов, и в их собраниях, как и во всяком другом, девять десятых портретов выдраны из тех же книг; да другим способом ни одного портретного собрания и составить нельзя» [Цитата из Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. Спб., 1889. Т.4. С. 572-573. ]».

P.S.S. Уже разместив заметку, наткнулся на прекрасную статью уважаемого библиофила lucas_v_leyden Летейская библиотека - 58 , посвященную дочери Ровинского - поэтессе Ровинской-Волчанецкой Екатерине Дмитриевне. Всем рекомендую

Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте . При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».

Служба

Назначенный прокурором этого округа в 1866 году, Ровинский с энергией принялся за практическую организацию нового дела. Им избран первый состав московской прокуратуры , из которой вышло столько замечательных судебных деятелей. Им были призваны в её ряды, между прочим, будущий министр юстиции Н. А. Манасеин и известный своим талантом обвинителя Громницкий . Исполняя, наряду со своими подчинёнными, прокурорские обязанности, чуждый всякого «генеральства» и стремления к внешнему блеску, Ровинский служил им примером преданной службы любимому делу. Первые шаги новых учреждений не могли обойтись без невольных ошибок, а общество далеко не во всех своих слоях относилось к ним с сочувствием. Возникали неизбежные столкновения и пререкания, приходилось иметь дело с тайным злорадством и явным недоброжелательством тех, чья власть или влияние встречали законную препону в непривычной деятельности новых учреждений. Положение первого прокурора судебной палаты самого большого из судебных округов было не только трудное, но и нравственно ответственное пред будущностью нового суда. И в должностях судьи по существу и судьи кассационного , Ровинский сохранил свой жизненный взгляд на каждое дело, которое представлялось ему, прежде всего, бытовым явлением с индивидуальной окраской. Чуждый мёртвых юридических схем, видевший во всём и прежде всего живого человека, Ровинский вносил свою отзывчивость на запросы житейской правды и в отвлечённую область оценки кассационных нарушений. Враг всякой «канцелярщины», всего уклончивого, неопределённого и недосказанного, он был краток и точен в своей работе, умея, однако, очень подробно разрабатывать вопросы, когда они касались установления правильного взгляда на серьёзные правоотношения или правонарушения. Он работал неустанно, добросовестно, не избегая ни под какими предлогами сухого и подчас очень скучного, кропотливого труда. В течение своей сенаторской деятельности он был всегда на своём посту, влияя на товарищей независимостью и ясностью своих житейских и юридических взглядов. Вступив в Сенат в возрасте, когда многие уже мечтают о покое, он бодро принялся за труд и доложил 7825 дел, по каждому из которых им собственноручно написано решение или мотивированная резолюция.

Искусствоведение

Это было для него не легко, ибо рядом со службой у него существовала любимая сфера искусства, куда его влекло всеми силами души и где он отдыхал душевно. В этой сфере он сделал очень многое. Собственными трудами и путём больших материальных жертв он собрал и издал: «Историю русских школ иконописания», «Русские гравёры и их произведения», «Словарь русских гравированных портретов», «Русский гравёр Чемесов » (с 17 портретами), «Русские народные картины», «Достоверные портреты московских государей» (с 47 рисунками), «Н. И. Уткин . Его жизнь и произведения» (с 34 портретами и рисунками), «Виды Соловецкого монастыря » (с 51 рисунком), «Материалы для русской иконографии » (12 выпусков, с 480 рисунками), «Одиннадцать гравюр Берсенева», «Ф. И. Иордан », «В. Г. Перов . Его жизнь и произведения», «Сборник сатирических картин», «Полное собрание гравюр Рембрандта » (с 1000 фототипиями), «Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере» (с 478 фототипиями), «Подробный словарь русских гравированных портретов». Сверх того, им сделан ряд небольших изданий, каковы, например, «Виды из привисленских губерний», «Сатирические азбучные картинки 1812 года», «Посольство Сугорского» и другие. Первое место между изданиями Ровинского занимает «Подробный словарь русских гравированных портретов». Он состоит из 4 томов in quarto и представляет собой драгоценный памятник для ознакомления с искусством гравирования вообще и в России в особенности, давая описание портретов 2000 лиц, в каком-либо отношении привлекших к себе внимание современников и потомства. Эти описания, представляя собой отчёт о каждом портрете с массой точных и мельчайших технических подробностей, потребовали, ввиду 10 000 снимков, упоминаемых в книге, огромного труда. Но не для одних любителей гравюр или учёных исследователей истории искусства дают эти четыре тома богатейший материал. На 3086 столбцах книги, составление которой одно могло бы наполнить жизнь человека, рядом с разнообразными, иногда прекрасными фототипиями, идут биографические заметки, рассказы и указания современников. В них содержится интересный исторический и бытовой материал, рисующий и освещающий со многих сторон русскую жизнь и её судьбы. Заметки Ровинского не имеют претензии на полноту или на определённую систему: это, по большей части, краткие, живые характеристики, блестящие умом, вооружённым громадной начитанностью и знанием. Сжатая форма их придаёт им особую силу и совершенно исключает всякую условность и деланный пафос . В трудах Ровинского нет следа исторического прислужничества; его отзывы и оценки звучат полной искренностью. Впрочем, не все заметки его кратки. Есть под этим названием биографические очерки, выделение которых из «Словаря» и собрание вместе могло бы составить полную интереса книгу. Таковы очерки жизни и деятельности Александра I , Екатерины II , Дмитрия Самозванца и, в особенности, А. В. Суворова . Этим очеркам можно сделать упрёк в излишней подробности, выходящей за пределы «Словаря». Ровинский предвидел возможность подобного упрёка. Ответ на него содержится в указании на отношение иконографии к истории.

«Для нас, иконографов, интересно иметь не изображение Екатерины в высокоторжественной позе, а настоящую, живую Екатерину, со всеми её достоинствами и недостатками. Мы хотим знать всякую мелочь, которой была окружена эта великая женщина; хотим знать, в котором часу она вставала, когда садилась работать, что пила и ела за обедом, что делала вечером, как одевалась и куда ездила. Нам до всего дело, мы хотим знать её частную жизнь, даже прочесть её интимные записочки, хотим видеть её у себя дома - живую, умную, хитрую… может быть, и чересчур страстную. Из короткого знакомства со всеми мелочами её обихода мы более, чем из всякой другой Истории, вынесем уверенность, что лёгкие стороны её домашней жизни не имели расслабляющего влияния на царственные её задачи, и ещё более полюбим эту великую женщину за её безграничную любовь к её новому, русскому отечеству».

«Словарь гравированных портретов» изображает русских людей на различных ступенях общественной лестницы и в разные исторические эпохи. Но для полноты картины нужно было изображение русской жизни, нужно было собрать черты не личные, а бытовые, закреплённые в памяти народной тем или другим способом. Эту задачу Д. В. Ровинский выполнил в своём классическом труде - «Русских народных картинках», изданных в 1881 году, в 9 томах, из которых четыре заключают в себе 1780 картинок, а пять представляют объяснительный к ним текст, на 2880 страницах большого in 8. В этом издании, требовавшем необычайной любви к делу, настойчивости и знания, и сопряжённом притом с большими жертвами, Ровинский собрал все народные картинки , которые выходили в свет до 1839 года, то есть до того времени, когда свободное народное художественное творчество было вставлено в рамки официальной цензуры. В картинках этих проходит самыми разнообразными сторонами бытовая и духовная жизнь народа с начала XVII века до середины XIX века. В наивных изображениях народного резца русский человек представлен в его отношениях к семье, к окружающему миру, к учению, в его религиозных верованиях и поэтических представлениях, в его скорбях и радостях, в подвигах и падении, в болезнях и развлечениях. Он перед нами живой, говорящий о себе сам, своим «красным словом», сказкой и легендой, своеобразный, мощный и простосердечный, терпеливый и страшный в гневе, шутливый и в то же время вдумчивый в жизнь и её сокровенный смысл, с добродушной иронией смотрящий на себя и на всё окружающее, и величаво-спокойный пред лицом смерти.

По поводу тех или других народных картин приведены в этом труде подробные самостоятельные исследования, обширные извлечения из памятников народной литературы, стройные, построенные на богатых источниках и личном опыте и изучении бытовые и этнографические картины. Кто прочёл со вниманием пять томов текста к народным картинкам, тот может сказать, что пред его глазами прошла не официальная, не внешняя, но внутренняя русская жизнь более чем за два века, со всем тем, что составляло её сущность.

Любовь Ровинского к искусству сказалась и в изданной им в 1892 году книге «Василий Григорьевич Перов. Его жизнь и произведения», состоящей из прекрасной биографии художника, написанной Н. П. Собко , и из 60 фототипий с картин В. Г. Перова. Для издания произведений кого-либо из выдающихся русских художников Ровинскому представлялся большой выбор. Такое издание могло бы подавлять надрывающим изображением тяжких сцен из боевой жизни; могло бы ласкать глаз изящной правдивостью в передаче переливов света на мехах, материях и украшениях; могло бы представлять те жанровые сцены, где «сквозь видимый смех слышатся невидимые слёзы» и где глубоко трагическое существо заключено в рамки какого-нибудь житейского явления. Но он не останавливался на этих произведениях художественной кисти.

Ценитель, знаток и исследователь народной жизни, он не любил ничего кричащего, рассчитанного на эффект или исключительного. Простая русская жизнь в её обычном, скромном течении более привлекала его, так как более просто и правдиво отражала натуру русского человека. Живописателем именно такой жизни был В. Г. Перов. Его простая, бесхитростная, полная стремления к самоусовершенствованию натура, скромная жизнь должны были привлечь к себе внимание и симпатии Ровинского. Ещё большее влияние должны были иметь на Ровинского художественные произведения Перова, ибо в них, как в живописном калейдоскопе, проходит повседневная, небогатая красками и впечатлениями, но близкая русскому сердцу родная жизнь с её семейными радостями и горестями, неизбежными драмами, особенностями и увлечениями.

«Обозрение иконописания в России до конца XVII века» было напечатано в 1856 г. в VIII томе Записок Археологического Общества. После смерти Д. Ровинского оно вышло в полном виде, вместе с трудом о фейерверках из архива исследователя. К книге приложен его портрет, гравированный И. П. Пожалостным в 1888 г.: «Д. А. Ровинский, Обозрение иконописания в России до конца XVII века. Описание фейерверков и иллюминаций». Издание А. С. Суворина , 1903.

Последние годы. Личность

После перехода в Сенат он стал ездить за границу и побывал не только в Европе, но в Иерусалиме , Индии , Египте , Марокко , Китае , ; недвижимое имущество - Московскому университету , для премии за лучшее иллюстрированное издание для народного чтения; капитал в 60 тысяч рублей - на устройство народных училищ и на премию за лучшее сочинение по художественной археологии .

. - СПб. , 1895-1899.

Посмертное издание. Уникальное по широте охвата исследование и подробнейшее справочное пособие, в котором сосредоточена информация, касающаяся всех сторон гравировального дела, приведены исчерпывающие сведения о жизненном и творческом пути граверов, перечни их работ с объективными характеристиками, датировкой и распределением по школам. Текст дополняют 720 фототипий и 210 цинкографий. «Словарь русских граверов» представляет собой совершенно переработанное издание сочинения Д. А. Ровинского «Русские граверы и их произведения с 1564 до 1764 г.» (1870). Предисловие Н. Собко . Книга не подлежит вывозу за пределы Российской Федерации.

. - СПб. , 1886-1889.
Материалы для русской иконографии, в 12-ти вып. . - СПб. , 1884-1891.
Обозрение иконописания в России до конца XVII века. - М. , 1903.

(1824 - 11 июня 1895 года в Вильдунгене, близ Пирмонта) - сенатор, тайный советник, коллекционер.

Поздно ночью мы получили печальное известие о внезапной смерти Дмитрия Александровича Ровинского, сенатора, известного собирателя и издателя русских гравюр, портретов, народных картинок. Родился он в 1824 г. в Москве. В прошлом мае 1894 г. праздновался 50-летний юбилей его служебной деятельности. Кончина Д. А. Ровинского - большая потеря для истории русского искусства и русской старины. Он обладал первым в России, по полноте, собранием русских гравированных портретов, лубочных картин и литографий, которое завещано им московскому Румянцевскому музею.

Его монументальные издания "История русских школ иконописи", "Русские народные картинки", "Словарь русских гравированных портретов", "Полное собрание гравюр Рембрандта с 1000 фототипий" и другие его издания останутся навсегда капитальными вкладами в небогатой литературе истории русского искусства.

("Русские Ведомости", 1895, № 162).

Библиография

"Объяснительная записка о положении дела судебного ведомства" (СПб., 1863, 265 стр.).

"История русских школ иконописи до конца XVII века" (СПб., 1856, 196 стр.).

"Русские граверы и их произведения с 1564 г. до основания Академии Художеств" (М., 1870, 403 стр.).

"Словарь русских гравированных портретов" (СПб., 1872, 236 стр.).

"Русский гравер Чемесов" (СПб., 1878, пять листов текста и 17 гелиогравюр).

"Русские народные картинки" (СПб., 1881, пять томов и атлас).

"Достоверные портреты московских государей Ивана III, Василия Ивановича и Ивана IV Грозного и посольства их времени" (СПб., 1882, 45 рисунков).

"Николай Иванович Уткин. Его жизнь и произведения" (СПб., 1884, 196 стр. с атласом).

"Материалы для русской иконографии" (СПб., 1884-1887 гг.).

"Подробный словарь русских гравированных портретов" (СПб., 1889).

"Полное собрание гравюр Рембрандта" (СПб., 1890, LXVI + LXXXVIII + 188 стр.).

"В. Г. Перов. Его жизнь и произведения" (СПб., 1892).

"Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере" (СПб., 1894).

"Полное собрание гравюр Адриана ван Остаде", 221 фототипия без ретуши (СПб., 1912, 122 стр.).

"Обозрение иконописания в России до XVIII века" и "Описание фейерверков и иллюминаций" (СПб., 1903).

О нем:

"Московские Ведомости", 1894, № 159; 1895, № 161, 169.

"Новое Время", 1894, № 6545, 7108.

"Вестник Европы", 1895, кн. 7, с. 438-440; 1896, кн. 1, с. 129-175, кн. 2, с. 607-660.

"Русские Ведомости", 1895, № 169.

"Исторический Вестник", 1895, кн. 5, с. 581-583.

"Новое Время", 1895, № 6926.

"Новости", 1895, № 321.

"Русское Обозрение", 1895, кн. 10, с. 803 -820.

Стасов В. В. Воспоминания товарища о Д. А. Ровинском (СПб., 1896).

"Русская Мысль", 1907, кн. 2, отд. II, с. 133-170.

Ровинский, Дмитрий Александрович

Известный юрист и государственный деятель, ученый исследователь по истории русской жизни и истории искусств, почетный член академий наук и художеств. Сын московского полицеймейстера, род. 16 августа 1824 года. Окончив курс в училище правоведения, начал службу в Москве, где последовательно проходил должности секретаря сената, губернского стряпчего, товарища председателя уголовной палаты, губернского прокурора, прокурора судебной палаты и председателя уголовного департамента судебной палаты. С 1870 г. состоял до самой смерти (11 июня 1895 г.) сенатором уголовно-кассационного департамента.

Период служебной жизни Р. до начала судебной реформы отличался чрезвычайно живой, чуткой и чуждой всякого формализма деятельностью, особливо на важной должности губернского прокурора, значение которой он умел чрезвычайно возвысить, несмотря на всю трудность отношений с самовластным и узким "хозяином Москвы" - генерал-губернатором графом Закревским. Настойчиво добиваясь возможной материальной правды и справедливости в решениях по делам уголовным, построенным подчас, с полным забвением о живом человеке, на теории формальных, предвзятых, механически оцениваемых доказательств, добытых притом при следствии невежественными и часто своекорыстными полицейскими чиновниками, вымогавшими у заподозренного сознание с помощью замаскированных, а иногда и явных истязаний или томлении в "клоповниках" и "могилах" подвальных этажей "частных домов" - Р. входил во все и бдительным надзором, настояниями и просьбами, где только было возможно, устранял вопиющие злоупотребления современного ему судебно-следственного порядка. Много приходилось ему трудиться и над улучшением положения арестантов в среде, где уже кончал сиять светом своего любвеобильного сердца Федор Петрович Гааз, о котором Р. и в конце своих дней вспоминал с умилением. Тяжелые столкновения с графом Закревским вызывались заступничеством Р. за крепостных, при искусственно раздуваемых случаях неповиновения их помещикам и даже управляющим, причем случаям этим бездушно придавался характер "восстания", влекшего за собой каторгу и плети. Стараясь влиять на молодых судебных деятелей собственным примером, Р. горячо приветствовал издание в 1860 г. наказа судебным следователям и напутствовал будущих следователей Московской губернии, собравшихся у губернского прокурора, призывом "быть прежде всего людьми, а не чиновниками, - служить делу, а не лицам, - опираться на закон, но объясняя его разумно, с целью сделать добро и принести пользу, и домогаться одной награды: доброго мнения общества...". Предположения о необходимости судебной реформы вызвали его на ряд работ, содержавших в себе исполненную действительного знания жизни и веры в духовные силы народа, критику "общей объяснительной записки" к проекту уголовного судопроизводства графа Блудова, в которой предлагалось постепенное введение улучшений в существующие судебный строй и приемы. Стоя за необходимость радикального изменения последних и находя нужным с корнем вырвать из русской судебной жизни черствое "приказное отношение", прикрытое "либеральными декорациями с трескучими фразами и уголовными прибаутками", Р. предлагает в основу судебного строя положить уже выяснившийся с самой симпатичной стороны тип мирового посредника и затем, для более важных дел, создать суд присяжных. Он первый имел смелость ясно и прямодушно поставить вопрос об этом суде на практическую почву, вступив при этом в борьбу со многими лицами, авторитетными по своему положению. Против указаний на предполагаемую неспособность русского человека отличать преступление от несчастия Ровинский выставлял в своих юридических и историко-литературных трудах - глубокую разницу между состраданием народа к осужденному и предполагаемой снисходительностью его к преступлению. "Народ, - говорил он, - смотрит с состраданием на преступника, уже наказанного плетьми и осужденного на каторгу и ссылку и, забывая все сделанное им зло, несет ему щедрые подаяния вещами и деньгами; он жалеет подсудимых, просиживающих под судом годы и десятилетия в явное разорение своего семейства и государственной казны, - но за это сострадание следовало бы скорее признать за народом глубокое нравственное достоинство, нежели обвинять его в недостатке юридического развития". Яркими красками описывал Р., в различных записках, осуществление господствовавшей у нас до 1863 г. системы наказаний, с острожным сидением, плетями и шпицрутенами, рисуя ужасающими, но правдивыми чертами "зеленую улицу". На отрицание в русском человеке чувства законности, вследствие чего присяжные будто бы не будут видеть преступления там, где его видит закон, Р. отвечал указанием на то, что именно общественный суд, гласный и всеми уважаемый, должен предшествовать юридическому развитию общества и самих судей, так как только в нем народ научится правде и перестанет признавать некоторые преступления за самое обыкновенное дело. Наконец, на опасение, что суд присяжных окажется непонятным обществу новшеством и не найдет нужных для себя органов в лице прокуроров и защитников, он возражал исследованиями об участии общественного и выборного элементов в старом русском суде и чрезвычайно интересными замечаниями и выводами о том, как должен выработаться и какими национальными особенностями выразиться тип будущих русских обвинителей и адвокатов. Вызванный в Петербург для участия в комиссии по судебному преобразованию и прикомандированный в 1863 г. к государственной канцелярии, Р., настойчиво и неустанно, проводил свой взгляд, стараясь, между прочим, освободить производство с присяжными от ненужных условностей, сократить прокурорские отводы, чрезмерно частое приведение заседателей к присяге и вообще устранить из производства тот элемент недоверия и дидактизма, к которому многие были склонны по отношению к представителям общественной совести. Некоторые из предположений Р. были осуществлены, под властным указанием опыта, лишь впоследствии. С особенной любовью работал Ровинский и над организацией мирового института, предлагая, для поднятия его в глазах населения и для ближайшего приобщения его к органам центрального и местного управления, считать почетными мировыми судьями на всю империю министров юстиции и внутренних дел, членов государственного совета и сенаторов - во все время нахождения их в должности, а по губерниям - губернаторов, губернских предводителей дворянства и председателей губернских земских управ. В 1862 г., под его непосредственным руководством, была исполнена обширная судебно-статистическая работа по собранию и разработке сведений о положении дел судебного ведомства в губерниях будущего московского судебного округа. Назначенный прокурором этого округа в 1866 г., Р. с радостной энергией принялся за практическую организацию нового дела. Им избран первый состав московской прокуратуры, из которой вышло столько замечательных судебных деятелей. Им были призваны в ее ряды, между прочим, будущий министр юстиции Манассеин и известный своим талантом обвинителя Громницкий. Исполняя, наряду со своими подчиненными, прокурорские обязанности, чуждый всякого "генеральства" и стремления к внешнему блеску, Р. служил им примером преданной службы и любимому делу. Первые шаги новых учреждений не могли обойтись без невольных ошибок, а общество далеко не во всех своих слоях относилось к ним с сочувствием. Возникали неизбежные столкновения и пререкания, приходилось иметь дело с тайным злорадством и явным недоброжелательством тех, чья власть или влияние встречали законную препону в непривычной деятельности новых учреждений. Положение первого прокурора судебной палаты самого большого из судебных округов было не только трудное, но и нравственно ответственное перед будущностью нового суда. И в должностях судьи по существу и судьи кассационного, Р. сохранил свой жизненный взгляд на каждое дело, которое представлялось ему прежде всего бытовым явлением с индивидуальной окраской. Чуждый мертвых юридических схем, видевший во всем и прежде всего живого человека, Р. вносил свою отзывчивость на запросы житейской правды и в отвлеченную область оценки кассационных нарушений. Враг всякой "канцелярщины", всего уклончивого, неопределенного и недосказанного, он был краток и точен в своей работе, умея, однако, очень подробно разрабатывать вопросы, когда они касались установления правильного взгляда на серьезные правоотношения или правонарушения. Он работал неустанно, с редкой добросовестностью, не избегая ни под какими предлогами сухого и, подчас, очень скучного, кропотливого труда.

В течение своей сенаторской деятельности он был всегда на своем посту, влияя на товарищей независимостью и ясностью своих житейских и юридических взглядов. Вступив в сенат в возрасте, когда многие уже мечтают о покое, он бодро принялся за труд и доложил 7825 дел, по каждому из которых им собственноручно написано решение или мотивированная резолюция. Это было для него нелегко, ибо рядом со службой у него существовала любимая сфера искусства, куда его влекло всеми силами души и где он отдыхал душевно. В этой сфере он сделал очень многое. Один, собственными трудами и путем больших материальных жертв, он собрал и издал ряд изданий: "Историю русских школ иконописания", "Русские граверы и их произведения", "Словарь русских гравированных портретов", "Русский гравер Чемесов" (с 17 портретами), "Русские народные картины", "Достоверные портреты московских государей" (с 47 рисунками), "Н. Н. Уткин, его жизнь и произведения" (с 34 портретами и рисунками), "Виды Соловецкого монастыря" (с 51 рисунком), "Материалы для русской иконографии" (12 выпусков, с 480 рисунками), "Одиннадцать гравюр Берсенева", "Ф. И. Иордан", "В. Г. Перов, его жизнь и произведения", "Сборник сатирических картин", "Полное собрание гравюр Рембрандта" (с 1000 фототипиями), "Полное собрание гравюр учеников Рембрандта и мастеров, работавших в его манере" (с 478 фототипиями), "Подробный словарь русских гравированных портретов". Сверх того, им сделан ряд небольших изданий, каковы например "Виды из привислянских губерний", "Сатирические азбучные картинки 1812 года", "Посольство Сугорского" и др. Первое место между изданиями Ровинского занимает "Подробный словарь русских гравированных портретов". Он состоит из 4 томов in quarto и представляет собой драгоценный памятник для ознакомления с искусством гравирования вообще и в России в особенности, давая описание портретов 2000 лиц, в каком-либо отношении привлекших к себе внимание современников и потомства. Эти описания, представляя собой отчет о каждом портрете с массой точных и мельчайших технических подробностей, потребовали, ввиду 10000 снимков, упоминаемых в книге, поразительного по своей настойчивости и усидчивости труда. Но не для одних любителей гравюр или ученых исследователей истории искусства дают эти четыре тома богатейший материал. На 3086 столбцах книги, составление которой одно могло бы наполнить жизнь человека, рядом с разнообразными, иногда прекрасными фототипиями, идут биографические заметки, рассказы и указания современников. В них содержится в высшей степени интересный исторический и бытовой материал, рисующий и освещающий со многих сторон русскую жизнь и ее судьбы. Заметки Р. не имеют претензии на полноту или на определенную систему: это, по большей части, краткие, живые характеристики, блестящие умом, вооруженным громадной начитанностью и знанием. Сжатая форма их придает им особую силу и совершенно исключает всякую условность и деланный пафос. Вообще в трудах Р. нет ни малейшего следа исторического прислужничества; его отзывы и оценки звучат полной искренностью. Впрочем, не все заметки его кратки. Есть под этим названием целые биографические очерки, выделение которых из "Словаря" и собрание вместе могло бы составить полную интереса книгу. Таковы, например, между прочим, очерки жизни и деятельности Александра I, Екатерины II, Дмитрия Самозванца и, в особенности, Суворова. Этого рода очеркам можно, пожалуй, сделать упрек в излишней подробности, выходящей за пределы "Словаря". Р. предвидел возможность подобного упрека. Ответ на него содержится в указании на отношение иконографии к истории. "Для нас, иконографов, - говорит он, - интересно иметь не изображение Екатерины в высокоторжественной позе, а настоящую, живую Екатерину, со всеми ее достоинствами и недостатками. Мы хотим знать всякую мелочь, которой была окружена эта великая женщина; хотим знать, в котором часу она вставала, когда садилась работать, что пила и ела за обедом, что делала вечером, как одевалась и куда ездила. Нам до всего дело, мы хотим знать ее частную жизнь, даже прочесть ее интимные записочки, хотим видеть ее у себя дома - живую, умную, хитрую... может быть и чересчур страстную. Из короткого знакомства со всеми мелочами ее обихода мы, более чем из всякой другой Истории , вынесем уверенность, что легкие стороны ее домашней жизни не имели расслабляющего влияния на царственные ее задачи, и еще более полюбим эту великую женщину за ее безграничную любовь к ее новому, русскому отечеству". "Словарь гравированных портретов" изображает русских людей на различных ступенях общественной лестницы и в разные исторические эпохи. Но для полноты картины нужно было изображение русской жизни, нужно было собрать черты не личные, а бытовые, закрепленные в памяти народной тем или другим способом. Эту задачу выполнил Р. в другом своем классическом труде, - "Русских народных картинках", изданных в 1881 г., в 9 томах, из которых четыре заключают в себе 1780 картинок, а пять представляют объяснительный к ним текст, на 2880 страницах большого in 8°. В этом издании, требовавшем необычайной любви к делу, настойчивости и знания, и сопряженном притом с большими жертвами, Р. собрал все те народные картинки, которые выходили в свет до 1839 г., т. е. до того времени, когда свободное народное художественное творчество было вставлено в рамки официальной цензуры. В картинках этих проходит самыми разнообразными сторонами бытовая и духовная жизнь народа с начала XVII в. до средины XIX в. В наивных изображениях народного резца русский человек представлен в его отношениях к семье, к окружающему миру, к ученью, в его религиозных верованиях и поэтических представлениях, в его скорбях и радостях, в подвигах и падении, в болезнях и развлечениях. Он перед нами живой, говорящий о себе сам, своим "красным словом", сказкой и легендой - своеобразный, мощный и простосердечный, терпеливый и страшный в гневе, шутливый и в то же время вдумчивый в жизнь и ее сокровенный смысл, с добродушной иронией смотрящий на себя и на все окружающее, и величаво-спокойный пред лицом смерти. По поводу тех или других народных картин приведены в этом труде целые подробные самостоятельные исследования, обширные извлечения из памятников народной литературы, стройные, построенные на богатых источниках и личном опыте и изучении бытовые и этнографические картины. Кто прочел со вниманием пять томов текста к народным картинкам, тот может сказать, что перед его глазами прошла не официальная, не внешняя, но внутренняя русская жизнь более чем за два века, со всем тем, что составляло ее сущность. Любовь Р. к искусству сказалась и в изданной им в 1892 г. книге - "Василий Григорьевич Перов. Его жизнь и произведения", состоящей из прекрасной биографии художника, написанной Н. П. Собко, и из 60 фототипий с картин Перова. Для издания произведений кого-либо из выдающихся русских художников Р. представлялся большой выбор. Такое издание могло бы подавлять надрывающим изображением тяжких сцен из боевой жизни; могло бы ласкать глаз изящной правдивостью в передаче переливов света на мехах, материях и украшениях; могло бы представлять те жанровые сцены, где "сквозь видимый смех слышатся невидимые слезы" и где глубоко трагическое существо заключено в рамки какого-нибудь житейского явления... Но он не останавливался на этих произведениях художественной кисти. Ценитель, знаток и исследователь народной жизни, он не любил ничего кричащего, бьющего на эффект или исключительного. Простая русская жизнь, в ее обычном, скромном течении, более привлекала его, ибо более просто и правдиво отражала на себе натуру русского человека. Живописателем именно такой жизни был Перов. Его простая, бесхитростная, полная стремления к самоусовершенствованию, натура, его скромная жизнь должны были привлечь к себе чуткое внимание и симпатии Р. Еще большее влияние должны были иметь на Р. художественные произведения Перова, ибо в них, как в живописном калейдоскопе, проходит повседневная, небогатая красками и впечатлениями, но близкая русскому сердцу - родная жизнь с ее семейными радостями и горестями, неизбежными драмами, особенностями и увлечениями.

В личной жизни своей Р. был чрезвычайно оригинален. Среднего роста, широкоплечий, с большой лысиной, обрамленной сначала рыжеватыми, а потом седыми кудрями, с живыми, полными ума глазами, он был очень подвижен, никогда, кроме случаев болезни, не ездил в экипаже, жил в самой скромной обстановке и одевался просто и даже бедно, подтрунивая над страстью многих "обвешиваться" знаками отличия. При составлении судебных уставов, возражая защитникам необходимости наград чинам будущего судебного ведомства, предвещавшим, в противном случае, оскудение его, он писал: "если люди слишком честолюбивые, гоняющиеся за знаками отличия, не будут добиваться судебных должностей, то судебное ведомство может от этого только выиграть..." Народная жизнь во всех ее проявлениях его интересовала чрезвычайно. В течение многих лет он предпринимал большие пешеходные странствия по проселочным дорогам центральной и восточной России, прислушиваясь и приглядываясь. После перехода в сенат он стал ездить за границу и побывал повсюду: не только в Европе, но и в Иерусалиме, Индии, Египте, Марокко, Китае и Японии, на Цейлоне и Яве, в Средней Азии и т. п. Жажда знания и деятельности не иссякала в нем до самой смерти, которая постигла его в Вильдунгене, за сборами, после только что перенесенной тяжелой операции, в Париже, для окончания работы над офортами Ван-Остада. В последние годы жизни он мало бывал в обществе и все более и более замыкался в себе, чувствуя разлад между своим душевным строем и упадком идеалов, проявившимся в жизни русского общества. Все свои разнообразные и богатые собрания гравюр и художественных произведений он завещал Эрмитажу, Румянцевскому музею, Публичной библиотеке и академии художеств, библиотеку - училищу правоведения; недвижимое имущество - московскому университету, для премии за лучшее иллюстрированное издание для народного чтения, капитал в 60 тыс. руб. - на устройство народных училищ и на премию за лучшее сочинение по художественной археологии.Википедия - (1824 95) российский государственный деятель, юрист, историк искусства, член корреспондент (1881), почетный член (1883) Петербургской АН и АХ (1870). Участник судебной реформы 1864. Собиратель и исследователь гравюры и лубка. Составитель словарей … - Дмитрий Ровинский, юрист и знаток русского портрета Дмитрий Александрович Ровинский (16 (28) августа 1824, Москва 23 июня 1895, Бад Вильдунген, Германия) русский юрист, знаменитый как историк искусства и составитель справочников по русским… … Википедия

- (1824, Москва 1895, Бад Вильдунген, Германия), юрист, историк искусства, библиофил, коллекционер, почётный член Петербургской Академии наук (1883), Академии художеств (1870). Из семьи полицмейстера. Окончил Петербургское училище правоведения… … Москва (энциклопедия)

Д.А. Ровинский - юрист, историк искусства, библиофил, собиратель графики.

Родился в Москве 16 августа 1824 г. в семье полицеймейстера. В 1844 г. закончил Петербургское училище правоведения. Начал службу в Петербурге в Министерстве юстиции. Однако, прослужив четыре года, в 1848 г. переехал в Москву. Здесь он прожил двадцать два года: служил по юридической части - сначала стряпчим, в 1850- 1853 гг. - товарищем председателя Московской Уголовной Палаты, в 1853-1868 гг. - московским губернским прокурором, в 1868-1870 гг. - председателем Уголовного департамента Московской судебной палаты. В 1870 г. Дмитрий Александрович получил высокую должность сенатора Уголовного кассационного департамента и переехал в Петербург.

В Москву Ровинский приехал начинающим, никому не известным собирателем, а покидал ее с огромной коллекцией, пользовавшейся европейской славой.

Д.А.Ровинский стал заниматься коллекционированием с 1844 г., с тех пор как поступил на государственную службу. Первоначально он собирал работы западноевропейских мастеров. Интерес к собирательству пробудился у него после посещения Эрмитажа и знакомства с творчеством Рембрандта. «Не будучи в состоянии окружить себя картинами Великого мастера, которые уже успели разместиться в неотчуждаемое владение по большим музеям, - писал ученый-экономист К.С.Веселовский, - Ровинский стал страстно собирать ныне уже нелегко находимые офорты Рембрандта» (17, с. 106).

В поисках произведений прославленного мастера Дмитрий Александрович объездил Европу вдоль и поперек, лично принимал участие во всех крупных аукционах, вел оживленную переписку со всеми крупнейшими антикварами. К концу жизни он составил одну из самых полных в Европе коллекций оригинальных гравюр Рембрандта, которая включала 395 первоначальных оттисков и около двухсот разновидностей. Владелец настолько дорожил своей коллекцией листов Рембрандта, что, уезжая Из дома, сдавал ее на хранение в государственный банк.

Кроме того, Ровинский собрал целую библиотеку о творчестве этого мастера. Итогом многолетней работы стала публикация семи томов «Полного собрания гравюр Рембрандта» (1890), причем четыре тома содержали текст, а три - тысячу иллюстраций. Эта книга стала справочным пособием для всех коллекционеров и искусствоведов и таковой остается по сей день. Как заметил А.Ф.Кони, Ровинский «создал великому голландцу - «королю светотени» - памятник, которого тот не дождался от преследующих художественные цели учреждений своей родины!» (11, с. 578).

Русская часть собрания Д.А.Ровинского зародилась в Москве. Этому способствовали атмосфера «белокаменной», еще хранившая множество остатков старины, знакомство с сотрудником Оружейной палаты, в будущем крупнейшим историком-москвоведом, И.Е.Забелиным и общение с двоюродным дядей, владельцем русского Древлехранилища М.П.Погодиным. «То, что вы собираете, - говорил Михаил Петрович, - довольно собирают и другие - этим никого не удивишь, а вот собирайте-ка все русское, чего еще никто не собирает и что остается в пренебрежении и часто бесследно пропадает, - так польза будет иная» (11, с. 592).

Ровинский познакомился с И.Е.Забелиным вскоре после переезда в Москву, когда тот служил в Оружейной палате, и часто бывал у него. «Это хранилище, - писал Забелин, - и послужило, так сказать, мостом, по которому Дмитрий Александрович легко и незаметно перешел в своих изысканиях прямо к русской старине» (11, с. 3). Вместе с Забелиным Ровинский осматривал московские церкви, соборы, монастыри, боярские дворцы. Потом они вместе обошли (именно обошли! - Ровинский берег деньги на приобретение гравюр) все исторические места ближнего и дальнего Подмосковья. Затем стали ежегодно совершать путешествия по Центральной России.

Всю жизнь Дмитрием Александровичем неодолимо владели две страсти: коллекционирование и путешествия. Эти увлечения не мешали друг другу, напротив, помогали, споспешествовали, как говорили раньше. Из ежегодных летних поездок подчас по самым глухим и захолустным уголкам российской глубинки, с их патриархальным бытом, нетронутой стариной, обычаями и традициями, Ровинский привозил новые и новые листы для своего собрания. Он буквально исколесил всю Россию, собирая отечественную старину. Добавим, что он объездил и всю Европу, кроме того, побывал в Египте, Китае, Индии и добрался даже до Японии.

Став состоятельным человеком, Д.А.Ровинский стремился приобретать гравюры для своей коллекции целыми собраниями. Он стал обладателем собраний гравюр, принадлежавших ранее Я.Ф.Большакову, А.М.Дмитриеву, А.М.Яковлеву, А.И.Гассингу, И.И.Петрову, П.П.Бекетову, И.М.Остроглазову и некоторым другим. По мнению , главные свои приобретения собиратель совершал все-таки за границей, где антикварный рынок был богаче. В Европе им были найдены и многие русские гравюры. Причем даже самые редкие листы там удавалось купить относительно недорого. Серьезный спрос на русскую графику на западном антикварном рынке возник только после выхода в свет классических трудов по истории гравюры самого Ровинского.

Русская часть коллекции Д.А.Ровинского включала такое разнообразие гравюр, что по сути представляла развитие национального гравировального искусства от его зарождения до современности. Работы современников Ровинский собирал с такой же настойчивостью, как и старинные листы. Шире всего в этом собрании были представлены портреты и народные картинки.

Целенаправленно и настойчиво Ровинский собирал литографированные и гравированные портреты. У него были представлены царские особы, дипломаты, военачальники, ученые, художники. Они составляли целую портретную галерею. «Страсть Дмитрия Александровича собирать портреты, не уступавшая его страсти пополнять принадлежавшую ему коллекцию гравюр Рембрандта, доходила до того, - вспоминал академик А.Ф.Бычков, - что он часто покупал за довольно высокую цену книги, в которых находились гравированные русские портреты, выделял их из книг, а самые книги оставлял букинистам, утверждая, что таким образом он дает возможность людям, не ценящим портреты, приобретать сочинения, иногда важные, за бесценок» (17, с. 102).

В это собрание Ровинского входили портреты исключительной редкости. Например, портрет царевны Софьи в царском одеянии и с короной на голове был известен всего в трех экземплярах. Едва ли не единственным был портрет Андрея Денисовича Виниуса, основателя тульских заводов, работы гравера Вишера. Тут было до пятидесяти редчайших портретов Петра Великого. Каждый из портретов Дмитрия Самозванца и Марины Мнишек являлся величайшей редкостью. В коллекции же Ровинского были все известные портреты Самозванца и его спутницы. Большой интерес представляли портреты Симона Ушакова, копии с редчайших портретов В.А.Жуковского работы Вендрамини.

Дмитрий Александрович каждый раздел своей коллекции собирал настолько основательно, настолько глубоко изучал тему, что естественно и органично итогом работы становились научные публикации. Материалы портретной галереи легли в основу четырехтомного «Подробного словаря русских гравированных портретов» (1886-1889). В качестве иллюстраций для книги автор отобрал около 2000 листов из своего собрания. Это было второе издание «Словаря». В предисловии к первому, вышедшему в 1872 г., автор писал, что книга адресована любителям русских гравюр и главная ее цель - возбудить охоту к гравюрам отечественных мастеров и сохранить их от гибели. Поставленной цели он достиг. Число собирателей гравюр русской школы значительно увеличилось, причем не только в России, но и за рубежом.

Коллекция русских народных картинок-лубков в собрании Д.А.Ровинского по своей полноте не уступала его портретной галерее и считалась одной из наиболее значительных коллекций такого рода. Эти коллекции дополняли друг друга, взаимно перекликались и вместе давали богатейший материал для характеристики русского общества на протяжении нескольких веков. В этих картинках была отражена жизнь народа с надо середины XIX в. Здесь и сюжеты, посвященные детям (особенно на тему постижения грамоты), здесь и космографии - своего рода учебники по всемирной истории, целые серии, посвященные Мамаеву побоищу, войне с французами. Здесь и народные праздники, и паломничество к русским святыням, и юродивые, и грехопадение человека. Казалось, не было такой стороны в жизни отдельных людей и общества в целом, которая бы не была отражена безымянными мастерами в лубочных картинках.

Дмитрий Александрович начал собирать лубок одним из первых, в то время, когда к нему как к произведению «подлого» сословия не было никакого почтения. Тем самым он не только спас от забвения и уничтожения множество листов, но, возбудив интерес коллекционеров к этому предмету, сохранил ценнейшие источники для характеристики целой отрасли самобытного народного творчества. Итогом его собирательской деятельности явилась еще одна многотомная публикация: 1780 листов из собрания лубков увидели свет в девятитомном сочинении Д.А.Ровинского «Русские народные картинки» (1881-1893).

Известный художественный критик В.В.Стасов писал: «Дмитрий Александрович Ровинский представляет собою очень редкий у нас пример. Он один из тех немногочисленных, но все-таки существующих на свете русских людей, которые, взяв на свои плечи еще в молодости важное и значительное дело, никогда не отступали от него в продолжение всей своей жизни, никогда ему не изменяли, никуда не перебегали и не перескакивали, никому не позволяли сманивать себя на сторону и постоянно снимали со с любовью взращиваемого ими дерева все новые и новые драгоценные плоды» (22, с. 417).

О книгах Дмитрия Александровича в той же статье Стасов писал: «Это все такие капитальные, такие истинно вековые издания, которые кажутся невозможными для усилий одного и того же человека, да еще человека, занятого обязательною государственною службою: в начале своей карьеры Д.А.Ровинский был одним из самых выдающихся прокуроров наших и принимал громадное участие в приготовлении и осуществлении судебной нашей реформы: в течение последних двадцати лет он состоит сенатором. И, однако же, несмотря на такую свою постоянную занятость, Д.А.Ровинский находил всегда столько времени, сколько нужно было для того, чтоб заниматься самыми обширными, сложными и идущими до последних мелочей исследованиями, разысканиями; путешествия по Европе и Азии, работа в иностранных галереях и коллекциях также уносили пропасть времени, и все-таки Дм. Ал. Ровинский успевал со всем этим справляться и издавать, без всякой чужой помощи и на одни собственные средства, те многочисленные тома за томами, ту огромную историческо-художественную галерею, которая навеки останется связанною с его именем» (22, с. 418).

За заслуги в исследовании истории искусств Ровинский был избран почетным членом Академии художеств (1870) и Петербургской Академии наук (1883).

Дмитрий Александрович всегда охотно показывал свои гравюры любителям, знатокам и коллекционерам. «Его глаза загорались и радостно блестели, - вспоминал юрист и общественный деятель А.Ф.Кони, - когда он мог показать какое-либо из своих приобретений и рассказать историю его получения, требовавшую иногда немалых хлопот и странствий» (12, с. 28).

Дмитрий Александрович не раз дарил произведения из личной коллекции и изданные книги музеям и библиотекам. Но более всего подношений он сделал Императорской Публичной библиотеке. Более двадцати лет он помогал ей собирать коллекцию портретов Петра I и даже из своего собрания пожертвовал три редких изображения императора.

В Москве Д.А.Ровинский неоднократно менял свой адрес. Дома, в которых он жил в 1850-е гг., не сохранились (Остоженка, д. 24; Большой Афанасьевский переулок, д. 41). В 1860-е гг. он приобрел дом в Трубниковском переулке, который цел и поныне. Это здание под номером 32. Позднее, в 1867 г., он снимал квартиру в Борисоглебском переулке (ныне д. 6).

Несмотря на свое высокое положение, Ровинский жил без какой-либо роскоши: вокруг него как бы не существовало ничего, кроме книг и гравюр. Все свои средства собиратель тратил исключительно на коллекции и издания. «Обстановка его верхнего жилья, - вспоминал И.Е.Забелин, - не оставила у меня в памяти никаких других предметов, кроме массы книг по истории искусства и больших и малых папок с гравюрами» (17, с. 3).

Хотя с 1870 г. Ровинский жил в Петербурге, в Москве он бывал довольно часто. Летний отпуск проводил только в Подмосковье на своем любимом хуторе на Сетуни, который приобрел еще в 1851 г. Здесь у него были два развлечения - цветы и фейерверки. Небольшой домик утопал в цветах, выращенных самим коллекционером, а по вечерам окрестности расцвечивались огнями фейерверков, которые он мастерски умел составлять, используя богатейший опыт мастеров-пиротехников. Среди сотен папок с гравированными листами четыре хранили листы, посвященные этому давно забытому виду искусства.

Дмитрий Александрович умер в Германии в Бад-Вильдунгене 11 июня 1895 г. Погребен под Москвой близ своего хутора на Сетуни у Спасской церкви.

Уникальную коллекцию, весь капитал и все недвижимое имущество собиратель завещал музеям и библиотекам. Иностранная часть коллекции осталась в Петербурге: свыше 600 гравюр Рембрандта поступили в Императорский Эрмитаж, около 50000 портретов западноевропейских мастеров - в гравюрное собрание Императорской Публичной библиотеки, гравюры зарубежных школ и все медные гравировальные доски - в Императорскую Академию художеств. Личная библиотека Ровинского, включавшая отборное собрание книг по искусству, перешла к Петербургскому училищу правоведения. В составе этой библиотеки было и полное собрание изданий коллекционера.

Русскую часть коллекции Дмитрий Александрович завещал Москве. В 1897 г. эта часть собрания в 180 больших томах и огромных папках, систематизированная самим коллекционером, поступила в Московский Публичный и Румянцевский музеи. Сюда входило: 74 тома русских портретов, 59 томов работ русских граверов, 43 тома русских народных картинок, 4 тома с «фейерверками», 1 том старинной ксилографии и отдельные подборки по разным темам. Это подношение сразу же принесло европейскую славу Гравюрному кабинету, сделало его широко известным в России и способствовало притоку в музей новых поступлений от коллекционеров.

Хутор на Сетуни Д.А.Ровинский завещал Московскому университету.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1.Адарюков В.Я. Архив Дмитрия Александровича Ровинского // Среди коллекционеров. - 1921. - N 6-7. - С. 11-20.

2.Адарюков В.Я. В мире книг и гравюр: Воспоминания. - М., 1984. - С. 9.

3.Адарюков В.Я. Гравюра и литография в книге XIX века: Портреты издателей и художников русской книги. - М., 1984. - С. 9.

4.Адарюков В.Я. Дмитрий Александрович Ровинский: Материалы для его биографии // Старые годы. - 1916. - Апрель-июнь. - С. 93-110.

5.Адарюков В.Я. Д.А.Ровинский-коллек-ционер // Среди коллекционеров. - 1921. - N 2.- С. 1-4.

6.Водо Н.Н. Столетие Гравюрного кабинета //50 лет Государственному музею изобразительных искусств им. А.С.Пушкина: Сб. статей. - М., 1962. - С. 15, 17.

7.Забелин И.Е. Воспоминания о Д.А.Ровин-ском. - Спб., 1896.

8.Земенков B.C. Памятные места Москвы. - М., 1959. - С. 94.

9.Иваск У.Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя // Приложение к журналу «Русский библиофил» за 1911 год. - Спб., 1912 . - N 964.

10.Иконников B.C. Опыт русской исто-

риографии. - Киев, 1891 - 1892. - Т.1, кн.1.

С. 71-72, 295, 307, 433, 479, 723, 818-819;

Т. 1, кн. 2. - С. 1210, 1274, 1361, 1368, 1370,

1373-1377, 1401-1404, 1408, 1418, 1507, 1717.

11.Кони А.Ф. Д.А.Ровинский // Очерки

и воспоминания. - Спб., 1906. - С. 521-624.

12.Кони А.Ф. О Д.А.Ровинском // Среди коллекционеров. - 1921. - N5. - С. 27-28.

13.Левинсон-Лессинг В.Ф. История картинной галереи Эрмитажа: 1764 -1917. - Л., 1985. - С. 209.

14.Миронов А. Московский Публичный и Румянцевский музеи как художественно-воспитательные учреждения. - М., 1899.

15.Отчет Московского Публичного и Ру-мянцевского музеев за 1897 год. - М., 1898.

16.Отчет Московского Публичного и Ру-мянцевского музеев за 1903 год. - М., 1904. - С. 47.

17.Публичное собрание Императорской Академии наук в память ее почетного хи\.ена Д.А.Ровинского: 10 декабря 1895 года. - Спб., 1896.

18.Ровинский Д.А.: К 50-летию служебной деятельности // Нива. - 1894. - N 24. - С. 570-571.

19.Ровинский Д.А.: Некролог // Нива. - 1895.- N 25.- С. 602-603.

20.Романюк С.К. Из истории московских переулков. - М., 1988. - С. 159, 190, 192.

21.Стасов В.В. Воспоминания о Д.А.Ровинском // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. - М., 1952. - Т.1. - С. 182-189.

22.Стасов В.В. Новые труды Д.А.Ровинского // Статьи и заметки, публиковавшиеся в газетах и не вошедшие в книжные издания. - М., 1954. - Т.2. - С. 417-431.

И продолжил выкладывать «Материалы для русской иконографии» Д.А. Ровинского.

Художник Vicente Romero Redondo

В данной подборке можно посмотреть чудесные гравюры, изображающие Петра I. Лично я некоторые из них встречаю впервые. А также карикатуры на события, происходящие в 18-ом веке.

Оригинал взят у aldusku в Материалы для русской иконографии. Собрал Д.А. Ровинский. IX том

356. По поводу планов на покорение острова Мальты. Англичане занимаются приручением трех северных медведей.

Сегодня IX том Ровинский Д.А. Материалы для русской иконографии, гравюры с 321 по 360.

321. Князь Петр Иванович Потемкин ; гравюра Вайта с оригинала Кнеллера. П. И. Потемкин родился в 1617 году; 1667 чрезвычайный посол в Испании и Франции; в 1680 в Англии. Человек очень настойчивый; в Мадрите он потребовал, чтобы грамота к царю была передана ему королем лично, причем заставил испанского и французского королей снимать шляпы во время произнесения имени московского государя. У датского короля, который принимал его больной, в постели, потребовал, чтобы ему была поставлена тоже постель, рядом с королевской, для переговоров.

322, 323 и 324. Три портрета Петра I, гравированные после 1721 г.; напоминающие тип Купецкого.

322. Гравирован черной манерой, очень хорошей работы и исправного рисунка. Петр представлен по колена; с непокрытой головой; волосы густые, завитые; нос длинный; впереди его каменная ограда; на нем латы и порфира; левой рукой он подбоченился, а правой держит жезл, которым уперся в скалу

323. Конный, того же типа; гравирован резцом; скачет влево; вдали видна баталия. Петр в латах, с непокрытой головой, вправо, с жезлом в правой руке. Верхняя часть картины заканчивается двумя пальмовыми ветвями, которые образуют полукруг.

324. Портрет Петра I, схожий с тем же типом; большой, конный, гравированный крепкой водкой; Петр скачет влево; Минерва надевает на него корону; впереди летит трубящая Слава. Слева видна битва.

326–347. Букварь Кариона Истомина, 22 картинки. В это посте я не привожу данные гравюры.

351. Карикатура на усмирение восстания в Амстердаме в 1787 году. Принц Оранский побивает возмутившихся голландцев, которые представлены в виде квакающих лягушек; внизу прусский король, с тремя музыкантами из чертей, которые аккомпанируют ему на разных инструментах. Вверху, слева, Екатерина II собирается воевать с султаном, австрийский император удерживает ее; справа, французский король негодует против вмешательства королей, английского (под ними) и прусского, в голландские дела. Карикатура работы Гильрая.

352. «Наш великодушный союзник

353. «Союзные силы и равенство без сапог»

352. «Наш великодушный союзник» и 353. «Союзные силы и равенство без сапог». Обе картинки работы Гильрая. Вторая изображает неудачу французов при Сен Жан д’Акре: англичанин держит Наполеона за руки; турок собирается обрезать ему нос; австриец, с помощью русского медведя, снимает с него сапоги.

355 и 356. Картинки, изданные по поводу планов на покорение острова Мальты. Россия, в виде медведя, спускает на море кораблики; Английский лев наблюдает с противоположного берега; Англичане занимаются приручением трех северных медведей.

357. Британский зверинец 1796 года

357. Британский зверинец 1796 года. В числе зверей сидит русский медведь, с надписью на клетке: «очень разумный зверь». Питт кормит австрийского леопарда червонцами; прусский орел тянется к ним же; оба, как сказано в тексте картинки, «большие едоки золота».

358. Сатирическая картинка на подвиги Герцога Брауншвейгского. Карл Вильгельм Фридрих Брауншвейгский родился в 1735 году; с 1773 генерал от инфантерии в прусском войске; прославился, как полководец, тем, что с небольшим войском усмирил Амстердамскую революцию и восстановил Штатгальтера. С 1780 по 1806 г. герцог Брауншвейгский. По настоянию Екатерины II, он был послан в июле 1792 года, с 90.000 войска, для усмирения французских революционеров. Он надеялся через Лотарингию проникнуть до Парижа и, обложив его, принудить к сдаче голодом. Но план этот не удался: войско его сильно терпело от недостатка съестных припасов и болезней; после нескольких стычек с французскими генералами, герцог был принужден очистить Шампанью; кампания кончилась полною неудачею. В 1793 году герцог воевал против французов в сообществе австрийского войска; в 1794 г. отставлен от войска и занялся управлением своего герцогства; умер в Альтони, 10 ноября 1806 года.

359 и 360. Две картинки по поводу планов покорения Константинополя и устройства Византийской империи. Султан, сопутствуемый англичанином и неаполитанским королем, нападает на Россию и Австрию.

Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте гиперссылку непосредственно на страницу, где размещена первоначальная статья пользователя aldusku . При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Copyright © aldusku.livejournal.com. Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».

И ставлю ролик, соответствующий записи - русское хоровое пение 18-го века.