Нагибин эхо краткое содержание. Юрий нагибин - эхо. Метод Волка. Джордан Белфорт

Джон Толкин

Хоббит, или Туда и Обратно

John R. R. Tolkien

or There and Back again

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd.

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers Limited и литературного агентства Andrew Nurnberg.

1. Нежданные гости

Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит – благоустроенная.

Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но туннель без гари и без дыма и тоже очень благоустроенный: стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Холма, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери – много-много круглых дверей. Хоббит не признавал восхождений по лестницам: спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат под хранение одежды), кухни, столовые располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна – глубоко сидящие круглые окошечки с видом на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке.

Наш хоббит был весьма состоятельным хоббитом по фамилии Бэггинс. Бэггинсы проживали в окрестностях Холма с незапамятных времен и считались очень почтенным семейством не только потому, что были богаты, но и потому, что с ними никогда и ничего не приключалось и они не позволяли себе ничего неожиданного: всегда можно было угадать заранее, не спрашивая, что именно скажет тот или иной Бэггинс по тому или иному поводу. Но мы вам поведаем историю о том, как одного из Бэггинсов втянули-таки в приключения и, к собственному удивлению, он начал говорить самые неожиданные вещи и совершать самые неожиданные поступки. Может быть, он и потерял уважение соседей, но зато приобрел… впрочем, увидите сами, приобрел он в конце концов или нет.

Матушка нашего хоббита… кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью и сторонятся Высокого Народа, как они называют нас, людей. Сами они низкорослый народец, примерно в половину нашего роста и пониже бородатых гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже в общем-то ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны. У хоббитов толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое; башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове. Только на голове он курчавится. У хоббитов длинные ловкие темные пальцы на руках, добродушные лица; смеются они густым утробным смехом (особенно после обеда, а обедают они, как правило, дважды в день, если получится).

Теперь вы знаете достаточно, и можно продолжать.

Как я уже сказал, матушка нашего хоббита, то есть Бильбо Бэггинса, была легендарная Белладонна Тук, одна из трех достопамятных дочерей Старого Тука, главы хоббитов, живших По Ту Сторону Реки, то есть речушки, протекавшей у подножия Холма. Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Туках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское: время от времени кто-нибудь из клана Туков пускался на поиски приключений. Он исчезал вполне деликатно, и семья старалась замять это дело. Но факт остается фактом: Туки считались не столь почтенным родом, как Бэггинсы, хотя, вне всякого сомнения, были богаче.

Нельзя, правда, сказать, что после того как Белладонна Тук вышла замуж за мистера Банго Бэггинса, она когда-нибудь пускалась на поиски приключений. Банго, отец героя нашей повести, выстроил для нее (и отчасти на ее деньги) роскошную хоббичью нору, роскошней которой не было ни Под Холмом, ни За Холмом, ни По Ту Сторону Реки, и жили они там до конца своих дней. И все же вполне вероятно, что Бильбо, ее единственный сын, по виду и всем повадкам точная копия своего солидного благопристойного папаши, получил от Туков в наследство какую-то странность, которая только ждала случая себя проявить. Такой случай не подворачивался долго, так что Бильбо Бэггинс успел стать взрослым хоббитом, лет этак около пятидесяти; он жил-поживал в прекрасной хоббичьей норе, построенной отцом, в той самой, которую я так подробно описал в начале главы, и казалось, он никуда уже не двинется с места.

Но случилось так, что однажды в тиши утра, в те далекие времена, когда в мире было гораздо меньше шума и больше зелени, а хоббиты были многочисленны и благоденствовали, Бильбо Бэггинс стоял после завтрака в дверях и курил свою деревянную трубку, такую длинную, что она почти касалась его мохнатых ног (кстати, аккуратно причесанных щеткой). И как раз в это время мимо проходил Гэндальф.

Гэндальф! Если вы слыхали хотя бы четверть того, что слыхал про него я, а я слыхал лишь малую толику того, что о нем рассказывают, то вы были бы подготовлены к любой самой невероятной истории. Истории и приключения вырастали как грибы всюду, где бы он ни появлялся. Он не бывал в этих краях уже давным-давно, собственно говоря, с того дня, как умер его друг Старый Тук, и хоббиты уже успели забыть, каков Гэндальф с виду. Он отсутствовал по своим делам с той поры, когда все они были еще хоббитятами.

Так что в то утро ничего не подозревавший Бильбо просто увидел какого-то старика с посохом. На старике была высокая островерхая синяя шляпа, длинный серый плащ, серебристый шарф, громадные черные сапоги, и еще у него была длинная, ниже пояса, белая борода.

– Доброе утро! – произнес Бильбо, желая сказать именно то, что утро доброе: солнце ярко сияло и трава зеленела. Но Гэндальф метнул на него острый взгляд из-под густых косматых бровей.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он. – Просто желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро сегодня доброе – не важно, что я, о нем думаю? Или имеете в виду, что нынешним утром все должны быть добрыми?

– И то, и другое, и третье, – ответил Бильбо. – И еще – что в такое дивное утро отлично выкурить трубочку на воздухе. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, отведайте моего табачку! Торопиться некуда, целый день впереди!

И Бильбо уселся на скамеечку возле двери, скрестил ноги и выпустил красивое серое колечко дыма; оно поднялось вверх и поплыло вдаль над Холмом.

– Прелестно! – сказал Гэндальф. – Но мне сегодня некогда пускать колечки. Я ищу участника приключения, которое я нынче устраиваю, но не так-то легко его найти.

– Еще бы, в наших-то краях! Мы простой мирный народ, приключений не жалуем. Бр-р, от них одно беспокойство и неприятности! Еще, чего доброго, пообедать из-за них опоздаешь! Не понимаю, что в них находят хорошего, – сказал наш мистер Бэггинс и, заложив большой палец за подтяжку, опять выпустил колечко, еще более роскошное. Затем достал из ящика утреннюю почту и начал читать, притворяясь, будто забыл о старике. Он решил, что тот не внушает доверия, и надеялся, что старик пойдет своей дорогой. Но тот и не думал уходить. Он стоял, опершись на посох, и, не говоря ни слова, глядел на хоббита так долго, что Бильбо совсем смутился и даже немного рассердился.

Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но туннель без гари и без дыма и тоже очень благоустроенный: стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Холма, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери - много-много круглых дверей. Хоббит не признавал восхождений по лестницам: спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат под хранение одежды), кухни, столовые располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна - глубоко сидящие круглые окошечки с видом на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке.

Матушка нашего хоббита… кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью и сторонятся Высокого Народа, как они называют нас, людей. Сами они низкорослый народец, примерно в половину нашего роста и пониже бородатых гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже, в общем-то, ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы, вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны. У хоббитов толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое; башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове. Только на голове он курчавится. У хоббитов длинные ловкие темные пальцы на руках, добродушные лица; смеются они густым утробным смехом (особенно после обеда, а обедают они, как правило дважды в день, если получится).

Теперь вы знаете достаточно, и можно продолжать. Как я уже сказал, матушка нашего хоббита, то есть Бильбо Бэггинса, была легендарная Белладонна Тук, одна из трех достопамятных дочерей Старого Тука, главы хоббитов, живших По Ту Сторону Реки, то есть речушки, протекавшей у подножия Холма. Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Туках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское: время от времени кто-нибудь из клана Туков пускался на поиски приключений. Он исчезал вполне деликатно, и семья старалась замять это дело. Но факт остается фактом: Туки считались не столь почтенным родом, как Бэггинсы, хотя, вне всякого сомнения, были богаче.

Рецензия Екатерины Петроченко на книгу Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно», написанная в рамках конкурса «Моя любимая книга» литературного портала « ».

Сначала хочу познакомить вас с создателем повести:

Джон Рональд Руэл Толкин – известный английский писатель в стиле «высокого фэнтези», поэт, профессор Оксфордского университета(специалист по средневековому английскому языку и литературе).

Толкин создал удивительный и уникальный мир Среднеземья, где и происходит действие эпопеи, повествование которой начинается с описываемой мною книги.

«Хоббит, или Туда и обратно» — с этим произведением Толкин вошел в мировую литературу. Создание этой повести начиналось с волшебной сказки, сочиненной для детей. Позднее автор так увлекся, что даже нарисовал карты Среднеземья и Шира(что безусловно дополняет его работу). И вот сегодня эту книгу читают с увлечением и дети, и взрослые.

С первых строк с головой погружаешься в атмосферу мирного существования населения Шира – маленьких хоббитов. Наш герой — весьма состоятельный хоббит по фамилии Бэггинс. Бильбо Бэггинс. Однажды утром он стоял в дверях своей норы и курил трубку. И тут появляется Гэндальф…

Мудрый волшебник Гэндальф (который всегда появляется в свое время) вовлекает Бильбо в нежданный поход с гномами к Одинокой Горе. Привыкшему к удобствам своей благоустроенной норы юному хоббиту было тяжело влиться в компанию гномов, которые всю жизнь провели в скитаниях. Но у него всегда присутствовал скрытый дух приключений и постепенно он свыкся с лишениями ради своих спутников, не имевших в данное время собственного теплого угла. Опасные приключения, непростые отношения с другими расами, безвыходность положений делают произведение поистине захватывающим: от него невозможно оторваться. Но в тучах всегда есть просвет. Так и здесь друзья всегда приходят на помощь, хотя не обошлось без драматичного момента.

Произведение заставляет взглянуть на жизнь и на себя самого по-новому: может ты где то себя недооценивал(как главный герой) или не замечал каких-то мелочей.

Эмоции переполняют тебя в процессе чтения. Порой сочувствуешь героям в морально сложных ситуациях, порой тебя переполняет простое чувство доброты и спокойствия, но местами ты просто напрягаешься с макушки до пят.

Книга порадует вас необычностью сюжета и героев, неповторимой атмосферой и легкостью прочтения. Кого-то научит мудрости и смелости, кого-то подвигнет совершить свое нежданное путешествие, и совсем неизвестно куда заведут тебя ноги и как это отразится на всеобщей истории…

Рецензия написана в рамках конкурса “ ”.

В 1964 году на экраны СССР вышел фильм "Девочка и эхо". Можно и сейчас посмотреть его, используя источники из интернета. Тот, кто хочет узнать сюжет кинофильма, чтобы решить, смотреть ли его, может прочитать краткое содержание "Эхо". Нагибин, известный больше как писатель, создававший повести о войне, рассказывал и о мирном времени.

Знакомство с девочкой

Название местечка, где происходит действие рассказа, автор придумал сам. Это Синегория. С описания этого пляжного района начинается рассказ и краткое содержание "Эхо". Нагибин ведёт повествование от первого лица, от имени мальчика Серёжи. Тот сидел на берегу моря и искал на песке красивые камешки. Вдруг он услышал тоненький голосок, поднял глаза и увидел совершенно голую худую девочку с мокрыми волосами. Она спросила, почему он расселся на её нижнем белье. С этими словами она нагнулась и вытащила из-под мальчика свои желто-синие трусы.

Серёжа спросил о том, не стыдно ли ей так купаться. Девочка ответила, что её мама говорит так: "Маленьким это можно, а в мокрой одежде можно простудиться!". Вот так познакомился Сергей с Викой. Об этом рассказывает краткое содержание "Эхо". Нагибин от лица Серёжи передал разговор мальчика и девочки. Он рассказал ей, что коллекционирует камни. Она поделись с ним своим секретом о том, что собирает эхо. Серёжа удивился этому. Также он узнал, что Вика не любит, когда её так называют. Больше ей нравилось имя Витька. Вот так у Серёжи появилась подруга, которую он называл другом.

Эхо

О чём же дальше поведает краткое содержание "Эхо"? Нагибин рассказывает, что Витька повела Сергея к склону горы, который все называли Мальчик удивился, как Вике удается кричать на горе около пропасти и получать в ответ разные оттенки эха. С тех пор дети очень сдружились. Они ходили вместе купаться, и Серёжа уже не обращал внимания на то, что Витька купается в таком виде.

Постепенно мальчик понял, почему она так себя ведёт. Девочка считала себя не просто некрасивой, а даже уродливой, поэтому не предавала никакого значения тому, как выглядят и в чём ходит. Дети вместе облазили горы, побывали в гроте и даже нашли квакающее эхо. Казалось, что дружба была крепкой, но один случай всё разрушил.

Трусость или предательство?

Рассказ "Эхо" Нагибин продолжается неприятным случаем. Как-то Серёжа и Витька были на пляже. Девочка как обычно плескалась в своём первозданном виде, а он сидел на берегу. Вдруг показалась компания мальчишек во главе с Игорем. Серёже давно хотелось завести с этим авторитетным мальчиком дружбу, но тот не обращал на него внимания. Ребята увидели, что Вика купается нагая, и стали смеяться. Сначала они хотели залезть в воду, но девочка подняла камень, угрожая им. Тогда мальчишки сели около её одежды и стали ждать. Девочка просила Серёжу принести ей вещи, но Игорь это делать запретил, и тот не помог своей подруге.

Замёрзшая в воде девочка всё-таки вышла, прикрывшись руками, оделась и крикнула Сергею, что он трус. Вот такой рассказ написал Нагибин. "Эхо" (краткий пересказ был представлен в статье) заканчивается на позитивной ноте. Сергей хотел поднять свой авторитет в новой компании и повёл ребят слушать эхо. Но оно не зазвучало. Девочка Вика пришла к нему попрощаться, нарядная и красивая, так как уезжала с мамой, и рассказала, где именно нужно кричать, чтобы эхо прекрасно звучало.

Внимание, только СЕГОДНЯ!

Прочтите краткое содержание "Васюткино озеро". Астафьев В. П. написал увлекательное произведение
"Путешественник с багажом": краткое содержание, чёткое описание
Юрий Павлович Казаков, "Тихое утро". Краткое содержание
Краткое содержание "Кукла" Носова – рассказа, который научит состраданию
В.Г. Короленко, краткое содержание "Мгновение" - рассказа о свободе
"Фантазеры": краткое содержание. "Фантазеры" Носова: краткий пересказ

Что передать вашей матери, Мальмгрен?

Передайте мой компас. Слова излишни. Она сама поймет, что я был в порядке… Возьмите мою одежду, мне она уже не нужна.

Глушаев стянул через голову рубашку и швырнул нам. Красиво и как-то беззащитно высмуглился его сильный, загорелый торс.

Нет! - вскричал Большой Вовка. - Мы не бросим тебя!

Уходите! - жестко прозвучало в ответ, - Дайте мне умереть!

Нет, нет!.. - Вовка кинулся к носилкам. - Подымай! - закричал он мне.

Я растерялся. То, что происходило сейчас, было не по жизни и не по игре. Нам полагалось оставить ослабевшего спутника и одним добираться до геодезической вышки, то бишь до Большой земли. Где-то в пути нас, изнемогших, голодных, отчаявшихся, обнаружит Чухновский и спасет "Красин". Но Большой Вовка нарушил все правила. Что это случилось с ним: солнечный удар, омрачивший сознание, или взлет слишком пылкой фантазии, возведшей игру в ранг действительной жизни? Он не мог бросить Глушаева-Мальмгрена, он хотел тащить его из последних сил под палящим солнцем…

Но Глушаеву такое путешествие вовсе не улыбалось. Сильным рывком он сорвался с носилок, раньше чем мы успели их поднять. Большой Вовка наклонился, чтобы впихнуть его назад, и Глушаев ударил его кулаком в лицо… Из Вовкиного носа двумя струйками потекла кровь. Задрав голову, он стал подхлебывать носом, но кровь не унималась, тогда он принялся высмаркивать ее, кропя окрест лопухи. Это помогло, теперь кровь уж не лилась, а капала, как из крана.

Мы спасем тебя! - чуть гнусаво сказал Вовка и улыбнулся своим разбитым лицом.

Все остальное я воспринимал как в бреду. Вовка раз за разом подступал к Глушаеву, а тот бил его кулаками, головой по чему попало, лягал в живот. Большого Вовку спасало лишь то, что у Глушаева была подвязана нога и он не мог встать. И как-то случилось, что я начал помогать Вовке и тоже получил раз-другой от Глушаева, хотя и не так сильно, потому что действовал сзади. И нам никак не удавалось вкатить Глушаева на носилки, и тогда мы перевернули его лицом вниз и скрутили ему руки за спиной его же рубашкой. Затем мы бережно подняли его и уложили на носилки.

Ну, погодите, сволочи! - в бессильной злобе грозил Глушаев. - Я вам пропишу, гады!..

Да, да, - сказал Вовка, слизывая кровь с верхней губы. - Мы спасем тебя, а потом ты нам пропишешь… Подымай!..

Я смутно помню этот последний рывок. Мы оставили дорожку и двинулись к вышке напрямик, через поле, и метелки травы, словно теплые волны, омывали усталые ноги. И мы падали, когда Глушаев, изловчившись, пинал Вовку ногой в спину. А потом он перестал драться, потому что, падая, мы роняли носилки.

Со мной творилось что-то непонятное. Солнце палило нещадно, выжигало мозг сквозь полуприкрытые глаза, и вдруг странным вздрогом кожу пронизывал морозный ожог, и мне мерещились льды и снег до одурения явственно - спал я, что ли, на ходу?..

Не знаю, как я дошел, почему дошел, откуда взялись силы. У подножия толстых, серых, источенных жуками опор вышки мы опустили на землю носилки с Глушаевым. Нагнувшись, Вовка освободил ему руки. Глушаев ничего не сказал, он давно уже замолчал, и зловещее молчание это было хуже всякой ругани и угроз, только мне почему-то стало безразлично, что он с нами сделает. Он развязал ремень на ноге, неторопливо вдел его в брюки. Ему некуда было спешить: нам не уйти от расплаты.

Затем он встал, потянулся, расправил тело и шагнул к Вовке. Тот стоял, прислонившись к опоре вышки, и улыбка, похожая на гримасу, застыла на его разбитом, в запекшейся крови лице, потном, измученном, обуглившемся, с синим натеком подглазья. Глушаев перевел свой примеривающийся, опасный взгляд на меня и вдруг сказал каким-то скучным голосом:

Черт с вами, живите!

Так вот случилось, что брошенный спутниками на верную и мучительную смерть метеоролог Фин Мальмгрен был спасен московским школьником Большим Вовкой.

Эхо

Синегория, берег, пустынный в послеполуденный час, девчонка, возникшая из моря… Этому без малого тридцать лет.

Я искал камешки на диком пляже. Накануне штормило, волны шипя переползали пляж до белых стен Приморского санатория. Сейчас море стихло, ушло в свои пределы, обнажив широкую, шоколадную, с синим отливом полосу песка, отделенную от берега валиком гальки. Этот песок, влажный и такой твердый, что на нем не отпечатывался след, был усеян сахарными голышами, зелено-голубыми камнями, гладкими, округлыми стекляшками, похожими на обсосанные леденцы, мертвыми крабами, гнилыми водорослями, издававшими едкий йодистый запах. Я знал, что большая волна выносит на берег ценные камешки, и терпеливо, шаг за шагом обследовал песчаную отмель и свежий намыв гальки.

Эй, чего на моих трусиках расселся? - раздался тоненький голос.

Я поднял глаза. Надо мной стояла голая девчонка, худая, ребрастая, с тонкими руками и ногами. Длинные мокрые волосы облепили лицо, вода сверкала на ее бледном, почти не тронутом загаром теле, с пупырчатой проголубью от холода.

Девчонка нагнулась, вытащила из-под меня полосатые, желтые с синим трусики, встряхнула и кинула на камни, а сама шлепнулась плашмя на косячок золотого песка и стала подгребать его к бокам.

Оделась бы хоть… - проворчал я.

Зачем? Так загорать лучше, - ответила девчонка.

А тебе не стыдно?

Мама говорит, у маленьких это не считается. Она не велит мне в трусиках купаться, от этого простужаются. А ей некогда со мной возиться…

Среди темных, шершавых камней что-то нежно блеснуло: крошечная чистая слезка. Я вынул из-за пазухи папиросную коробку и присоединил слезку к своей коллекции.

Ну-ка, покажи!..

Девчонка убрала за уши мокрые волосы, открыв тоненькое, в темных крапинках лицо, зеленые, кошачьи глаза, вздернутый нос и огромный, до ушей, рот, и стала рассматривать камешки.

На тонком слое ваты лежали: маленький, овальный, прозрачный, розовый сердолик и другой сердолик покрупнее, но не обработанный морем и потому бесформенный, глухой к свету, несколько фернампиксов в фарфоровой, узорчатой рубашке, две занятные окаменелости - одна в форме морской звезды, другая с отпечатком крабика, небольшой "куриный бог" - каменное колечко и гордость моей коллекции - дымчатый топаз, клочок тумана, растворенный в темном стекле.

За сегодня собрал?

Да ты что?.. За все время!..

Не богато.

Попробуй сама!..

Очень надо! - Она дернула худым, шелушащимся плечом. - Целый день ползать по жаре из-за паршивых камешков!..

Дура ты! - сказал я. - Голая дура!

Сам ты дурачок!.. Марки небось тоже собираешь?

Ну, собираю, - ответил я с вызовом.

И папиросные коробки?

Собирал, когда маленьким был.

А чего ты еще собираешь?

Раньше у меня коллекция бабочек была…

Я думал, ей это понравится, и мне почему-то хотелось, чтобы ей понравилось.

Фу, гадость! - Она вздернула верхнюю губу, показав два белых острых клычка. - Ты раздавливал им головки и накалывал булавками?